Голубая бездна завораживает с каждой секундой все больше. Как будто болото, которое медленно тянет тебя за собой. И ты даже не пытаешься вылезти наружу, потому что… зачем? Чувство эйфории и некой легкости накрывает тебя с головой и тебе уже абсолютно все равно. Ты повинуешься судьбе, наблюдая как твои ноги вязнут в этой болотной тине с лазурным оттенком неба. И кто знает, когда ты погрузишься в него полностью…
— Антон? — Арс пощелкал пальцами перед лицом парня, мягко улыбаясь. Они все еще стояли посреди шумной толпы, которой было наплевать на всех. Люди бесцеремонно расталкивали друг друга, бранились и, загруженные своими проблемами, продолжали путь.
— Все в порядке? — мужчина повторил вопрос, немного серьезнее и без улыбки на лице. Парень будто выпал из нашего мира, утопая в манящих глазах напротив.
— Да, — тихо произнес он, тряхнув головой, снимая странное наваждение, настигшее его, — я… все в порядке. Так ты… ты не злишься на меня?
Антон говорил тихо, но мужчина понимал каждое слово, сказанное парнем.
— Прости меня… — Арс опустил глаза и Шастун наконец смог немного расслабиться от пристального взгляда, смотрящего прямо в душу, — я вспылил тогда. На самом деле, я испугался. Осознавать то, что ты был моим зрителем и… Антон, ты чего?
Арсений прервал свою речь, видя состояние парня. Тот, немного прикрыв глаза, качнулся влево, теряя равновесие. Причиной его недомогания, вероятно, являлось его питание. Он не ел нормальной еды уже около трех дней, изредка перекусывая в кафе, рядом с офисом.
— Эй, эй, что с тобой? — взволнованные глаза немного поменяли свой оттенок на более синий.
Только благодаря сильной хватке Арсения, парень остался стоять на ногах.
— Все… в порядке, — Антону стало так стыдно в тот момент, что он представляется мужчине таким жалким и беспомощным, поэтому он решил, что видеть его таким — унизительно.
— Я… я пойду, наверное, — промямлил Шастун, разворачиваясь от мужчины, намереваясь уйти как можно дальше. Но сделав один шаг, он почувствовал, как ноги предательски подгибаются от недостатка сна и плохого питания. Уже приготовившись встретиться с холодным асфальтом, даже зажмурив глаза, он вдруг почувствовал как сильные руки легли на талию, удерживая таким образом в стоячем положении.
— Анто-он, — Арсений держал парня одной рукой, а второй слегка бил парня по щекам, видя, как его глаза медленно закрываются.
— Черт, — прошипел мужчина, не получая от Шастуна никакой реакции. Он закинул руку парня на свое плечо, который, похоже, отключился. Мужчина вглядывался в толпу, ища хоть какой-нибудь помощи или хотя бы сочувственного взгляда. Но ничего этого не было. Как будто он не стоит посреди оживленной улицы, практически держа на руках молодого парня.
Наши проблемы никому не нужны. Очень важно понять эту мысль. Мы, на самом деле, мало кому важны и интересны. Если ты перестанешь выживать сам и пытаться что-то изменить, то тебя просто-напросто затопчут в толпе, даже не заметив этого, увлекшись своими проблемами. А что, если бы в это время тут не было бы Арсения? Что, если Антон бы упал в этой шумихе и его вряд ли бы кто поддержал? Представив это, мужчина нервно сглотнул.
Наверное, каждый хочет, чтобы он был кому-то нужным. Просыпаться с мыслью о том, что сегодня хоть кто-то будет рад тому, что ты открыл глаза, есть смысл жизни каждого. Засыпать с приятным чувством, что он живет не зря. Но в этом жестоком мире есть много людей, которые просыпаются с мыслью, почему они не умерли во сне. А ведь, скорее всего, это лучшая из смертей. Тихо и без мучений. Но, стойте, никто не должен думать так! В мире обязательно есть человек, который рад, что ваше сердце еще бьется и легкие все так же поглощают кислород. И не важно, когда вы встретитесь с этим человеком: в начале своей жизни или в самом ее конце. Ведь даже умирать с мыслью, что кто-то хоть немного пожалеет о вашем уходе, приятно.
Каждому человеку положен человек.
Арсений хочет, чтобы Антон чувствовал себя, черт возьми, нужным.
Смартфон мужчины сообщил владельцу, что заряд аккумулятора на нуле. Попов зло прорычал, убирая бесполезную теперь технику в карман. Он попытался попросить телефон у кого-то из прохожих, чтобы позвонить в скорую, но те отвечали ему холодным равнодушием.
Ненавижу этот город. Ненавижу этих людей.
Не видя другого выхода, Арс закинул на плечо чехол от скрипки и, взяв Антона на руки (он оказался странно легким), двинулся к себе домой.
Кое-как открыв замок, мужчина ввалился в квартиру, все еще неся на руках худое тело Шастуна. Попов не на шутку испугался, когда за весь путь от метро до дома, парень не подал ни одного признака жизни. Поэтому, даже не разуваясь, мужчина положил парня на большую кровать в своей комнате.
