***
Ты стоишь у самого края широкой чёрнокаменной долины, залитой багром. То тут, то там из плит вырываются в небо разбитые фаланги каменных когтей, удерживаемых вместе некой энергией. Вдали возвышается… твоя насаженная на кол голова. Твоя собственная голова в разбитом шлеме, шириной чуть ли не в двадцать метров; из подбородка, куда вбит здоровенный кол, хлещет кровавый водопад; из макушки торчит острый конец, так же обагрённый чёрной, засыхающей в лучах заходящего солнца, кровью. Демонов не видно, тишину нарушает лишь ветер и потрескивание молний в когтях. Луна стоит рядом с тобой, внимательно разглядывая гигантскую версию твоей головы. Ты же… проверяешь снаряжение. У тебя имеется: Двустволка Эффусума, пушка-телепортатор Хигеру, маховикомёт Преторов. Да, арсенал не большой, но весьма убойный. И он не грозит сломаться при первой же возможности, как тогда, в Тартаре и Кантерлоте. К тому же, никто не запрещает найти и прикарманить ещё. — Магия здесь ограничена, — произносит Найтмер Мун над самым твоим ухом, — щит входит в число подвластных нам заклинаний, точная телепортация — нет. Врываемся, Палач, по нашей команде. — Она концентрирует магию рога, и рядом с ней вырастает чёрное, блестящее облако, чётко повторяющее её формы. Двойник шагает вперёд, расправляет крылья и срывается в полёт, чтобы в следующее же мгновение исчезнуть в луче кровавой энергии, вырвавшегося из гигансткой головы. Найтмер Мун спокойно произносит: — Необходимо подобраться поближе. Мы ставим щит, и движемся вперёд. Широкий — несколько десятков метров — тёмно-голубой барьер возникает перед вами, и Луна взлетает. Ты же… …прыгаешь в след за ней в овраг. Пролетев пару десятков метров, ты приземляешься на жесткий камень. Луна пролетает над тобой, принимая ослепительный выстрел башни на щит. Ты бежишь за ней, а выстрелы всё не прекращаются. …И тут вокруг вас вспыхивают огни телепортирующихся демонов. Выстрелы башни учащаются, и Найтмер Мун сверху кричит тебе сражаться. Ей хватает сил чуть уменьшить щит, чтобы защитить себя. Тебе же просто нужно поднабрать энергии и отвлечь на себя большую часть внимания. Так или иначе, демоны уже лишены своего былого преимущества: миллиардного превосходства, да и вы никуда не торопитесь. Спереди, слева и справа от тебя возникают десятеро импов, позади них — рыцарь ада, окружённый облаком Йорр. Ты… …защищаешься полем Йорр. Багровый туман валит из донкельхейтума, формируя защитное облако перед тобой, которое сразу же покрывается огнём от фаерболов. Четверо импов кидаются врассыпную, и набрасываются с боков по двое. Пушка Хигеру отрубает лапу первому импу, пронзает грудь второго; ты в это время задней ногой швыряешь нападающего импа в собрата, что позволяет тебе вовремя заметить рыцаря ада, собирающегося перепрыгнуть твой щит Йорр. Ты отскакиваешь назад, а монстр приземляется прямо на поваленных импов. Хеллнайт с рёвом бросается на тебя, но ты готов встретить его дробовиком. Оба ствола вспыхивают, прерывая жизнь монстра. К тому времени как он падает на спину с разорванной черепушкой оставшиеся импы в страхе бегут. Тебе не составляет труда превратить их в груду стонущего мяса при помощи телепортатора Хигеру. Ты доволен собой, а вот у Найтмер Мун не всё так замечательно, судя по её стону. Она из последних сил держит щит, благодаря которому вас обоих ещё не испепелило. Ей очень нужна энергия. И ты отдаешь ей почти всё, что есть. Ослепительный, обжигающий глаза поток молний концентрируется вокруг рога Найтмер Мун; та хрипит сквозь сжатые зубы, взмахивает крыльями и летит вперёд, несмотря на непрекращающуюся пальбу с башни. Ты бежишь под тенью аликорницы, камень хрустит и колется, когда твои тяжелые ноги стучат по нему. Очередной луч ослепительно разрывается о щит Луны, и она шепчет в твоей голове злостные, но гордые слова: «Дадим Аду тех, кого стоит бояться — нас». И что-то подсказывает тебе, что сейчас она не обращается только к самой себе. — Создай нам укрытие, желательно большое, Мы отпускаем щит! — Кричит Луна. Её рог вспыхивает ярче, и щит резко срывается, набирает скорость и таранит башню-голову прямо в лоб. Ты к этому времени уже телепортируешь пятиметровую в поперечнике каменную плиту в землю прямо перед собой. Найтмер Мун опускается рядом с тобой. Она часто дышит, потеет, а её оскалу позавидовал бы даже Эффусум. — Достойно, но недостаточно, — её змеиные глаза фокусируются на тебе. — Нам не хватает энергии. Защита целого мира и твоей бесценной Рейнбоу Деш от звёздной радиации оказалась затратной деятельностью. — Видя, как твой взгляд спускается на донкельхейтум, она усмехается. — У тебя всё равно не хватит, дорогой протеже. Башня грохочет, и по ту сторону вашего укрытия взрывается луч. Найтмер Мун холодно усмехается: — Ожидалось, что оно начнёт стрелять раньше. — Луна вырывает телекинезом небольшой камень из плиты под вами. — Посмотри, в каком оно состоянии? Получив от тебя кивок, она швыряет камень за левый край укрытия, а ты выглядываешь из-за правого. Башня не просто повреждена, она горит! Пламя пожирает половину лица, кровоточащие волдыри лопаются по всей морде; её единственный уцелевший глаз выпускает луч в брошенный Луной камень, и лишь потом замечает тебя. Но ты тут же прячешься. По твоему взгляду Найтмер Мун понимает, что башне недолго осталось, и скалится ещё шире. Она испытывает удовольствие от боя. Ты заметил это ещё когда на пару с ней уничтожал оргии демонов — план Маледикта по восстановлению своей армии. — Пусть умирает, а мы понесём смерть другим. — Найтмер с некоторым усилием вырывает несколько плит схожих с вашим укрытием по размерам, и кивает тебе, поднимаясь. — Вперёд! И вы бежите к башне. Луна закрывает вас обоих плитами, но тем самым лишает вас обзора — вы движетесь почти вслепую. Ты всё ждёшь новых волн врагов, крепко сжимаешь оружие в мощных лапах, однако пока ничего, кроме самой башни, вам не угрожает. Нехороший знак. Найтмер Мун, наоборот, совершенно спокойно и уверенно тащит свои камни. Спустя пару минут твоё волнение вырастает в сотню раз: башня перестаёт стрелять. Конечно, она могла сгореть, но тебе отнюдь не кажется, что всё могло пройти настолько легко. А затем… спускается тень. Ты задираешь голову, чтобы увидеть, как, абсолютно беззвучно, на вас падает твоё обожжённое, перекошенное от боли лицо… …И Найтмер Мун хватает его телекинетическим полем, и швыряет в обратную сторону — туда, где вам открывается вид доселе незаметного готического строения в бронзовых цветах, похожего на собор-полумесяц. Основание его колонн украшает лепнина в форме обезьяньих рук, с крыши свисают приколотые копьями куски шевелящегося мяса, пускающие крошечные кровавые ручейки до самой земли. На объятой Йоррами звоннице вспыхивают лучи энергетических пушек засевших там киберманкубусов. Но их оружию не остановить громадину башни. Под уже ставший привычным грохот, звонница обрушивается, как и входная арка. Аликорница громко и надменно усмехается, и, видя, как ты рассматриваешь свой потухший донкельхейтум, вырывает телекинезом ближайший искрящийся коготь и подносит его тебе. Ты протягиваешь конечность, позволяя змейкам молний разбежаться по тебе, восполняя твою энергию до максимума. Чувство покалывающих тело искр до того приятно, что ты даже урчишь. Найтмер Мун вновь усмехается, и показывает крылом на развалины собора со словами: — Маледикт прячется под этими развалинами, но его выдаёт, признаем, впечатляющая энергетическая аура. Не стоит заставлять его долго ждать. — Она смотрит на тебя с улыбкой, слушая твоё урчание. — Представляем, какой кошачий концерт ты устроишь, когда Маледикт умрёт. — Но тут её улыбка исчезает, а прекрасное чёрно-синее тело напрягается, и она шипит. — Он приближается, поднимается! Она окутывает вас щитом. Ты вскидываешь маховикомёт преторов. Вибрация идёт по земле, нарастает. Твои могучие лапы сжимают оружие всё сильнее. — Выходи, — вдруг спокойно произносит Найтмер Мун, — Мы — Кошмар во плоти. Ты же… просто жалкое пугало. Вибрация пропадает. Ты напряжённо набираешь воздух. Перед вами, окружённая Йоррами, возникает… что-то наподобие принцессы Селестии. Серая, бледная плоть, явно напоминающая Хигеру, растрёпанная грива. — Жалкая попытка. Этой белошкурой проблемы больше нет. Селестия спокойно шагает сквозь щит. Ты дёргаешься, но Найтмер крылом велит тебе остановиться. Селестия же широко разевает пасть. Слишком широко даже для такой здоровенной лошади, и из неё вырывается утробный рёв на демоническом языке: — Мыслю, следовательно, существую! — И чудовище, разорвав собственный рот до такой степени, что тот занимает половину всего тела, хватает Найтмер Мун, одновременно отбрасывая тебя сильнейшей волной энергии. Спустя двадцать или сорок кувырков, ты, шатаясь, встаёшь