Absolvo te

      Джинни сидела в общей гостиной Гриффиндора, обложившись учебниками и свитками с составами зелий. Работа, что задал Слизнорт, была масштабной и требовала большой концентрации, но буквы так и плясали перед глазами, и, обессилев, девушка откинулась на спинку большого кресла, закрывая глаза.       В гостиной было почти тихо — только несколько младшекурсников время от времени начинали переговариваться слишком громко, но ненавязчивое перелистывание страниц одного из учебников Джинни быстро сбавляло уровень их шума до минимума. Младшую Уизли даже забавляло такое поведение, но показать это не было сил. Ведь всё, о чём могла думать Джинни, была Гермиона... и мысли эти были отнюдь не радужными.       Новость о том, что Гермиона и Малфой были пойманы Филчем посреди ночи, разнеслась по всему замку за считанные минуты. К концу завтрака, казалось, что в школе нет ни одного человека, который не знал бы об этом, а пунцовые щёки подруги красноречиво доказывали справедливость этой новости. Джинни не хотела сомневаться в Гермионе... но что-то подсказывало ей, что Грейнджер не просто исполняла обязанности старосты. Верить в это не хотелось, но... неужели Малфоя и Гермиону что-то связывало?       Уизли заметила не сразу — слишком много слёз должно было быть выплакано после войны, чтобы обратить внимание на что-то кроме собственного горя. Но как только первые волны печали спали, Джинни увидела Гермиону. Той, которой она стала. И новая Грейнджер была лишь призраком старой. А это пугало.       Мальчишки не заметили. Не придали значение впалым щекам и похудевшей фигуре, слишком резким порой высказываниям и быстрым движениям. Даже Молли, убитая горем, не обратила внимания на перемены, охватившие будущую невестку, и, возможно, поэтому Гермиона была теперь вновь лишь подругой своим школьным друзьям. Не семьёй.       Джинни нащупала пальцами тонкие листы учебника и захлопнула томик, не открывая глаз. В голове прозвучал голос Гермионы, на редкость тихий и безжизненно спокойный. "Я не могу больше так, Джинни, это меня убивает", — единственная фраза, которую позволила себе Грейнджер, собирая вещи и уезжая из Норы. Тогда младшая Уизли лишь выкрикнула, зло и жестоко: "Мой брат тебя убивает?!" и поспешила выскочить из комнаты, пока не натворила что похуже, но, пожалев и вскоре вернувшись в спальню, Джинни поняла, что всё напрасно. Гермионы давно не было.       Об этом девушки больше никогда не заговаривали. Они встречались ежедневно в Большом зале за завтраком, обедом или ужином, сидели за одной партой на уроках и заходили в гости друг к другу, попивая чай, заботливо приготовленный эльфами... но Джинни чувствовала, что отношения между ними никогда не наладятся до прежнего уровня. Не будет долгих разговоров о мальчишках, и своими секретами, девичьими и несколько наивными, они больше не поделятся. Потому что не было больше секретиков. Были тайны, в которых признаться — смертный приговор. И Джинни знала, что таких тайн у Гермионы много больше, чем у неё.       — Удивительно, но я бы никогда не подумала, что когда-нибудь найду сходство между Малфоем и Гермионой, — пробормотала недавно Полумна, обращая внимание на слизеринский стол. — Внешнее сходство, разумеется, — поспешила добавить девушка, но Джинни заставила себя только пожать плечами... и бросила беглый взгляд на самого Драко.       Малфой ел мало, в основном только вслушивался в беседу Забини и первокурсника Уотерса, время от времени вставляя своё слово. Джинни была уверена, что Малфой говорил какую-нибудь гадость или пошлость, потому что Джон каждый раз смотрел на него удивлённо, а Блейз только закатывал глаза и продолжал говорить до следующего выпада друга.       Полумна была права. Конечно не в своих предположениях, что мозги Драко жрёт что-то, чьё название Джинни никогда не выговорить, и именно поэтому Малфой перестал лезть на рожон и вообще успокоился. Но внешнее сходство между ним и Гермионой и правда было. Особенно в глазах — они оба практически не моргали. Будто боялись закрыть глаза даже на миг.       Джинни глубоко вздохнула и открыла глаза. Под стопкой учебников лежало письмо от Гарри, а в нём — карта Мародёров, присланная Поттером после выдуманной Джинни истории. Девушка ненавидела врать — особенно врать Гарри, чего она никогда прежде не делала. Но, увидев на карте две маленькие точки и подписи к ним, Джинни слишком быстро нашла себе оправдание — видеть вместе имена "Драко Малфой" и "Гермиона Грейнджер" было дико непривычно.       