***
Забини только повернул на платформу, отставая от других слизеринцев, как вдруг резкий толчок — и он зажат меж двух соседних домов фигурой в длинном бесформенном балахоне. Блейз успел лишь потянуться за палочкой, как резкий голос его остановил: — Не дури, Забини. Рука неизвестного исчезла с его плеча, и он отступил, скрываясь подальше от улицы, полной студентов, но открывая мулату своё лицо. — Малфой. Шёпот на выдохе, такой тихий, что Драко мог перепутать его со змеиным. Тем более что яда в одном слове было не меньше, чем у самой Нагайны. — Не об этом сейчас, — Малфой останавливает на полуслове, потому что выслушивать Блейза сейчас — сродни смерти. Он и так всё знает. Знает, в каком дерьме сейчас находится по уши, да всю жизнь, блять, находился! Только сейчас, после смерти старика, всё встало на свои места, ударило прям в рожу и заставило смотреть в лицо правде: вот он, Малфой, жрёт дерьмо с лопаты, и остановить это удастся разве что пресловутому Поттеру, который наверняка сейчас бьётся в истерике где-нибудь в Гриффиндорской башне. Дамблдор мёртв, Тёмный Лорд обосновался в Мэноре, и спасения нет. Только не для Малфоя. Драко быстро тряхнул головой, выбрасывая ненужные сейчас мысли — похуй, он подумает обо всём позже — и бросил Блейзу связку ключей, которую тот чисто машинально поймал. — Не вздумай возвращаться осенью в школу, Забини. Тёмный Лорд очень заинтересован в том, чтобы привлечь на свою сторону всех чистокровных. Его явно не устроит, что ты со своей родословной так и ходишь... не проштампованным. Это ключи от квартиры в Штатах, она полностью защищена, да и находится в маггловском квартале, куда он точно не сунется. Бери мать и съёбывай отсюда, Блейз, — голос Малфоя чёткий, словно отдаёт приказ Гойлу или Крэббу, напрочь забывая, что у Забини всегда хватало мозгов не подчиняться. Несколько секунд Блейз смотрел на него с непониманием, но потом сжал связку, и в этом крохотном движении Драко прочитал всё, что так и не высказал друг. Ты ублюдок, Малфой. Спасибо, Малфой. — А сам? — спросил Забини, глядя на него без жалости, но с сожалением. — Меня уже не спасти, — он усмехнулся и быстро огляделся, прислушиваясь к гулу с улицы. На платформе раздался гудок паровоза. — Уезжайте как можно скорее, Забини. Его триумф по поводу старика не продлится долго. Блейз кивнул, быстро и сухо, и сделал шаг к платформе. — Мы ещё увидимся, Драко, — не вопрос, утверждение, и от этого ему хочется верить. — Только не на моей стороне. — Смотря какая она, твоя сторона, — философски заметил слизеринец и быстро ступил на улицу, вливаясь в поток студентов. Малфой лежал на кровати, опираясь на локти, и бездумно вглядывался в свиток пергамента с лекцией, читая, пропуская строки и вовсе не зацикливаясь на написанном. В кресле за небольшим столиком сидел Блейз и быстро водил пером по бумаге — видимо, писал письмо домой. Иногда они перебрасывались парочкой фраз или взглядами, но дальше общение не шло, и никому из них это было не нужно. Забини никогда не входил в круг близких людей Малфоя. Ему хватало ума держаться подальше от всего того дерьма, что творил Драко, ему хватило ума съебать из страны, как только запахло жареным, и не попасть в милость или немилость Тёмного Лорда. За это Малфой по-настоящему уважал Блейза и был доволен, когда узнал, что того назначили префектом. На саму должность слизеринцу было наплевать, но возвращение адекватного сокурсника в школу было хорошей новостью. Драко как раз распаковывал свои вещи, когда дверь в спальню открылась и на пороге показался Блейз со своим чемоданом. Его взгляд упал на первокурсника, лежащего в своей постели, и Малфой кожей почувствовал удивление мулата. — Думал, я ему глотку перережу? — раздражённо спросил парень, отправляя учебники на книжную полку. — Ну да, поэтому и пришёл. Составить компанию, — Забини усмехнулся, и Драко почувствовал, как губы складываются в некое подобие улыбки. Он даже не вспомнил, что у Забини, да и у всех вокруг был реальный шанс беспокоиться за Джона. Он просто пошутил — и Блейз с лёгкостью подхватил эту шутку. Не говоря больше ни слова, мулат прошёл в комнату, занимая кровать и приветствуя Уоттерса. Малфой отвернулся, понимая, что открыто усмехается поведению Забини, и продолжил раскладывать вещи, не прислушиваясь к начавшемуся разговору ребят. Ему никогда не была свойственна лёгкость в общении с незнакомцами, особенно с теми, кто ниже «по статусу», Блейзу же на все аристократические штучки, что годами