— Ну же, — шептал Арсений, нащупывая пульс Антона, давя большим пальцем где-то под ухом. Он позволил себе выдохнуть, когда под подушечкой пальца почувствовался слабый ритм сердцебиения.
***
— Сбалансированная диета и побольше сна, молодой человек. У вас произошло истощение организма. Еще бы день такой жизни и вас бы забрали в реанимацию.
Женщина в белом халате что-то быстро записывала на листке, иногда поглядывая на бледного Антона, лежавшего на кровати Арсения. Сам же мужчина стоял чуть поодаль, внимательно рассматривая худое лицо парня, к которому теперь еще добавились и серые мешки под глазами. Почему он сразу не заметил столь болезненный вид парня?
— И вообще, с вашим соотношением веса и роста вам нужно есть больше.
Женщина, вручив Антону листок с рецептом и некоторыми правилами, которые должен выполнять парень, поспешила уйти, оставляя после себя запах таблеток и больничных коек.
Оставшись наедине, между парнями повисло неловкое молчание. Вообще вся эта ситуация странная, не находите? Антон лежит в постели Арсения, который до этого нес его на руках по городу, потому что парень свалился с голода прямо посреди улицы.
— Я… должен сказать спасибо, наверное, — прошептал Антон, находя глазами голубые напротив.
— Наверное, — усмехнулся Арсений, подходя ближе, немного осмелев, — ты как?
— Прекрасно, — сказал парень, смотря на место укола иглы от капельницы, — стой…
Внезапно произнес Антон, нервно дернувшись на кровати.
— Меня же сюда скорая привезла, да? — с испугом в глазах спросил Шастун.
— Э.э, да… Да, конечно, скорая, как же еще, — почему-то мужчине стало немного некомфортно в этой ситуации.
А что ты, черт возьми, мог подумать? Что он будет просто счастлив, что какой-то мужик нес его через полгорода на руках? Думал, что ему нужна твоя гребаная забота? Она не нужна никому.
— Я, наверное, пойду это неудобно и…
— Тыможешьостатьсявсехорошооставайся, — протараторил Арсений и, даже не заметив этого, схватил худую кисть парня. Осознание этого пришло только тогда, когда Антон опустил глаза на свою руку, крепко сжатую мужчиной. Тот отзеркалил действие парня и, практически с визгом, резко отдернул руку.
— Я…. — начал парень, но брюнет прервал его.
— Ты правда можешь остаться до завтра. В этом нет ничего страшного, — уже более спокойным голосом сказал Арс, молясь в голове всем богам мира, чтобы эта ситуация не стала еще более неловкой.
— Эм… ну ладно, — прочистил горло парень, чувствуя как заливается краской, — можно мне… поспать? — осторожно спросил Антон, действительно чувствуя себя хреново.
— Я буду в соседней комнате, если что, — показывая на дверь, сказал Попов.
— Спасибо,
Арс.
— Как…как ты меня назвал? — горло мужчины вмиг пересохло, отчего он даже закашлялся.
— Арс… Извини, не буду больше, — Антон виновато опустил глаза.
— Нет, нет, мне даже нравится, — мягко улыбнулся брюнет, открывая дверь. Арсений почти вышел за дверь, как его голова вновь появилась в проеме:
— Пожалуйста,
Тош.
***
Сон Антона становится неспокойным, отчего длинные ресницы начинают подрагивать. Он начинает немного щуриться, переворачиваясь на бок, вдыхая запах подушки, которая пахнет Арсением. Тихий стон разносится по просторной комнате и Шастун наконец-то открывает глаза, ища причину своего пробуждения. И вскакивает, как ошпаренный, когда слышит…
Скрипку.
В соседней комнате отчетливо льется медленная мелодия инструмента. Антон, откинув одеяло, встал с кровати, отчего в глазах немного потемнело, но любопытство побеждало, и парень, практически на ощупь, двинулся вперед.
Шастун замер перед дверью, за которой все еще раздавалась пленительная мелодия.
Открывать или не открывать? Будет ли это лишним или он ждет его? Играет ли он именно Антону или не стоит вмешиваться в его жизнь вовсе?
Мысли роем теснились в голове парня, не давая сосредоточиться на скрипке. Шастун поднимал руку, чтобы толкнуть дверь, но тут же убирал ее, заводя за спину. Разворачивался, чтобы уйти назад в кровать, но возвращался, не сумев преодолеть любопытство.
Единственное решение, которое пришло в голову к Антону — это остаться рядом с комнатой, но не заходить туда. Поэтому он спустился по стене, около двери, вытягивая длинные ноги и запрокидывая голову назад.
Парень не знает, сколько времени прошло с того момента, когда Арсений начал играть, но вот звуки скрипки утихли и Шастун, даже не успев уйти в свою кровать, как планировал, услышал звуки открывающейся двери.
— Антон?
«Человеку надо мало: после грома — тишину.
Голубой клочок тумана.
Жизнь — одну.
И смерть — одну.
Утром свежую газету — с Человечеством родство.
И всего одну планету: Землю! Только и всего.
И — межзвездную дорогу да мечту о скоростях.
Это, в сущности, — немного. Это, в общем-то, — пустяк.
Невеликая награда. Невысокий пьедестал. Человеку мало надо.
Лишь бы дома кто-то ждал.»