и смотришь на небо, где один аликорн пожирает другого. Ты вскидываешь пушку Хигеру, но в этот момент над тобой появляется самая настоящая тридцатиметровая гора. Ты включаешь неуязвимость и издаёшь тихий хрип, когда мощь руны бьёт в голову. Тебя трясёт, вокруг брони формируется непроницаемая, жгущая очи огненная аура. Гора таранит тебя, но ты вовсе не заметил бы этого, если бы твои глаза не были открыты. Ты стоишь, сжимая оружие до боли в мышцах, готовый принять на себя тысячи и тысячи снарядов разом. Вот только… ничего не происходит. Никто на тебя не нападает. Найтмер Мун и лже-Селестия, уже превратившиеся в едва различимую точку на темнеющем небе, внезапно исчезают. Ты зло скрипишь зубами, глядя на собор. Энергия Маледикта всё ещё скрыта под ним. Можно добираться до собора пешком, но аура скорее всего иссякнет, когда ты до него добежишь. На этот случай можно попробовать телепортировать самого себя пушкой Хигеру, в надежде, что аура не позволит тебе умереть. И ты телепортируешься прямо в центр собора. Ты возникаешь прямо в камне, чтобы всё тут же обрушилось, оставляя тебя без возможности нормально сориентироваться. Естественно, урона не получаешь. Однако, стоит последнему камню исчезнуть, как твой щит рассеивается, а ты обнаруживаешь себя распластавшимся на полу тёмного грота. Остатки собора завалили потолок, и свет ночи не проникает сюда. Каменный пол залит кровью и засыпан всевозможными блестящими винтами, скобами и прочим металлоломом; с низкого серо-зелёного потолка свисает тлеющий лошадиный труп, а стены разукрашены ухмыляющимися рогатыми лицами. Ты ухмыляешься им в ответ и ступаешь, было, к ведущей вниз лестнице на противоположном конце грота, как раздаётся внезапный механический скрежет, перемежающийся с криками. Винтики скачут на полу; лестницу, к которой ты шёл, заволакивает багром, а в центре грота — прямо перед тобой — сгущаются Йорры. В туман телепортируется робот пяти метров в ширину, напоминающий грудную клетку, натянутую на бак для горючего. В правый манипулятор встроена светящаяся голубым труба плазмомёта; в левый — пулемёт с тремя сегментами по три ствола. Сияющее дуло плазмомёта глядит на тебя. Ты скалишься и слегка разводишь лапы в стороны, прежде чем рвануться на робота с распростёртыми объятиями. Погибельными объятиями. Но дотронуться до робота, несмотря на его габариты, не так-то просто: он с неожиданной ловкостью встаёт на одну ногу, делает полуоборот, и ставит вторую, когда он уже в метре от тебя. Ты, не сбавляя скорости, разворачиваешься и бросаешься на него, но он уже окутал тебя плотным слоем Йорр. Багровый туман горит, редеет, но изолирует тебя от робота на несколько мгновений, коих ему хватает на отступление. Стоя у стены, он обливает тебя плазмой. Твой щит уже почти исчез, а единственное, чего ты добился, это уничтожение багрового тумана, который и без того легко пробивается усиленным дробовиком. Ещё одна очередь плазмы, и твой щит испаряется. Однако замолкает и плазмомёт, на котором мерцает красная лампа перегрева. Робот раскручивает пулемёт. Искрящаяся дробь заставляет искриться и пушку робота. Разряды ползут по нему, выбивая из него стоны; слабеющая махина отступает к проходу в стене, за которым виднеется змеящаяся вниз лестница. Двустволка приятно бьёт отдачей в живую кисть, внутри робота что-то испускает вопль и загорается. Ты едва успеваешь кувырнуться на лестницу, как враг взрывается, обрушая каменные своды. Волна горячего воздуха бьёт тебя в спину, обжигает уши, срывает факелы со стен и дьявольски свистит. Отдышавшись, ты поднимаешься. Бросив взгляд через плечо, ты убеждаешься, что от робота остались только кровавые осколки, и что проход позади обвалился. Ну, ещё то, что за это убийство ты вообще не получил энергии. Лестница винтом спускается вглубь подземелья. Твой слух ласкают свистящие потоки горячего воздуха, поднимающиеся из недр как по дымоходу. Через минуту ты выходишь в просторный зал с высоким потолком. Тёплый камень освещён мягкими синими, жёлтыми и красными цветами. В центре, на резном пьедестале, возлежит синий человеческий череп-ключ. На стене за ним — три ярко расписанных синих двери. Похоже, ты волен открыть только одну. Ты неспешно подходишь к черепу, вертишь его в лапах, наслаждаясь приятным голубоватым свечением, затем подходишь к первой двери. На ней красуются гравюры с изображениями некоего загадочного символа: четыре линии выходят из одной точки под прямым углом, а на концах сгибаются. Совершенно непонятно, что это может означать. Прежде чем сделать выводы, ты рассматриваешь вторую дверь. Её украсили картиной охотника Хеллтайма, держащего овальный медальон с абстрактным рисунком. Это руна — точно для донкельхейтума. Третья же дверь совершенно обделена в плане оформления. Паз для черепа — вот и всё что есть на её грубой, шероховатой поверхности. И ты выбираешь первую дверь. Сомнения не сильно терзают тебя, потому что неизвестность — и в телепорте, и где угодно — одинакова. Да и нельзя же дать ключу пропасть даром! Крепко сжимая дробовик, ты встаёшь на платформу. Вспышка. Ты оказываешься в металлическом помещении, напоминающем внутренность фрегат-глайдера: те же серебристые листы на полу, те же змеящиеся по потолку трубы, тот же механический гул. Эту часть ада строили явно не демоны. Стены завешаны кроваво-красными флагами с тем же символом чёрного цвета с белыми полосами, что был на двери к телепорту. Ты осторожно идёшь через помещение к какой-то массивной двери. Недолго думая, ты выламываешь её пушкой Хигеру и подходишь к громадному чёрно-зелёному контейнеру. На нём красуется надпись на незнакомом языке — «GEH NICHT, TROTTEL!!!». Что бы она ни значила, кто-то явно не хочет, чтобы его открывали. Именно поэтому ты со всего размаху проламываешь его, просовываешь лапы в дыру и срываешь крышку. Внутри, сияя приятным изумрудным светом, лежит не что иное, как БФГ-9000. Торжественно гогоча, ты берёшь её в лапы. И даже показатель «0» на счётчике патронов не омрачает твоей радости. Естественно, звучит что-то вроде сирены. Ты оборачиваешься. В полу зала открываются люки, откуда со страшным металлическим лязгом вылезают три здоровенные — размером с двух пинки — кибернетические… собаки? Неизвестный голос орёт что-то по радио и все собаки разом бросаются на тебя, выплёвывая из квадратных челюстей пламя. Пушка Хигеру телепортирует голову одной кибертвари в глотку второй, убивая обеих. Ты вооружаешься дробовиком и бежишь, гигантскими прыжками уворачиваясь от огня уцелевшей собаки. Хотя… зачем тебе уворачиваться? Эта броня для вида на тебе висит что ли? Резко развернувшись, ты кидаешься сквозь пламя прямо на собаку, лягаешь её в морду, сминая челюсти, блокируешь её удар пластиной донкельхейтума и взрываешь ей голову залпом обоих стволов. Радио продолжает орать и плеваться. Одна из стен уходит в сторону, и из-за неё показывается отряд завешанных чёрной бронёй гуманоидов в масках. В руках у них трёхмодульные пулемёты сродни тому, что был у робота, которого ты уничтожил. Закрыв лапой шею, ты врываешься в их ряды, сбивая своим весом, разрывая на куски из двустволки и ломая оружие. Их блестящие чёрные каски не выдерживают твоих сокрушительных ударов. Воистину, убивать их — одно удовольствие. Не видя новых врагов, ты подходишь к ближайшей двери и, подсунув под неё когти, выталкиваешь наверх, чтобы нос-к-носу столкнуться с напичканным электроникой бароном ада. Прежде, чем он успевает среагировать, ты вонзаешь обе лапы ему в грудь и разрываешь её, затем хватаешь зубами отчаянно забившееся сердце. Тварь пытается тебя схватить, но слишком рано умирает для этого. Оттолкнув безжизненный каркас в сторону, ты осматриваешь комнату. Тебя распирает изнутри. Убивать! Убивать больше! Как раз под твой настрой, на полу валяется оторванный откуда-то пулемёт с тремя модулями по три ствола, в точности такой же, как у убитого тобой робота. Махина с двадцатью тысячами пуль боезапаса отправляется за спину. На пьедестале в середине комнаты повешены четыре небольших гуманоидных существа в фиолетовой одежде и жёлтых шлемах. Что-то подсказывает тебе, что они всё ещё живы. Почему бы не… Ты срываешь их с верёвок и топчешь в кровавую кашу ещё до того, как осознаёшь это. Пьедестал с шумом, которого ты не слышишь из-за грохота собственного сердца, уходит в пол, открывая зелёную платформу телепорта… А потом ворвавшаяся в комнату киберсобака толкает тебя в неё… Ты вновь оказываешься в демоническом чертоге. На какой-то лестнице. Никакого телепорта рядом нет, вернуться, похоже, нельзя. Придётся спускаться по ступеням. Чем глубже спускается лестница, тем уродливее становится: пропадают украшения; факела уже не бережно вдеты в обезглавленные тела, а безвкусно вбиты в