Призрачный дьявол

Этот день выдался слишком мокрым для Уильяма, которого в проливной дождь заставили натирать палубу до блеска. Мальчишке так хотелось отказаться, привести множество причин, но лишь один взгляд черных глаза Бешеного Пса вынудил проглотить язык и молча, взяв все необходимое, топать наверх, мыть то, что уже смыл дождь. Выйдя на палубу, граф зажмурился. Дождь сразу вымочил все его одеяние, которое неприятно прилипло к телу. Капли создавали ощущение, будто кожу режут, а холод пробирал до самых костей, неприятно касаясь их ледяными пальцами. Выдохнув облако пара, которое вмиг исчезло, юноша направился к капитанскому мостику. Бешеный Пес шел позади него и был спокоен, как удав. Уил наблюдал за тем, как одежда старпома, впитывая каждую каплю, медленно образовывает тонкий слой второй кожи. И теперь можно было разглядеть довольно красивый рельеф мышц, которые имелись у Бена. Пусть он был пиратом, но выглядел намного привлекательнее, нежели остальные на этом судне. Если бы юноша не знал, кем на самом деле является этот мужчина, то мог бы принять его за одного из представителя королевской семьи. И дело было не во внешности, а в том, как ведет себя этот пират. Или может Уил просто его еще не знает? Но он здесь никого толком не знает. Вздохнув, мальчишка опустился на колени возле штурвала и стал мусолить тряпкой перед своими коленями. Бешеный Пес о чем-то разговаривал с маленьким пиратом, который стоял за штурвалом. Уил навострил свои уши, чтобы подслушать, но тут раздался свист, и затылок заныл от резкой боли, а перед глазами все потемнело. — Бешеный Пес, ты смотри, последние мозги принцессе выбьешь, и придется нам потом ползать по мостику и собирать их еще, — послышался откуда-то снизу голос Джо. Бен широко улыбнулся, выставив напоказ свои золотистые зубы. Перебрав костлявыми пальцами по поясу, он присвистнул. — Это он еще с моей дорогой Анжеликой не общался, — нежно погладив хлыст, мужчина повернул голову и замер. Выражение лица его изменилось, вновь став серьезным. Улыбка исчезла, взгляд спокойный и сосредоточенный, направленный в одну точку. Уил проморгался и медленно повернул голову, попытавшись проследить за взглядом. Но дождь был слишком сильным, и сквозь эту непробиваемую водяную стену юноша ничего не видел. Джо был каким-то круглым силуэтом, и его он мог увидеть лишь благодаря фонарю, который был некой неотъемлемой частью этого старика в ночное время суток. Тот тоже не шевелился и, видимо, смотрел туда же, куда и старпом. Только вот юнец ничего не видел и, как дурак, смотрел в неизвестность. — Что нас ждет? — послышался голос, от него так и шел холод. — Море хранит молчанье, — в ответ отовсюду раздались голоса. Уильям завертел головой и понял, дождь стал отступать. Так резко и быстро. Вот он уже четко видит Джо, а за ним и того непропорционального пирата. Вон еще несколько незнакомых ему, и еще. И как же их много тут! И все они на палубе, и все смотря за левый борт. Только вот граф ничего там не видит. Мальчишке было интересно, что же происходит. Он резко вскочил на ноги и очень зря. Все же подзатыльник от Бена был сильным. Голова закружилась, тело повело в сторону, ноги не слушались. Он кубарем скатился по лестнице с капитанского мостика вниз. Тихо завыв, Уил перевернулся и пополз к толпе на четвереньках, пробираясь между ног пиратов. — Наш корабль потерян? — и вновь юнец услышал этот ледяной голос. — Давно известно нам, — отвечает команда. — Сходим с ума?  — Смерть одного лишь нужна. Пираты резко засуетились и сбились в кучу в самом центре палубы. Никто не смел, подходить к бортам. А Уил как раз только и сумел, что доползти до левого борта. Он непонимающе озирался вокруг, а пираты медленно повернули головы в его сторону, и все, как один, чуть ли не растаяли. Но смотрели они не на мальчишку, а сквозь него. Граф хотел повернуть голову назад, но тут раздался приятный и такой чарующий голос прямо над ухом. И сам юнец поддался всеобщему умилению. Уильяму показалось, что он летит. А голос продолжал ласкать слух, полностью отключая разум. Такой нежный, столько ласки в нем было. Он как магнит — тянул за собой в мир, где будет хорошо. Спокойно. Туда, где он будет счастлив и сможет вечность наслаждаться этим голосом. Даже слова этой песни: «Там под водой, ждет тебя покой. Там глубоко очень далеко. Ты упади в объятия мои. Так иди за мной, за своей мечтой. Ты мой навсегда. Забудь, что есть земля.» Они не пугали Уила. А наоборот, он еще больше отдавался этому голосу, уносясь, по