***
Тепло. Мерный гул в груди, слышимый не ушами, а телом. Я чувствовал себя прекрасно: каждый атом отдыхал, дремля в нежной ванне. Я чувствовал, что верхние конечности скрещены на груди, голова наклонена к ним, задние ноги поджаты. Что-то, должно быть, трубка или лента, тянулась промеж передних лап и слегка пульсировала. И пускай мои глаза были закрыты, не нужно было долго думать, чтобы понять, в каком месте я оказался. Я ещё не был рождён. Судьба даровала мне эти минуты, чтобы я мог в должной мере насладиться спокойствием и тишиной, прежде чем окунуться в бездну нескончаемой битвы. В первую очередь, мне стоило бы поговорить с сыном Титана речью свободной от угроз. Он всё ещё был там, заперт внутри меня. И всё ещё сопротивлялся. Конечно, для того, чтобы продержаться столь долго, ему пришлось уйти из головы смертного ингуофа и всецело сконцентрироваться на себе. Стоило ли осуждать сей поступок с перспективы чести и верности? Возможно, но меня это не интересовало. Его стоило выгнать. Восстановить и выгнать. Быть может, убить. Да, так будет лучше всего. Восполнить энергию не будет столь сложно, если пожертвовать часть собственной. Он обретёт телесное воплощение, и станет уязвим... Или же следует поступить мудрее: выбросить его на растерзание демонам. Кровожадный Маледикт обратит внимание в первую очередь на него... Хигеру. Что такое Хигеру? О нём известно слишком мало. Можно ли его убить? Какие методы он использует? Если я выполнил сделку, почему он всё ещё не победил? Зачем ему тратить силы и время на попытки донести некие свои истины посредством кровавой и бессмыссленной бойни? Я лучше. Моя война имеет смысл. Хигеру говорил об Эколип... я должен... что я должен? Это слово что-то значит? Это имя? Зачем мне его знать? Не стоит задавать так много вопросов. Знания приходят когда нужны, если вообще приходят. Если этот Эколип жив, то его можно убить. Этого достаточно. Мне нужны знания о Хигеру. Гул переменился. Трубка перестала пульсировать и, должно быть, лопнула. Моя тёплая ванна забурлила и стала вытекать. Кольцо холодного воздуха спускалось по телу по мере того, как ванна опустошалась. Тело, казалось, претерпело изменения. Открыв слипшиеся глаза, я обнаружил себя сидящим в мутной зелёной луже на ворохе толстой плёнки внутри огромной трубы, целиком заполненной зелёными яйцами. На одной моей лапе все ещё были механические когти, на другой теперь росла, похожая на гипсовую примочку, настоящая рука. Я поднёс её к глазам, с неподдельным интересом осмотрел её блестящие жирные суставы, тонкие вены, и остался доволен. Затем я ощупал голову. Она явно поменялась, но как именно - понять было невозможно. Впрочем, оно и не нужно. По стенам шли кольца-этажи, на которых и располагались коконы. Мой ряд висел довольно высоко, но я хотя бы видел дно трубы - верхний конец был скрыт туманом. Посередине трубы росла башня-стержень, чей верх так же терялся в вышине. От неё отделялись толстые бледные шнуры, которые опирались на кольца-этажи и разделялись на более мелие трубочки, которые соединялись с каждым яйцом на уровне, образуя ровную сеть. Трубка от моего лопнувшего кокона безжизненно свисала, вот-вот готовая оторваться и улететь в пропасть. Я сиганул вниз. Какая-то часть разума попыталась испугаться, хотя и зря: через несколько секунд я грузно приземлился на все четыре конечности прямо перед стержнем. Из него доносились голоса, хотя слов нельзя было разобрать. Тем более, что говорили они на языке пони. Обойдя его и не обнаружив никакого намёка на дверь, я простучал стенку и со всего размаху врезал по ней там, где она казалась слабее всего. Маслянистые капли брызнули во все стороны. Ещё двумя ударами я расширил дыру и пролез в неё. Внутри же... мне попалось ещё одно доказательство того, что это место было создано для психологического давления на пони. Пробившись сквозь ворох липких жил, я попал в широкую комнату под башней, упал прямо на высокую трибуну у стены. Рядом со мной сидел дрожащий, словно в