Я не знала усталости; Просто падала и вставала, продолжая идти. Это всё, что осталось мне - Прямиком, через тернии и боль, Ради семьи. Быть сильной и смелой - это уже в крови; И совестью белой окрасить весь этот мир. Но сильной женщине и сильной маме - Тоже бывает больно, но никто не знает. Сильные женщины тоже плачут, Если слёз не видно - это ничего не значит.
***
Сколько она провела времени в том злосчастном кабинете? Никто не знает, тем более она сама. Будто отключившись от реальности, Сарая сидела, зажавшись в самый угол, обняв колени руками и бездумно смотря в одну точку. Сначала она плакала. Очень сильно плакала, новость о том, что Аято – её отец просто выбила из колеи, так же повлияли слова Ричарда и его измена. Но после слёзы высохли, уступая место полному безразличию. Кажется, люди называют это апатией? А чёрт его знает! Ей всё равно. Она не хотела ни о чём думать, не хотела злиться, всё, чего хотелось – лечь в кровать и укрыться одеялом. Хотелось уснуть, чтобы ничего не чувствовать. Это был не первый раз, когда девушка хотела поскорее расстаться с жизнью, но сейчас это желание стало острее. А зачем, собственно, вообще жить? Мамы больше нет, отчим её ненавидит, как и она его, отец считает обузой, подругам она тоже, по всей видимости, не нужна, братья... А что братья? Они врали ей столько времени, даже Субару. Жить просто нет смысла, ради чего? Чтобы продолжать страдать? Она устала страдать. Устала от тоски и бесконечного страха. Устала жить. В коридоре послышались обеспокоенные голоса вампиром, звавших её по имени. Видимо, она провела тут слишком много времени и они начали волноваться. Сарая ухмыльнулась собственной мысли. Бред, они и волноваться? Скорее всего, просто хотят домой. Еле поднявшись на ноги, Сарая на ощупь побрела в сторону двери. Из-за темноты не видела даже собственных ног. Коснулась ручки и открыла дверь. В глаза ударил свет от лампы, показавшийся очень ярким привыкшим к темноте глазам. Перед ней стоял Аято, с облегчением и неким осуждением осматривая девушку. — Ты где была? Мы с братьями ищем тебя уже час, — опустив голову так, чтобы глаза прикрывала длинная чёлка, и не говоря ни слова, Саша прошла мимо парня, — Эй! Я с тобой разговариваю! — красноволосый хотел было схватить девушку за руку, дабы она наконец обратила на него внимание. Но та лишь брезгливо отдёрнула её и, не поднимая головы, прорычала. — Не смей меня трогать, — сказать, что парень был шокирован, – это ничего не сказать. Он не понимал причину столь резкого изменения отношения к нему, но, решив разобраться чуть позже, отправился вслед за дочкой.***
К удивлению Аято, она отнеслась так холодно не к нему одному. Встретив братьев у лимузина, она не ответила ни на один вопрос, лишь рычала, чтобы никто не смел её касаться. Мысленно решив разобраться в этой ситуации по приезде в особняк, все уселись в машину и наконец тронулись. И никто не удивился, когда Саша села как можно дальше от парней, чуть ли не вжавшись в сиденье. Головы она по-прежнему не поднимала, так что никто так и не увидил её покрасневших от слёз глаз. Всю дорогу она смотрела лишь на свою юбку, которую Рейджи чуть ли не насильно заставил одеть три недели назад,сжав подол. Она по-прежнему не могла ни о чём думать, да и идти вперёд-то не особо хотелось. Но она заставляла себя. Почему? Да потому что хотела поскорее оказаться в кровати. — Киса, у тебя уже синяк на руке, — осторожно коснулся её плеча Райто, но девушка снова небрежно скинула его руку, оставив без