Магическая повседневность

Я вздохнул. Как, оказывается, легко можно заставить человека переступить через себя, через свои моральные принципы, через всё, что было действительно дорого ему. Но я не могу осуждать людей, когда сам не знаю, смог ли бы я удержаться от искушения снова увидеть лица тех, кто до безумия дорог мне, ещё хоть раз коснуться нежной кожи Кати и ощутить на себе её до сумасшествия нежный взгляд. Да, не смог бы. Умерев сейчас, я продал бы и душу, и половину органов, лишь бы снова встретиться с ней. Теперь мне нужно было задать последний вопрос, от которого зависело многое. — А могу ли я увидеть её? Я не знаю, что сотворили Фантомы, но хотел бы знать, в чём их обвиняют. — Знаешь… — она задумалась, взглянув на меня. Девушка-маг явно понимала, что своим разрешением мне увидеть «ту самую» нарушит приказ. Но узнав обо мне то, что я на её стороне… Возможно, она изменит своё решение. — Ты маг, и я бы не должна пропустить тебя к ней, но… Ты такой хороший. Да и вижу, что не причинишь ты ей вреда, что она бы тебе не сказала. Так что… Иди. Как только наши уйдут, у тебя будет несколько часов до появления ночной смены. Но знай, за ней очень пристально наблюдают и её сигнал отслеживают. Даже не пытайся украсть её. Иначе половина мира ополчится на тебя… Иди, иди, — прошептала она, увидев, что её друзья выходят. — Удачи, — сказала девушка, уже покидая меня, а я только понял, что даже не спросил её имени. «В моей памяти ты навсегда останешься лишь прекрасной незнакомой, и не знаю, увижу ли я тебя когда-нибудь вновь или нет. Но сейчас мне нужно спешить и поговорить с той самой девушкой, что может уничтожить моих родителей. Как бы сильны они ни были, но маги всего мира легко одолеют их и уничтожает, едва вердикт будет не в их сторону». Я поднялся со скамьи. Уже вечерело, а я до сих пор ничего не сделал. Надо спешить. Засунув руки в карманы, я отворил дверь в отделение и направился к палатам. К счастью, по дороге меня никто не остановил и на регистрационном столе, как будто специально для меня, лежал открытый журнал с больными. Быстро пересмотрев записи, я выделил именно то, что искал. Девушка не старше двадцати, поступила недавно. Вот и она. Палата номер пять, последняя в конце коридора. Улыбнувшись, я проскользнул в коридор и быстро добрался до самого конца. Дверь была приоткрыта, но я всё равно постучался, прежде чем войти. — Прошу, не трогайте меня… — услышал я тихий голос из палаты. — Я не причиню тебе вреда, — как можно нежнее сказал я, если я вообще мог сказать что-то действительно нежно. — Тогда заходи и покажись мне, — услышал я ответ. Я более не мешкал и, открыв дверь, вошёл внутрь. Не взглянув на девушку, я закрыл за собой дверь, а затем уже поднял глаза. Передо мной была крайне худая и бледная девушка, что глядела на меня своими большими глазами и глубина их была не меньше чем глубина глаз Кати, в которых я ранее тонул. Девушка привстала со своей кровати, но тут же снова села, не в силах выстоять. — Кто ты? Ты не из тех людей… Твой взгляд… — она на некоторое время замолчала, а затем снова заговорила. — Кто ты? — Саша. Просто Саша, — сказал я, подходя ближе к девушке. Пусть она была бледна и истощена до предела, в её глазах горели искорки жизни, что делали её прекрасной. — Ты что-то хотел, Саша? — она взглянула на меня, а затем опустила взгляд к полу. — Ты хочешь знать, знать обо мне больше. О том, чего я хочу… Но это стоит дорого, ты знаешь. Я попрошу немалую цену. — Я готов заплатить! Мне нужно знать, что случилось тогда, — кажется, я выдал все свои намерения и выложил все «козырные» карты на стол. Более не было пути назад, даже если я и желал бы его. — Ты тоже, как они… Как те люди, что заперли меня здесь. Мне так плохо, так плохо… Я желаю свободы, где я смогу быть собой, а не играть роль несчастной девушки, — она говорила сама с собой, но в её словах ощущалась искренняя боль. — Я не как они. Я не причиню тебе никакой боли, даже если ты откажешься говорить. Я хочу мира, а не войны. И не стану своими руками творить зло. — Да, я чувствую… — внезапно сказала она, прервав мою речь. — Ты тоже отдал себя людям, хоть мог спасти свою душу… Ты хороший человек, — сказала она, улыбаясь из последних сил. Под словом «тоже», я думаю, она имела в виду Костю и его стремление помогать простым людям. — Спасибо за такие слова… Но у меня совершенно нет времени, — сказал я, подходя к кровати, на которой сидела бедная девушка, для которой эти стены стали пожизненной темницей. Воскресших никогда не возвращали назад. Им приходилось всю жизнь быть объектами исследований и терпеть муки одиночества, которое лишь иногда разбавляли посетители, что пришли не к ним, а к их соседям по комнате. Я знал о таких людях — мама часто говорила о них, наверное, она и сама встречалась с такими людьми. Я ненавидел тех, кто воскрешал людей во имя этого… Но сейчас я не мог решить, что может быть хуже — жить подобным образом, или же сразу умереть? Ответ был один. Жизнь. Никто не выберет смерть, пока его не загонять в угол. — Да, я знаю, ты спешишь… У тебя есть люди, которых стоит защищать, — я так хотел спасти её, освободить из оков, вывести на улицу… Показать ей, как изменился мир. Но я не мог, ведь тогда обвинят не только меня. Все мои друзья окажутся под ударом, а я не смогу не вернуться, если они примутся шантажировать меня. — Какова твоя цена? — спросил я, внимательно глядя на девушку. Мы знали, что ей нужно, но я не мог предложить, а она не смела просить. — Моя цена… — девушка задумалась, но долго ждать мне не пришлось. — Пожалуйста, позволь мне коснуться твоих волос. Они так прекрасны… Совсем не похожи на те, искусственные, что вырастили на моей голове. О, как я ненавидел этого некроманта. Он был новичком и даже не смог вернуть её тело полностью! А теперь невинная девушка всю оставшуюся жизнь будет страдать ещё и оттого, что волосы, растущие на её голове, не являются её собственными. Я подошёл к её кровати и встал на колени перед девушкой, склонив голову к её ногам. Она наклонилась, совсем немного, и взяла прядь моих волос. Она действительно была счастлива видеть то, что чужой человек имеет по-настоящему хорошие волосы. «Боже мой… Какой же изверг убил такое нежное создание? Ведь когда она была младше, она была ещё более прекрасной…» И тут я услышал её тихий голос: — Подними голову, прошу… Не будь рабом. Ты не мой раб. Я благодарна тебе, что ты подарил мне эти минуты счастья рядом с тобой, когда я всего лишь ничтожество, воскрешённое во имя справедливости… — Ты не ничтожество, — я поднял голову и взглянул на неё. — Ты — человек. И я, пусть не сейчас, но обязательно освобожу тебя отсюда! — Спасибо… — она взглянула на меня и печально улыбнулась. — Маргарита. Меня зовут Маргарита… Прошу, не забывай это имя. — Не забуду во век, — сказал я, приготовившись слушать.