припадке, бледный ингуоф-самец. Напротив него - что-то, по форме напоминающее микрофон. Всё остальное пространство занимала одна огромная толпа ингуофов всех возрастов. Все они выглядели слабыми, болезненными, отчаявшимися, и истощёнными. Взгляд не находил ни одной особи без какого-нибудь лишнего нароста или конечности. У одних - толстые зелёные мешки на горле, у других - несуразные рога, выпирающие из колен и щёк, у третьих морда похожа на расплавленную резину... [2] - Лягать! - Вскрикнул жеребец и вскочил. - Чего пугаешь?! Ты убьёшь меня? Нет! Стой, не надо! - Он замахал передними ногами. - Хочешь мяса, зрелища и свободного места? Глянь, что покажу! - Сказав это, он подскочил к микрофону и, постучав по нему копытом, откашлялся. - Леди и джентельпони! Те, кто верит, что Селестия нас спасёт, пусть встанут вот здесь. А те, кто верит, что нас спасёт Луна - туда. - Он повернулся ко мне и подмигнул. - Сейчас будет! Сейчас всё будет! - Он придвинулся к микрофону и заревел. - Вы хотите тотальной войны? - ДА, ХОТИМ ТОТАЛЬНОЙ ВОЙНЫ! - Вы хотите грёбанной войны? - ДА, ХОТИМ ГРЁБАННОЙ ВОЙНЫ! - Так рвите же друг другу глотки, мочите тех, кто напротив. Хотя можете мочить вообще всех, я клал на вас! Главное, чтобы вы все сдохли!!! И народ кинулся убивать. Секунду две армии бежали навстречу друг дружке, а следом всё смешалось. Зал наполнился криками боли и отчаяния. Несмотря на то, что ни у кого не было оружия помимо зубов, рогов и копыт, бойня стремительно набирала обороты. Кровь лилась ручьями из расчленённых, раздавленных и проколотых тел, постепенно покрывая пол пунцовым полотном. - Видишь? Видишь, сколько еды нам останется? - Заискивающе прошептал жеребец. - Кстати, если ты не понял, эти идиоты ничем не отличаются. Вообще. Они все хотят жить и размножаться. Но ты сам видел, как легко их настроить друг против друга. А всё почему? Потому что они, мать их, тупые! Не хотят убивать друг друга, но убивают. А потом объявляют трауры... Вдруг к трибуне подошла самка с тремя головами из спины. - Послушайте, не слишком ли это жестоко? - Хором спросили все её головы. - Я видела, как мучительно было умирать от рога... - Ай, блин, верно! - Воскликнул жеребец и постучал в микрофон. Всё сразу остановилось. - Эй, ребят, тут у нас правила поменялись. Убивать рогами теперь не гуманно. Гуманно убивать только копытами и зубами. Можете продолжать грызть друг другу глотки, но если увидите, как кто-то нарушает этот закон понилюбия, то сразу сообщайте. Я приду и наведу порядок. А знаете, что? Лучше вообще обломайте друг другу рога и сдайте их мне. Так никто не сможет нарушить законы понилюбия и гуманизма. Всё поняли? И они разом схватили всех рогатых, вырвали им рога, и бросили к трибуне. Жеребец махнул ногой: продолжайте умирать. И... и они продолжили! Они снова бросились в бессмыссленную схватку. Снова кровища, убийства и крики. Тут я заметил, что те, что послабже, стояли позади и дружно подбадривали дерущихся. Они называли их героями и спасителями. Кричали о их храбрости, называли защитникам нации... - ЗА ТЕХ, КТО ПАЛ! - Орали прибегавшие на смену убитым. - ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ! - Рычали по другую сторону. - СМЕРТЬ ВРАГУ! - СМЕРТЬ ВРАГУ! - ОНИ НЕ ПРИНИМАЮТ НАШЕЙ ВЕРЫ! - С НАМИ БОГИНЯ! Казалось, все испытывали какую-то идиотскую эйфорию от происходящего. Этому нужно было положить конец. Я взял жеребца за шею и сломал её об колено, затем бросил на пол. - Это такое долбанутое дерьмо, да, чувак? - Прошептали его губы прежде, чем моя нога размазала его по полу. Я стукнул по микрофону и медленно выпустил воздух из горла, но так, чтобы моё дыхание пронеслось по всему залу. Все затихли. Бойня прекратилась. Не то, чтобы я чувствовал жалость. Это был отличный шанс задействовать Эффусума и его многолетний опыт в общении с народами. Не зря же я копался в его снах! Но для этого нужно было ещё немного энергии... придётся казнить некоторых. Что ж, такова цена. Они всё равно идиоты.***
