***
К Хогвартсу ехали в карете. К ним подсели Грейнджер и Томас. Сначала было тихо, но затем Гермиона не выдержала и спросила: — Гарри…. — Что, швабра души моей? — Опять?! Ты…. Ты…. — Приведи в порядок волосы! А то там скоро гнёзда будут. — Ой, да брось, — вмешался Дин, — ты Рона не видел? — Нет, а что? — Его не было в поезде. Его и Невилла, — тихо добавила Грейнджер и задумалась. — Ничего себе. Это не я. У меня алиби! Бут, подтверди! — и Гарри шутливо погрозил ему кулаком. Терри в притворном ужасе закатил глаза и пролепетал: — К-к-конеч-но. Т-т-только н-не уб-бивай! Томас засмеялся, а Гермиона надулась: — Не смешно. Рон и Невилл появились только к началу распределения. Потоптались в дверях минут пять, а потом их увёл профессор Снейп. Когда началось распределение, Гарри слушал песню шляпы, потом смотрел, как первокурсники идут к табурету, а потом к своим столам. Из всего распределения он запомнил, что мальчик с огромным фотоаппаратом попал на Гриффиндор, рыжая сестрёнка Рона туда же, а их факультет пополнился ещё кем-то там. Он обратил внимание только на одну первокурсницу. Полумна Лавгуд, назвала её МакГонагалл. Это был маленький заброшенный ребёнок. Чуть навыкате мечтательные голубые глаза, улыбка из разряда блаженных, но несмотря на неаккуратно застёгнутые туфельки, ожерелье из пивных пробок, спутанные немытые волосы, девочка была очень красива. Когда она вырастет, будет одной из красавиц Хогвартса, но она этого не понимает, зато часть второкурсниц и её сокурсниц уже поняла. Чжоу Чанг недовольно кривила губки, склонилась к Мэнди и Мариэтте и что-то зашептала. Те прыснули со смеху, а затем Мариэтта зло прошипела: — Полоумная Лавгуд, — девочки снова засмеялись. Маленькая Луна шла к своему столу и улыбалась. Она была добрым, горячо любимым ребёнком, просто её отец не справился с потерей любимой женщины и немного сдал. Следить за девочкой он не умел, но видит Бог, дочку он любил. Гарри посмотрел на сокурсниц и поёжился. Почему-то вспомнился его кузен, ржавший над ним и натравливающий на него своих дружков. Когда Луна, мечтательно улыбаясь, проходила мимо него, желая познакомиться с Чжоу и в упор не замечая той неприязни, с которой на неё смотрели девочки, Гарри поймал её за запястье: — Далеко собралась? Сядешь здесь, — он жестом попросил Терри подвинуться. — О, — Луна удивилась, — а у тебя нет мозгошмыгов. А вот твоего приятеля их полно, но я бы хотела…. — Нет, не стоит подходить к нашим девочкам. У них размягчение мозга, ампутация совести и абсолютный бесстыжит. — Какие интересные болезни. Ты мне расскажешь о них? — Луна села рядом с Гарри. — Конечно. Жалко, что они неизлечимы. — Я придумаю от них лекарство, — и на это даже Гарри не смог найти ответ. Девочка была витающая, неземная. Начался пир, Гарри автоматически положил Луне угощения на тарелку и подвинул ей кубок. Дядя Вернон всегда ухаживал за Петуньей и Гарри впитал манеры. Сначала все чинно ели, наконец первый голод прошёл и завязался разговор. — Как ты думаешь, их отчислят? — тихо спросил Терри. — Нет. Сейчас Снейп их застращает, потом прибежит МакГонагалл, приласкает и тем поднимет свой грошовый авторитетик, — Гарри отрезал ростбиф с кровью и начал степенно есть. — Вот и почему ты такой злой? — Я не злой. Я объективный. Обрати внимание, два ученика не прибыли и всем до лампочки. — А может быть просто не хотели поднимать панику? — Может быть, — и Гарри продолжил есть. Луна смотрела на странного, как ей казалось, мальчика, но ничего не комментировала. Гарри ей понравился, в нём было что-то приземлённое, то чего не было в её отце, и одновременно что-то сильное. Пусть не возвышенное, но интересное. Вечером в своей спальне Гарри вдруг