Пивз позволил отдохнуть школе ровно одиннадцать дней. Одиннадцать дней Хогвартс казался наполовину пустым. Одиннадцать дней Филч в обществе миссис Норрис наслаждался жизнью и не вслушивался в тишину ночных этажей в попытке засечь неугомонного полтергейста. Одиннадцать дней старожилы безуспешно гадали, куда же делся Пивз. На двенадцатый всё стало понятно.       Кабинет Защиты от тёмных искусств не выглядел так отвратительно даже при Локонсе с его портретами. Стены и пол покрывала странная ярко-розовая жидкость, которая, стоило лишь её коснуться, источала тошнотворный сладкий запах. Она мгновенно прилипала ко всему, с чем сталкивалась, и поговаривали, что Филчу даже пришлось постричь миссис Норрис налысо, так как отмыть шерсть кошки, так не вовремя попавшейся на глаза Пивзу, не удалось.       Куда пропала мебель из кабинета — Пивз не признался даже Макгонагалл, но, увидев масштабы работы, Гермиона и Драко, пришедшие вечером на отработку к завхозу, были даже счастливы, что ничего лишнего в аудитории не осталось.       — Волшебные палочки вы получите после, — с довольной улыбкой сказал Филч и подал студентам вёдра и швабры.       Как только завхоз вышел, за их спинами щёлкнул замок.       — Этот сквиб нас убить хочет, — прошептал Драко, покрепче хватаясь за швабру, и посмотрел на Гермиону, ошарашенно сжимавшую в руке большое ведро. — Не дрейфь, Грейнджер, мы ещё легко отделались.       Но стоило Гермионе провести тряпкой по полу, воздух будто бы превратился в сахар — он явственно ощущался на языке.       — Чёртов урод, — выругался Малфой и в несколько шагов достиг окна, настежь раскрывая его, однако вечер был безветренным, и пользы от этого не было никакой. — Поймаю этого гада и всё до капли в глотку затолкаю!       — Ты про Филча? — Гермиона, с усилием оторвав прилипшую подошву от пола, посмотрела на Малфоя, но тот лишь отмахнулся от неё.       — Про Пивза. Но твоя идея мне даже нравится. И кошку его накормлю, тут на всех хватит.       Драко брезгливо прикоснулся рукой в перчатке к стекающей по стене большой капле и еле сдержал рвотный позыв — запах был невыносимым.       — Интересно, что это? — Гермиона сморщилась, покрепче охватив швабру, и вновь провела тряпкой по полу, собирая дрянь и брезгливо сбрасывая её в ведро.       Малфой только пожал плечами — он хоть и искупался в чане с дерьмом, но такого ещё не видел.       — Жаль, что Пивз провернул это не на уроке, — усмехнулся Драко через полчаса, когда несколько метров кабинета, кажущегося бесконечным, удалось отчистить от жидкости. — Я даже согласен присутствовать, лишь бы увидеть Фонтейна в этой мерзости, — Драко сбросил в ведро очередную порцию дряни и вновь прошёлся по участку пола шваброй.       — Думаешь, Фонтейн не заколдовал бы Пивза? — Гермиона слегка поморщилась, называя фамилию преподавателя, но слово "профессор" настойчиво не желало слетать с её губ.       — Насколько я знаю, имя твоего дружка пока не стало заклинанием.       — О да, иначе Фонтейн стал бы великим волшебником современности, — Гермиона закатила глаза, пытаясь вытереть жидкость со стены, и услышала смех Малфоя — негромкий, но искренний — и в голове ненавязчивый голос заметил, что это впервые.       Они работали молча. Редко поворачивали головы к окну, стараясь поймать хоть глоток свежего воздуха, и старательно не замечали друг друга, время от времени всё же бросая быстрые взгляды.       Гермиона видела, как блестит его лоб от пота, а отросшие светлые, почти белые волосы лезут в глаза. Драко то и дело смахивал их, сдувая, а когда не получалось, тихо ругался, вытаскивая пальцы из резиновой перчатки и убирая чёлку, как нужно. Гермионе всё происходящее казалось странным.       Она старательно оттирала пол и стены, и с каждым разом отодрать подошвы ботинок, прилипшие к половицам, было сложнее. Наконец, когда вокруг всё практически блестело, а розовая дрянь была лишь под её ногами, Грейнджер почувствовала, что не может сдвинуться с места.       — Малфой, — звать его должно было быть унизительно, но, сказав его имя, Гермиона не испытала никакого неудобства. — Малфой.       