[3] - Я повременю с нанесением удара только чтобы узнать, для чего ты выпустил меня! - Прохрипел сын Титана, сверкая злобным оскалом и новой, абсолютно чистой чёрной рясой. Его кожа, казалось, была готова лопнуть от мускулов. Коса и двустволка едва не скрипели - до того сильно он сжимал их. - Ну же! Я жду! Железный коготь указал на молчаливую толпу изуродованных тел. Эффусум по-звериному фыркнул, даже не посмотрев в их сторону. - Не делай вид, что тебе жаль их, демон! Чего ты добиваешься?! Коготь продолжал указывать на ингуофов. - Тхах! - Он всплеснул руками. - Ты что, ослеп?! Это даже не народ! Это мешки плоти, посаженые сюда чтобы пугать посетителей. Очевидно же! Ты только что убил нескольких, чтобы, наверное, зарядиться. И какова была их реакция? Она отсутствовала! То нечто, что управляет этим местом, хотело донести до нас абсурд войны. Что ж, посыл ясен. Теперь их можно пустить в расход! - Не сводя с меня глаз, он вызвал облачко Йорр и стал его увеличивать. Вскоре из-под его рясы багр бил как из ключа. Попутно он говорил. - Ты засел в голове ингуофа Айрона. Ты стал частью его личности, может быть. Ты должен помнить мои сны, как помнил их этот ингуоф. Поэтому ли ты счёл, что я благосклонен ко всем народам и обществам, что мне интересно помогать каждому ничтожеству, попадающемуся на пути? Если я ценю память о редком успехе в направлении цивилизаций, это не значит, что любой мусор посмеет пользоваться моей заботой! Её надо заслужить. Люди смогли. Эти - нет. С такими словами он окутал толпу облаком Йорр и стал ждать с вытянутой рукой. Сначала ничего не происходило, но секунд через десять ингуофы зашатались, захрипели и попадали один за другим, рассыпаясь в прах. По мере гибели жертв, Йорры возвращались под рясу Эффусума. Когда облако исчезло совсем, на залитом кровью полу остались только кучки пыли. - Так они принесут куда больше пользы, - прогудел сын Титана. - Что дальше? Он повращал косу, провёл стволами дробовика по её лезвию, улыбнулся шире и злее. Я же... просто не сводил с него глаз. У меня не было при себе никакого плана. Он должен был сам до чего-нибудь додуматься, сам что-то решить, и тогда бы я сделал свой ход. Какой? Не ведаю. Он поправил рясу, взглянул на потолок, и вдруг гаркнул: - Ты вообще будешь говорить?! У тебя снова есть рот! - Он едва не ткнул дробовиком мне в лицо. - Что я должен делать? Что здесь творится? Тебя надо убивать или нет? Где Храддо и как его искать? - Он отступил и раскинул руки. - Именем Сатаны, если ты хотел меня обескуражить, клянусь, тебе это удалось! Прекрасно, я понял, что должен был сделать. Он должен увидеть исход плана Хигеру. Донкельхейтум был мне доступен. Хорошо, что я не дал ингуофу Айрону воспользоваться им до окончательного вторжения в его голову... Интересно, повлияло ли это на меня? Нет, сейчас не время думать об этом. Нужно установить связь с сыном Титана! Открыв броню на лапах, обнажив донкельхейтум и зарядив его, я протянул верхние конечности к Эффусуму. И он ответил мне. Молнии сверкали между нами, перенося фрагменты из моей памяти в его. Эффусум не терял бдительности: он не ушёл в видение всем сознанием, а напротив, всецело сосредоточился на мне. В какой-то степени это было лестно. Когда поток информации закончился, мощная рука сжала моё плечо. Он подался вперёд и столкнулся со мной лбом, пробитый дрожью. - Он... он... Как? Что он нашёл в этой кляче?! Я с силой отбросил его когда стена чуть поодаль от нас раздвинулась и извергла измазанную в бледной паутине горгулью. Раздался рёв и выстрел, голова её лопнула, а внутри оказался окровавленный торс пони. Причём живой. Эффусум, опустил дымящуюся двустволку и хмыкнул, когда пони заговорила нежным и немного усталым голосом, в котором чувствовался уже знакомый дефект. - Я бы тоже хотел знать, к-к-как-к-к ему могло взбрести в голову подобное. - Что ты?! - Я - Хигеру. Предпочту пообщаться с вами посредством чужого тела. Эффусум, отпрыск-к-к велик-к-кого созерцателя. Полагаю, ты бы меня не