грунт. Да, даже в аду есть земля. Немножко земли. Ты останавливаешься у арки, стилизованной под мерзкую безносую морду с разинутой беззубой пастью. Но не она привлекает твоё внимание, а Луна, прильнувшая спиной к стене подле неё, по копыта в крови. У её ног — растерзанный белый труп. Найтмер Мун поднимает на тебя змеиные глаза, облизывает губы; её жутковатая улыбка сияет из-под тёмной копны растрёпанных волос, когда ты осторожно подходишь. — Внезапная атака со стороны Маледикта, да, но этот урод заплатил за то, что принял форму Селестии, — шепчет она. — Но он тут же проник в тело одного из ближайших демонов и бежал до того, как Мы смогли бы его… положим, поглотить. Однако он всё ещё рядом, где-то там… — Найтмер указывает ногой в арку, за которой видна окружённая стенами бугристая площадка-грот размером со стадион, по углам которой красуются морды-арки. Вы с Луной как раз в одном из таких углов. По стадиону шныряют импы, пинки и прочая мелочь. И их расстреливает со стен пара пятиметровых, увешанных костями и мясом, роботов-пулемётчиков, явно созданных ОАК. — Интересно, как там Храддо с братом? — Как ни в чём не бывало произносит Луна, легонько коснувшись твоего колена копытом. — Думаешь, эти двое действительно подарят нам новые тела? О, как мило будет с их стороны! Ха! «Эффусум однозначно на нашей стороне» — отвечаешь ты облачком Йорр. — Полагаем, у тебя есть серьёзные причины быть о нём такого мнения. Что ж, это не может не радовать. — Отвечает Найтмер Мун. — Однако, как Нам кажется, Эффусум слабее. Причём значительно. Подумай сам: Хигеру — могучий Хигеру! — просил объединить Наши усилия с мощью Храддо для уничтожения границ между Нашим миром, этим, и Тартаром. А учитывая, насколько слабы Мы были в тот момент… Храддо опасен. А ещё он зол, хотя успешно скрывает это от тебя и брата. Во многом зол на Нас. — Она усмехается. — Пока Мы пережидали заточение на луне и Храддо посещал Нас, он был приятен, а Мы — мягки и приветливы, ибо он был единственным гостем. Ха! Мы даже предавались любовным утехам! Но, к несчастью, он воспринял всё… чересчур серьёзно… ввиду собственной наивности. И «героически» превозмогал в этой войне каждый раз, когда это представлялось возможным. В последний раз он чуть не умер, попутно разбив все планы Хигеру по убийству Маледикта, и всё — просто потому что ему показалось, будто Мы собираемся умереть! Когда же мы открыли ему истину, — что он дурак, ха! — он очень опечалился, и теперь может даже погубить нас от злоботы душевной. — Найтмер Мун нахмурилась. — Так что будь готов, он вполне может посчитать нецелесообразным выдирать Хигеру из наших голов не срубая их при этом. Ты отворачиваешься. Неприятные мысли лезут в голову. Ты продолжаешь смотреть в арку. Расстрел не утихает. — Нам бы не помешала энергия, — говорит Луна. — Ты мог бы подзарядить Нас сейчас, если хочешь. Тогда бы мы убрали бы тех роботов, что убивают нашу добычу. Но вместо этого ты сам достаёшь пушку Хигеру и вырываешь платформы под роботами. Удача! Роботы срываются со стены прямо на растерзанье демонам, и те не заставляют себя ждать. Пара мгновений — вот и всё, что требуется для полного уничтожения двух махин. — Ах-х, превосходно, — улыбается Найтмер, оглядывается на тебя через плечо и манит крылом, указывая на тварей, что уже переключили своё внимание на неё, судя по взвившимся в воздух фаерболам. — Нам обоим надобно подзарядиться. — Произносит она, телекинезом отправляя тучу фаерболов обратно в толпу. — Вперёд! Ты стоишь и смотришь как тёмная аликорн, зависнув над толпой, выдирает телекинезом два бивня у попавшегося пинки. Пока она пытается использовать их как орудия убийства, импы и двухголовые магготы бросаются на стены. Ты подходишь к краю, смотришь вниз, на пылающие злобой и… отчаянием очи демонов, подносишь пушку Хигеру к плечу… и ударом ноги откалываешь камень. Когти импа сверкают в сиянье фаерболов, а ты, дважды сжав телепортатор, улыбаешься: камень возникает прямо в лапе демона. Его рёва не слышно, но перекошенного от боли лица достаточно для удовлетворения. Ты со спокойной душой телепортируешь импа в соседнего маггота, изо всех сил пропихивающего свои кривые костлявые отростки в уступы. Приятное ощущение. Найтмер, тем временем, уже метает куски стен и пола. Совсем не эффективно. Куда удобней разорвать почти взобравшуюся к тебе тварь в клочья из дробовика и получить дополнительный заряд тёмной энергии. Затем что-то происходит. Только что перед глазами простиралась широченная площадка, похожая на бурлящее месиво тел, а в следующий миг всё уже под страшный грохот заволокло пылью и колотым камнем. — Очень трудно набрать энергии для сильного заклинания, — выныривает из облака Найтмер Мун. «Сворачивать шеи?» — пишешь ты облачком Йорр. Найтмер моргает: — Ты не мог выдвинуть сию идею несколько ранее? Облако постепенно оседает, открывая взгляду тонны кровавого, тонущего во внутренностях, камня. Найтмер показывает на арку на противоположной стене со словами: — Маледикт там, энергия подсказывает путь. Когда вы подходите к ней, Найтмер, положа копыто тебе на плечо, наклоняется и касается рогом твоего лба. Лёгкая дрожь пробегает по телу. — В случае, если мы снова разделимся, — говорит она, — у нас будет телепатическая связь. Да, стоило связать нас чуть раньше, но Мы были слишком… увлечены. — Она кивает, пропускает тебя в арку, и шагает следом, пока ты сосредоточенно сжимаешь дробовик и, хмурясь, разглядываешь высокий тоннель в форме замочной скважины или падающей дождевой капли. Особенно настораживает тебя столп огня, алеющий вдалеке. Найтмер продолжает. — Однако есть и ограничения. Тебе придётся быть экономнее с энергией: так, если у тебя будет меньше двух зарядов, то наша ментальная связь прервётся и Мы не сможем восстановить её до следующей встречи. Ты киваешь, хотя, наверное, не поддерживаешь эту идею. Не хочется ещё одного ограничения… но что поделать! — Конечно, — добавляет Найтмер Мун, — если зайдёт вопрос жизни и смерти, не ограничивай себя. Главное — живи, а в Нас можешь не сомневаться. Тоннель приводит вас в круглое и просторное помещение, уходящее далеко ввысь, наверное, до самой поверхности. Сказать точно нельзя из-за слишком уж ярко-алого столба энергии — непонятно, поднимающегося или спускающегося — в центре комнаты. Найтмер отстраняет тебя крылом и проходит, хмурясь, вперёд. — Это… похоже на дорогу… как будто Маледикта растянуло на несколько километров! Как же у него это вышло? — Она встаёт вполоборота к тебе. — Думаешь, ему не уместить слишком большого количества тёмной энергии в телах мелких демонов, в которых он предстаёт перед нами? Положим, у тебя, Палач, ограничение в максимуме энергии объясняется самим донкельхейтумом: он защищает тебя от перегрузок, ведь ты не привычен к магии. Тогда Маледикт… — Она опускает голову, развевающаяся на несуществующем ветру грива падает ей на лицо. — Тогда он может прятаться где угодно. Его невозможно отследить, так как он в любой момент может спрятаться в малом демоне, и его энергия не будет заметна на фоне таких вот столпов. Выдох, похожий на тень усмешки, исходит из твоей груди. Найтмер Мун была столь самонадеянна всего… час назад? Или минут сорок? Да, воистину, вы с ней — просто шалящие дети. Разве вы играете решающую роль? Как скоро вернутся сыновья Титана и завершат дело? Или Хигеру с его тоннами биомассы? — Палач? — Голос Луны отвлекает тебя от дум. — Мы должны что-то сделать с этим столпом, нет выхода иного. Лично Мы обладаем большим опытом и можем вместить, а также контролировать большее количество энергии. Однако у тебя… в тебе есть донкельхейтум, и он, по идее, должен уберечь тебя от разрушительных перегрузок. — Она кивает на столп. — Кто-то из нас должен вступить с ним в контакт. Возможно, даже уничтожить то, что не даёт рассеяться всей этой энергии. Ты подносишь свою живую лапу к глазам. Серая, пронизанная дрожащими венами, нашлёпка на раскуроченный металл. Руна поблескивает и неярко искрит на оголённой пластине донкельхейтума. Он в тебе уже так давно, он стал частью твоего тела. Но сможешь ли ты довериться ему сейчас? К чёрту сомнения! Ты шагаешь к столпу. — Ты несомненно будешь на особом месте при дворе. — Найтмер Мун закрывает глаза и заставляет рог сиять. — Мы будем отслеживать твоё состояние, не беспокойся за свою жизнь. Это — ещё один акт доверия между нами. Ты, жмурясь от яркого света, протягиваешь лапы перед собой, погружаешь их в сиянье. Тепло… жар… всё это уже давно знакомо и не пугает. Покалывания в конечностях, чувство силы… как будто тебя заряжают. Вот только эти чувства притуплены, а вместо зарядки энергия наоборот, утекает из тебя. «Всё под контролем, Мы не дадим всей твоей энергии улетучиться» — Уверяет тебя голос