вбивали в Драко, было наплевать. Но всё-таки они сошлись. И сейчас, сидя по большей части в тишине, понимали друг друга больше, чем их соседи, что-то бурно обсуждавшие за стеной. — Привет, Блейз... Драко, — Джон, ворвавшись в комнату, резко остановился у порога и нерешительно посмотрел на Малфоя, опуская голову. — Я... не думал, что в комнате кто-то есть... — Ну да, просто привык орать стенам «Привет, Блейз», — Малфой закатил глаза и перевернулся на спину, чтобы не видеть растерянного первокурсника. Его напуганный вид действовал парню на нервы, и оставалось только догадываться, что такого о Малфое рассказывают в школе. Впрочем, Драко не удивился бы любой истории. — Да проходи, чего встал-то? — добродушно спросил Забини и подтолкнул в спину покрасневшего мальчика. — Это такая же твоя комната, как и его. Как и моя, кстати. Драко вновь закатил глаза — всё это напоминало маггловское "плохой и хороший коп", правда, Малфой не совсем понимал значения этих слов. Так сказал Блейз, проживший с магглами почти год и умудрившийся даже с кем-то подружиться, а Малфой предпочитал верить ему на слово. В любом случае, первокурсник предпочитал не обращаться к Драко и вовсе не находиться с ним в одной комнате, и всем это было на руку. По крайней мере, самому Драко. Он лениво потянулся на кровати, поглядывая на Забини, и усмехнулся его выражению лица. В комнате вновь повисла тишина, но теперь она не была комфортной, только напряженной и давящей. Малфой слышал, как Уоттерс пытается осторожно брать свои вещи, так же осторожно убирая их обратно, но то и дело мальчик что-либо задевал, и оно падало, создавая ещё больший шум в унисон с тихими ругательствами Уоттерса. Парни за стеной разговорились ещё громче, и Малфой слышал гаркающий смех Харпера и его дружков. И пером Забини выписывал что-то так тщательно, что было слышно, как оно царапает пергамент. Малфой закрыл глаза, чувствуя, как раздражение накатывает на него новой волной. — Кто сегодня на дежурстве? — спросил он, сдерживая голос. Забини поднял голову, прищуриваясь и вспоминая. — Грейнджер и кто-то с Пуффендуя. Скорее всего, она его отпустила и дежурит сама. А что? — Да пройтись бы не мешало, — ответил Малфой, садясь на кровать и обуваясь. — В подземелье она вряд ли сунется, оно и к лучшему. — А Слизнорт? — Ну, этот ещё хуже Грейнджер, — усмехнулся Драко и вышел из комнаты, услышав напоследок облегчённый вздох Джона.***
Гермиона быстро шла по третьему этажу, освещая дорогу Люмосом и старательно наводя палочку прямо перед собой и немного вниз, чтобы — не дай боже! — даже случайно свет не попал на мирно спящие портреты. Иногда ей всё же не удавалось контролировать затёкшую руку, и пробудившиеся рисунки недовольно вскрикивали, ворочаясь и пробуждая тем самым своих соседей. Что они говорили, Гермиона старалась не запоминать и даже не вслушиваться — таких ругательств от некоторых доблестных рыцарей не ожидал никто. Коридоры школы петляли и переплетались, иногда заводя в тупик, из которого было почти невозможно выбраться, но за много лет учёбы и беспрестанных нарушений порядка с Гарри и Роном Грейнджер выучила каждый сантиметр замка наизусть и с лёгкостью могла бы обойтись без потока яркого света, который струился из кончика палочки. Но патрулировать этажи в темноте не разрешалось, а нарушать правила, даже будучи старостой, не входило в планы девушки, поэтому она тщетно искала менее дисциплинированных школьников, чтобы незамедлительно снять с них с десяток баллов, но в кольцо света никто не попадал уже второй час. Когда в другом конце коридора послышались неторопливые шаги, Гермиона с трудом переборола внезапное желание спрятаться — ты же староста, совсем с ума сошла?! — и пошла навстречу чужому Люмосу. Её удивила уверенная походка человека, но никого из преподавателей в нём она не могла узнать. Прочистив горло для приветствия, она сощурилась, чувствуя, как сердце ускоряет свой темп. — Малфой?! Ты что, ходишь во сне? — Я просто хожу, — сухо, ни капли не сомневаясь в собственной правоте. В Хогвартсе к нему будто вернулась былая спесь, хоть он и вёл себя много спокойнее. Вернулся взгляд — прямой и уверенный, от которого у Грейнджер неприятный холод бежал по венам, выжигая изнутри, и вызывающая невозмутимость. Хотелось размахнуться и оставить ярко-красную пылающую отметину на его правильном лице, вдребезги разбить холодную маску, будто шар на прорицаниях у Трелони, с наслаждением глядя, как она рассыпается на мелкие кусочки, открывая