Daddy's little rose

POV Mr. Styles — Харпер, не забудь деньги в школу — они лежат на микроволновке, — я поправил галстук, немного ослабляя слишком тугой узел, — и я все ещё жду список подготовительной литературы. Я просил об этом мистера Уолтера ещё месяц назад. Дочь неохотно приподнялась на постели, подбирая одеяло, и укуталась в него, устало осматривая моё лицо и часто моргая сонными глазками. — Хотя, знаешь, лучше ничего ему не говори. Я сам загляну в школу на неделе — возможно, в пятницу, — подойдя к Харпер, я пригнулся к бледному личику и аккуратно поцеловал её в щёчку. Она смущенно улыбнулась и потянулась на кровати, после чего поднялась с неё и подтянула сползшие во время сна шорты. — Почему ты так рано уезжаешь? Неужели нельзя что-то где-то сместить? Ты же босс, в конце концов. То, с каким воинственным тоном она произнесла последнюю фразу, заставило меня улыбнуться. — Босс боссу рознь, дорогая, — я снова засмеялся, встретившись с её озадаченным взглядом, — я бы с радостью поболтал с тобой ещё, но мне уже к девяти надо быть в офисе на окраине города. — Ты хоть позавтракал? — Я по дороге куплю себе кофе и сэндвич, — признаваться в том, что у меня нет ни аппетита, ни желания возиться с едой, я не стал, потому что с моей стороны это было бы не совсем корректно, если учесть то, что я каждый раз попрекаю неправильным режимом Харп. — Свой завтрак найдешь на столе. Пусть я и не в состоянии разобраться с собой, но дети стоят отдельного внимания. Я в очередной раз поцеловал Харпер напоследок. Не желая так скоро расставаться с ней, я все ещё находился в её спальне и любовался на юное создание, которое с хитрой пробудившейся улыбкой сносило моё присутствие. Я отчетливо понимал, что уже должен был завести авто и тронуться по дороге, но мне никак не хотелось снова покидать её, пусть и до вечера. — Ладно, котёнок, мне действительно пора. Обязательно набери мне, когда закончатся уроки — может мне удастся к этому времени вернуться, и я заберу тебя. — Как скажешь, — она пожала плечами и, неторопливо подойдя ко мне, обняла, обвивая руками за спиной, — только возвращайся поскорее, хорошо? — её тёплые ладони неторопливо разглаживали мою рубашку в местах, где она собралась складками. — Хотя, мы, наверное, появимся дома с тобой в одно время — Эстер тащит меня сегодня в кино. Но к восьми я должна уже вернуться. — Если у вас не намечалось прогулок после сеанса, то я мог бы забрать вас. Харпер развела руками в стороны и улыбнулась: — Уверена, Оллфорд будет не против твоей компании.

***

— Вот этот пункт неплохо бы оговорить с ними ещё разок, на самом деле, — деловито ведя обратной стороной ручки по бумаге, где были прописаны условия договора, Дороти постукивала пальцами свободной руки по крышке стола, время от времени отвлекаясь на рассуждения, — ну, а так, по моим сводкам, все остальное нас устраивает. — Завтра созвонюсь, — пробежавшись по оставшимся строчкам, я оторвался от мельтешащих перед глазами букв и прошёл к дивану, с наслаждением падая на податливую обивку. Все-таки, действительно, старость подкрадывается незаметно. Особенно убеждаешься в этом, когда бессонные ночи не проходят даром, и на следующий день ты чувствуешь себя, словно разбитое корыто. Помнится, в юношестве мне не доводилось мучиться от недостатка сна — в свои восемнадцать я без проблем коротал ночи напролёт у детской кроватки, покачивая Харпер, но наутро был, казалось, ещё бодрее, нежели после полноценного отдыха. На моей памяти нет ни одних суток, которые я провёл бы вдали от дочери — как бы смешно это не звучало из уст едва совершеннолетнего подростка, но я никому не доверял её. И дело было вовсе не в самоутверждении, как образцового папы или вроде того: я чувствовал огромную ответственность за маленького человечка, которого предали, едва он успел родиться. Даже если бы эта женщина, которая в паспорте именуется её матерью, соизволила вернуться через несколько лет или даже месяцев — я никогда не простил бы её, и уж тем более не позволил втираться в доверие к Харп. Если человек поступил подло и низко однажды, он сделает это в очередной раз, но уже с большим размахом. Достаточно. Никогда не забуду того, как смотрел вслед на её поблёскивающую в кожаной юбке задницу и осознавал настигшие разум истины: я стал самым счастливым отцом и самым несчастным мужчиной. К счастью, второе определение сопровождало меня до поры, до времени, а точнее первые пару недель. Заботы быстро заволокли меня сладостным туманом так бесчувственно оставленных Роуз прелестей материнства. Я не ощущал усталости и вообще не сталкивался с таким понятием, как скука — в памяти до сих пор