подвёл. Подожди, помолчи, сейчас я проясню ситуацию. Первым вопросом, на к-к-который ты получишь ответ, будет гибель твоего отца. Впервые Ад узнал о Маледик-к-кте, к-к-когда тот привёл армаду разумных Манк-к-кубусов к-к-ко стенам к-к-кафедрального собора Йезу, что было немыслимо. Это была первая из неисчислимых провок-к-каций его. Маледик-к-кт был дерзок-к-к до абсурда, но именно поэтому его не воспринимал всерьёз ник-к-кто к-к-кроме Лазаруса. Именно Лазарус принял решительные действия. Но к-к-когда он был всего в шаге от победы, лорд Йезу был убит лично Маледик-к-ктом. Потом и Титан пал его жертвой. К-к-как-к-к же ему это удалось? Ответ прост: К-к-кристальный Чертог. Маледик-к-кт отвлек-к-кал врага своею вычурностью, своим пафосом, выставлял себя предск-к-казуемым, а затем внезапно появлялся у дверей врага и захватывал того во К-к-кристальный Чертог, миниатюрную вселенную, посредством чего обретал абсолютную власть над пленник-к-ком. - Отец пленён Маледиктом?! - Воскликнул Эффусум дрожащим голосом. - Не считай его за глупца. Все его пленник-к-ки мертвы. Я представлял себе технологию создания К-к-кристального Чертога, и даже добился успеха в его создании. Я испытал его на посетителях моих лабиринтов, но решил проверить наверняк-к-ка. Тогда я обратился за помощью к-к-к духу, что живёт в донк-к-кельхейтуме нашего друга, и тот принёс мне К-к-кристальное Сердце - тот же чертог, но слегк-к-ка отличающийся по свойствам. Сверившись с ним, я обратился за помощью к-к-к Храддо, что провёл в Лабиринте Презрения очень много времени, охраняя любовь ингуофа Айрона. Более того, я призвал альфа-самк-к-ку ингуофов в образе Найтмер Мун, дабы и она помогла мне. План был прост: разрушить остатк-к-ки границ между Адом, Тартаром и этим миром, дабы выманить Маледик-к-кта и захватить его в наш К-к-кристальный Чертог. Приманивать его требовалось потому что я, видите ли, не могу распространяться достаточно быстро. За всё время войны я едва ли пок-к-крыл часть континента. Подумайте, ск-к-кольк-к-ко времени бы ушло на захват трёх миров! И вот, к-к-когда я был готов поймать Маледик-к-кта, ум Храддо помутился, и он просто взорвал всё, излечивая Найтмер Мун от полученных ран! - Он жив?! - Да. Витает крошечным, слабым духом в болезненных снах Найтмер Мун. Я думал, он будет сильнее... тем более, что ей ничего не угрожало. Я бы не дал ей умереть! - Верни мне его. - Вернуть? Что мне с этого будет? Ты сбежишь от этого к-к-кошмара. Заберёшь его силой и сбежишь, потому что ты не заинтересован в войне. Ты думаешь, что мы с Маледик-к-ктом тут убьём сами себя. Но нет, мне нужна помощь. Маледик-к-кт теперь не полезет на рожон... Если ты поможешь мне победить его, я верну тебе Храддо. - Ты готов идти на союз с кем угодно? Даже с врагом? Я ненавижу демонов! - Я не демон. Я не имею ничего общего ни с одним из них. Меня нет, для начала. Но пусть, хех, моё существо останется загадк-к-кой. Я создам новый план... Позже. Третий Лик-к-к, я отдаю тебе твой рюкзак. Из пола выдвинулась полукруглая металлическая коробка. Подняв её, я обнаружил внутри два КПК, приёмник и Кристальное Сердце. - Хочешь спросить, почему я отдаю его тебе? Всё просто. Оно не вмещает истино могущественных существ наподобие Маледик-к-кта. Храддо тоже туда не поместится. А вот Эффусум, пожалуй, да. Хех, пусть оно будет у тебя. Мне оно пользы уже не принесёт. - Я не желаю иметь дело с демонами! - Вдруг рявкнул Эффусум с, казалось, утроенной злобой. - Если ради сего принципа придётся поступиться жизнью Храддо, я пойду на это. Достаточно. Ингуофы, лорды, низшие, высшие, великие и не великие... просто бейте друг друга! Просто подохните все! Я ухожу. - Прежде, чем Хигеру успел ответить, он повернулся ко мне и протянул двустволку. - Возьми его. Оно даст тебе силу, поможет в пути... если ты переживёшь скачок энергии. Это мой подарок Айрону. Он - достойный представитель своего вида. Мой взгляд долго одаривал Эффусума холодом, однако в нём крылись сомнения. Что сын Титана