А мои руки под твоим платьем, Но ты не скажешь мне: "Убери, хватит!" На обоюдных, ах да, и кстати, Это любовь, за неё не платят.
Даже если время вернуть назад, Я бы не нашёл, что тебе сказать. Те песни фоном, не вместе, помню, Тебе не больно, а мне тем более.
Зомб
С детства Юи Комори была очень замкнутой. При церкви держалась как можно дальше от других девушек. По непонятным причинам она никогда особо не рвалась на молитвы, предпочитая поспать. Никогда не носила ужасные мешковатые балахоны, которые специально подбирали для неё служители монастыря, выбирая вместо неё лёгкую, не сковывающую движений одежду. Иногда хамила соседкам, которые не понимали, почему она не молится перед сном? Почему не молится утром? Почему не соблюдает пост? Но несмотря на её предпочтения, девушка была очень доброй. Любила бегать босиком в лесу, собирая ягоды и болячки. Почему босиком? Да потому что только босиком она могла почувствовать природу, когда ещё влажная после ночного дождя трава приятно щекотала стопы. Она бегала, часто натыкаясь на острые камушки, недовольно морщилась от еле заметной боли и продолжала бежать дальше навстречу ветру, не останавливаясь. Пение проснувшихся птиц грело душу, заставляя её петь вместе с ними. Пожалуй, это были самые счастливые, беззаботные времена, когда ей не нужно было самостоятельно принимать какие-то важные решения. Но одним вечером всё перевернулось. Придя с прогулки немного позже обычного, девушка встретила своего отца, который сообщил, что уезжает, а ей предстоит переехать в особняк к родственникам. Та ночь стала последней в её жизни, когда она была свободна. В старом особняке полным вампирами её жизнь превратилась в ад. Каждый день боль, домогательства, издевательства. Казалось, ещё немного и она уже не выдержит этого, расстанется с жизнью, обрекая себя на ещё большие страдания. Но каждый раз Юи отговаривала себя, ведь это не выход – бежать из одного ада в другой. И она старалась держаться. Изо всех сил старалась убежать как можно дальше от них. Пока не сдалась. Сил не осталось на сопротивление. Руки опустились, Комори смирилась с несправедливой судьбой. Но тогда началось что-то странное. Сердце вдруг стало бешено отбивать ритм, когда она находилась рядом с красноволосым вампиром, а лицо, живя своей собственной жизнью, заливалось краской. Да и сам Аято стал относиться к ней не так как прежде, более бережно что ли? Но когда всё это началось? С обычного укуса? Или может быть взгляда? Его глаза, ядовито-зелёные, всегда завораживали её, не давая здраво мыслить.И она сдалась. Уже через год пребывания в особняке Юи позвала вампира в сад, где и призналась в своих чувствах. Она ожидала дикого смеха, в крайнем случае, усмешки, ну или хотя бы обидных слов. Но парень неожиданно накрыл её губы своими. Он не говорил, что любит её. Никогда. Отвечал лишь «я тоже». Но ей и не надо было. Она всё прекрасно понимала по его действиям, даже обычное прикосновение говорило о многом. Постепенно наладились отношения и с остальными братьями, впервые им стал кто-то настолько дорог. Но ровно через два года со дня её приезда пришло то самое в корне изменившее её судьбу письмо. На следующий день она покинула особняк, оставив любимого, но забрав с собой нечто большее. Будущего ребенка.***
Находясь в том самом загородном домике, Юи сидела за столом и беспомощно плакала. Плечи сотрясались в беззвучных рыданиях, кровоточащие губы дрожали, глаза,девушка прикрыла ладошками. Она не пыталась сдерживать слезы. А смысл? Ведь она одна в этом доме. Уже два дня прошло после того, как она получила письмо и записку, уже два дня девушка сидит и плачет, не зная, что делать. Ей было страшно. Столько лет прошло, а она не забыла: его зелёные глаза с хитринкой и беззлобной усмешкой, идеально чистая бледная кожа, мягкие волосы. Она так хотела его снова увидеть, коснуться тёплых губ, снова ощутить чуть прохладное дыхание на шее и прикосновения нежных рук на коже. Желание было очень сильным, но она вновь и вновь пыталась отвлечься. Нельзя. Пока что нельзя. Сначала ей надо помочь дочери. Не зря же она инсценировала собственную смерть. Достав из кармана черную флешку, девушка со всей силы сжала её в руке. Утерев слезы, подняла высоко голову. — Ты за всё ответишь, Карл. Вот увидишь, — прошептала она срывающимся голосом, после чего вновь зарыдала, – Ты будешь страдать, иначе я не Юи Комори.***