другого Малфоя. Живого Малфоя. — Отбой был три часа назад. Студентам запрещено покидать гостиные своих факультетов в ночное время! — она заговорила голосом Макгонагалл, и это раздражало. — Ну да, все твёрдо блюдут эту заповедь, — он усмехнулся, и свет от её волшебной палочки мазанул по его лицу. У них были одинаковые круги под глазами и впалые щеки. Гермиона старалась скрыть это под макияжем и стандартными заклинаниями. Малфой же выглядел не лучше мандрагоры. — Я могу снять баллы с твоего факультета за нарушение правил! — для первокурсника это было бы сродни казни, но парень лишь равнодушно пожал плечами. — Да похуй. — Что? — Валяй, — объяснил Малфой и закатил глаза. — Двадцать баллов со Слизерина! И ты должен вернуться в свою гостиную сейчас же. О твоём поведении будет доложено. На его языке вертелось слово, плясало на кончике, норовя выпрыгнуть, но Малфой сделал над собой усилие и засунул его подальше в глотку. Для лучшего случая. — Я пошёл. — Подземелья в другой стороне! — Гермиона не спешила менять учительский тон. — О, поверь, я знаю! Было что-то дикое в его отношении к ней. За столько лет она привыкла к его ненависти и презрению. Привыкла игнорировать его нападки и оскорбления. Однако равнодушие, которым щедро осыпал её слизеринец, Гермиона терпеть не смогла. Она быстро развернулась и побежала за ним, преграждая путь. — Вернись сейчас же в свою гостиную, — и палочку навела точно между серых, слегка удивлённых глаз. Грейнджер и сама была поражена своему порыву, но не показывать же это ему! — Я имею право применять заклятье против провинившихся студентов! Малфой даже рассмеялся. — Знаю я этот список. Сам был ста-рос-той, — Драко проговорил чётко, буквально по буквам и, усмехнувшись, сделал шаг назад, отходя от назойливого Люмоса гриффиндорки и наводя на неё свою палочку. Конечно же, в шутку. Ей бы напрячься, а ещё лучше — запустить в него Петрификусом, чтоб уж наверняка, но Гермиона лишь опустила взгляд и в следующую же секунду сделала порывистый шаг вперёд, хватая Малфоя за ладонь. — Это же моя палочка! Драко опешил. Не смотрел больше на неё с раздражением, даже уйти расхотелось. Его вдруг развеселила реакция девушки, её сумасбродная храбрость, её пальцы, сжимающие его запястье. Это было настолько комично, что давно перевалило определение правильности. — Это моя палочка, Грейнджер. Она меня слушается. — С каких пор?! — С тех пор, как я взял её в руки, — сжал губы, скрывая улыбку, и смотрел чётко на гриффиндорку, наблюдая, как огонь разгорается в её глазах. — Опытному волшебнику, знаешь ли, нет разницы, какая палочка в его руках. — Да уж, ты очень опытен, Малфой! — Гермиона отступила, чтобы смотреть на него, не поднимая головы, и в её словах Драко услышал столько яда, сколько не слышал в лучшие дни от Снейпа. Вот и первый ожог. — А чья же палочка у тебя, Грейнджер? — парировал он, сощурив глаза, и увидел, как изменилась осанка девушки. Гермиона, сама того не замечая, расправила плечи и гордо вскинула подбородок, усмехаясь при этом беззлобно, но победно. — Твоей дражайшей тётушки. — О, и как? Слушается? — Беспрекословно! Проверим? Она сама не ожидала от себя такого вызова. Слова вылетели с её губ слишком быстро и необдуманно - и вот Малфой стоит перед ней, полностью изменившийся в лице. В глазах - недоверие и... осуждение? Но секунда - и он взмахнул волшебной палочкой, когда как Гермиона не успела даже подумать о защите. — Экспеллиармус! - он выкрикнул заклинание слишком быстро, чтобы понять его смысл. Палочка выскользнула из пальцев девушки - и Драко поймал её спустя мгновение, чувствуя смех, раздиравший его изнутри. Он улыбнулся. Искренне, хоть и слабо и почти незаметно... но Гермиона заметила. Улыбка сделала его измождённое лицо почти таким же, как и раньше. Улыбка будто стёрла серость кожи и фиолетовые синяки под глазами. На секунду Малфой выглядел прежним. Не фееричным засранцем, коим представлялся всей школе, а обычным подростком в компании друзей. Если бы Гермиона видела его среди друзей. — Отдай палочку, Малфой. Она почти не надеялась на удачу. Представила, как он заставляет её выполнять тупые приказы. Заставляет её молить... Но Драко быстро прокрутил палочку тётки в длинных пальцах и протянул обратно хозяйке. — Я просто показал. Он мысленно усмехнулся, всматриваясь в лицо гриффиндорки, и, не ожидая, пока та придёт в себя, медленно обогнул её и не торопясь пошёл по коридору, почему-то железно уверенный, что сегодня староста его больше не потревожит.