может замышлять? Он поступает слишком резко, слишком эмоционально и вычурно. В то же время сие вполне соответствует его характеру. Нет, он слишком прямолинеен для серьёзных планов. Тем более сейчас! Громкими речами он силится скрыть свою растерянность! Верно, ему действительно не терпится сбежать... Мои лапы аккуратно взяли оружие у него из рук. Оно ощущалось так... странно. Оно дрожало, его дрожь передавалась когтям, и дальше - по телу. Донкельхейтум раскалялся в жёлтом сиянии, пока жгуче-алые искры скакали промеж моих когтей всё быстрее, сверкали всё ярче... А потом... обрыв. В голове посветлело, мысли прояснились. Я словно проснулся! Проснулся распластавшимся на влажном полу. Тело болело, но как-то неправильно, как если бы я не ощущал боль напрямую, а лишь думал о ней. Со мной явно было что-то не так. Однако голос Эффусума, чёткий и ясный, возникший в моей голове, несколько прояснил ситуацию: - Не делай резких движений, Айрон! Заклинаю тебя всеми богами! Подтяни к себе оружие. Не стони, не пытайся говорить. Возьми оружие! Я, чуть не вздохнув, обвил металлическими когтями рукоять двустволки. - Хорошо. Теперь обопрись на другую руку и медленно подтягивай задние ноги. Да... вставай. Снова будучи на ногах, я поспешно огляделся, убедился, что нахожусь в том же помещении, а Эффусум куда-то исчез, и устремил взгляд на окровавленную кобылу, вросшую в горло мёртвой горгульи. - Выслушай, - зашептал голос Эффусума, - демон, обитавший в донкельхейтуме, не ожидал от меня атаки. Хигеру очень кстати вернул тебе Кристальное Сердце. Механизм сего артефакта оказался прост до того, что мне хватило пары мгновений для его постижения. Я отправил туда демона, и он теперь в твоей власти. И всё же... сейчас стоит забыть о нём, мы устраним его позже. - Эффусум замолк, потому что кобыла кашлянула, но тут же продолжил. - Хигеру явно лишён дара телепатии при помощи тёмной энергии - иначе бы он предвидел мои шаги. Иначе бы ему не пришлось говорить с нами через посредника. Не знаю, каким образом он общался с тобой ранее, но теперь он отрезан. И, хех, не желает подавать виду. Надеюсь, он не понимает, что произошло. Делай, что он скажет, действуй, как действовал бы демон. Докажи, что ты демон, а моё оружие только отгородило тебя от него! Не выказывай эмоций - иначе погибнешь. Я не оставлю тебя. Мне лишь нужно время, чтобы окончательно понять кто такой Хигеру. Лучше тянуть время, пока Маледикт не изведётся от скуки. Пусть твари поубивают друг друга, а вселенная вздохнёт спокойно! Окровавленная кобыла зашлась приступом оглушительного кашля, из-под её кожи повалили ядовито-зелёные клубы, а затем она вместе с горгульей рассыпалась многоножками, которые поползли к моим ногам. Меня передёрнуло, но, помня слова Эффусума, я удержался на месте. Твари зарылись в пол и исчезли, однако выдохнуть мне не дали: стена разъехалась, открывая лестницу позади. Тут я только чудом не подпрыгнул: передо мной стояла грязная, лохматая кобылка с грустным лицом. Её нельзя было не узнать. Шейди Болл. Не знаю, отчего, но моё сердце забилось с надрывом. Она? Живая? Значит, она не просто так появилась в видении, когда Луна стала Найтмер? Сколько же она прошла, совсем одна? Святая Селестия... Нет! Не выказывать эмоций! Нельзя! Её копытца тихо процокали вниз по ступенькам. Она спустилась ко мне, подошла вплотную. В её потухших зелёных глазках таилась такая тоска... Я должен был её обнять, согреть, защитить, вытащить из этого жестокого места! Что я могу сделать? Что мог бы сделать демон, кроме как убить её? Осмотреть! Осмотреть, как что-то странное и неизвестное! Бледной живой лапой я взял её за плечо и наклонил голову. Прикрепив дробовик Эффусума к поясу, я взял Шейди за оба плеча и поднял перед собой. Она не сопротивлялась. Селестия, она была вся в запёкшейся крови! И... и что это за дыра у неё в животе? Почему не идёт кровь? - Я умерла, Айрон. - Прошептала она, отчего я, уже не в силах сохранять даже видимое хладнокровие, выронил её. Чтобы