Ночь – самое красивое время суток и самое загадочное. Сколько секретов она таит в себе? Сколько боли, горя, радости и страсти она повидала? Люди не задумываются над этим вопросом, считая за должное каждый день ложиться спать как только солнце уйдет за горизонт. А некоторые, считая её страшной, не приносящей ничего хорошего, прячутся в своих комнатах, мечтая, чтобы скорее наступило утро. Они не ценят то, что даёт им природа. Лишь вампиры знают истинную ценность ночи. Ведь это их стихия. Ночью они могут охотиться, наслаждаться тьмой, зная, что никто не посмеет нарушить их покой. Но есть исключение. Вампирша, никогда не любившая тьму, вампирша, которая до чёртиков боится остаться одна. «Разве такие существуют?» – спросите вы. А я отвечу – да, существуют. Сколько боли и страданий принесла ей ночь. Сколько крови было пролито под её покровом. Она не забудет этого никогда. Да и можно ли вообще забыть такое? Можно ли перечеркнуть годы, которые изменили её в корне? Она бы с радостью это сделала, но слишком сложно. Днём она весёлая девушка, слегка стервозная, но очень добрая. Ночью – забитый зверёк, шарахающийся от собственной тени. Подскочив с кровати, Сарая нервно оглянулась, пытаясь понять, где она находится. Мозг отказывался воспринимать действительность, казалось, она всё ещё там, в той ужасной комнате с красными обоями. В комнате, где она провела счастливые годы с мамой, в комнате, которая стала личным адом после её смерти. Слёзы скопились в уголках её глаз, но она не позволяла им пролиться. Она дала себе обещание: больше никогда не плакать. И она сдержит его. Сердцебиение успокаивается, узнав собственную комнату, она немного расслабилась. Под боком спал Субару, прикрытый лишь одной простынёй на бедрах. Его безмятежное лицо вызвало нежную улыбку на её лице, тёплое дыхание щекотало руку. Бабочки в животе радостно порхали. Сарая наклонилась, оставляя влажный поцелуй на щеке своего вампира. Одела халатик и вышла из комнаты. Два дня прошло после её признания и первой ночи. Вспоминая себя месяц назад, она усмехнулась собственной глупости. Как она могла подумать, что он может не понять её? Сейчас это кажется такой глупость и вызывает лишь смех. Эти два дня были самыми счастливыми в её жизни. Если бы она только знала о его чувствах месяц назад, столько всего можно было бы избежать. Нет, она не жалела, что узнала правду о своём отце, в конце концов, лучше знать всё как есть на самом деле, нежели обманывать себя иллюзиями. Зашла на кухню, поставила на плиту чайник. Пока вода медленно закипает, стала искать кружку. — Да где же она? –пробубнила себе под нос. Встала на табуретку, пытаясь дотянуться до верхней полки, – Нашла! – радостно воскликнула девушка, заметив кружку. Неожиданно табурет покачнулся, всё перед глазами заплясало в быстром танце. Уже готовая ко встрече с полом, зажмурила глаза. Но ничего не произошло. Лишь холодные руки на талии и пронизывающий взгляд, который она почувствовала даже сквозь плотно закрытые глаза. — Ты что тут делаешь? – прошептал мужской голос. Приоткрыв глаза, она с удивлением, а после с благодарностью посмотрела на отца. За эти несколько дней они ни разу не говорили. Она полностью погрузилась в отношения с Субару, сутки напролёт проводя в его комнате. Никто не знал, но все догадывались. А Аято и не настаивал на общении, она сама придёт к нему, когда захочет. Он не был против её отношений с Субару, ведь обещал себе, что примет их, лишь она была не с тем вонючим человечишкой. — Чай хочу налить, но кружка слишком высоко, – прошептала девушка, наконец