запечатлены яркие картинки прошедших детских лет Харпер. Я вспоминаю свою беззаботную молодость, прошедшую в кругу памперсов и звонкого смеха, и с моих губ слетает протяжный вздох. Каждый раз я оглядываюсь назад, и каждый раз меня настигает неопределённость в собственных мыслях: Харпер повзрослела, а вместе с ней и я, и я должен радоваться тому, что моя дочь выросла абсолютной противоположностью своей матери, но вместо этого мне хватает сил лишь на то, чтобы с тоской обратиться к воспоминаниям. Каждый раз смотря на Харп, я едва осознаю, что вот она уже близится к тому возрасту, когда у неё появиться собственная семья и новые, далеко не детские, увлечения. Мне остаётся в эти моменты лишь устало улыбнуться и вспомнить о своих летах. Я никогда не думал, что буду одним из тех, кто задумывается о старости так скоро — я рассчитывал, что это должно произойти лет через десять, но, видимо, увы. — Гарри, я сейчас вернусь, — с неприсущей ей резкостью покинув кресло, которое откатилось к окну, Дороти быстро засеменила к двери с мобильником в руке. Глянув вслед девушке, я проводил взглядом её заключённые в плен тесных джинс бёдра и, немного отвлекшись от прежних рассуждений, попытался вернуться к мыслям. Мне уже не удалось с прежним успехом втесать свой разум в определенные рамки, и теперь моё воображение, давшее разгул фантазии, довольно сильно отвлекало. Вконец все предпринимаемые мною мои попытки, заставить свой мозг соображать заново, сошли на нет, стоило Дороти вернуться в кабинет. Казалось, что даже солнце, сегодня на редкость яркое, не скрытое за пеленой облаков, не слепило так, как лучезарная улыбка девушки. Уж не знаю, о чем была её беседа за дверью, но, вероятно, она оказалась плодовитой и не обременённой лишними проблемами. Дороти, сначала направившись вновь к столу, теперь обернулась и смерила меня удивленным взглядом. — Мистер Стайлс, пройдёшь мимо вас и не заметишь даже. Вы чего притихли? — девушка уже без прежней спешки размеренно прошагала ко мне и присела рядом. Каждый раз, когда она делала какое-то лишнее движение, я не без опаски проглядывал на её джинсы — создавалось ощущение, словно швы уже с трудом сдерживали ткань. И я бы не сказал, что причиной тому были формы девушки — вовсе нет, просто, наверное, это, скорее, не её размер, да. Хотя, ненароком заглядываясь на округлые бёдра все чаще и чаще, я понимал, почему она остановилась именно на этом. — Гарри, ну я же не со стенкой говорю, — она хлопнула меня ладонью по ноге, и я, признаюсь честно, чуть ли не подскочил до потолка от неожиданности. — Прости, я слушаю, правда, отвлёкся просто. Осторожно обернувшись в её сторону и натянув на лицо полуулыбку, чтобы в довершении к образу пофигиста не сойти за невежду, я устремил своё внимание на полные губы, которые сегодня были покрыты лишь едва заметным блеском. Я хоть и не особо обращал внимание на макияж Дороти, но сегодня хочу заметить, что без броских красок на лице она выглядит намного привлекательней, хотя это не сыграет мне на руку, потому что без косметики ей с трудом дашь те самые двадцать три, про которые я не без смятения вспоминаю каждый раз, когда дело доходит до секса. — Заметно, знаешь ли, — она ненадолго отвернулась к окну, а её некогда расслабленное выражение лица стало более сосредоточенным — внимание обрамлённых пушистыми ресницами глаз вновь было обращено к моему лицу, — помнишь, как пару недель назад или около того ты позволил мне объездить тебя на этом же диване? Ты тогда ещё раскошелился на юбку. Голову вмиг атакаволи неприличные картинки прошедших дней, но я сразу поспешил отогнать их, чтобы не мучать безвольное сознание. — Эм, да, припоминаю, — я откашлялся в кулак, а на деле просто хотел прикрыть выползающую на лице идиотскую улыбку, которая была бы ни к месту. Нехорошо взрослому мужчине вестись на пошлые словечки, даже если очень хочется, — несколько недель назад. Тогда был дождь. Я помню. — Ещё бы — ведь благодаря ему у нас с тобой был очередной забег в машине, — она засмеялась и пригнулась, улёгшись мне на колени и оперевшись локтями о сидение дивана, — ты был такой сексуальный в мокрой рубашке. Мне приходится прочно держать язык за зубами, чтобы не сказать Дороти того же, но уже в отношении её самой. — Знаешь, у меня к тебе вопрос, — она поежилась на моих ногах и теперь приняла более удобное положение, повернувшись ко мне лицом и глядя в потолок, — скажи, мужчины больше любят умных девушек или глупеньких дурочек? Её несвязный вопрос был для меня неожиданным, но не более, чем опустившаяся на мою ладонь её рука. — Ну, думаю, это зависит от самого мужчины. Те, у которых большое эго, как