Туманные окна

      Когда Арсений простился с Антоном, у него, как ни странно, поднялось настроение, и взяв скрипку, он все же отправился к метро. В голове возникал смущающийся парень и мужчина невольно улыбался, вспоминая все те мелочи, которые заметил у него за столь короткое общение. Когда он волнуется, он постоянно потирает свои кольца и проводит рукой по волосам, зачесывая их назад. Каждое движение парня сопровождается грохотанием застежек от браслетов. Это, возможно, могло бы раздражать, но у Арса от этого перехватывает дыхание. Когда Антон хочет что-то сказать, он поднимает глаза наверх, словно ученик, стоящий около доски и рассказывающий трудное стихотворение. А когда наконец скажет то, что хотел, в основном смешную фразу, от которой самому становится неловко, то опускает глаза на Арсения, ожидая ответа. Его глаза… В них столько робости и невинности. Однако, когда Антон спас Арса от машины, то он посмотрел на него абсолютно по-другому. Более грозно или даже смело?.. Но потом, будто осознав с кем он сейчас разговаривает, все это улетучилось так же быстро, как и настигло. Арсению безумно льстит то, что парень так смущается при разговоре с ним. Ведь скромные люди — самые безумные, если узнать их лучше, не так ли?       Придя на свое место, Арсений, даже не доставая стопки своих нот, тут же принялся за игру. Мужчина закрыл глаза, кладя скрипку на плечо. Он еще не знал, что именно будет играть, но как только в голове появился образ высокого парня, рука со смычком сама потянулась к струнам. Попов играл что-то невероятно красивое и абсолютно новое для него самого. Сначала мелодия была очень медленная и размеренная. Перед глазами то, как он впервые увидел Антона в толпе. Резко картинка сменилась на их первый разговор и мелодия немного увеличила темп. Крепкая хватка Антона отталкивает мужчину от дороги. Скрипка приобрела немного волнительный характер. Теплое и неловко долгое рукопожатие. Смычок вдруг быстро забегал по струнам, исполняя длинный пассаж. «… ты само очарование, Антон.» Пассаж завершился на самой высокой ноте и вновь покатился вниз, немного останавливаясь. Картинки, связанные с Антоном, уже каруселью крутились в голове Арсения. Он пытался зацепиться за что-то одно, но на смену ему приходило следующее. Все те мелочи, которые замечал мужчина в этом парне, навалились именно сейчас на Попова. Закончил Арсений свое импровизированное произведение высокой протяжной нотой. Его рука, немного согнутая в локте, повисла в воздухе. Арсений не спешил открывать глаза, вслушиваясь в окончание мелодии, которое до сих пор звучало в его ушах. Неожиданно откуда-то извне послышались… аплодисменты? Мужчина открыл глаза и увидел, что довольно большое количество человек, стояли около него полукругом и хлопали ему. Многие из них лучезарно улыбались, кидая деньги в открытый чехол от скрипки. — Спасибо… Спасибо, — немного растерянно говорил он каждому, совсем не ожидая такого ажиотажа вокруг себя. — А кому посвящена эта песенка? — детский тоненький голосок раздался откуда-то снизу. Попов увидел маленькую девочку с рыжими косичками, которая улыбалась ему. — Почему ты думаешь, что она кому-то посвящена? — Арсений присел на корточки, чтобы сравняться с девчушкой. — Ваше лицо… Оно было такое… — девочка подняла свои зеленые глазки наверх, подбирая нужное слово, — настоящее. Вы точно думали о ком-то очень важном для вас. А еще Вы улыбались с закрытыми глазами. А это значит, вы улыбались тому, кто в ваших мыслях. Мне так мама сказала! — с важным видом девочка подняла свой маленький пальчик. Арсений на секунду даже выпал из реальности, смотря на невинное лицо ребенка. — Лиза! Сколько раз я говорила, чтобы ты не приставала к людям? — немного строгий голос женщины раздался сверху, — извините. Женщина, невероятно похожая на девочку, взяла ребенка за руку. — Пока, — без всякого смущения девочка помахала своей ручонкой Арсению, — я приду к тебе еще раз. — Буду ждать, — Попов послал ей воздушный поцелуй, отчего она залилась краской и прильнула к ноге мамы.

***

Воодушевленный большой аудиторией зрителей и неплохим для него заработком Арсений отправился домой. Он понимал, что ему просто необходимо с кем-то поделиться этим произведением. И тот единственный, кому он точно может доверять — это невидимый зритель. За все то время, пока Попов устраивал ему так называемые концерты, он стал ему довольно близким человеком, хотя он не знал не то что имени или внешности, даже пола. Это в общем-то не так и важно. Влетев в квартиру, Попов тут же принялся искать чистый нотный лист для того, чтобы записать произведение, пока то еще в ушах Арсения. Наконец найдя то, что так долго искал, мужчина начал выстраивать ноты, вслух пропевая каждый звук. Мельком посмотрев на часы, Арсений понял, что уже довольно поздно и можно начинать концерт. Мужчина взял скрипку, но вдруг остановился перед двумя дверьми. Одна вела в комнату Арса, откуда он играл зрителю, а вторая в комнату Риты. — Черт, — чувствуя вину перед девушкой, произнес мужчина, — Прости, Рит. Я должен ему сыграть, понимаешь? Ее должен кто-то услышать. Я сыграю ее тебе обязательно. Но позже… Прости. Арсений слегка улыбнулся и толкнул свою дверь. Открыв окно, мужчина не сразу начал игру. Он… волновался? Сейчас он действительно чувствовал некий страх, потому что это произведение значит для него многое. Оно имеет большой смысл, и Попов надеется, что он донесет его до зрителя. Громко выдохнув и вновь закрыв глаза, Арсений начал. Транс начинается…