почувствовав пол под ногами. Усмехнувшись, Аято в два счёта достал две кружки и отдал их дочери. Заметив её удивлённый взгляд, парень сел за стол и пояснил: — Я тоже хочу чай, – хмыкнув, Саша принялась заваривать, – Не знал, что ты любишь пить чай по ночам? – после недолгого молчания произнёс Аято. Ничего не ответив, рыжая поставила дымящуюся кружку с ароматным чаем перед его носом, а сама села напротив. Отпив глоток, вампир блаженно прикрыл глаза, наслаждаясь приторным вкусом клубники, – Вкусно. — Спасибо. Сладкий чай прогоняет дурные сны, – задумчиво смотря в кружку, произнесла она, - В детстве, когда мне снились кошмары, мама заваривала сладкий чай, добавляла чуточку молока и пела песню. Слыша её голос, я видела радужные сны. Снилось, что мы все вместе: я, мама и... ты, – Сарая внимательно посмотрела на отца, отметив его угрюмое выражение лица, – все эти годы я представляла какой ты: добрый или жестокий, внимательный или равнодушный. Я пыталась представить какой ты по рассказам мамы, но даже в самых смелых своих фантазиях я никогда не могла подумать, что мой отец такой... — Садист? - ухмыльнулся Аято. Сарая покачала головой, чуть улыбнувшись. — Нет, ты не садист. Ты добрый. Спасибо тебе за заботу. — Ты не ударилась головой, когда падала? - приподнял бровь вампир под негромкий смех дочери. — Нет, не ударилась. Просто, – и как ему объяснить причину своих откровений? Как она может рассказать, что ей просто стало страшно после очередного кошмара, – вспомнилось былое. Вот и мелю что попало, – резко поднявшись, девушка вылила остатки чая в раковину. — Спокойной ночи, - уже у выхода из кухни её остановил его негромкий голос. Приподняв уголки губ, она прошептала еле слышным голосом: — И тебе, папа, - после чего вышла, негромко хлопнув дверью. Вряд ли кто-нибудь когда-нибудь видел столь широкую и искреннюю улыбку старшего вампира. «Папа» Одно простое слово бальзамом легло на душу. Так давно он не чувствовал тепла внутри, с тех пор как ушла Юи. Семнадцать лет одиночества разъедали его изнутри, поглощая сердце. С глухим звуком он поставил кружку на стол и направился в свою комнату. Разные мысли одолевали его. С усмешкой Аято вспоминал прошлое.18 лет назад.
Эта ночь была неспокойной. За окнами во всю бушевал ветер, проникая ледяными потоками в комнату третьего вампира, из-за чего юная блондинистая девушка сжималась в комочек. Её тело дрожало не столько от холодно, сколько от страха. Сбивчивое дыхание и еле заметные крупинки слёз выдавали, что ей снится кошмар. С криком подскочив на месте, она испуганно стала оглядываться по сторонам, ища взглядом возлюбленного. Но его нигде не было. Слёзы уже стекали по щекам к подбородку. — А-Аято? - шёпот эхом отскочил от стен, – Аято, где ты? - всхлипы переходят в рыдания. Руки дрожат от мысли, что он покинул её, когда так сильно нужен. Она не заметила, как дверь со скрипом открылась. Вздрогнула, ощутив холодную ладонь на своём плече. — Почему ты плачешь? - спросил Аято, утирая её слезы. — Я... Я думала, ты ушел. Было так страшно, –утыкаясь в его плечо шептала Юи. Улыбнувшись, вампир поглаживал девушку по спине, шепча на ухо приятные слова. — Никуда я не уйду. Я был на кухне, – он поднёс к её губам кружку ароматного чая, – пей. Сладкий чай с молоком помогает от кошмаров, – утерев слёзы, блондинка дрожащими руками обхватила кружку, отпивая глоток обжигающего напитка. — Как вкусно, спасибо, - она поцеловала его в щеку, но ему этого было мало. Припав к её губам, он языком очертил ряд её ровных зубов, поглаживая одной рукой бедро, другой талию. Она таяла от его прикосновений, жажда большего. Но он оторвался от её губ так же неожиданно, как и припал. — Давай спать, – Аято лёг на своё место, подмяв под себя счастливо улыбающуюся блондинку.***
