Креативное самоубийство

- Я пока не очень проголодалась, - сообщила Цири, прислушавшись к собственному желудку – тот еще сыто дремал после фудкорта и сквозь сон вяло промямлил "ну мооожет быть, через полчааасика…". - Да я тоже, - пожал плечами Роумен. Во всех смыслах. - Давай пока, что ли, - белое он отправил в холодильник, красное оставил на столе, - покажу тебе дом. И сам посмотрю. Вот только на чердак, пожалуй, не полезем. В одной из комнат на втором этаже особняка, судя по роскошно-деловой обстановке – то ли гостиной, то ли кабинете, висела приметная картина в тяжелой раме. Цири, заинтересовавшись, подошла поближе. - Родоначальник династии сталепромышленников Годфри. Прапрапрадедушка Джейкоб – Цирилла Фиона Элен Рианнон, - церемонно представил Роумен друг другу Цири и портрет и ухмыльнулся. – Ну вот, можешь считать, что я типа познакомил тебя с семьей. Между прочим, до тебя я ни одну девчонку домой не приводил. – Еще бы. По принципу "что приведешь домой – отскребать от пола будешь сам" Оливия реагировала не только на Питера; зачем провоцировать конфликты, когда потрахаться можно и в машине. - Ты на него совершенно не похож, - приглядевшись, постановила Цири. - А я вообще уникум, - снова дернул углом рта Роумен. "Хрен там. Если бы уникум. А то ведь я похож на свою гребаную мамашу. В которой, к слову, ни капли крови Годфри". - А вот это, - открыл он очередную дверь, - моя комната. Я тут жил с самого детства – и пока не перебрался в тот дом. Цири попыталась представить себе маленького Роумена – и не смогла. Слишком мешал Роумен взрослый. Этот парень словно сразу появился на свет двухметровым и половозрелым, с похабным прищуром и саркастичной усмешечкой, а вместо первого крика спросил у акушера сигаретку, а у медсестры – телефончик. - Кстати, пока вспомнил, - произнес взрослый Роумен, словно подслушав ее мысли и спеша им соответствовать. – Все хочу спросить – у меня тоже после секса бывает такая довольная физиономия? - Как у кота, обожравшегося сметаны, - расчетливо-обольстительно улыбнулась Цири и, выдержав паузу, уточнила: - С вооот такой ложкой фисштеха. - Чего?.. – недоуменно сделал брови домиком Роумен, а выслушав объяснения, с чего-то просиял, упал на четыре кости и полез куда-то за кровать. - Ты глянь, - восхитился он, оборачиваясь к ней и предъявляя на ладони маленький пыльный пакетик, - заначка еще живая. Кокс. Хочешь? Не думаю, чтобы он испортился. Против фисштеха или его иномирских аналогов Цири ничего не имела – по крайней мере, когда речь шла о хранении и употреблении, а не о производстве и распространении. Роумен со сноровкой, не оставлявшей сомнений относительно его богатого опыта, приготовил две "дорожки", рассыпав наркотик по первой попавшейся горизонтальной поверхности. Галантно пропустил даму вперед, технично занюхал свою долю, остатки порошка аккуратно подобрал кончиком пальца и, раздвинув им губы Цири, нежно втер в ее десны. Она поймала палец зубами, с улыбкой слегка прикусила, втянула глубже, обхватила губами, имитируя совершенно определенный процесс. Эта их местная штука действовала даже быстрее фисштеха: не прошло и минуты, а восприятие уже резко обострилось, придав всему кругом дополнительную яркость и контраст, и параллельно с этим – сузилось так, что важно стало только здесь и сейчас. Здесь и сейчас у Роумена, судя по оттопырившейся ширинке, встал член, отчаянно завидуя пальцу, обласканному ее языком. - Подожди-подожди, - остановил Роумен Цири, героически отстраняясь. – По-быстрому у меня сегодня уже было, а теперь я настроен на продолжительные эстетские игрища в элитных интерьерах фамильного поместья. Так что мы приготовим ванну, разожжем камин в столовой, сервируем романтический ужин с прадедушкиным вином, и ты наденешь ту бирюзовую штуку. Хотя… посмотри сама, что мы там купили, и выбери то, что тебе меньше всего будет жалко. Я думаю, - он предвкушающе и предупреждающе осклабился, - мы начнем с того, что я это порву. Цири мечтательно прижмурилась в знак полного одобрения предложенной программы. Не преминув, однако, внести уточнение: - Только давай ты займешься ванной, а я камином. Потому что есть у меня подозрение, что ты не больно-то знаешь, с какой стороны берутся за кочергу. - Да ты просто продолжаешь бояться всего, что сложнее лохани, - с удовольствием вернул шпильку Роумен.