Луны. — «Смотри! Мы чувствуем, что ты что-то видишь!» Да, в голове у тебя возникают образы трёх демонов, нависших друг над другом. Все тебе уже знакомы. Первый, на самом верху — горгулья, раскинувшая крылья, чья шипастая пасть устроена так, что кажется улыбающейся. Второй — Лазарус. Его тело, если точнее. Череп с туманным взглядом, широкие, опутанные как будто пуповиной, руки. Третий — чудовищная морда, давным-давно появлявшаяся у тебя в голове. Ты называл её Иконой Греха. «Торопись, у Нас не так много энергии!» Ты, кажется, можешь рассмотреть, в кого из трёх идёт столп энергии, и где они находятся, но это нужно сделать быстро. Тебе точно удастся проверить двоих. Кого же первым? Лазарус увеличивается, подлетает ближе, в то время как Горгулья и Икона вовсе исчезают. Ты прекрасно чуешь, как поток тёмной энергии наполняет его. «Достаточно, Палач, теперь вон оттуда!» — Рычит вдруг Луна, когда Лазарус поднимает голову и окидывает тебя усталым взором. — Так вы там… — шепчет Маледикт устами Лазаруса, отчего его голос кажется усталым и грустным, пусть и раскатистым. — Бой скрепляет узы дружбы. Тебя вышвыривает из столпа и бьёт об пол так, что в голове поднимается звон. К тебе подбегает тяжело дышащая Луна. — Почему энергия не перестаёт из тебя улетать?! Поднимайся, немедленно! — Ты только-только замечаешь, что вы уже не в прежней круглой комнате, а на ярко освещённой факелами площадке под открытым небом. Точнее, на дне огромного, глубокого кратера. Повсюду бьют молнии, стоит гогот, а уши режет какой-то дьявольский, невообразимый скрежет, словно вмиг все омерзительные флейты ада запели в унисон. Демоны телепортируются к вам пачками. И ладно бы это были черти, но к из огней валят ревенанты-минотавры и элементали боли. — Вставай же, проклятый! — Ревёт Найтмер Мун, и ставит тебя на ноги телекинезом. — Убивай! Они наконец-то решились на серьёзную битву! Убивай, Палач! — С этими словами она ставит стену-щит перед собой, блокируя огненный ливень. Однако ревенанты взмывают ввысь на реактивных ранцах. Шесть штук нависают над вами, готовясь обрушить ракетный шквал. С донкельхейтумом что-то не так, ты теряешь энергию каждое мгновение. Твой багр концентрируется и закрывает вас с Луной всего за мгновение до столкновения с ракетами. За щитом твоей соратницы не видно монстров — всё заволокло пламенем. Четыре окружённых Йоррами киберманкубуса вываливаются из порталов с незащищённой стороны. Ты включаешь руну Эффусума. Найтмер остаётся позади. «Время пришло, пришёл и я» Руна включается, ты вспыхиваешь убийственным огнём! Ты набрасываешься на торжествующих тварей. Проходишь сквозь всё — облака, броню, жирные туши — как будто их и нет вовсе. Какодемоны и элементали боли, висевшие наверху, в ужасе уносятся ввысь, но им не убежать от уже восстановившейся пушки-телепортатора. Демоны разбиты, уничтожены, остатки бегут. — Божественная ненависть, — изрекает Найтмер, метнув в отступающих несколько молний и встав возле тебя. Твой щит исчезает, но энергия пока полна. И в этот момент в центре площади появляются бароны ада. Шесть мускулистых розовых туш с пылающими изумрудными глазами. Из их ноздрей бьёт пар, копыта крошат обожённый камень. — Сдаваться пришли? — Хохочет Найтмер… …Потом что-то ударяет тебя в бок… Перед глазами как будто тёмное запотевшее стекло. Проваливаешься под тяжестью насевшего монстра, инстинктивно парируя донкельхейтумом атаки. Камни скоблят по броне, режут и колют затылок… Приземление. Монстр грузно падает рядом, ты откатываешься и вскакиваешь. Голова слегка кружится, но в глазах уже прояснилось. Ты снова под землёй, но окружение преобразилось: стены вертятся, лопаются, темнеют и исчезают, чтобы возникнуть вновь; огни мечутся как бешеные, отчего рябит в глазах. Демон, атаковавший тебя, оказался грузным, но не огромным четырёхногим существом, будто сплетённым из множества синеватых кожаных канатов. Верхние конечности заканчиваются ртами, сжимающими двухметровые лезвия за рукоять посередине. Ты собираешься, было, атаковать, но демон поднимает пасть и изрекает, сверкая изумрудами на выступе между верхних конечностей, неким подобием рта: — СМЕРТЬ! ПОЗОР! РАСТЛЕНИЕ! — и окружает себя щитом Йорр. — Мы только что разделались с демонами, но сейчас прибудут ещё. Начинается какой-то энергетический шторм… с Нашей магией не всё в порядке. Тебя телепортировало куда-то далеко, и до тебя не добраться сейчас. Но Мы видим оружие в стене за твоей спиной. Ломай преграду, добывай его, Палач! Пока демон поднимается, а его щит сгущается, ты разворачиваешься к мерцающей стене. Она то исчезает, открывая вид на голый пол, то вновь появляется. Стена, однако, не исчезает до конца, но становится податливой и с хрустом ломается, как хрящ. Ты проскальзываешь в образовавшийся пролом, чтобы увидеть БФГ-9000, — о, как кстати! — окутанную Йоррами. Ты оборачиваешься, но демона нет. Тебя словно телепортировало куда-то вместе с этим чуланом. Руна Йорр разгоняет облако. Частицы ещё не до конца рассеиваются, а могучее оружие уже в твоих лапах. Ты едва успеваешь — не без труда — развернуться ко входу в чулан, как всё помещение возвращается в грот с демоном. Его щит проникает внутрь. Прекрасное свечение вырывается из чрева могучего орудия. Стены разваливаются, камни летят как конфетти из хлопушки, ударная волна бьёт тебя, но ты лишь напряжённо подгибаешь колени, чуть опускаясь. Но эффект от выстрела тебя совсем не радует: Йорры поглотили мощь взрыва, а демон цел и невредим. Но не всё потеряно: на месте входа всё еще есть какая-то аномалия. Мгновение — и щит между тобой и демоном телепортирует прочь. У тебя нет выбора, кроме как стрелять ещё раз — некогда пытаться достать ещё одно оружие. На этот раз всё прекрасно! Демон, дрожа, падает на другом конце грота. Ты выбегаешь за мгновение до того, как пространство чулана исчезло бы. Энергия ещё не поступала — а значит, тварь жива! Ты опускаешься у её обожженного, местами лопнувшего изнутри, истекающего кипящей кровью, тела. Твоё внимание привлекает руна претора, торчащая из самой широкой раны. Железные когти нежно, хирургически аккуратно извлекают её. Укрепив руну на спинном модуле донкельхейтума, ты наслаждаешься чувству переполняющей тебя энергии. Дрожь бежит по тебе, тело наливается мощью. Что самое лучшее — кажется, энергия наконец-то перестала убывать. Да! Так и есть, повреждения донкельхейтума как не бывало! Мышцы твоей морды натягиваются — ты, должно быть, улыбаешья. Луна связывается с тобой. — Отрадно, что ты до сих пор не сломлен, Палач! И донкельхейтум более не теряет энергию попусту! — Довольно и… облегчённо восклицает Луна у тебя в голове. — Однако, Мы всё еще не имеем возможности до тебя добраться, но это же не проблема для столь могучего воина, не так ли? Иди за энергией, куда она тебя ведёт. Ты со смешанными чувствами слушаешь её, шагая по направлению к открывшемуся проходу. С одной стороны, приятно, что имеется союзник, с другой — уж слишком часто вы расстаётесь. Реальной помощи от этой псевдобогини маловато. К тому же, она обещала оберегать Рейнбоу Деш! И в чём же это выражается? А ведь Храддо действительно берёг Эколип… Впрочем, это не важно. Не стоит думать о дурном, особенно когда ты — абстрактная мясная мешанина в броне, входящая в часовню, украшенную подвешенными на цепях головами баронов ада. По краям помещения — изумрудные платформы телепортов. — Мы видим… оба путя ведут в одну точку, где концентрируется энергия, где прячется Маледикт, и — самое главное — где мы с тобой можем пересечься. Правый портал выведет тебя под землю, к скоплению зависших в воздухе плит — это почти у цели, но там очень опасно. Тебе придётся ловчиться и как-то преодолевать пропасти. Левый портал ведёт глубже в недра этой планеты. Там нет вообще ничего живого. Даже нет света. Но мы будем тебя направлять, если пойдёшь туда. Делай свой выбор, Палач. Ты выбираешь левый портал. Зелёная вспышка поглощает тебя, едва ты ступаешь на платформу, после чего непроглядная тьма окутывает тебя. Опора уходит из-под ног и ты падаешь в течение нескольких секунд, чтобы спиной рухнуть на что-то мягкое и тёплое. Некоторое время ты лежишь, напрягая слух и сжимая оружие. Но ничего не слышно. Вообще ничего. Даже твоего собственного сердца или дыхания. Пытаешься ощупать поверхность, на которую упал — но понимаешь только то, что это гора тел. Ни кому они принадлежат, ни сколько их определить не удаётся. Это наводит тебя на довольно интересную мысль: а можно ли наощупь отличить рачленённую пони от растерзанного демона? Не похоже. Ха! Очень здорово. Выходит, вся эта шайка из монстров, инопланетян и обитателей твоей родной планеты на самом деле совершенно однородна! Все вы плачете, истекаете кровью и убиваете. Принципиальной