спросил у Терри, может ли он вызвать школьного домовика и приказать ему. — Смотря что? Просто позови, тебя услышат. — Эй, кто-нибудь! — Тамми слушает, — домовик низко поклонился. — Там распределилась девочка. Луна Лавгуд, проводи её в душ, платье вычистить, на завтра подготовить вещи и книги, проследить, чтобы никто и ничего у неё не стащил и помочь ей завтра собраться сможешь? — Тамми сможет. Тамми сделает, — домовик исчез, а Терри удивлённо посмотрел на Гарри. — Что?! Ведь это же жутко смешно…. Так ведь?! — зло огрызнулся Гарри, — Таскать у тех, кто не способен ответить! — а в глазах выступили злые слезы. — Нет, что ты. Всё правильно, — поспешил успокоить друга Терри. За завтраком, на который Гарри вёл с собой Луну, было шумно. Луна что-то рассказывала про мозгошмыгов, Даяна рыдала и тряслась, а Чжоу Чанг и Мариэтта злились. Причина была проста, девочки хотели спрятать часть вещей Луны в гостиной, а ботинки подвесить где-нибудь повыше. Естественно домовик это увидел, естественно он отбросил Даяну и уведомил о случившемся декана. Профессор Флитвик провёл короткое следствие, вызвал родителей Даяны через камин и рассказал им всю неприглядную историю, а второкурсницам назначил месяц отработок. Всё бы ничего, но Мариэта и Чанг были из простых семей, и отработки им были не страшны. Писем домой они не боялись, а Даяна была аристократкой. Богатой, знатной и абсолютно пустоголовой. Узнав о случившемся, мать девочки, разгневалась и спокойно объяснила, что идти на поводу у кого-либо плохо, а так поступать, как присоветовали второкурсницы — низко. И в довершение объявила, что коли Даяна не ведёт себя, как подобает аристократке, то нечего ей появляться и на приёмах в доме, поэтому увидятся они только летом, а на Рождество и пасху пусть даже и приезжать не смеет. Приёма по случаю её дня рождения тоже не будет. Даяна сделала правильные выводы, она затаила обиду на старшекурсниц, которые по сути её подставили. Вообще хорошо, что Флитвик ей поверил, а то бы быть ей виноватой одной. Сейчас она смотрела на хихикающих Чжоу и Мариэту, те уже и думать забыли о том, что сделали, но были обижены на Луну. Мало того, что не дала повеселиться, так ещё и после этой истории ей выделили отдельную комнатку в башне. Декан счёл, что так девочке будет спокойнее. Луне было всё равно, а Гарри был доволен, хотя и сам не понимал — почему.***
По замку витали слухи о том, что Рон Уизли и Невилл Лонгботтом прилетели в замок на летающем автомобиле, врезались в Гремучую Иву, Уизли палочку сломал, но весь Гриффиндор ими гордится. Гарри сразу же резко изложил свою позицию: — Вот же два недоумка, а если бы сломали шею. Кстати, а как Уизли без палочки будет колдовать? — А он её скотчем заклеил. — Да, хорошо, что у нас с Гриффиндором сдвоенных уроков почти нет. — Впервые с тобой соглашусь, — ответил Терри, — я думаю…. — РОНАЛЬД УИЗЛИ! — это взорвался громовещатель, присланный напуганной матушкой. Рон покраснел и выскочил из зала. Он был зол, как же, ему такому умному и уникальному посмели прислать кричалку. О том, что пережила его мать не найдя сына и машины он даже не подумал. — Спорим, он не напишет домой, о том, что сломал палочку, а декан об этом точно не упомянула. — Да, определённо, это мозгошмыги постарались, — вставила Луна. — Я могу помочь с амулетами для защиты от них. — Отличная идея, — Гарри незаметно ткнул Терри в бок, чтобы тот не болтнул что-нибудь лишнее. — Луна, а твое ожерелье от чего-нибудь защищает? — Нет, это мы с мамой сделали, — грустно сказала девочка, — когда…. Когда…. — её голос дрожал. — Не надо, не вспоминай. Значит, это очень дорогая для тебя вещь. Заведи себе красивую шкатулку и храни его там. Оно