ответа. Парни же смотрели на руку рыжей, нахмурив брови. — Сарая, что у тебя с рукой? — по-отечески строго произнёс Аято. Его настороживала вся эта ситуация, мало того, что она относить к нему как... к чудовищу, к монстру какому-то, так ещё и вся в синяках. Но вопрос снова был проигнорирован. Иногда казалось, что она и вовсе ничего не слышит, но, судя по раздражённым вздохам, молчание стоило ей больших усилий. С каждым произнесённым словом, внутри неё будто разгоралось пламя. Гнев. Саша просто не понимала, как можно быть таким лицемерами и это лишь больше злило. — Юная леди, невежливо молчать, когда вас о чём-то спрашивают! — негодовал Рейджи. На этот раз книгу он держал закрытой у себя на коленях, ни разу её так и не открыв за всю поездку. — Невежливо, Рейджи, лицемерить, — сквозь зубы прорычала она. — О чём ты, Саша-тян? — не понял Канато, наклонив голову чуть в бок. Его излюбленный мишка лежал рядом и парень нежно гладил его по плюшевой голове. — Не называй меня так. Я всё равно не стану отвечать на ваши вопросы. Не утруждайтесь, — теперь уже с безразличием в голосе ответила Саша. Вампиры недовольно что-то проворчав, стали ждать, когда приедут в особняк. Уж там они точно добьются объяснений. Но как только лимузин остановился, девушка выскочила из него, как ошпаренная. Пронесясь внутрь ураганом, она и не заметила спешащих за ней братьев. Но как только Сарая хотела подняться наверх в свою комнату, она увидела идущего ей навстречу, улыбающегося Субару. — Что-то случилось? — заметив, что вокруг девушки сгущалась тёмная аура, он вмиг стал серьёзным. Сарая же с сожалением смотрела на парня, до сих пор не веря, что и он мог предать ее. — Отойди, — прошептала она, на что парень отреагировал по-своему - сложил руки на груди, не думая отступать. — Не отойду, пока не объяснишь, — затем в гостиную вошли остальные братья. Шу, как самый «умный» и самый ленивый, уже как несколько минут валялся на диване и смотрел за развернувшейся сценой. — Сарая, мы ждём обьяснений! — Рейджи встал около своего кресла, положив книгу на седушку. — Я уже сказала, не собираюсь вам ничего объяснять! — девушка буквально взорвалась. Повернувшись к парням лицом, выкрикнула это со всей злостью, сжав кулаки. — Ты плакала? — как это не странно, но Аято был абсолютно спокоен. Его не волновали крики и злостные высказывания девушки, ему не было дела до того, что она им говорит и как обзывает. Единственное, что его заботило – её самочувствие. Покрасневшие глаза, засохшие дорожки от слёз на щеках и чуть подрагивающая нижняя губа. Явно она не домашку делала в том кабинете. Однозначно что-то случилось. И, кажется, он догадывался в чём или, вернее, в ком причина, — Из-за него да? Этот смертный что-то сделал тебе? — а вот теперь парень разозлился. А рыжая с ненавистью смотрела на него. — Не делай вид, будто тебе есть какое-то дело до меня! Хватит! — слёзы снова застелили глаза, превращая всё в одну размытую картинку. На плечо легла рука Субару. — Не плачь, — но она грубо оттолкнула её. — Не трогай меня! Ты такой же. Вы все такие же как и он! Столько времени обманывали, делали из меня дуру! А я верила, — всхлипнула она, прижав руку ко рту, — верила, что наконец-то и вправду стала кому то нужной. Не из-за красивого тела, не для того, чтобы провести одну ночь, а просто нужной. Любимой, — на последнем слове она искоса взглянула на Субару. Честно, никто из вампиров не мог понять, о чём она говорит. Что имеет ввиду? Они не перебивали, в надежде, что, когда она выговорится