***
Арсений сидел на холодном кафельном полу, держа в руках осколки разбившейся кружки. После ухода Антона прошло десять…двадцать…сорок минут? Он не знал. Острые остатки стекла впивались в кожу на ладони мужчины. Он, будто нарочно, сжимал их сильнее, абсолютно не чувствуя боли. Горячие капли крови стекали по руке, падая на пол. Я не хотел… Я не хотел.не хотел… Словно в бреду повторял про себя Арсений, качаясь из стороны в сторону. Он не хотел срываться на Антона. Просто то, что именно этот вечно смущающийся парень — невидимый зритель, которому он играл столько ночей и доверял ему все свои тайны в виде произведений, испугало Арса. Да, черт возьми, этот с виду непоколебимый мужчина испугался. Ему сразу понравился этот парень, но он понимал, что если об этом узнает Антон, он перестанет с ним общаться. А теперь выясняется, что именно этот человек помогал ему в самые трудные минуты и стал чем-то сокровенным и даже интимным. Попов наконец почувствовал ноющую боль в руке. Он с ужасом посмотрел на нее. Мелкие осколки вонзились слишком глубоко. Мужчина попытался сжать руку, но резкая боль пронзила его. Он зашипел, поднимаясь на ноги. Решив, что это всего лишь царапина и она скоро пройдет, Арсений вытащил большие осколки из раны и кое-как замотал ее бинтом. Сейчас — это последнее, что его волновало.***
Антон ввалился в офис, полностью игнорируя какие-либо вопросы. Он знал, что может помочь ему забыть все это. Есть одно лекарство, которое должно отвлечь от неприятных мыслей. — Павел Алексеевич, — резко начал он, войдя в кабинет к начальнику, — завалите меня работой. Я хочу работать в ночную смену. Мужчина оторвался от своих бумаг и посмотрел на Антона взглядом а-ля «ты дурак или прикидываешься?». — С чего бы это такое рвение к работе, Шастун? — даже отложив ручку и сцепив руки в замок, спросил Павел Алексеевич. — Мне можно работать в ночную смену? — ответил он вопросом на вопрос, игнорируя предыдущий. — Да ради Бога. Только вот оно тебе надо?.. — Спасибо. Значит, я приступлю сегодня. Антон явно был не намерен рассказывать причину своей инициативы. Он вышел из кабинета и тут же погружаясь в работу. Никак не реагируя на Матвиенко, сидящего рядом, он надел наушники и принял первый попавшийся вызов, висевший на ожидании.***
Тяжелая рука легла на худое плечо Антона, отчего он немного дернулся, снимая наушники и вешая их на шею. — Тох, ты идешь? Рабочий день кончился уже, — взгляд Сережи, как ни странно, был очень серьезным. Состояние и настроение друга ему абсолютно нравилось. — Да, не, Серый. Я в ночную теперь. — Ты самоубийца что ли? Тут на ночную только Кирилл остается, — сказал Матвиенко, кивнув на парня, сидевшего за самым последним столом в углу. Антон знал его, но ни разу не разговаривал с ним. Он довольно замкнут в себе и ни с кем не общается. Даже на обед со всеми не ходит. — С тобой все в порядке? — серьезным голосом спросил парень, явно видя растерянность Антона. — Я в порядке, да. Все хорошо, Серег, — вопреки своим мыслям сказал Антон. Он натянуто улыбнулся, но выглядело это паршиво, — просто деньги нужны. Его тошнило от самого себя. Он практически выдавливал каждую фразу из себя, мысленно над каждой ставя кавычки. Все так фальшиво. — Ну, веселой ночки тебе, старик, — ответил Сережа. Вскоре громкие разговоры и смех сотрудников утих. Последний человек вышел из душного офиса, хлопнув стеклянной дверью. Звонков в ночное время было в разы меньше, чем днем. За последние два часа звук поступающего вызова прозвучал только пару раз. Сначала это была маленькая девочка, которая шептала в трубку. Она рассказала Антону, что ее родители вновь напились и она закрылась в своей комнате. — Я боюсь, — ее голос дрожал от частых всхлипов. — Успокойся, слышишь? Теперь у тебя есть я. Главное — не клади трубку. В твоей комнате есть щеколда? — Е-есть, — голос девчушки даже осел от слез. — Закрой ее и не пускай к себе никого. Давай поговорим. Как тебя зовут? — Лиза. — Какое красивое имя. Я Антон, слышишь? Расскажи мне о себе. — Я боюсь, Антон. Помоги мне пожалуйста… — игнорируя расспросы парня, проскулила девочка. — Лизочка, послушай меня. Давай ты продиктуешь мне свой адрес? — З-зачем он тебе? Антон знал, что в таких случаях нужно сообщать в службу опеки. Но сказать об этом девочке — было бы лишним. — Я приеду к тебе, — соврал парень. Он чувствовал себя ужасно, понимая, что девчушка действительно будет ждать его, — слышишь? Мы с тобой попьем чай. А еще я знаю много смешных анекдотов. Ты скажешь мне свой адрес? — Ну… ну хорошо… Она продиктовала ему улицу, дом и квартиру. Шастун быстро записал это на листок, намереваясь сообщить в органы опеки сразу после разговора с Лизой. — Расскажи мне о себе. — Ну… я люблю наблюдать за облаками и фантазировать. А еще… я умею играть на скрипке. Тебе бы, наверное, понравилось. Удар прямо в сердце. Антон сжал зубы, проглатывая ком, подступивший к горлу. Еще немного и ему самому понадобится психологическая помощь. Ближе к утру, когда глаза Шастуна уже слипались, вновь раздался звонок. Но этот раз, парень сделал жест Кириллу, чтобы тот принял вызов. Ночной разговор с маленькой Лизочкой не выходил из его головы до сих пор. Он обязан съездить к ней. Он обещал ей.***
Всю ночь Арсений просидел у окна. Он все еще надеялся, что ему придет ответ на его многочисленные сигналы. Мужчина не имел права смыкать глаза ни на секунду, сверля глазами темное окно напротив. Только вот он не знал, что ему никто не ответит, ведь всю ночь он подавал сигналы пустой и холодной квартире. — Что мне делать, Рит? Я налажал. Я правда налажал. Я чувствую, что сделал ему больно. Он не простит меня. Помоги мне… Прошу. «…Этот пыл не называй судьбою, Легкодумна вспыльчивая связь, — Как случайно встретился с тобою, Улыбнусь, спокойно разойдясь.»