хоть как-то реабилитироваться, я выхватил двустволку. Она встала на все ноги и уставилась на меня стеклянными глазами. - Оно... он... издевался надо мной. Издевался над всеми. Брал самое дорогое и уродовал его, называя это "наукой". Он откопал мои воспоминания и вновь показал их мне. Откопал брата, мать, депрессию... а потом поместил в меня чудовище, заставил вынашивать его в животе! А потом я просто умерла. Некоторое время я провела в каком-то странном мире снов. Там была Луна в виде Найтмер Мун. Потом она исчезла, а я вернулась. Я могу контролировать своё тело, но пощупай: я холодная, я мёртвая! Меня вновь передёрнуло. Так вот откуда та рана на животе... - Нет, мне не страшно! - Выдавливала она. - Я уже ничего не боюсь. Просто хочу домой. Ты остановишь это, правда? Ты выбьешь из всех тварей всё дерьмо? Айрон, пожалуйста? Ответь мне, ты же не призрак! Богини, обними меня! Всё, к чёрту, к дьяволу Хигеру! Пусть делает что хочет, но я не могу больше! Выронив оружие, я обхватил Шейди и крепко прижал к груди. Она правда была мертвецки холодная, но мне было плевать! Она дышала, хотя её грудь не вздымалась и сердце не билось. Раздирала мне душу, хотя была совершенно чужой и незнакомой... Её передние ноги обвивали мою шею. Интересно, как она меня узнала? По броне ли? Или просто страстно желала, чтобы это был я? Несчастное существо. Она должна была гулять и веселиться, наслаждаться жизнью и собой, быть счастливой! Мы все были рождены для добра и магии дружбы, для весёлых приключений! Но вместо этого какой-то мерзкий, подлый, бездушный рок пришёл и заставил всё страдать! О... сколько же им придётся заплати-и-ить... Держа Шейди одной рукой, я поднял двустволку и, наконец, взглянул вверх. Там, у дальнего конца лестницы, маячило пятно света. Кажется, я мог слышать ветер. Мои тяжёлые задние ноги загремели по ступеням. Свет приближался, становилось заметно свежее. Я как будто выходил из душной бани! Наверху нас ждал ураган. Мы оказались на мосту, выложенном жирной костью. Ядовито-зелёные облака скрывали всё - от небес до земли - позволяя видеть лишь сам мост. По краям он был усыпан рядами толстых двухметровых угрей, то и дело дрыгавших хвостами. Шейди вдруг попросила спустить её. Когда я исполнил просьбу, она улыбнулась мне и сказала: - Спасибо. Мне правда лучше. Ты можешь быть ненастоящим, простой галлюцинацией, но... я тебе рада. Мои глаза должны были пустить слезу, но нет, они остались сухими, хотя в груди всё горело. Мы двинулись вперёд, глядя больше друг на друга, чем на дорогу. - Ты, наверное, хочешь знать, почему я бросила тебя в Тартаре? Ах! Я даже не извинилась перед тобой. Прошу, прости... Я сделала себе только хуже. Помнишь, в Аду, ты сказал мне, что я могу накачаться наркотиками и сойти с ума? Я действительно пыталась сделать так. Храддо спас меня, но ненадолго... Ох, я даже вспоминать не хочу! - Она помолчала. - А ты? Что было с тобой? Я остановился. - Прости, идиотский вопрос. Мы зашагали дальше в молчании. Ветер раздражающе свистел, даже пищал, хвосты угрей вздымались и опускались в такт звуку. Я рискнул подойти к ним и коснуться одного. Ничего. Переглянувшись с Шейди, я двинулся дальше. Странно, Хигеру должен был бы принять какие-то меры! Где же враги и уродства? [4] Ушей достиг отдалённый жалобный стон. Вот, начинается! С дробовиком наперевес я поспешил вперёд, велев Шейди держаться позади. Мы почти что бежали, а крик не становился громче. Мост постепенно расширялся, уходя вверх - вскоре мы уже во всю прыть скакали по скользким влажным ступенькам. Я первым взбежал на жилистую, словно витую башню с широкими овальными бортами. К одному из таких крепился изнывающий жеребец-единорог. Едва завидев нас, он забился что было сил: - Помогите! Помогите, молю! Я осторожно подошёл и оглядел его. В его ноги и спину были вживлены пульсирующие трубки, но в остальном он был в порядке. Вот только не умрёт ли он, когда я вытащу шланги? Внезапно по обе стороны от меня зачавкала плоть. За одно