наконец, объяснит причину своего срыва, — а вы втоптали мои чувства в грязь. Вы лицемеры! Делаете вид, что я нужна вам, а сами... Но я не хочу быть обузой вам, — утерев слёзы руками, она высоко подняла голову, с вызовом смотря на братьев, а именно на ошеломлёного Аято, — Я уеду. Сегодня же. Сейчас же! — Ты никуда не поедешь! — прорычал красноволосый, грубо схватив её за руку, — кто наговорил тебе всей этой чуши? Это бред. С чего ты взяла, что ты – обуза? — Я, кажется, знаю кто, — девушка хотела ответить ему, но вместо неё это сделал женский голос, раздавшийся со стороны входа. Одновременно семь пар глаз взглянули на двух прибывших девушек. В одной из них они узнали подругу Саши – Нанами Хицуку, а вот другая – блондинка, видят они её впервые, но похоже не все. Подойдя ближе, Нанами оттолкнула Аято, взяв за руки шокированную Сараю, и взглянула в её глаза, — Сарая, неужели ты веришь ему? Он столько раз обманывал тебя, причинял боль, причём еще и физическую, — взглядом указала на оставленный синяк. — Нанами, что ты тут делаешь? — Мы с Аи с сегодняшнего дня будем жить тут. В качестве жервенных невест и твоих подруг, — к девушкам подошла блондинка, обняв черноволосую за плечи, — тебе надо выговориться, пойдём в твою комнату... — Хицука хотела было пойти наверх, но и из её захвата Сарая вырвала руку. — Нет. Я всё уже решила! Я не останусь в этом доме с этими... — подобрать нужное слово было сложно. С таким отвращением на них, пожалуй, никогда ещё в их долгой жизни не смотрели. — Почему ты к нам так относишься? Мы с Тедди думали, что ты наш друг, — прошептал Канато, обиженно смотря на девушку. — Друзей, Канато, не предают! — Да о чём ты, блять, говоришь?! — взревел Субару, ударив кулаком в стену, отчего на пол посыпалась штукатурка. — О чём говорю? А я говорю о том, Субару, что на протяжении всех этих трёх месяцев ни один из вас не сказал мне, что Аято – мой биологический отец! — в гостиной воцарилась тишина. Рыжая пыталась отдышаться от столь пламенной речи. Парни же не могли и слова вымолвить, то ли от чувства стыда, ибо она оказалась права, то ли просто не знали, что ответить. Переведя дух, Сарая грустно улыбнулась, — молчите? Значит, я всё-таки права. Можете не объяснять и не оправдываться, мне уже всё рассказали. Аято, — она посмотрела в глаза «отца» — я много лет по рассказам мамы представляла какой мой отец. Она всегда говорила, что ты очень любил её, как и она тебя, но я не могу понять. Если ты любил её, то почему бросил? Почему оставил её на произвол судьбы, одну, беременную... — Так, ну все хватит! — воскликнула Аи. Звонкая пощёчина эхом отдалась от стен гостиной. Потирая ладонь, Аи с недовольством смотрела за подругой, которая, неверуще касаясь щеки, смотрела на блондинку, — Очнись, дура! Ты себя слышишь? Что ты несёшь вообще?! Сколько раз мы с Нанами ещё должны повторить, чтобы до твоей глупой головы дошло наконец, нельзя доверять этому мерзавцу! Это ведь он, да? Ричард наговорил тебе этой гадости?! — рыжая виновато опустила голову. Эта пощёчина видимо вернула ей рассудок, взгляд стал более осмысленным, — вижу что он. Ублюдок! — Но он прав. Никто из них не сказал мне кто мой отец. Не сказал, чтобы не брать на себя ответственность. Я лишь обуза. Не хочу никому мешать, — неожиданно девушка оказалась прижата к стене, а над ней возвышался до чёртиков злой Аято. Сжимая её плечи, он угрожающе рычал ей на ухо. — Не смей так говорить. Я любил Юи больше жизни. Она была для меня всем. — Киса, я ведь говорил