Утром жители особняка были в приподнятом настроении. Нанами, которая снова ночевала в комнате пятого Сакамаки, лениво потянулась, прежде чем полностью открыть глаза. Пришлось возвращаться из столь сладкого сна в ещё более сладкую реальность. Пожалуй, лучшее качество Нанами – это жизнелюбие. Она до дрожи в коленях любила жить. Несмотря на всё дерьмо, что происходит вокруг, она никогда не отчаивалась, всегда находила повод, чтобы дать себе и подругам надежду. Аи и Сарая часто подкалывали её из-за страсти к жизни, но они не понимали. Не понимали её любви, наверное, потому, что у них в запасе целая вечность, а у неё жалкие десятки лет? Это несправедливо! Но она не отчаивалась, искренне веря, что когда-нибудь и она станет вампиром, а если не станет, то хотя бы проведёт жизнь с любимым, которого скоро обязательно найдёт. Проведя ладонью по обнаженной груди Райто, Нани усмехнулась, наблюдая за тем, как его дыхание сбивается лишь от одного прикосновения. Он определённо ей нравился, любовью это нельзя было назвать, но симпатия была, причём взаимная. Она никогда не сомневалась в собственной сексуальности и могла с уверенностью сказать, что небезразлична рыжему извращенцу. — Хочешь пошалить? - усмехнулся шляпник, приоткрывая глаза. Девушка лишь улыбнулась, опуская ладонь ниже. Райто переворачивает брюнетку на спину, нависая над ней. Он уже ласкает её грудь, наслаждаясь стонами. Нанами закинула ножку на его бедро, предоставляя ему свободу действий. Ещё ей безумно нравился секс с ним. У неё было много партнёров, большой опыт, она знала все их слабые места, знала, как заставить мужчину стонать от восторга. Но никогда ещё ни один мужчина не заставлял её чувствовать себя настолько прекрасно, никогда ещё она не чувствовала себя настолько хорошо. Но увы, не успели они приступить к самому сладкому, как на всю комнату раздался оглушающий вой мобильного телефона. Поругавшись себе под нос, Нанами под недовольный взгляд Райто подходит к телефону, валяющемуся около разбросанной одежды, которую вчера ночью они не успели убрать. Взглянув на дисплей, черноволосая нахмурилась. Она бы не позвонила без надобности, зная, где они сейчас находятся, но ответить она не может, ибо помнит о хорошем слухе вампира. Отключаясь, Хицука мысленно дала себе обещание, что перезвонит как только останется одна. — Кто звонил? – спросил Райто, оказавшись позади девушки и притянув её к груди. Убрав телефон в карман шорт, Нанами улыбнулась, потянувшись за поцелуем. — Никто, давай лучше продолжим начатое, – опуская ладонь на возбуждённый орган парня, прошептала она. — С удовольствием, - последние слова потонули в страстном танце двух языков.***
Уже сидя в столовой и как всегда слушая нотации Рейджи, Аи с нетерпением ждала прихода Нанами. Но та, как и Райто, опаздывала. Рейджи, зная по какой причине именно парочка задержалась, решил их не дожидаться. Все приступили к завтраку. Когда пища была почти съедена, объявились Райто с Нанами. Не обращая внимания на косые взгляды, они сели за стол. Почти сразу Нани почувствовала несильный, но ощутимый пинок по ноге. Возмущённо глянув на подругу, она пнула её в ответ, но чутка промахнулась и попала по ноге Сараи. Та не стала отмалчиваться и возмущённо вскрикнула, привлекая к себе внимание. — Эй, за что?! — Прости, Сая. Я случайно, – виновато произнесла она, краем глаза наблюдая за усмехающейся Аи. — За случайно бьют отчайно! – и дала с не меньшей силой в ответ. — Больно же, - прошипела девушка, потирая ушибленную ногу. — Хватит болтать, ешьте тише, – сделал замечание Рейджи. Девушки затихли, продолжая косо друг на друга поглядывать. Но Нанами снова прилетело туфлёй по ноге. — Что?! – воскликнула девушка, разгневанно смотря, как Аи прикладывается головой об ладонь. — Дура ты, Нани, – шипит девушка. — Сама дура! — Вы обе дуры, угомонитесь и ешьте! – закричала Сарая, грозно возвышаясь над столом. Получив пять удивлённых взглядов парней и один благодарный, девушка села на своё место и продолжила завтракать. Аи и Нанами, наградив друг друга убийственными взглядами, последовали её примеру. После завтрака Сарая пришла к Рейджи в лабораторию. Он читал книгу, попутно варя дурнопахнующее