мгновение там выросли двое пони. И, чёрт возьми, я б убил их, если бы не их внешность. Одной была Флаттершай; вторым - доктор Кризис. - Этот пони совершил зло, - прошептала первая, - много зла. Но если мы не проявим милосердие, разве поймёт он свои ошибк-к-ки, исправится ли? Разве это будет поступок-к-к достойный пони? - Этот пони, нет, этот объек-к-кт, - процедил второй, - получал деньги за чужую смерть. Сбывал нарк-к-котики. Он прек-к-красно понимал, чем занимается. Это - гнилая душа. Так-к-кое лечится к-к-казнью. - Но так-к-к нельзя! Имеем ли мы моральное право... Чем мы будем лучше, если так-к-к безжалостно поступим? А если мы ошибёмся? - Лучше вырезать чуть-чуть здорового, нежели оставлять немножк-к-ко гнили. Смерть! Их взгляды обратились на меня. - Что вы ск-к-кажете? - Воскликнули они в унисон. Я посмотрел на Шейди. Та исподлобья переводила взгляд с одной фигуры на другую. Что ж, Хигеру ошибался, если думал задать мне сложную дилемму. Однозначно: смерть подонку! Я указал на Кризиса и кивнул. Фигуры рассыпались, но над головой жалобно рыдающего жеребца выросла ещё одна голова. Моя. По крайней мере, та, какой я её помнил до вторжения. - И к-к-как-к-к мы его уничтожим? - Спросил, эм, я. - Можно оставить мучиться. Можно вживить ему матк-к-ку и заставить родить существо, к-к-которое тут же съест его. Можно превратить его в боевую единицу и отправить в битву. Или... или вырвать его мозг с рогом и собрать из них оружие, при этом оставив его жить и чувствовать. Снова переглянувшись с Шейди и получив от неё взгляд, говорящий: "Ты серьёзно собираешься это сделать?", я показал своей голове четыре когтя. - Мудро, - кивнула голова и исчезла. Вместо неё выдвинулась та самая автомобильная фара-кальмар-печень, что когда-то давно вырастила пинч-пушку на моей лапе. Штуковина опутала голову жеребца, заглушив его вопли, и стала извиваться, сжиматься, вновь разжиматься, словно лёгкое. О, душераздирающие вопли единорога, доносившиеся из "печени", в полной мере передавали страдания оного. И, честно, доставляли мне маниакальное удовольствие. Не отставало и изо всех сил сопротивляющееся тело. Буквально каждое движение его было преисполнено отчаяния. В какой-то момент тень жалости забралась мне в душу, пока я наблюдал за агонией, но прогнать его не составило труда. Вот уже тело повисло без сил, а вместо головы остались разорванные шейные позвонки. Печень сползла на пол, вырастила острый полутораметровый хвост и трубочку у его основания, и осталась лежать. - Ввиду изменения к-к-контрук-к-кции паразитическ-к-кие особенности пинч-пушк-к-ки пришлось убрать. Бери его, оно не будет пить твою к-к-кровь. Только сейчас я задумался, стоит ли брать его. Хигеру мог задумывать что угодно! Почему он никак не отреагировал на поступок Эффусума? Или он до сих пор ничего не понял? Так или иначе, демон бы обязательно взял пушку. - Грёбанное дерьмо, - прошипела Шейди, едва оружие оказалось в моих лапах. Трубочкой оказался самый настоящий оптический прицел. - Я уже ничего не боюсь. Просто... так мерзко. Мне нечего было ответить. Она получила от меня кивок и мы двинулись вниз по лестнице с другой стороны башни, оставив гнить изуродованное тело.***
Наш спуск закончился на широком плато, окружённом кольцом бледных стен Лабиринта. Чёрт, он кажется бесконечным! Куда бы и сколько бы мы ни шли, он всё равно будет напоминать о себе в самой злостной насмешке. Так и теперь: тучи отступили вверх, нам открылись джунгли, родные и добрые. Пальмы всегда будут вызывать трепет у меня в груди, ведь среди них покоятся мои воспоминания. Сколько чудных улыбок и объятий прошло под ними! И вот, эти же пальмы предстали моим глазам, больные, обвитые венами, умирающие, враждебные. Моей лапы коснулось копытце Шейди Болл. - Тебе тоже не стоит бояться, - мягко произнесла она, поглаживая мою броню. - Ты ему нужен. Значит, Эколип не пострадает. - Поймав мой настороженный взгляд, она потупилась. - Я видела её, была в хижине с ней и Храддо. Они были