Книга судеб

Падает, падает, падает снег. Он кружится, медленно опускается, сверкает, тонет в груде других снежинок. Пропадает. Исчезает. Тонет. Сливается с кучей других осколков души кого-то, находящегося на небе. Раньше он смотрел на них, как зачарованный — особенно когда ещё ребёнком увидел снежинки в первый раз. Теперь ему всё равно. Снег и снег. Снежинкам нет счёта. Как нет счёта смертям, жертвам и крови. Трупы, взрывы, паника, страх. Столько людей потеряно. У Николая не было выбора. Отец хотел видеть его настоящим ассассином — и он был им, хотя в глубине души не хотел этого. — Я не знаю, есть ли у меня силы служить Ордену, как он. Нет. Сначала неудача, затем у Анны случается выкидыш. Орлов даже не пытался сдерживать себя. Слишком внезапно. Слишком жестоко. Сломанная надежда, осколки которой разлетаются, как те самые снежинки... Снег идёт, как будто ничего и не было. Николай не чувствует жалости. Ему казалось, что он вообще лишился чувств. Ярость, досада, отчаяние. "Хватит, с него довольно", — наконец смеётся жизнь. В голову Николаю закрадывается мысль. Ассассин — всё-таки не на всю жизнь. Вот уже Николай с семьёй рассекает волны. Море колышется, шепчет, что всё позади. Это успокоило мужчину. Хотя и не надолго. Обман? Ошибка? Но всё продолжалось. Арест Анны и Нади. Жизнь в лесу вместе с Кеней. Снег падает из года в год, а жизнь меняется, переворачивается. Жизнь подходит к концу, обрывается, надламывается, как ветка. Кеня целится, собирается с силами. На глаза наворачиваются слёзы. Выстрел. На снег проливается кровь. Вновь кровь. Алая, жуткая, завораживающе отталкивающая на белом фоне. Отец сказал Кене быть сильным. Он выжил — возможно, единственный из своей семьи. А снег всё ещё падает, как будто Николай Орлов никогда и не жил.