Драко поднял голову, смотря на неё, и усмехнулся, поняв, что ей требуется. Девушка почти нахмурилась, пожалев о своей не прозвучавшей просьбе, и уже приготовились к насмешкам слизеринца — ведь он очистил свою половину класса, умудрившись ни разу не вляпаться. Гермионе же придётся распрощаться и со старым свитером, заботливо связанным миссис Уизли, и с джинсами, благо те были настолько древние, что сожалений не было ни капли.       Драко бросил швабру около ведра, что было наполнено сладко пахнущей жидкостью — запах этот, казалось, настолько въелся в кожу, что избавиться от него теперь было невозможно — и подошёл к Гермионе, протянув руки.       — Держись за меня, — он сказал это просто, как будто всю жизнь отлеплял прилипших девушек от пола, но от Гермионы не укрылось, как вздрогнул Малфой, как только сжал её пальцы.       Было странно чувствовать, как Драко держит её за руки, помогая не упасть. Гермиона всегда считала, что его кожа — сущий лёд, что стоит в серых глазах, и позволить ему коснуться себя — значит, позволить заморозить. Но девушка с удивлением заметила — Драко тёплый. Не как Рон — неестественно горячий, а просто тёплый, как любой живой человек.       — У тебя холодные руки, — заметил Драко, потянув её на себя, но ноги Гермионы будто намертво прилипли к полу, и она удручённо поставила крест на новых ботинках.       — Так не получится, придётся снять обувь.       — Да, я уже поняла, — Гермиона отпустила его руки и быстро расшнуровала туфли, заметив как шнурки тут же потонули в луже вокруг.       Она встала на собственные ботинки, без стеснения вновь принимая руку Малфоя, и крепко сжала его ладонь, приготовясь прыгать. Но как только она сделала шаг, постаравшись как можно дальше поставить ногу, чувство равновесия вдруг пошатнулось, и Гермиона непременно бы полетела на пол... если бы не руки Малфоя, удержавшие её от падения. Как Драко среагировал настолько быстро, она не поняла, но в следующую секунду, Гермиона уже стояла напротив него, машинально цепляясь за его плечи и чувствуя, как его руки удерживают её за талию.       — Спасибо, — прошептала она, заглядывая ему в лицо, и Малфой кивнул, вдыхая воздух через рот.       За дверью послышались неторопливые шаги, и Гермиона медленно убрала свои руки с плеч Драко и почувствовала, как он отпускает её... также неохотно? Замок щёлкнул, и на пороге показался Филч, осматривая кабинет придирчивым взглядом.       — Почему там ещё не убрано? Что это? — спросил он, указывая на последнюю лужу и ботинки Гермионы.       И прежде чем Грейнджер открыла рот, чтобы ответить, Малфой сделал шаг к выходу:       — Это её сторона, я могу идти?       Получив назад свою волшебную палочку, Драко выскочил из аудитории слишком быстро, чтобы заметить разочарование в глазах Гермионы.       Запах словно окутывал всё вокруг, и с каким бы остервенением Малфой не тёр свою кожу, сколько бы не подставлял лицо струям воды, он всё равно чувствовал лёгкий аромат её духов — что-то цветочное, лёгкое и до тошноты противное. Казалось, у него поехала крыша, ведь быть не может, что он провёл несколько часов, убирая розовое дерьмо после Пивза, а всё, что запомнил, это маггловские духи Грейнджер, которые он чувствовал лишь пару секунд. Но факт оставался фактом — всё перебил этот запах, после которого даже глотку драло.       Малфой вышел из душа, дыша через рот — так было проще, хоть и непривычно. Он старался не обращать внимания на шум в голове и трясущиеся пальцы рук — все эти призраки ночей были слишком частыми гостями, чтобы пытаться избавиться от них. Драко даже смеялся про себя, что невежливо с таким неуважением относиться к симптомам недосыпания, ведь они практически друзья, но каждый раз резко выбрасывал эти мысли из головы. Если он начнёт одушевлять собственные кошмары, они же его и задушат.       Вернувшись в комнату, Малфой увидел Джона, корпевшего над эссе по Истории магии, и Забини, обложившегося свитками с зельями. Работу Слизнорт просил сдать уже на следующей неделе, и Драко смутно помнил, начинал ли он вообще его задание.       — Как отработка? — спросил Блейз, ухмыляясь, и Малфой почувствовал желание врезать другу между любопытных глаз.       — Пивз натворил пиздец в кабинете ЗОТИ. Повсюду было какое-то розовое дерьмо, а Филч заставил убираться без магии. Сука, — Драко накинул мантию и наклонился к тумбочке, ища письмо матери. Он обещал его отправить ещё несколько дней назад, но память в последнее время жестоко его подводила.       — Весело, — Забини хмыкнул, возвратившись к своей работе, и только когда Малфой быстрым шагом ушёл в совятню, задумчиво посмотрел ему вслед.       — Блейз, а Драко отрабатывал вместе с Гермионой Грейнджер? — вдруг тихо спросил Джон, отвлекаясь и забираясь с ногами на собственную кровать.       — Да, насколько я знаю, а что?       — Мне кажется, что она ему нравится, — прошептал Уоттерс, с опаской взглянув на дверь, но озлобленный Драко на пороге не показался.       Блейз усмехнулся, отложив Зельеварение, и внимательно посмотрел на мальчишку, пытаясь понять, откуда в нём такие мысли.       — Просто мне рассказывали, что Драко и Гермиона раньше были врагами. Он её всегда оскорблял, и её друзей ещё. А мне кажется, когда так сильно ненавидят, то на самом деле любят.       — То есть он и её друзей любил? — засмеялся Блейз.       — Нет. Просто знаешь... когда я учился в обычной школе, там, дома, мне нравилась одна девочка. Она была очень-очень красивая и умная, но на меня внимания не обращала. И тогда я её по голове портфелем ударил, а ещё всегда обзывал и за косички дёргал. Всем говорил, что ненавижу, а на самом деле она мне нравилась, даже очень. Вот я и подумал... Может, Драко такой же, как я? Ну, ему Гермиона нравится.       Забини рассмеялся во весь голос, позволяя нескольким свиткам упасть на пол, и весело посмотрел на слегка обиженного Джона.       — Вообще-то я серьёзно.       — Я понимаю, Джон, просто не могу представить их вместе, — Блейз вновь весело засмеялся, потянувшись за упавшими свитками, и Уоттерс не заметил, что глаза Забини абсолютно серьёзны.       Забини думает, что ему показалось — в конце концов, Малфой может смотреть куда угодно: на столешницу, в миску с тыквенной кашей, на двери Большого зала... ну или на Грейнджер. Последнее его, конечно, радовало мало, но... Чёрт, Блейз же не нянька, чтобы беспокоиться о каждом шаге Драко. Смотрит — да и пожалуйста. Только... А какого рожна?       Блейз посмотрел на друга и сощурился, наблюдая, как тот вяло ковыряет вилкой кусок мяса и глядит на стол перед собой.       — Что? — Малфой не поднимал головы, но уже полминуты чувствовал тяжёлый взгляд Забини, от которого хотелось немедленно избавиться, стряхнуть с себя всю его тяжесть вместе с плохим предчувствием, которое неизменно появляется каждый раз, как только Блейз смотрит своим "я вижу тебя насквозь" взглядом.       — Думаю, что у вас происходит с Грейнджер, — Забини выгнул бровь и почувствовал кожей, как Малфой отчаянно попытался погасить в себе вспыхнувший огонь. Внешне он был абсолютно спокоен, но Забини заметил нарочитую медлительность — явный признак того, что Драко контролировал свои движения.       — А что у нас с Грейнджер? — усмехнулся Малфой и положил на стол вилку, отодвигая прибор подальше от себя. — Что ты придумал, Забини? Мы сцепились ночью, пока обменивались парочкой ласковых, Филч поймал нас и назначил отработку. Всё.       — Тогда почему она тоже на тебя смотрит?       Блейз сказал это наугад, просто ткнул пальцем в небо... и попал в самое сердце. Малфой вздрогнул, быстро отвёл взгляд на гриффиндорский стол и, столкнувшись с карими испуганными глазами, услышал тихое хмыканье.       — Да, Малфой, это уж точно всё.       От ответа Малфоя отвлёк прибежавший с занятий Джон. Мальчишка уселся между ними, что-то без умолку болтая, и Драко уже было отвернулся, стараясь вновь сконцентрироваться на обеде... как вдруг Уоттерс осторожно коснулся его плеча и тихо сказал:       — Я видел, что мистер Филч запретил тебе и Гермионе идти в Хогсмид на этой неделе. Там на стенде приказ висит.       И Драко был уверен, что никогда прежде не бегал настолько быстро. Ноги сами привели его к информационной доске, а увиденное и вовсе пригвоздило к месту. Джон был прав, в списках тех, кому разрешалось посетить деревню Хогсмид, ни Малфой, ни Грейнджер не значились. Драко закрыл глаза, пытаясь унять начинавшуюся дрожь в пальцах, и даже не удивился шагам, раздавшимся сзади.       Он почувствовал запах её духов на несколько секунд раньше, прежде чем она сама подошла и встала около него, не верящим взглядом смотря в список.       — Что же нам делать, Малфой? — прошептала она, и Драко слышал, как её голос ломается, словно на грани истерики.       — Ждать рождественских каникул.       А это означало ещё несколько месяцев кошмаров.