***

      Последняя нота повисла где-то между домами, растворяясь во мгле ночи. Сейчас мужчине даже показалось, что у него получилось в разы лучше, чем на улице. Он вгляделся в темноту. Странное чувство не покидало его всю игру. Чувство какого-то одиночества, что ли? Что-то не так. Что-то явно не так. Обычно, сразу после окончания музыки, зритель подает сигнал. Сейчас же его нет. Арс взял свой смартфон и включил фонарик, дабы удостовериться в присутствии зрителя. Он пару раз мигнул, ожидая ответа. Темнота. Ни одна искорка в противоположном доме не загорелась. Попов продолжал настойчиво мигать, все еще надеясь на ответ. Темнота. Его там нет. Он не пришел на концерт. Белые листы, с написанными на них нотами, медленно полетели вниз с пятого этажа.

***

Вину Антон чувствовал такую, что словами не передать. Он так хотел извиниться перед Арсом, но ведь тогда ему придется раскрыться, кто он есть на самом деле, а Шастун просто-напросто боялся этого. Да, он боялся этого, потому что думал, что мужчина перестанет с ним общаться. Ведь, возможно, для него все эти концерты — нечто личное. Все это сводило Антона с ума.       На работу Шастуну идти все равно пришлось, поэтому он, с головной болью и забитыми мыслями, нехотя вышел из дома. Он вставил в уши наушники, уже намериваясь включить зажигательную музыку, чтобы не слышать собственных мыслей, но вдруг что-то белое на земле привлекло его внимание. Сначала, он подумал что это просто разбросанный мусор, но потом до него резко дошло. Он валяется под окнами Арса. Любопытство взяло свое и парень подошел к белым листам, беспорядочно лежавшим на земле. Это ноты что ли? Антон не силен в музыкальной грамоте, поэтому для него это было как китайские иероглифы. Единственное, что он понял — это небольшие пометки крупным красивым подчерком наверху. « Посвящено А. » Внизу красовалась широкая роспись Арсения. Каллиграфическим почерком было выведено «Арс». Все это конечно красиво, но почему ноты лежат внизу? Он… выкинул их? Паника резко охватила Антона и он, уже не думая о работе, понесся в квартиру Арсения, захватив с собой ноты. Поднявшись на нужный этаж, он стал настойчиво нажимать на звонок. Никого ответа или движения за дверью. Еще попытка. И еще. Тишина. — Арсений! — не выдержал Антон, забарабанив в дверь, — открой, прошу! Антон уже поднял руку для следующего удара, как дверь медленно открылась. — Арсений? Что с тобой…? — мужчина, проигнорировав вопрос, прошел вглубь квартиры. Парню ничего не оставалось делать, как последовать за ним. — Зачем ты пришел? — заплетающимся языком сказал Попов, наливая некую жидкость в стакан. Запах водки резко ударил в нос. — Ты что… ты пьяный что ли? — спросил парень, отбирая у мужчины бутылку. После прошлой ночи он даже видеть ее не может. — Это не твое дело и вообще… Откуда у тебя это? — Арс указал на ноты, которые Антон держал в руках. — Я… я нашел это под твоим окном? Что-то случилось? — осторожно спросил парень — Отдай мне это, — грубо ответил Арсений, игнорировав вопрос. — Объясни мне, что произошло? — Я сказал, отдай мне это! — уже более громко повторил мужчина. — Арс, я… — Не лезь не в свое дело! — стакан, стоявший ранее на столе, с грохотом полетел вниз. Ошарашенный Антон молча отдал листы, которые Арсений с гневом вырвал у него из рук. Шастун просто не понимал, что ему делать. Он так хотел остаться и рассказать скрипачу все, но сейчас он…даже боялся его. Поэтому парень медленно развернулся, направляясь к выходу. — Эта мелодия, — уже более спокойно начал Арс, останавливая тем самым Антона, — я… она посвящена тебе. — Ч-что? — Я написал ее для тебя. Я хотел, чтобы ее кто-нибудь услышал, но играть ее тебе мне было страшно, поэтому вчера я играл ее для… Арсений запнулся, а Антон все понял. Значит в ту ночь, когда он пропустил концерт… — Для невидимого зрителя… — тихо продолжил Антон. — Откуда ты..? — начал Арс, но Шастун прервал его. — Я — твой невидимый зритель. «… и тот, кто в тени был, предстанет во свете…»