ведь только твоё, так что пусть другие даже не смотрят на него. — Отличная идея, спасибо, — Луна доела и встала. К ней подошёл третьекурсник, Гарри даже не знал его имени. — Давай я тебя провожу. — Спасибо. — По-моему, не такой ты и циник, каким хочешь показаться, — сказал Терри глядя на Гарри. Поттер скривился. — Она такая же, как я, только беззащитная, слабая, — и Гарри встал из-за стола. Он направился к выходу из большого зала, как всегда не подождав никого. Этот день становился худшим в его жизни. В коридоре вспыхнул свет, послышалось щёлканье: — Я Колин Криви, и я всё о тебе прочитал. Ай…. — Гарри отобрал у мальчишки камеру, засветил плёнку, грубо сунул фотоаппарат обратно и прошипел: — Ещё раз так сделаешь, и я её тебе засуну туда, где солнце не встаёт, — эту фразу он подцепил от кузена. Оставив перепуганного и чуть не плачущего Колина, Гарри пошёл на занятия. Его ждала травология вместе со слизеринцами. Профессор Стебль была расстроена. Обычно весёлая, приветливая и живая она не поздоровалась, а вяло махнула рукой: — Теплица номер три, — оба класса поспешили за преподавателем. Та подвела их к скамейке и стала раздавать наушники-заглушки. Убедившись, что у всех они есть, женщина вздохнула: — Так, изучаем мандрагору. Пока будем их пересаживать. — Да, мэм, — хором ответило двадцать шесть голосов. — Кто-нибудь знает, для чего нужна мандрагора? — ни одна рука не поднялась в воздух, но многие ученики смотрели на учителя, и было видно, что да, они знают. — Мистер Малфой, может быть вы? — Блондин кивнул, затем посмотрел на когтевранцев, приосанился и начал говорить. Что характерно, на уроках он не манерничал и рассказывал интересно. — Изначально считалось, что мандрагора вырастает под виселицами, там, где пролилась моча, и упало семя убийцы. Там, тёмной глухой ночью и зарождалось отвратительное человекоподобное растение, обладающее злой волей и зачатками разума. Так считают магглы. На самом деле мандрагора нарождается на земле, богатой магией, поэтому её плантации не так велики. Растение это абсолютно неразумно, но прекрасно имитирует крик баньши. Взрослая мандрагора способна убить своим криком. Ядовиты все части растения, но они широко применяются в практическом зельеварении. Зелье Семицвет — избавляет от проклятия Мидаса, зелье Новая Жизнь — снимает последствия проклятий Чёрного Камня, Живого Гниения и даже взгляда василиска. Иными словами, мандрагора разрушает любую внешнюю магию на объекте, не затрагивая магию самого объекта. — Отлично. Тридцать очков Слизерину. — Настроение Помоны улучшилось. Она, конечно, видела, что Малфою дела нет до травологии, но он проявил и интерес, и уважение. — Наши мандрагоры ещё маленькие, и никого не убьют, поэтому, работая в паре, вы пересадите по одному растению, а затем мы продолжим наш урок в классе. Надевайте наушники. С растениями, неприятно-похожими на уродливого младенца, справились все быстро. Рабочие халаты были свалены в кучу, наушники вернулись к преподавателю, а ученики пошли в аудиторию, расселись за парты и приготовились слушать. — Итак, запишем на дом: Свойства дрёмоносных бобов и их применение в зельеварении. Малфой ухмыльнулся. Об этом он мог рассказать хоть сейчас, но не стал. Он же не выскочка. Профессор покинула аудиторию, дав задание записать свойства мандрагоры и описать практическую часть урока. Ученики скрипели перьями и тихо переговаривались. — А говорят, у гриффов Лонгботтом в обморок упал, — задумчиво пропела Пенси Паркинсон. — Не думаю, — неожиданно ответил Малфой, — вряд ли его мандрагора испугала. Он из тех, кто закричал бы «Какая прелесть! Где мне взять такую? А у меня в саду их всего сто шесть видов, а такого нет!» Драко