утром, вампиры любят лишь раз и просто так не разбрасываются словами любви. А уж детей иметь и подавно, — серьёзно произнёс Райто, с грустью смотря на неё. Сарая перевела на него взгляд, вспоминая ночной разговор. А ведь точно. Как она могла забыть об этом? Ну, а вдруг он врёт? Как она может снова ему поверить, если однажды он уже ей соврал. — Но тогда почему вы не сказали? — Мы хотели, — вмешался в разговор Рейджи, поправив очки, — но Аято решил сначала наладить отношения с тобой, чтобы ты легче приняла новость. Кто ж знал, что всё так выйдет. — Когда ты сказала, что ненавидишь отца, я подумал, что если бы ты узнала, что я могу быть не только жестоким самовлюблённым вампиром, что если бы ты смогла полюбить меня как отца, то отпустила бы эту ненависть. Когда Юи уезжала, я не знал, что она беременна. Если бы знал, ни за что бы не отпустил. Да и то я не выдержал более дня без неё. На следующий же день я начал искать её. А спустя некоторое время отец сказал мне, что она мертва. Я не поверил, но, обыскав каждую улицу Токио и ничего не найдя, увы, пришлось. Я был убит горем. Это ужасно, знать, что любимой больше нет. Я бы смирился, если бы она была жива и счастлива, но... — Я поняла тебя, — прошептала Комори. Кивнув, парень чуть отошёл от неё, — но и ты меня пойми. Я не могу так сразу принять это. Я не люблю, когда меня предают, но ещё больше не люблю, когда врут. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Дай мне время и я попробую принять тебя, вас всех. — Хорошо, я дам тебе время, — улыбнулся Аято, на что девушка лишь слегка подняла кончики губ. — Молодцы-молодцы, вы помирились, и я очень рада этому, — влезла Нанами, подмигнув шляпнику. Встав между Аято и Сараей и обняв их обоих за плечи, весело произнесла, — А теперь может уже представимся друг другу? Я, конечно, всех уже знаю, но вот моя подруга – нет. — Кстати, Аи, а ты вообще что тут забыла? — опомнившись, рыжая обратила внимание на девушку, которая уже около пяти минут странно смотрела на спящего Шу, — Хара, Сарая вызывает Хару, приём! — пощёлкав пальцами перед лицом девушки, она улыбнулась. Та, будто только очнувшись, посмотрела на появившуюся словно из ниоткуда подругу. — А? Я? Я с Нанами. Отец погиб пару дней назад, а с дядей... Ну, ты понимаешь? — Понимаю, — кивнула девушка. — Юная леди права, надо бы познакомиться, а после вы расскажете о цели своего визита, — сообщил Рейджи, — Старший брат – Шу Сакамаки, — парень указал на лежащего в спячке блондина, отчего блондинка покрылась еле заметным румянцем, — Я – Рейджи Сакамаки. Далее тройняшки: Аято, Райто и Канато, — поочередно указывая ладонью на каждого из близнецов, сказал он, — и младший – Субару. — А я – Аи Хара, приятно познакомиться, — девушка поклонились, чуть улыбнувшись. — Они, кстати, тоже вампиры, — от прежней злой Саши не осталось и следа. Вампиры в очередной раз удивились переменчивому характеру девушки. — Я знаю, Нанами мне уже всё рассказала. — Хватит трепаться, девчонки. До ужина ещё полно времени, давайте проведём его с пользой! Мы так давно не собирались вместе, — воскликнула черноволосая, — Рейджи, надеюсь, вы не против? — Нет, не против. Только не сильно шумите и не опаздывайте на ужин. Он через два часа, — после этого парень испарился, а за ним и остальные. Последним оказался Субару, и прежде чем исчезнуть, он наклонился к уху девушки: — Мы позже поговорим о том, что случилось, — и исчез. Подруги, переглянувшись, злорадно захихикали, явно намекая на то, что Сарае придётся объясняться.