зелье. Заметив топчущуюся у порога девушку, он отложил справочник. — Проходи. Ты что-то хотела? – неуверенно подойдя к парню, она замялась, пытаясь подобрать слова. — Да... Я хотела спросить. Вернее попросить... Или, скорее, предупредить, – она никак не могла найти подходящую формулировку, парню это надоело. — О чём предупредить? — Ну, можно я не пойду сегодня в школу? – набравшись смелости, она с уверенностью посмотрела на брюнета, а он молчал. Пытается понять, что в голове у этой девчонки. Она столько мялась, чтобы сказать, что не пойдёт на учебу? Ну не глупая ли? — Почему? – этот вопрос заставил её задуматься, ведь причину придумать она не успела. Придётся сочинять на ходу. — У меня живот болит. — Съела что-то? – всё также спокойно спросил он, ничуть не меняясь в лице. — Нет. — Поднимала тяжести? — Нет. — Беременна? — Что? - от неожиданности она даже забыла причину, только что выдуманную для него. Покраснев до кончиков ушей, девушка повернулась к нему боком. — Я спрашиваю, ты беременна? – терпеливо повторил вампир. — Нет, конечно! Как ты вообще мог о таком подумать, – недовольно пробубнила рыжая. — Тогда не вижу других причин для болей в животе, – казалось, он ни на миг не смутился, и это чистая правда. Он столько лет живёт, столько всего повидал, столько девушек, проживавших в этом особняке беременели от его братьев, что он уже ничему не удивляется. — Есть причина, Рейджи. Понимаешь, у девушек бывают такие дни, когда ничего не хочешь, болит живот или спина, часто меняется настроение... — Я понял, не продолжай. Хорошо, сегодня останешься в особняке. С тобой побудет Шу. — О, нет-нет! Не стоит. Вы как уйдёте, я лягу спать и проснусь к ужину. А Шу нужно закрывать свои прогулы, – по правде она не собиралась спать. Ей просто хотелось провести некоторое время одной. Насладиться тишиной, которую она не слышала уже несколько месяцев. А с Шу это будет сложно сделать, хоть он и самый тихий из братьев. Она не была удивлена, получив согласие вампира, и, выскочив из лаборатории, поспешила в комнату Нанами, но там её не оказалось. Зато на кровати лежала Аи. — Нанами ищешь? – спросила блондинка, приподнимаясь на локтях. Сарая кивнула, – Хм, наверняка она со своим извращенцем сюсюкается. — Ревнуешь? - ехидно заметила рыжая, садясь рядом с подругой. Аи возмущённо цокнула. — Нет, конечно! Просто иногда раздражают. А ты чего хотела-то? — А? Да предупредить, что вы поедете сегодня в школу без меня, - сжимая края юбки, проговорила девушка, наблюдая, как быстро меняется выражение лица блондинки. Сначала непонимание, потом удивление, следом задумчивость и снова удивление. — А ты? — Я останусь тут. — Но почему?! - Саша молчала, понимая, что не сможет солгать подруге, она сразу поймёт. Но Аи уже догадалась. Взгляд смягчился, – Из-за него, да? — Да. — Боишься? — Да. — Хочешь, я останусь с тобой? — Нет, я хочу побыть одна. — Но ведь ты не сможешь вечно находиться в особняке, рано или поздно тебе придётся с ним встретиться! – возмутилась Хара. — Знаю, но не сегодня. Я боюсь, что, увидев его, снова позволю себя ранить. — Но мы рядом! – Аи взяла подругу за руки, вглядываясь в её глаза. Сарая с благодарностью посмотрела на неё. Она понимала, что рано или поздно ей придётся встретиться с Ричардом, но сейчас рано, слишком больно и страшно. И вампирша понимала чувства подруги – слишком хорошо её знала, поэтому, ободряюще обняла её, – Хорошо, я скажу Нанами. Сегодня ты никуда не поедешь, но завтра не отвертишься! Девушки засмеялись, шуточно переругиваясь, и обнялись. Вскоре к ним присоединилась уставшая Нанами. Аи рассказала ей о решении подруги, брюнетка не удивилась этому, предполагая, что так и будет. До школы время прошло с удивительной скоростью. Сарая проводила братьев и подруг, заварила себе чай и засела в библиотеке за интересной книгой, даже не заметив силуэт мужчины, который всего на минуту осветила вспыхнувшая молния. Начался ливень. А особняк Сакамаки оглушил пронзительный женский крик.