весьма ловко копировал полувосторженную и чуть неуверенную манеру речи Невилла. Даже Гарри засмеялся, часть слизеринцев тоже, но Паркинсон шутку не оценила. — Он плаксив, и капризен, и…. — Его прадед, Андрос Лонгботтом, был одним из лучших травников в мире. Наследственность, так сказать, — перебил Малфой, — а потом он чистокровный, он лучше тех, кого наделили баллами только за то, что они без понятия вызубрили учебник. — В чём-то, он, конечно, прав, — шепнул Гарри, — но вот сама идея отдаёт фашизмом. Сдаётся мне, если бы Крэбб и Гойл вызубрили хоть что-нибудь, он не стал бы возражать. Терри только кивнул головой, соглашаясь с ним.***
А вот трансфигурация проходила с Гриффиндором, и Гарри Поттер успел впечатлиться. Сломанная волшебная палочка — вещь! Вот хоть кто-нибудь видел бокал с крысиным хвостом? А вот Гарри и все остальные видели, а потом стало веселей. Было дано задание: превратить навозного жука в пуговицу. Проблема была не в формуле, а в том, что жук быть пуговицей не желал, и всё время норовил уползти от волшебной палочки. Промаявшись полчаса, Гарри пошёл на хитрость. Он обложил жука перьями, чтобы тот просто не смог выбраться и представив пуговицу, прошептал заклинание. — Лихо, — только и сказал Терри, — а где ты такие видел? — По телеку, — жук стал пуговицей от советской шинели. Большой, блестящей и со звездой. Гарри плотоядно улыбнулся и спросил: — Профессор, а можно ещё жуков? — Конечно, мистер Поттер. К концу занятия из всех знакомых Гарри, пуговицу не смог сделать только Рон. Даже у Невилла получились, большие, полосатые, уютные пуговицы. Декоративные, для диванных подушек. Гермиона, сияя как начищенный пятак, продемонстрировала горсть пуговиц для пальто, Гарри шокировал её своими пуговицами, а Рон сердито спрятал палочку в портфель. — Напиши письмо домой, — посоветовал Гарри. — И мне пришлют ещё один громовещатель. — Это всё от твоей безответственности, ты должен был…. — но Гарри прервал. — Он тебе не должен ровным счётом ничего. Я помогу составить письмо так, что громовещателя не будет. — Будет, — буркнул Рон, — ей машину жалко, а я…. — Гарри побагровел. Да ведь нельзя же быть таким тупым? Или можно? — ДЕГЕНЕРАТ! ТЫ МОГ УБИТЬСЯ! ТЫ ЭТО ПОНИМАЕШЬ?! ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ТВОЯ ШЕЯ НЕ ЖЕЛЕЗНАЯ?! ПАЛОЧКУ ЕМУ ЖАЛКО! А ПОШЛИ БЫ ВЫ ВСЕ!!! Гарри пошагал прочь, а Невилл с укором посмотрел на Рона: — Мне бабушка тоже так написала. Боюсь, Гарри прав. — Нет, — Рон покраснел, — он просто склочный, злой и вредный.***
Что и говорить, на урок Защиты, Гарри явился в преотвратнейшем расположении духа. Глядя на глупо улыбающегося Локонса, он больше всего хотел, чтобы огромная люстра упала на этого гуся и прибила его нафиг, но чуда не случилось. — Я вижу, вы все купили полный комплект моих книг. Как это прекрасно! Пожалуй, начнём урок с проверочной работы. Не пугайтесь! Я только хочу проверить, как внимательно вы их прочитали, и что из них усвоили. Он раздал каждому листки с вопросами, Гарри посмотрел на них и истошно-восторженно возвестил: — Конечно, профессор. Тут такие вопросы, с радостью отвечу на все! — Замечательно, мистер Поттер. А через полчаса завязалась потасовка. Терри пытался отобрать работу у Гарри. — Я не позволю тебе это сдать, — он пытался отобрать пергамент. — Я её сдам! — Нет, не сдашь! — Нет сдам. Я это написал, и сдам! Слизеринцы хихикали, предвкушая зрелище. Локонс поспешил к мальчикам, отобрал работу Поттера и стал читать. Сначала он побледнел, потом покраснел, а затем выскочил вместе с работой и помчался к директору. — Поттер, боюсь даже представить, что ты там написал? — не выдержал Малфой. — Читай, — и на слизеринский стол поплыла копия.