разницы нет между вами и в помине. Интересно. Ты поднимаешься. Собственные движения — глухие и тяжёлые — звучат до того мерзко по сравнению с тишиной, что ты морщишься и замираешь, позволяя беззвучию ласкать твой слух. Но нельзя так стоять целую вечность. Приходится спуститься. — Здесь очень высокие потолки… даже непривычно, — шепчет Луна. — Ты сейчас стоишь лицом к длинному коридору… около сорока метров. Других проходов не видно, поэтому иди вперёд. Чьего-либо ещё присутствия не ощущается, но будь начеку. Ты послушно идёшь вперёд, изредка поглядывая на сыплющий тусклыми искрами дробовик Эффусума. Сорок метров… восемьдесят коротких шагов, наверное… Луна нарушает приятную тишину, но ты не просишь её замолчать. Не хочется. Всё-таки она ведёт тебя, как-никак. — Несколько минут назад Мы взлетали над миром в поисках сыновей Титана. Мы их не увидели в тот момент, и в этом нет ничего удивительного, ведь они должны быть глубоко в недрах ада, где Хигеру спрятался от звёздной радиации, верно? Мы тоже так подумали. А потом Мы посмотрели на родной мир. Нечего сказать по поводу Эффусума — он слишком слаб и незаметен, а вот присутствие Храддо ощущалось более чем отчётливо. Что же происходит? К чему ему возвращаться туда? По плану, сразу после победы над Хигеру они должны были бы присоединиться к Нам с тобой. — Найтмер Мун усмехается и саркастично выдаёт. — Что же могло пойти не так, а? Нет, это, конечно, не повод подозревать их в предательстве, но побеспокоиться стоит. Ты останавливаешься. Коридор кончился. Или, возможно, расширился — ибо эхо твоих шагов стало куда раскатистей. — Дальше — прямо, будет лестница. Осторожно, не споткнись. Но справа от тебя что-то есть. Оружие или просто кусок металла — неизвестно, но можешь посмотреть. Мы предупредим тебя, если появится кто-то живой. Светить дробовиком бесполезно — глаза настраиваются на его тусклое сияние и в итоге ты всё равно не видишь ничего кроме него. Ты опускаешься на четвереньки и ползёшь, ощупывая камень в поисках упомянутого Луной предмета. И, кажется, ты его находишь. Это явно что-то из плоти. Мёртвый червь, вероятно… Ничего интересного. Бросив его, ты продолжаешь следовать указаниям Луны. Долгий спуск по лестнице и путь через какой-то тесный коридор не сопровождаются происшествиями. Луна уже не разглагольствует, а просто время от времени подсказывает дорогу. В некоторой степени это радует — так союзница не действует на нервы. Мысль о том, что она может оказаться твоим единственным другом, обескураживает. Слегка, конечно. Просто будет неприятно, если Эффусума — не плохое существо, на самом деле — придётся прикончить. Всё-таки вы, пусть и невольно, познали сны и мечты друг друга, сблизились… — Палач, поторопись! — Голос Найтмер Мун, вновь наполняется беспокойными нотками. — Дорога прямая! Ты выйдешь прямо в котлован, где и случится противостояние! Ты срываешься на бег. Близость конца будоражит тебя. Ты настолько привык к войне, безумствам и собственному разрушению, что осознание скорого завершения вызывает то же ощущение, что и вожделенный подарок, в возможность получить который ты не верил. Свет возникает вдали. Ты ускоряешься. Броня гремит так, словно своим громом намеревается выбить всю пыль из этого тоннеля. Вот и котлован! Ты останавливаешься на краю, чтобы окинуть взглядом необъятное пространство, испещрённое лавовыми ручьями. В вышине над тобой навис собор, рядом с ним — дыра. Кажется, ты где-то глубоко под поверхностью ада и взираешь на его верхний слой. Вот только как тебе удаётся видеть сквозь землю? — Прими Наш дар, — с этими словами Найтмер Мун возникает перед тобой и с довольной улыбкой протягивает патрон для БФГ, после чего устремляет взгляд вдаль. — Вот оно, Палач. Мы всецело, без сомнений вверяем свои жизни друг другу. Повисает молчание на несколько мгновений. Найтмер как будто ждёт от тебя ответа, но, не получив его, продолжает свою речь телепатически. — Чувствуешь? Маледикт здесь. Все его тела. Здесь и будет битва, Палач! — Она выдерживает паузу, явно ожидая от тебя некой реакции, но, не получив ничего кроме мрачного взгляда, продолжает. — Сражение пройдёт следующим образом: Мы запрём Маледикта, лишим его возможности переметнуться в другое тело, а также предоставим тебе посильную поддержку. Мы испытаем довольно интересное заклинание возвращения во времени: если ты умрёшь, мы отмотаем время назад, чтобы ты сумел сориентироваться и сделать правильный ход. Это должно быть экономичней в плане энергии, чем, скажем, заклинание щита, — она едва заметно ухмыляется, — зови это «роялем», но тебе ли жаловаться? За тобой — физический урон. У Нас имеются некоторые соображения насчёт использования донкельхейтума для поглощения энергии Маледикта… Мы предположили, что доктор Кризис — ты должен его помнить — проявлял что-то сродни способностям Маледикта, то есть полностью переносил себя в тёмную энергию. Помнишь, как ты убил этого учёного? Так поступишь и с демоном. — Вдруг она переходит на крик — Энергия! Маледикт! Сейчас начнётся! — И телепортируется прочь, с глаз долой. Защитная руна Эффусума обволакивает тебя сиянием. Однако ты не чувствуешь, чтобы энергия убывала. В ту же секунду всё колоссальное пространство подземелья поддаётся волне вибраций, разломы зигзагами ползут по сводам, сверху обрушиваются острова, и всё — на тебя одного. Щит такого не выдержит. Течение Йорр отталкивает камень в сторону, как вдруг сквозь грохот камней пробивается дьявольский рёв. Маледикт, окружённый Йоррами и в образе горгульи, вырывается из облака мелких камней и устремляется к тебе. Его наглость даёт тебе возможность оттолкнуться задними ногами от подлетающего камня и жечь Маледикта щитом. Ты, как фаербол, влетаешь в поле Йорр и сжигаешь их, но Маледикт успевает вывернуться, хотя твой щит всё-таки ранит его. Мгновение ты продолжаешь лететь, затем он обрушивает несколько тысяч тонн камня на тебя. Щит слабеет. Ты пытаешься отправить демона в стену пушкой Хигеру, но тот окружает себя глыбами и скрывается из виду. Чтобы сберечь щит, надо срочно убираться из-под камнепада! Ты телепортируешь себя. Снизу ты можешь наблюдать за бешеной пляской скал, на одну из которых садиться горгулья и устремляет на тебя полные черноты очи. Перед глазами всё плывёт. Голос Маледикта режет мозг как рваная струна: — Пожираемый болью да не одержит победы! Твоё восприятие разделяется, словно в тебе вновь борются три существа. Ты бежишь, спасаясь от камнепада и не сводя глаз с неподвижного Маледикта. Но в то же время тебе является видение, где ты, находясь во власти Титана, сжигаешь охотника Инвала — электрического демона — в тесном помещении завода в Мэйнхеттене. Где-то позади тебя прячется твой жалкий отряд. — Сержант! Дверь! — Кричат тебе грифон Огнехвост и Рейнбоу Дэш. Что же делать? Остался буквально один удар, чтобы добить демона! Демон дрожит, но не падает. Ты же просто сидишь, направив на него пылающую лапу. — Коготь, давай! — зовёт Тигги, стоя у выхода, когда остальные уже вышли. А ты сидишь и сдерживаешь врага неведомой энергией. Хотя нет, это не ты. Это Титан. Снова. Только на этот раз ваши мысли совпадают практически на сто процентов. — Коготь! Демон с хрипом опускается на колени. — Коготь!!! Ты опускаешь лапу и, грозно встав, шагаешь к грифине. Поравнявшись с ней, ты коротко произносишь: — Добей его. — Что? — не понимает она и… взрывается. Её светло-коричневое тело расщепляется на куски взрывом синей энергии. — ТИГГИ!!! — вопит Винд Чилл и ошарашено кидается к ней, но ты хватаешь его за плечо и, когда он пытается вырваться, швыряешь его на десяток метров назад. Затем поворачиваешься и, подняв лапу, разносишь голову Инвала на кровавые кусочки. Видение расплывается, оставляя тебя совершенно равнодушным. И вовремя: Маледикт, горгулья которого явно вмещает слишком мало энергии для длительного колдовства, теряет концентрацию и пытается взлететь на разорванных крыльях. Ты решетишь его из пулемёта. Тварь без сил падает наземь. Ты с рёвом несёшься к ней сквозь каменную бурю, прыгаешь ей на спину, погружаешь когти в череп и проламываешь его. Донкельхейтум начинает поглощать энергию. Несколько секунд — и ты вновь заряжен по максимуму, а энергия Маледикта покидает бездыханное тело. Буря ослабевает, неведомая сила перестаёт удерживать камни в воздухе, потому те грозят обрушиться тебе на голову. — Мгновение, не больше! — Кричит Найтмер Мун в твоей голове, пока ты разглядываешь падающие тучи скал. И действительно, аликорн не заставляет себя ждать. Вспышка магии окутывает тебя и уносит прочь. Ты возникаешь рядом с Найтмер возле испещрённой разломами стены под самыми сводами грота. Она держит тебя магией, сосредоточенно глядя на то, как бурая завеса пыли и крошки заволакивает