Книга судеб

Чёрная роза — смерть, ненависть, прощание, разлука смертью. Чёрная, как ночь, чёрная, как тени, чёрная, как ткань плаща Джека. Заплутавшая представительница древнейшей профессии, переулок, кожаная перчатка, свернувшее лезвие ножа... Жалкая, теперь уже мёртвая шлюха. Джек не чувствует жалости. Он смотрит на переполох внизу. Ещё одна ночь, ещё одна смерть. Белая хризантема — правда. "Я и есть лекарство, я и есть истина" — Джек повторяет это из раза в раз. Судья, палач, правитель. Лондон в его власти. Он упивается ей, упивается страхом. Где же твой боевой дух, Фрай? Сгинул в пучине ужаса? Это ещё не самое страшное. Стоит тебе попасться... Ветреница — отречение, болезнь. Кредо — рамки, оправдание, прикрытие. Смирись, Джейкоб. Оно тебя не спасёт. Ассассины — жалкое подобие чести и достоинства. Они ничем не лучше тамплиеров. Первые слабы, сражаются и причиняют боль за свободу, но ставят рамки. Вторые зачастую даже не следуют целям Ордена. Убивают, сжигают, творят хаос ради своих интересов, хотя и клянутся, что их цель — порядок. Аконит — мизантропия. Джек всегда сторонился людей. Только в компании Джейкоба он чуть-чуть оживлялся, но эти времена давно прошли. Их словно и не было, а того Джека, пугливого мальчугана в белом халате, никогда не существовало. Джейкобу больно вспоминать о тех годах, когда они были счастливы. Воспоминания перемешивались. Он не верит, что это чудовище — и есть Джек. Нет, это он. Вижу, тебе страшно от осознания этого, дружище Джейкоб? Амарант — безнадёжность. Никто не надеялся, что Потрошитель исчезнет в скором времени, да и исчезнет вообще. С каждой ночью умирало всё больше людей. Больше крови перемешивалось с грязной водой в лужах, приобретая ещё более пугающий цвет. Об убийце, которого никто не может поймать, говорили на каждом углу. Неизвестный человек с ножом в руках и ненавистью в сердце стал легендой. Джек только этого и добивался. Розмарин — память. Улыбка матери — печальная, слабая, но бесценная. Её морщинистое лицо, подкашивающиеся от усталости ноги... Бывало, она пропадала и возвращалась посреди ночи. Джек не засыпал до тех пор, пока она не вернётся. Лежал без сна до полуночи, а то и до часу ночи. Минуты шли медленно, как целые столетия. Скрип двери, Джек резко вскакивал. Теперь всё, что осталось — небрежно выкопанная могила без надгробия. Что-то каждый раз болезненно щёлкало. Ярость. Скорбь. Будь ты проклят, тот тамплиер. Как тебя назвал твой дружок? Джек уже не помнит имени, да и не хочет вспоминать. Будь ты проклят, слышишь? Будьте вы все п р о к л я т ы.