здесь уже очень давно, и всё было в порядке. И... она милая. Я отстранился. - Прости, я хотела... - взмах моей лапы заставил её замолчать и поёжиться. Покачав головой, я зашагал дальше. Нет, Шейди пугала меня. Она была напоминанием не о добром времени. Нет, она должна уйти. Богини, она - труп! Ходячий, говорящий труп! Она гниёт и разлагается! Скоро это станет заметно! Какая разница? Какая разница! Ха! Бедное дитя, это просто-напросто ещё одна издёвка Хигеру! Может, мне убить её? Но она не умрёт. Как ей помочь? Я обернулся. Она остановилась подле меня, в глазах виднелся страх. Беззвучно вздохнув, я шагнул к ней и нежно пригладил её гриву. В когтях у меня осталась громадная прядь волос. Она начинала линять. Лысеть. - Не говори ничего, я не хочу знать, что со мной. - Шепнула она, глядя мне в глаза. - Я же ничего не сказала тебе о твоей внешности. Я неслышимо усмехнулся и снова обнял её. Лапы начали греться. Бедняга. Милая бедняга. Помниться, её передние зубки умилили меня ещё при первой встрече давным-давно, когда мы с Рейнбоу Деш победили чудовище с турбинами от дамбы вместо лап. Подумать только, я умудрился начать портить отношения с Шейди ещё тогда! Эх, это словно было столетия назад! О, как лапы раскалились... А когда мы выбирались из Мэйнхеттена под натиском Арахнотронов? Винд Чилл, помнится, заставил её помочь мне. Сердцу было плохо или вроде того... Ай, насколько же донкельхейтум горячий... пора. Только ещё раз посмотрю в эти милые зелёные глаза, прижмусь к её холодной мордочке, согрею её бесшумным дыханием... Это было быстро. Очень быстро. Короткая вспышка донкельхейтума - и лишённое тёмной энергии тело мягко опустилось наземь. Отступив, я лёг рядом с бездыханной Шейди и с грустной радостью увидел покой на её лице. Даже её глаза закрылись сами собой... Кажется, меня колотило, не могу знать наверняка. Мне не стоило осознавать совершённое. Я поступил правильно! Её душа жива во мне, в донкельхейтуме... ведь так? Иначе же... Рейнбоу Деш, я убиваю пони. Внезапный шорох заставил меня вскочить и вскинуть двустволку. Ни одна тварь не посмеет приблизиться к её телу! Что-то снова зашевелилось в кустах. Сдохни! Оружие с улюлюкающим треском извергнуло тучу алых зарядов. Раздавшийся вопль тут же оборвался. И... и от звука этого голоса внутри всё опустилось. Неведомая сила потащила меня к телу в кустах. Лгать! О, как мне хотелось лгать! Говорить, что я ошибся, что это - ночной кошмар! Но я не мог проснуться. Мир, словно проклятие, не отпускал меня. У моих ног, распластавшись в луже собственной крови, лежала Она. Та, которая сделала первый шаг ко мне. Та, которую я сломал. Та, от которой я бежал. Та, которую так жаждал забыть. Та, которую так жаждал увидеть вновь. Эколип. Двадцать рваных ран в животе и шее. Это был конец. Пути, смысла, добра, надежды. Конец, который я положил сам. Я упал в её кровь, бурля отчаянием. В голове звенела одна бешеная нота, от которой я терял остатки мироощущения. Она мертва. Мертва, мертва, мертва! Я! Не демон, не чудовище, не время, а я убил её! Она была для меня символом, подобно Рейнбоу, только гораздо ближе! Я полюбил её вновь! Она стала для меня чем-то равным богине! Богиня мертва. Я убил её. Рейнбоу Деш, я убиваю пони. Сердце... Кристальное Сердце! О, как же тяжело его достать. Выходи, демон! Ты свободен! Мне нет здесь места более. Всё кончено. Я убил её...***
Сила возвращалась. - Видишь ли, друг мой, не стоит сразу применять силу, чтобы док-к-казать оппоненту свою правоту. Иногда не стоит. Поступок-к-к Эффусума был дерзок-к-к и интересен. Мне он иск-к-кренне нравится. Было бы ск-к-кучно сразу раск-к-крыть его обман. Зачем мне силой прогонять ингуофа Айрона из его собственного тела, если он сделает это сам? Причём, я не подталк-к-кивал его сделать выстрел, а просто отправил к-к-к нему его же жену, к-к-как-к-к он того желал всей душою. Ты видишь исход. Я бы мог вернуть её, но уже не хочу. Пора зак-к-канчивать с забавами и переходить к-к-к делу. Время воевать.