пространство внизу. Вы как будто нависли над пустыней. — Нам не удалось его удержать, — сухо произносит Найтмер Мун не поднимая глаз, — но благодаря Нам он всё же получил чуть больше урона, чем мог бы. Сейчас он появится в другом теле, и всё начнётся сначала. Если тебя это обрадует, то знай, что все его способности останутся неизменными. Никаких сюрпризов. Для него тела — лишь сосуды для хранения энергии, коей он и является. Вне оболочки он рассеивается, умирает. О! — Она щурится. — Начинается! Вдруг её магия рассеивается и ты срываешься вниз. Ты, яростно сжимая пушку Хигеру, создаёшь под собой платформу, на которую тяжело падаешь. Та едва не откалывается от стены, но выдерживает удар. Сверху доносится страдальческий стон Найтмер: она явно выронила тебя не специально. — Он там! Внизу! — Вопит она у тебя в голове, корчась и брыкаясь в воздухе. Ты глядишь с края платформы на пылевую завесу, из глубин которой звучит знакомый раскатистый, мощный глас Лазаруса. Маледикт говорит его устами. — Дорого бы отдал, чтобы искусство жертвоприношения никогда не было предано забвению! Ты поднимаешь глаза на Найтмер, которая уже обильно истекает кровью. Вокруг неё пляшут огни. Платформа под тобой дрожит. Ты едва успеваешь вновь зажечь защитное поле Эффусума, прежде чем выступ складывается пополам. В результате ты снова проваливаешься. Камни, однако, не пытаются ранить твою соратницу — вероятно, Маледикт знает о её регенеративных способностях. Возможно, заклинание жертвоприношения убьёт её? Почему же он не использовал его на тебе тогда? — Нам… — Телепатически хрипит Найтмер, — Известно… Столько заклинаний… Не удивишь… Подавись! — Её голос крепнет. — Палач! Стреляй в него! Стреляй, чтобы раны его сложились в адскую звезду! Но ты не можешь стрелять, ибо очередное видение врывается в твой многострадальный мозг. Какие-то голоса, хрипы, удары… но колокольный звон сердца слишком громок. Веки тяжелы — не поднять. Что-то бьёт по голове. Ты летишь вниз, как будто в бездонную пропасть, по лбу ударяет молотком, отчего звон становится ещё громче. По телу разлита слабость… Что-то трясёт тебя, швыряет, чтобы ненадолго оставить в покое, а затем начать всё сначала. Почему тебе просто нельзя поспать? Ты так хочешь… «оть…» Зачем им звать тебя? Ты устал… «Коготь…» Пускай всё это закончится. Хочется домой! Нет, твой дом разрушен. Хочется победы! Нет, как можно будет жить в мёртвом мире? Хочется умереть… «Рейнбоу, где шляется твой суперсолдат?» «Я же сказала, этот кибермудак раскидал нас как только мы вернулись! Винд Чилл, он всё еще с тобой?» «Так точно, госпожа генерал!» «Винд Чилл, тащи его через актовый зал, пока они не прорвались и туда! Быстрее! Огнехвост, ты со своими ребятами сможешь добраться до принцесс?» «Да… мне уже лучше… я могу…» «Экскортируй их к шлюпкам, больше никого не жди!» «Новый приказ! Говорит маршал Эвент Хоризон. Мне нужен телекинез на третьей палубе! Селестия, Луна, Твайлайт? Ваша мощь бы нам пригодилась! Оттолкните ублюдка, пока он нас не протаранил! И верните, мать вашу, щит! А ещё лучше — телепортируйте нас прямо к порталу, меня уже задрал этот ад!» «Коготь, очнись!» Очнёшься ли ты? Да. Но вовремя ли? Выбирать правду — достойно уважения! Давайте вы просто умрёте. Так будет лучше для каждого из вас… Удар. Зачем они тебя бьют? Чего они добиваются? Может, проще сдаться? «О чём помышляет твоё жалкое сознание, лошадь?! Я трачу силы и жизнь на тебя и твоих ничтожных сородичей не для нытья! Хочешь сдаться? Умереть? Слабак! Я убью тебя! Внемли словам руки бога! Я УБЬЮ ТЕБЯ, А ЗА МЕСТО ТВОЕЙ СЛАБОЙ ДУШКИ ПОСТАВЛЮ ИСТИННОГО ПАЛАЧА! Хочешь потерять всё то, чем дорожил в себе? Продолжай ныть! Не-на-ви-жу!» О, дьявол… Мышцы подобны свинцовым блокам. Ими не пошевелить, их не напрячь. Ты не можешь… но должен попытаться снова! Ничего, ты слишком слаб. Неужели ты сдашься? Нет, богини, нет! Только не после всего… Но тебе не подняться… Свинец начал плавиться. Постепенно, капля за каплей, он покидает твоё тело. «Вот чёрт!» Ты отвоёвываешь тонкую прорезь между веками, в которую бросается мыльно-алый свет, становящийся всё более чётким. Наконец, ты можешь разглядеть согнутую в три погибели фигуру бронированного грифона без шлема, со струйкой крови, сочащейся изо лба. Винд Чилл, сжимая пистолет-пулемёт, прячется за рядом толстых красных кресел. Ты тяжело приземляешься и, превозмогая головную боль, встаёшь. Мир плывёт, тело шатает, но ты всеми силами не даёшь сознанию покинуть тебя. — Твою мать! — Кричит грифон, когда осторожно выглядывает из-за укрытия. Затем он резко падает на спину, выставив перед собой оружие. На кресло вскакивает коричнево-багровый двухголовый пони, сородич тех, что встретились тебе в ОАК-сити. Рой пуль разрывает обе морды. Следом за этим монстром прыгает второй — такой же. Он бросается на грифона, получает очередь в брюхо и тоже падает. Зато третьему, выскочившему прямо у него из-за спины, удается обрушить копыта на пистолет-пулемёт, отчего тот разлетается на кусочки, словно пластмассовая игрушка. — Коготь, помоги мне! Ты пытаешься. Ты заставляешь тяжелые конечности пододвинуться к телу. Ты пробуешь подняться… Ну же! Почему ты так слаб?! В какой-то момент картины блекнут, и ты обнаруживаешь, что твой щит ослаб наполовину. Видимо, Маледикт всё же не забыл о тебе. Сквозь пыль ты видишь силуэт его колоссального тела. Тела Лазаруса. Вскинув оружие, ты бежишь вперёд! Винд Чилл пинает монстра в левое лицо, вытаскивает пистолет и четырежды спускает курок, затем бросается на раненую тварь, уворачиваясь от копыт такого же монстра, подкравшегося сзади. Удар рукояти пистолета разбивает оба черепа пони, поверх которого оказался грифон, а остаток обоймы усмиряет его собрата. Магазин выскальзывает из ручки пистолета, а его место, менее чем за секунду, занимает новый. — Коготь, вставай! — Вопит Винд Чилл, взглянув широко раскрытыми глазами куда-то. Но ты не можешь. Дьявол, ты не можешь! — Мортем!!! — Ревёт враг где-то на другом конце зала. — Ну уж нет, сукин сын! — Кричит грифон, бросаясь на пол и хватая твои плечи. — Я вытащу нас отсюда! — Атакуй, Палач! — Телепатически кричит Найтмер, едва видение отступает. — Принеси его в жертву Нам! Если называть пули нитями, то можно сказать, что крупнокалиберные заряды сшивают у вас над головами погребальное полотно, пока грифон тащит тебя по полу. Лохмотья разорванных кресел витают в воздухе, взрываемом рёвом коммандоса и его пулемёта. — Врёшь, мразь, врёшь! — шипит Винд Чилл, дюйм за дюймом приближая спасение. — Не заберёшь! А ты? А ты — чёртов балласт! Ты бы мог сказать «оставь меня», если бы не был уверен, что это бесполезно. И ты хочешь жить. Богини, как же ты жаждешь жизни в эту минуту! И будь ты проклят за это, ибо не заслуживаешь такой чести! — Врёшь, мразь, врёшь! «Маршал, это Огнехвост! Принцесс нет! Вся палуба кишит этими ублюдками, продвинуться невозможно! Они отрезали путь назад! Запираемся в башне связи — там самая мощная дверь. Вы сможете забрать нас отсюда по воздуху? Маршал, как слышите? О, богини… генерал Рейнбоу Деш? Да кто-нибудь?!» — Видал, Хвостяра? — хрипит Винд Чилл в рацию. — А я ещё живой! Живо-о-ой! Каков сученыш, а? Теперь-то я знаю, как выглядит смерть, когда я кладу на неё хер! Ответ Огнехвоста заглушен оглушительным рычанием зомби-коммандоса со щупальцем, с тяжестью грузовика спрыгивающего откуда-то сверху на кресло позади вас. Винд Чилл разворачивается, позволяя тебе разглядеть его яростное лицо. Кожа скул натянута до того, что, кажется, готова вот-вот лопнуть, клюв искривлён в гримасе вместе с плотью у его основания. Но страшнее всего — глаза. Только что бывшие размером с тарелку, они сузились до булавочной головки. Ты видел много ужасных морд, но это выражение лица твоего друга впечатляет куда глубже. Ты вспоминаешь, каким был Винд Чилл, когда умерла Тигги. Святая Селестия, сейчас он страшнее! Вдруг клюв раскрывается, испуская вой злобы. Щупальце коммандоса опутывает ногу грифона и бросает его через кресла, а сам зомби несётся на тебя, грозя сравнять с полом. «Во имя всех божеств, если ты не можешь помочь другу, то помоги хотя бы себе!!!» Наконец-то ты подобрался к Маледикту достаточно близко, чтобы не стрелять наугад. Щит выдержит ещё немного. Итак, пентаграмма кровью? Значит, нанести Маледикту минимум пять ран, пока он скован заклинанием Найтмер Мун. Вопрос не в том, как стрелять. Вопрос в ресурсах. Первая рана — в рогатую голову. Ты включаешь руну Титана и готовишься атаковать. Выстрел! Атака успешна. Кажется, сквозь вой бури ты слышишь рёв демона, лишившегося глаз и половины морды. — Коготь, нет! — кричит Винд Чилл, словно лев, выпрыгивая из-за кресла прямо на коммандоса. Орлиные когти передних лап, и львиные — задних, впиваются в серую кожу. Грифон задирает голову и клюет монстра прямо в шею. Ты наблюдаешь, как окровавленный клюв выходит с другой стороны шеи зомби. Затем этот клюв раскрывается. Связки и жилы монстра рвутся, окатывая грифона кровавым фонтаном. Резкий рывок — и буро-серая голова устремляется в полёт… Ты отгоняешь видение и снова стреляешь. А потом нити смертельного полотна пронзают Винд Чилла. Грохот, крики, стрельба — всё это как будто замирает, в оцепенении следя, как падает молодой грифон с зияющими дырами в груди. Его взгляд затуманивается, глаза закатываются и он, плавно опустившись на пол, как на постель, расслабляется. Но в образовавшейся тишине есть один звук. Твой крик, кажущийся таким тихим, таким… никчёмным… Почему? Почему твои друзья умирают? Богини, ты слаб. Эффусум снова прав. Пусть он убьёт тебя. Ты не смог сохранить столько жизней… Принести себя в жертву ради силы, что уберегла бы кого-то — достойнейшая из цен! Однако это не вернёт его… Танис умерла. Из-за тебя. Дистент умер. Из-за тебя. Пинкхарт умерла. Из-за тебя… Кэмп Бэлл умер. Из-за тебя… Тигги умерла. Из-за тебя! Шейди умерла. Из-за тебя! Винд Чилл умер. Из-за тебя!!! Труддус… Ты не мог спасти его! Вселенная, сыны Титана, чем ты ценен? Почему ты должен был дожить до этой секунды?! — Да! — Кричит тебе Найтмер Мун. — Ещё! В плечо! Прежде, чем видение пожирает твой разум, ты видишь, что очередной выстрел удался. «Я скажу тебе правду, — рычит голос Эффусума. — однажды ты останешься один. На всём. Проклятом. Свете! Как остались мы с Храддо. И ты будешь разрываться между жаждой жизни и смерти! Каждый твой вдох будет одновременно ненавистен и приятен тебе. И выбраться из этого кошмара ты не сможешь ни-ко-гда! Теперь убивай их! Убивай ради жизни! Убивай ради смерти! Убивай, чтобы океан крови задушил агонию вселенной! Да придёт избавление!» — Теперь в другое плечо! — Найтмер вдруг наполняется торжеством. — Ха, он не вырвется! Ты вновь стреляешь. С вернувшимся шумом тебя захлестывает туман. В груди болит, а упёртые в пол лапы светятся похоронными факелами. Зачем это светопреставленье, если оно не поможет спасти одну жизнь? Что-то стучит о твою грудь. Ты с трудом понимаешь, что стоишь на задних ногах напротив коммандо с пулемётом, прямо под пулями. Стоишь и светишься. Когти твоей лапы указывают на врага, и в следующую секунду его разрывает на куски волной молний. Эта часть видения вдруг напоминает тебе, что те самые молнии ты отчего-то не можешь сейчас использовать. Вероятно, эта способность есть у Титана, но не у тебя. Впрочем, тебе вполне достаточно и простого оружия. — Последний! Последний выстрел! — Командует Найтмер. И ты стреляешь. И вот, вокруг израненного колосса кружатся кровавые реки, складываясь в звезду, усеянную распятиями. Не очень ясно, какой практический смысл несёт это светопреставленье, но, надо признать, выглядит оно эффектно. — Прекрасно! Великолепно! Его душа стонет от боли! — В голосе Найтмер Мун играют какие-то дикие нотки. Она явно завелась. — Теперь, когда его распяли… о, это будет не акт милосердия, нет! Это — кара проклятому демону! Он умрёт, как подобает вампиру, убийце и чудовищу! Вонзи кол ему в сердце! Используй телепортатор! Острый кусок скалы возникает прямо в груди колосса. Волна молний отходит от всех концов звезды, срывая с демона кожу, взрывая мышцы изнутри струями крови. Обезображенное тело бьётся, машет лапами и запрокидывает голову, сотрясая всё пространство грота безумным рёвом. Найтмер Мун продолжает что-то кричать, но ты не слышишь её: ты слишком увлечён ритуалом. Интересно, Маледикт выживет после этого? Найтмер внезапно хватает тебя магией и уносит прочь. — Его там нет! — Напряжённо выдавливает она. — Он уже покинул тело! И Мы не успели его отследить. «Разве это проблема? Сейчас он появится в третьей форме — это очевидно» — думаешь ты, но ничего не говоришь. А затем тебе становится совсем не до разговоров, так как очередное видение пожирает твой разум. И сопротивляться ему ты не в состоянии. Голый лес стоит стеной кривых надгробий, укутанный в серо-жёлтую дымку. Ты, закованный в броню и покрытый венами, прячешься во тьме, хотя совершенно не знаешь, где именно. Ты зловещей болезнью растёкся повсюду, покрыл собой каждый миллиметр сухой отравленной почвы, ожидая, пока кто-то пройдёт по узкой тропе между двумя канавами. Но в то же время ты, обыкновенный пони с гладкой шерстью, четырьмя ногами и короткой гривой, неспешно идёшь за своей — такой же юной — полосатой подругой, покачивая головой в такт злобной метал-песне вспомнившейся из-за чёрного леса. Эколип с оскалом до ушей крутит головой по сторонам, восторженно разглядывая едкий туман. Ты, что во тьме, шагаешь с этими двумя. Взгляд неотрывно следит за каждым их движением, слух жадно ловит каждый звук, каждое слово. — О! Гляди! — Эколип вдруг останавливается и глядит на камень на дальнем берегу канавы. Бледный свет падает на него так, что он походит на коровий череп. — Ой… Ну всё. Теперь мне не по себе. — Она поворачивается к тебе, стоящему рядом. — Я прекрасно понимаю, что боятся нечего, но подсознанию-то этого не скажешь! Ты, нахмурившись, проходишь немного, чтобы взглянуть на камень с другого ракурса. Нет, это всё-таки настоящий череп. Ты внутренне ухмыляешься, потому что теперь лес стал в двадцать раз металличней. — А тут рядом болота нет? — Спрашиваешь ты. — А то мало ли, вонь ядовитая? — Болото есть. Только оно далеко от этой дороги. Хотя тогда не понятно, почему лес высох. — Тогда давай возвращаться. — Думаешь, правда что-то ядовитое есть? — Нехорошо туман пахнет… Пауза. Вы молча смотрите на череп. — Тьфу, не нагоняй страху! — Эколип ёжится и разворачивается. — Правда, пошли обратно. Из тьмы ты наблюдаешь, как эти двое возвращаются. Зачем ты здесь? Чего ты хочешь? Покажешься ли ты им? Сам не зная ответа, ты, поддавшись внезапному порыву, несёшься вперёд, прочь из леса! Выбегаешь на просёлочную дорогу, жадно вбирающую последние капли заката, долго бежишь вдоль папоротников, сворачиваешь в садоводство, проносишься мимо старых одноэтажных домов вперемешку с солидными новостройками… и останавливаешься у покосившихся железных ворот участка. Деревянная табличка с номером, гнутый железный штырь вместо замка, бетонная труба, брошенная в канаву — всё это знакомо до боли. Ты аккуратно, чтобы не сломать, вытягиваешь механической лапой штырь и, войдя на участок, так же мягко вставляешь его назад. Только сейчас ты замечаешь, как непривычно проминается трава под тяжёлыми ногами, как странно дышится в этом теле… Чтобы не проломить хлипкое крыльцо, ты взбираешься по нему на четвереньках. Дверь заперта, но замок там настолько дурацкий, что твоими когтями его можно безнаказанно вытащить, а потом вернуть на место. Так ты и поступаешь. Внутри свежо, но не холодно. Пол скрипит, как проклятый, стёкла гремят, хотя ты всё ещё на четвереньках. Ты долго расхаживаешь по единственной комнате первого этажа, рассматривая сервант, прогнувшийся под весом лежащих на нём книг, шкаф с тряпками возле печи… Не зная, что предпринять дальше, ты прячешься во мраке под винтовой лестницей на второй этаж… — Забор на честном слове держится, конечно… — Криво ухмыляешься ты, когда вы с Эколип подходите к участку. — Если кто-то решит нас ограбить, то его никакой забор не остановит. А от честных незачем сильно отгораживаться, — отвечает твоя подруга. — И вообще, нашёл на что обращать внимание! Лучше полюбуйся, какая красотень вокруг! — И правда… Теперь я понимаю, откуда у тебя столько идей для ролевых игр. — Ты отмечаешь про себя, насколько широко Эколип улыбается твоим словам. — Не думала истории писать? — Может и буду когда-нибудь. Вы входите в дом… Во мраке, без движения, ты слушаешь, как эти двое ужинают, непрерывно болтают и смеются. Потом растапливают печь и долго разговаривают при свете огня… потом долго сопят и стонут… Когда, наконец, воцаряется тишина, солнце уже скрывается за горизонтом, и слабеющий свет огня позволяет черни просочиться в дом. Ты садишься на влажном диване. Голова немного кружится. В мыслях — пустота. Эколип, растрёпанная и потная, лежит рядом. Надо ополоснуться. Ты осторожно выходишь на крыльцо. Огонь в печи гаснет, но угли будут тлеть ещё долгие часы. Ты осторожно выглядываешь из своего укрытия. Эколип чихает, просыпается, со стоном садится и крутит головой. Её взгляд останавливается на тебе. Ты не уверен, видит ли она тебя, но не смеешь пошевелиться. — Плампи? — Негромко зовёт Эколип, и, не получив ответа, спрашивает громче. — Ты где? — Моюсь! — Отвечает голос с улицы. — И тебе советую. Эколип поспешно встаёт и уходит. Воспользовавшись этим, ты вновь прячешься. Через некоторое время эти двое возвращаются, возятся, меняя постель, ложатся. — Знаешь, — говорит Эколип, едва ты начинаешь засыпать. — Я испугалась, когда ты вдруг исчез. — М-м? — Часть твоего мозга пугается, ведь неизвестно, как можно продолжать разговор после… Ты высовываешься из укрытия. Угли почти не дают света. — Мне здесь, именно на этом диване, часто видится такое… существо. Страхи Эколип. Снова. Настолько нелепые, что даже интересные. Стоит послушать. Ты осторожно выползаешь из-под лестницы на четырёх лапах, чудом не позволяя доскам скрипеть. — Существо… оно такое крупное… ты будешь почти как оно, если встанешь на задние ноги… У него кожа очень странная. Как будто прозрачная, а под ней — бледно-зелёные листы, как броня у танка. И… кажется, у него морда… Ты подбираешься ближе… — Морда… как ком фарша… — И чем же он опасен? — Спрашиваешь ты. — А… — Начинает Эколип… — Все мои страхи угрожают мне всякими телесными изменениями, уродствами, мутациями… а этот… Кажется, он просто убьёт меня. Пол скрипит. Из тьмы выглядывает силуэт. Под ружейный грохот верхняя часть Эколип разлетается на куски, раздробленные кости режут тебе лицо, чистая простынь пропитывается кровью… Прицепив дробовик к броне, ты берёшь ошарашено смотрящего в пустоту пони и, сорвав с себя часть мяса, заталкиваешь ему в пасть…***
