Obsession and ballet.

Я привык к твоему запаху. Если бы воздух имел запах— он пах бы тобой. Каждый раз, засыпая не в своей постели, я бы представлял его. На сердце лишь оставались шрамы от своих вен. Такие аккуратные. Такие безжизненные. Мне нужно было время. Самый великий дар. Я сделал так, чтобы не растратить его зря. Мало. Слишком мало. Идиот. Шрамов становится больше. Терпение достигло своего пика. Где-то. Возможно, это океан. Ты смотришь на меня осуждающими глазами. Полные моря. Где глубина океана - впадина твоих глаз. Чувство меры. Так же странно, как забыть о недостатках. Кричать. Кричать. Кричать? Чтобы призраки оставили твою душу. Это помогает? Почему я не такой. Не такой, каким ты хочешь увидеть бриллианты. Они ведут меня. Ведут на встречу с тобой. С ледяным дыханием смерти. Пламя лжи раздирает моё горло. Правда. Лесть. Бред. Сумерки. Состояние внутреннего спокойствия. Разочарование в собственных средствах массового уничтожения. Ничтожен. Так глуп. Ничтожен. Так глуп. Ничтожен. Так глуп. В шахматной партии. На доске из белого и чёрного. Словно два одинаковых цветка. Белых. На одну попал грех. Он стал чёрным. Тебе не выиграть эту партию. Железная дверь. Окно, как в старых американских фильмах 80-тых. Мотив. Для чего он нужен? "Чтобы кого-то убить, тебе нужно алиби. Убили—заплати". Бедные создания. Прекрасные. Крылатое воспоминание о свободе. Хочется исчезнуть, но ты не найдёшь выход. Заперт. Лишен всего. Добиться права на существование. Не выйдет. Не сегодня. Не сейчас. Темная комната. Железный стол. Духи внутри шепчут каждую минуту: "Ты готов принять высший суд?" Сколько не кричать. Биться. Они не покинут тебя. Будут сидеть. Ждать. Твои мысли приобретут иной смысл. Начнут напоминать обо всём, что ты хотел забыть. Начнётся стадия принятия. Прочь. Вон. Не получается. Всё ещё внутри. Всё ещё гложат. Мной управляют люди. Смысла вырваться не было. Шансы были равны нулю. Неприятно признавать поражение? Сейчас я сижу на холодном стуле. Вокруг пыль, люди, мрак. Всё, как в детстве. Потерянные мальчик. Любимое одиночество. Прибывает всё лишь дверь. Она открыта. Бежать. Так далеко, но так близко. Возможно, не каждому дано понять чувства. Мы не слышим себя. Не можем наладить контакты. Он тихий. Так же тихо проходит на другую сторону. Тихий. Океан. Его глаза. Я узнаю их. Нет. Нет. Нет. Этого не может быть. Лишь четверо. Четверо в этой комнате. Мудила. Ненавижу врачей. Они отнимают всё. Лечение не взаимодействует с этим. — Итак. Вам не нужно бояться. Мне нужна правда. Лечение не займет много времени. Вы сможете освободиться от того, что вас держит. Меня зовут доктор Найл Хоран. Я могу начать с вас, Луи? Я не желаю этого. Отрывать взгляд от него. Почему он не смотрит на меня? Что мешает ему быть здесь? Он не имел права оставаться в живых. Он был последним. Последним. Это невозможно глупая ошибка. Его глаза. Пол. Это тщетно. Я улыбаюсь. Шире. И шире. — Загадка. Чувствую, как напрягается каждая из мышц. Хочется разорвать свои щеки. — Когда дверь, не дверь, доктор Хоран? Срываюсь. Слишком много. Как же громко. Терпение кончилось. Я уже не воспринимаю ничего. Смех разливается по венам. Даёт сбой системы. Больше никого вокруг. Это привлекает его внимание. Поднимает взгляд на свет. — Мистер Уильям, давайте посмотрим на ситуацию. Вас обвиняют в убийстве 74 человек и покушении на жизнь Гарри Эдварда Стайлса. Против вас ещё не выдвинуты окончательные обвинения, но мы хотим помочь вам убавить срок. Если вы пойдете курс лечения. А сейчас. Давайте представим, что перед вами жертва. Гарри, посмотрите на меня. Странно. Покорный жест. Он подчиняется приказу. Смотрит на него. Эй. Это