Never Tell The Truth

Чимин несколько волнуется после последнего разговора с Юнги. Страх, что однажды все тайное станет явью, пугает его. Юнги по-прежнему звонит и пишет, но складывается такое впечатление, что что-то изменилось. Не в их отношениях, а в Чимине. Ему вдруг, впервые за тринадцать лет, захотелось бороться. Перестать строить из себя жертву и наконец-то принять себя. Чимин знает, что будет нелегко, и ему много чего предстоит сделать, поменять все. Чимин собирается с мыслями, прежде чем задаёт на Naver запрос «психологическая помощь ВИЧ-инфицированным». Он набирает номер клиники, откидывает сомнение в сторону, когда общается с девушкой. Он прекрасно понимает, что стоит смириться и не думать о кончине. Сам Чимин не справится. Чимин чувствует себя почти героем после разговора с консультантом. Это маленький шаг. Маленькая, но очень важная победа для него. Чимин улыбается, когда телефон вибрирует, а на экране появляется имя Юнги. — Да, Юнги, — счастливым голосом отвечает Чимин, прижимая к уху телефон, и немного хмурится, когда Юнги говорит, что ошибся номером. — Не смешно. — Я, серьёзно, никогда тебя не видел таким счастливым, — серьёзным тоном произносит Юнги, — Встретимся сегодня в шесть часов возле того кинотеатра? Чимин улыбается, когда говорит, что все зависит от расписания, и он посмотрит в ежедневнике. — Знаете, господин Мин, сегодня в шесть я свободен. Вам крупно повезло, — деловым тоном сообщает Пак, едва сдерживает смех. — О! Правда? Спасибо, господин Пак. Я даже не надеялся на то, что Вы согласитесь на моё предложение. — Юнги смеётся, а Чимин чувствует себя намного лучше, слушая чуть хриплый смех. — До встречи, — Юнги говорит это тихо, нежно. — Пока, — почти шёпотом отвечает Чимин. Связь обрывается, и Чимин чувствует себя окрылённым, совсем капельку влюблённым. — А если бы… если бы это был твой любимый человек. Ты бы относился к нему как раньше? — Нет. Скорее всего, бросил бы. Если у него есть такое заболевание, значит у него соответствующий образ жизни. Обрывки с вчерашнего разговора с Юнги заставляют сердце сжиматься. Он действительно так себя поведёт. Оборвёт все связи и будет молча презирать? Чимин закрывает лицо руками, тяжело вздыхает. Нет. Пока он не скажет правды — будет хорошо. Чимин в руки берет розовый стикер, чёрным маркёром пишет: «Сон Хваён. Вторник 4 pm» и прилепляет его возле компьютера. Ещё шесть дней. Ему ужасно страшно и неловко, когда он представляет свой разговор с психологом. Он постукивает пальцами по столу. Придётся себя перепрыгнуть. /// Юнги зачёркивает текст. Все не так. Мысли в голове красивые, но стоит их изложить на бумагу, как они не так хороши. Юнги переписывает на открытку с изображением мишки обыкновенные поздравления. Надеется, что Чимин почувствует искренность. Юнги кладёт открытку поверх главного подарка. — Ему понравится. Я же выбирал открытку и приставку. Продавец сказал, что это самая лучшая игровая приставка, — в комнату заходит Намджун, довольно улыбаясь. — Они всем так говорят, — Юнги фыркает. Этот хён… Не успел прилететь из Франции, как сразу же сует свой нос в чужие дела, прикрываясь старой доброй дружбой. — И я тебя не просил. — Ну да, это же я вчера весь день спрашивал по телефону, что же подарить Чимину. Ты так им увлёкся, что даже не замечаешь своего друга, который прилетел к специально тебе, а ты… — Намджун смеётся и хмурится, когда Юнги прикладывает телефон к уху и делает вид, что разговаривает. — Ребёнок, — говорит Намджун. — Я прошу тебя, Юнги, не повтори свои ошибки и в этот раз. Не испорти ничего. Юнги не отвечает, лишь поправляет праздничный бант. Он, конечно, ничего не испортит. Три года назад он потерял Тэхёна из-за своей глупости, и сейчас потерять Чимина он не готов. Дважды на одни и те же грабли он не наступит. /// Чимин смотрит на проезжающие мимо машины и улыбается, когда на плечо ложится чужая рука. — С Днём Рождения! Юнги улыбается, протягивает праздничный пакет. — Двенадцатого октября, а не сегодня. Чимин неловко хохочет, когда вспоминает, что на Facebook, довольно давно, зачем-то поставил неверную дату рождения. — Да? Просто Facebook… — Юнги выглядит расстроено, что Чимин прикусывает губу, чувствуя себя виноватым. — Мне все равно приятно. Очень. Спасибо, Юнги-я, — произносит Чимин, осторожно берет в руки подарок. — Давай представим, что сегодня мой День Рождения. Ты расстроился? Юнги кивает, обиженно смотрит и жестом показывает в сторону