Сознание отчего-то возвращается к тебе. Ты лежишь на камнях мордой вниз. Удивительно. Почему ты всё ещё жив? Подняв голову, ты видишь, что окружён Йоррами, а посреди грота висит сюрреалистично переливающаяся мясными потоками и блеском костей Икона Греха, испускающая какие-то невообразимые массы энергии во что-то невидимое. Чёрный силуэт в рясе появляется позади Иконы и, метнув в неё какую-то волну, исчезает. Кажется, это Эффусум. Ещё мелькает Найтмер Мун… Но вот в очередном потоке энергии чётко проглядывают контуры Храддо. В следующее мгновение он, тусклый, сожжённый почти дотла, падает на камни метрах в пятидесяти от тебя. Тем не менее, он взлетает и, вдруг увидев тебя, одним успешным рывком приземляется перед тобой. Выглядит он ужасно: остатки мяса едва не сползают с костей, а голова и часть груди уже превратились в расплывчатое облако. — Энергию! Живо! — Хрипит он телепатически, прежде чем его физическую оболочку окончательно сжигает молния Иконы Греха. Между глаз демона зияет огромная дыра, в которую Эффусум и Найтмер отчаянно пытаются нанести удар. Но, похоже, даже телепортации аликорна не помогают. Ты поднимаешься, отмахиваешься от Йорр и вскидываешь пушку Хигеру. Это, кажется, даже слишком просто… Слишком просто для атаки, которая положит конец этой проклятой твари, погубившей невообразимое число миров! Погубившей тебя! Какого чёрта, какого дьявола тебе сейчас выпала возможность его уничтожить?! Гдё чёртова кульминация?! И ты стреляешь из БФГ, затем телепортируешь заряд прямо в лоб демону. Изумрудный свет исчезает в глубине монструозной башки. Икона Греха на мгновение замирает, затем испускает рёв настолько оглушительный, что твой слух попросту отключается. Найтмер Мун, в мгновение ока телепортируется к тебе, обхватывает передними ногами, тут же переносит обратно к бьющейся Иконе и буквально швыряет в её кровоточащий мозг. — Сейчас мы поглотим его! — Кричит она телепатически. Ты расслабляешься. От разочарования. Она сделает всё сама… Чёрт, это было слишком легко. Как же… как же они не могли с ним разобраться? Кажется, сквозь поглощающий тебе хор голосов, ты слышишь Маледикта: — Честно говоря… я и сам устал… «Плохо быть тобой» — Презрительно усмехаешься ты про себя.***
— Его больше нет, — с этими словами сияющая энергией Найтмер Мун опускает тебя на растресканные камни возле безжизненного черепа. — Мы полностью поглотили его. Эффусум, в рваной рясе и облитый кровью, подходит к вам. На его лице — радостное недоумение. — Я ещё не до конца осознал произошедшее… — говорит он, — но уже успел возмутиться тому, как ты убил его одной атакой! Ты лишь устало вздыхаешь. Эффусум глядит через плечо на тусклого Храддо, медленно идущего к вам, и мрачнеет. — Всё кончено, брат. Преследования, война — всё в прошлом… — хмуро процеживает он — Да… — он останавливается подле Эффусума. — Дай мне немного энергии, дабы я мог восстановить тело? Никаких «фокусов» с моей стороны. — Он подавленно улыбается, когда брат осыпает его пучком молний. — Благодарю. Из тусклого облака он превращается в такого же тусклого феникса. На его лице ни тени радости. Эффусум сверлит его взглядом, затем бросает: — А теперь соизволь объясниться, как мы договорились. Найтмер Мун поднимает бровь. Храддо кивает и шагает к ней. — Я… Я… — Его голос дрожит. Он приподнимает крыло… Какое-то предчувствие, подозрение заставляет тебя выхватить пушку Хигеру и телепортировать Храддо в пол по шею. Столп энергии вырывается из его крыла и пожирает камень под Найтмер Мун. Ты готов поклясться, что он предназначался ей! — Храддо… — Эффусум, похоже, думает так же. — Не говори мне… Вместо ответа феникс выбирается из земли и восстанавливает тело. Перья падают ему на глаза. Эффусум хватает его и выкрикивает: — Объяснись! Какой дьявол заставил тебя убить Рейнбоу Деш с её отрядом?! Прежде чем ты успеваешь осознать услышанное, голубое перо вонзается тебе в глотку. Феникса телепортирует к тебе, но его тут же обездвиживает телекинез Найтмер Мун. Воспользовавшись этим, ты двумя залпами двустволки срываешь ему крылья. Внезапный всплеск злобы толкает тебя вперёд, погружает твои когти ему в брюхо, сжимает лапу вокруг его шеи и выворачивает её, обнажая позвонки. Ты ещё ни черта не понял, но если эта тварь повредила Рейнбоу… — Стой! — Хрипит Эффусум. — С таким запасом энергии он уже не опасен! — О, да? — Усмехается Найтмер Мун и подходит к тебе. — Думаю, он не опасен лишь когда не существует! Кажется, ты слышишь Хигеру, удовлетворённо дышащего у тебя в мозгу. — Что?! — Челюсти Эффусума дрожат, коса угрожающе поднимается. — Мы же союзники! Какого дьявола?! Вы что, все решили перебить друг друга?! Палач! Останови её! Ей достаточно просто наклониться — и ты чувствуешь, что энергия покинула тело Храддо. Феникс наконец-то мёртв. Найтмер улыбается и кивает тебе, затем поворачивается к Эффусуму, шокированно уставившемуся на вас. — Никаких чужаков… — шепчет Найтмер, — в нашем королевстве им не будет места.***
Королева Найтмер Мун восседала на великолепном алмазном троне, сквозь толщу которого лился мягкий лунный блеск. Он, словно снег от дуновения ветра, растекался по коврам, струился вдоль украшенных мозаикой и доспехами стен, сливался в один бурный поток под окнами с нежными тёмными занавесками… Найтмер не устроила в своём королевстве вечной ночи: не хотела губить планету, с таким трудом восстановленную. Всему нужен был свет. Поэтому солнце не лишилось своих прав. Жизнь шла своим чередом: после уничтожения обоих сыновей Титана и долгой возни с безопасным удалением одной из адских планет с орбиты возрождение цивилизации при помощи ковчегов Кризиса не выглядело чем-то удивительным. Найтмер была более чем удовлетворена: новые пони боготворили её и в то же время любили как родную мать. Была лишь одна вещь, что слегка раздражала новоиспечённую богиню. И эта вещь с чавканьем выпустила из алмазного трона влажный вздох, нарушая иллюзию. Прекрасные занавески осветила луна, и на них выступили тонкие пульсирующие жилы. Стены застонали, вываливая гнойные мешки за окно, а ковёр побледнел в ожидании ежесуточной кровяной подпитки. — Найтмер? — зашелестело у королевы в голове. — Ты внутри Нас, — раздражённо проворчала она, — тебе не обязательно говорить с Нами, достаточно просто посылать мысли. — Но приличия всё же стоит соблюдать, не так-к-к ли? Ты ведь не забыла о наших с тобой планах? — Крылья Найтмер Мун зашевелились и погладили её шею против её воли. — Мы ещё не настолько деградировали. Но поход же не скоро! Зачем напоминать и портить такой вечер? — Вот именно, ты слишк-к-ком увлек-к-клась собой и иллюзиями. Тебе стоило бы уделять больше внимания друзьям. — О чём ты? — Голос Найтмер наполнялся самой настоящей злобой. — О нём, о к-к-ком же ещё? К-к-как-к-к ты представляешь себе охоту на уцелевших демонов без него? Представь: мы выбираемся в к-к-космос, находим миллионы миров, подвластных демонам… и выясняется, что они устойчивы к-к-ко мне! К-к-кто поможет нам, к-к-кроме к-к-как-к-к не Палач? Я знаю, что тебе лень. Но подумай: вдруг среди дик-к-ких и нек-к-контролируемых толп демонов вновь появится высший, разумный? Всё начнётся сначала! Я дал тебе отсрочк-к-ку, теперь она подходит к-к-к к-к-концу! Ты насладилась властью и теплом, пора вновь пок-к-казать, что ты всего этого достойна! Иди к-к-к Палачу, разбуди его, напомни… Найтмер Мун зло выдохнула, поднялась и, оторвавшись от пуповины, питавшей её, вылезла из яйца. Новый Лабиринт предстал её глазам.