недостаток внимания. — Луи, вы пытались убить мистера Стайлса? — Я и сейчас мечтаю посмотреть на его тело со шрамами и кровью. Ошарашен? Я знал. Ты думаешь землетрясения - просто природа? Нет, дорогой. Это знак. Я не хочу уносить жизни. У меня была цель и она оборвалась на нём. Сладком парнишке балеруне. Мечтаю снова почувствовать его язык. Его вторая положительная такая мягкая и сладкая на вкус. Мне будет приятно знать, что ты один из избранных. Три раза ты пытался поднять взгляд. Снова страх. Моя усмешка. — Вы стояли на учёте у психиатра раньше? Я слышал, вы убили своего отца, но перед этим мучали долгие месяцы на чердаке дома в Донкастере. Это правда? — Чистейшая. Повисла тишина. Будто водопад. Его осушили. На свободе осталось лишь пара птиц. Мои руки до сих пор связаны, но я хочу накинуться на него. Он хочет того же. Поверьте. Я вижу. — Ваша сестра умерла от передоза со своим парнем в клубе Лас-Вегаса, после чего вы сожгли дом до тла и уехали в Нью-Йорк. Затем Вы работали в балетной школе примерно полгода и были задержаны по статье "вождение транспортного средства в состоянии опьянения". Это ваше первое дело. Пока он не огласил все мои грехи, пусть вспомнит свои. Их тысячи. Сколько душ. Сколько отчаяния. Небытия. Мне гореть за них в вечном синем пламени, не тебе. — Луи, Вы были задержаны за продажу наркотических средств, таких как, марихуана и кокаин. С вами были две девушки. Уже второй год они сидят в тюрьме Калифорнии, а Вы на свободе. Мой вопрос очевиден. — У меня очень хороший талант сосать. Деньги с травки тоже даром не пропадали. Так легко отвечать на вопросы. Но с издевательской ухмылкой на лице. Сейчас я здесь главный. Пусть этот ублюдок знает своё место. — А что насчет Вас, доктор? Теперь наши глаза точь-в-точь рядом. Близко. — По вам видно всё. Западная сторона. Не знаешь, что будет за поворотом. Не болел 30 лет. У вас была жена, но вы покинули её ради шлюхи в придорожной забегаловке. Кажется, ещё и сын, а может и дочь. Грех платится грехом. Он умер, не так ли? Но вам было абсолютно похуй на его смерть. — Довольно. Сглотнул. Поправил галстук. Ослабил его. Правда сама выливается наружу. Неприятно? Ох, простите. Не хотел так мягко. В этих глазах всё видно. Целая жизнь. Грустные. Примитивные. Эгоистичные. Такие губят. Из них не вынести жизнь. — Я не собираюсь молчать, блять, пока ты обливаешь меня дерьмом, поганый доктор, а я мучаюсь в тугой веревке, мечтая трахнуть этого паренька напротив. Ну же, малыш, ты тоже этого хочешь? Неблагодарная ты сука. Ты должен был сдохнуть. Сдохнуть и лежать гнить дальше, как всё это время. Твоё обличье не может сохраняться так долго. — Довольно. Заберите его и назначьте для начала лечение №451. Крик. Все силы уходят на то, чтобы вырваться из их рук. Ещё сильнее. Громче. Отпустите! Дьявол не простит невольных. Если и забирать, то всех сразу. О, мой милый мальчик. Мой вечный сон. Ты так смотрел на меня. Закусывал губы. Я тоже, детка, я тоже. Больше движения. Мне нужно знать, что по-настоящему значит смотреть в океан и не видеть глубины. Пока мне заламывали руки и пытались удержать, я вспоминал ветер. Холодный и приятный. Панический крик и дикий взгляд. Не могу его видеть. Так противно. — Так что, доктор. Когда дверь, не дверь? Мгновение. — Когда она приоткрыта. Спокойствие. Тут же всё исчезает. Желание убить. Желание бороться. Из другого конца слышен тихий шепот. Мышка попадала голос. Она была права. Мышка понимает мои мысли. Я сделал это. — Уводите его. Живо! Раздражительность. Ненависть. Мне больше ничего не хотелось, как отомстить ему и найти свою игрушку. Всё приблизилось к концу. Так быстро. Пять секунд. Время пошло.