кинотеатра. — Хён, прости. Чимин догоняет старшего, хватает его за руку и звонко смеётся. На мгновение Юнги показалось, что он никогда ничего прекрасней и не видел. Пак по-прежнему держит его за руку, широко улыбается и что-то говорит. Юнги пропускает чужую речь мимо ушей, наблюдает за чужой улыбкой и сам не замечает, как слегка улыбается. — Только я сам выберу фильм. Чимин цокает, добавляет, что хён ведёт себя как ребёнок. Юнги совершенно не обижается, только младшему можно его так называть. — Может, сюда? — Юнги указывает на постер. — Ты комментарии не читал? Фильм назвали одним из худших, — Чимин недовольно смотрит на Юнги и слегка прищуривает глаза. — Или ты хотел посмотреть на постельную сцену? — Н-нет, — Юнги отводит взгляд. — Я уже её смотрел. Чимин смеётся, а на вопрос Юнги «тебе смешно?» кивает. Лицо хёна сейчас кажется таким красивым. Юнги хмурится, пытается скрыть улыбку, но получается из ряда вон. А Чимин думает о том, что тот стал много улыбаться, да и он сам. — Мне уже стоит ревновать, Юнги-я? — Чимин наклоняет голову в сторону, наблюдая за лицом Юнги. — Конечно. Тебе стоит лучше за мной следить. Юнги показывает на иной постер и замечает, как Чимин довольно улыбается. — Пойду куплю попкорн. Тебе какой, хён? — интересуется Пак. — Мне все равно. — Отлично! /// — Было круто, — делится своими впечатлениями Чимин, заваривая чай для старшего. Тот сидит, внимательно наблюдает за Чимином. Красивый. Очень. Юнги много раз испытывал к людям симпатию, но в этот раз все кажется по-другому. Чимин будто создан для него. Такого грязного и потерянного. Создан для того, что спасти, помочь выбраться из повседневной рутины, отвлечь от блудных мыслей. У него такое чувство, что, наконец-то, Чимин поможет найти его спокойствие, которое он так давно искал. — Мама, что такое любовь? — Сложный вопрос. Для меня, любовь — желание провести вместе всю жизнь. — Твой ответ скучный, мам! Юнги вспоминает слова мамы, вспоминает, как тогда был недоволен ответом. Считал его скучным и банальным, но сейчас у него, и вправду, появляется желание провести с Чимином всю жизнь. Юнги тихо подходит к нему, аккуратно обнимает. У Чимина ложка с рук выпадает, когда чувствует, как Юнги его обнимает. По всему телу разносится приятное тепло. Чимин поворачивается к нему лицом и сталкивается с глазами чужими. Он видит в них безумное, для него, обожание, и это кажется таким правильным. Юнги по-прежнему его обнимает и медленно наклоняется к его лицу. — Ты мне нравишься, Чимин, — шёпотом произносит Юнги. — Я ВИЧ-инфицированный, — говорит Чимин, прежде чем успевает подумать, оценить ситуацию. — Что? — тихо спрашивает Юнги, отстраняясь. Он заглядывает в широко распахнутые глаза младшего. Как будто он и сам не понимает, что только что произнёс. Юнги надеется на то, что это не самая удачная шутка, а Чимин понимает, что, наконец, правда стала явью и началом конца. Чимин отходит от него, собирается с мыслями. Он никогда никому не признавался в этом. Да, пару раз говорил это врачу, но это совершенно другое. — Когда мама была беременна мной, то попала в аварию, и ей требовалось переливание крови. Я не знаю, почему и как так получилось, но ей перелили непроверенную кровь. Да, я болен ВИЧ, но это не значит, что у меня такой образ жизни или что-то ещё. И… почему ты на меня так смотришь? Юнги смотрит на него пустым взглядом, и Чимин больше не видит в его глазах любви, только презрение. Он все-таки его презирает. То, чего так боялся Чимин, воплотилось в реальность. Сердце парня разрывается от боли. Почему он надеялся, что его примут? Что его так же будут любить, такого бракованного. — Почему ты молчишь? Вот такая твоя любовь, верно? Я теперь для тебя ничто, отброс общества, да? Чимин чувствует, как на глаза наворачиваются слёзы, а голос ломается. С каждой секундой на душе появляются новые кровоточащие шрамы. Но он надеется, что ошибся, и Юнги сейчас рассмеётся и скажет, что это ерунда. Надеется, пока не видит, как Юнги смотрит на него с пренебрежением и одевается. Надеется, пока не слышит хлопок двери. Надеется, пока не чувствует, как окончательно разбивается собственное сердце. Чимин закрывает лицо руками, присаживается на стул. Лучше бы он не общался с ним, лучше бы он послушал Тэхёна и не влюблялся в Юнги. Лучше бы он никогда не говорил правду. «Никогда, никому не говори. Просто молчи, неважно, как сильно ты будешь доверять человеку. Люди — страшные существа»

Продолжение следует…