правило, любят видеть рядом с собой инфантильных глупышек, — в процессе разговора я невольно потянулся свободной рукой к плечу Дороти и поправил сползшую лямку майки, которая долго мозолила глаза, — у тех, кто дружит с головой и со своей самооценкой, потребностей в излишнем самоутверждении за счёт других нет. Так что… — Мм, интересно ты истолковал, — она растянулась в улыбке и протянула длинные ноги, снова заёрзав на мне, а это было явно лишним сейчас, — а что ты скажешь относительно себя? Она с нескрываемым интересом посмотрела на меня, но прежде, чем встретиться с глазами, окинула прерывистым взглядом мои искусанные, местами до крови, губы. — Ну же, мне правда интересно. — Я предпочту ту, которая, прежде всего, будет настоящей и искренней. Мне не нужна любовь до гроба или милое пушистое создание — просто человек рядом, которому можно дарить тепло. Мои пальцы вновь коснулись её тела, очерчивая выраженные линии острых, словно отточенных, скул и нежной кожи щеки. Это не похоже на Дороти, но она тут же залилась неярким румянцем и, как кошечка, подалась навстречу моим осторожным движениям. Девушка редко позволяла себе такие нежности, даже в постели предпочитая грубость и ритмичность, но сегодня на неё явно что-то нашло. Задушевные разговоры на любовные темы, приглушённый голос и отсутствие резких выходок делали её воплощением невинного, едва сошедшего с небес, ангела. Хрупкое юное тело, расположившееся на моих коленях, блаженно потягивалось, подаваясь навстречу рукам. — У тебя такие аккуратные пальцы, — она мягко улыбнулась, касаясь моей ладони, и перевернулась на бок так, что теперь моему обзору представилась её грудь, заключённая в прозрачный кружевной лиф, — и ты все ещё пахнешь сигаретами. Я действительно все ещё чувствовал неприятный запах табака, который успел осесть на одежду, пока я стоял рядом с курящими компаньонами. — Знаешь, — она осторожно приподнялась, устроившись в области моей ширинки, — я никогда не пробовала, но говорят, что поцелуи только слаще, если на языке чувствуется терпкий вкус. — Но я даже не курил, — я не смог удержать улыбки, глядя на то, как хитро усмехалась девушка. — А я что-то сказала про тебя? Дороти потянулась к моему лицу и осторожно коснулась теплыми губами уголка рта. Подушечки её пальцев теперь чувствовались на моей шее рядом с местом, где был завязан узел галстука. Её проворный язычок вскоре сплёлся с моим, описывая неприличные узоры и сплетаясь в пошлом танце. Она целовала меня до дрожи в коленках и прекрасно знала, к чему все это идёт. Упирающаяся в грубую ткань её джинс моя плоть тесно прилегала к металлической молнии, от чего наслаждение время от времени сменялось болью. Я ненадолго отпрянул от её лица, чтобы сделать небольшую передышку, но вместо этого только заставил себя вобрать ещё меньше воздуха, чем рассчитывалось прежде. Мой взгляд опасливо и неторопливо пробежался по пухлым губам и голубым, по-детски наивным, глазам, опускаясь ниже — к точеным белоснежным плечам, на которых теснились серые лямки. В какую-то минуту меня словно прошибло высоковольтным разрядом, и мне стало противно от самого себя: девушка, чья талия находится зажатой в моих руках, выглядела, словно подросток. Да — двадцать три года, да — уже далеко не девочка, но сейчас эти плёвые аргументы были для меня ничтожны. Черт бы подрал ту минуту, когда она решила не краситься и не одеваться в привычной мне манере. — Я так сильно тебя хочу, — она прогнулась в спине и, перекинув на другое плечо спутавшиеся волосы, прильнула к моей шее, двигаясь влажными поцелуями выше, и прикусила мочку уха, позволяя развязным словам вырваться из её уст, — ты такой твёрдый, даже моей заднице стало тесно. Её хриплый от возбуждения голос незамедлительно сказался на моем организме, и с моих губ слетел нежеланный стон. — Не сдерживайся, Гарри, — она вновь вернулась к моим губам и проговорила прямо в мой рот, посылая приятные вибрации, — я же знаю, как громко и сексуально ты стонешь. Сейчас или никогда. Я резко, едва заставив себя, отдалился от её лица и, сняв девушку с себя, как можно аккуратнее усадил её на диван, а сам тем временем поднялся и расставил ноги на ширине плеч, чтобы хоть как-то прикрыть стояк натянувшейся тканью брюк. — Прости, но я только сейчас посмотрел на время, — я для правдоподобности еще раз глянул на циферблат наручных часов, — через восемь минут я должен быть около школы — Харпер просила отвезти её в кино. Попытавшись не так сильно обращать внимание на обескураженное лицо Дороти, я спешно направился к ней и поцеловал в щеку: — Правда, прости. Мы обязательно завершим начатое. Наверное. Боже, какой я идиот.