его мнению, ввысь, летя куда-то на мягких потоках. И вдруг резкий холод, а вместо приятного голоса ужасный писк, раздирающий слух. Распахнув глаза, мальчишка сразу же зажмурился от боли, а рот плотно закрыл. Но было поздно, он уже успел нахлебаться воды, воздуха резко стало не хватать, да и ледяная вода попала в легкие. А прокашляться и отплеваться не было возможности, вокруг одна пучина. Заставляя выплевывать последние капли воздуха, ускользающие вверх грудой пузырей, она давила на бедное тело юнца и тянула его на дно. Уил, наконец, смог разлепить глаза и был ошарашен увиденным. Он медленно тонул, а вокруг него кружили непонятные ему существа, ранее о таких он даже в книгах не читал. Хотя литературы в их доме было полно. Странные и непонятные. Ни люди, ни рыбы. Вроде что-то между, но в тоже время и нет. Головы у этих существ были круглые с впалыми щеками, пухлыми губами, огромными кукольными глазами и маленькими ушками, похожими на человеческие, но вытянутые вниз и закругленные, образующие некую раковину на том месте, где должна быть мочка. Волос на голове не было, лишь пара водорослей больше походящих на помело из распущенных веревок, что обычно встретишь на швабре из мочала. Тоненькая шея, узкие плечи, длинные верхние конечности, руками их назвать нельзя было, они больше походили на ноги лошади, и вместо копыт были тонкие перепончатые ножки, прям как у водоплавающих птиц. Грудь округлая, зеленая кожа, с какими-то странными желто-бурыми узорами, висела как мешковатая одежда на этих существах, словно у них не было костей. Вместо ног — длинный шипастый хвост с тонким вытянутым плавничком на его задней части, болотный оттенок хвоста местами ярко выражался серебристой чешуей. Когда эти существа открыли рот, то граф четко разглядел три ровных ряда острых зубов. Визг, который издавали эти существа, был ужасен. Он просто врезался в уши, раздирая тонкую пленку барабанной перепонки в кровь. Хотелось рыдать от этой адской боли, но сил уже не было ни на что, даже на сопротивление и попытки всплыть. Юноша медленно погружался на дно и уже решил, что пришло его время, когда вдруг перед ним возникла девушка. Лишь раз взглянув на нее, он сразу вспомнил недавнюю историю, которую рассказал ему Джо. «Все началось в море. Юный капитан, именуемый Удачливым Габриелем, которому только стукнуло восемнадцать, впервые держал курс на Жемчужную Бухту, туда, куда старался не соваться ни один моряк, а уж тем более пират. Бухта славилась своими кладами, множеством сокровищ хранящихся в старом замке на острове, который давно покоится на дне морском и всплывает раз в год в первый день весны на закате. И именно за этими сокровищами отправился юный капитан. Но ходили легенды, что никто и никогда не возвращался из этой бухты. Все корабли выходили оттуда пустые, команда пропадала, и больше никто и никогда не видел ее. Но Габриель наплевал на эти слухи и двинулся в Бухту за несметными сокровищами. Ведь все что дарит море, надо брать. Пусть и это дарование опасно в своем получении. Плыл он четыре дня и три ночи, прежде чем достиг Жемчужной Бухты. И когда они уже подплывали к ней, то небеса разверзлись, и на них обрушилась стена из воды. Дождь был таким сильным и холодным, что многие из команды просто не выходили на палубу. Лишь один капитан стоял у штурвала и ввел судно прямиком на Бухту. Но дождь не был таким долгим, он также резко прекратился, как и начался. Быстро рассосавшись, тучи ушли с небес, открывая красивый вид на закат. Море взволновано забурлило, пена кругами поплыла на одном месте, образуя воронку. И оттуда стал всплывать остров. В исчезающих лучах солнца, оттенка коралла, он был мрачным: мертвые деревья, черная земля и полуразрушенный замок. Остров был небольшим, но от него веяло холодом и смертью. Вот уже солнце исчезло, и в свои права вступила луна, в ее блеске этот остров словно преобразовался. На сухих ветках появились серебристые листочки, трава обрела изумрудный оттенок, а замок вновь ожил. В его окнах зажглись огни, послышались песни отовсюду. Остров словно возродился, как только лунный свет коснулся его. Вся команда ликовала, они были готовы набить свои карманы золотом, которое хранил этот оживший остров. Крики и восхищенные возгласы огласили остров. Шлюпки опустились на воду, и вся команда двинулась в направлении замка, который так и манил их. Капитан первым ступил на землю и крикнул: „Набьем же наши карманы до отвала!“. И команда ринулась вперед, а сам капитан остался на берегу. Его остановил приятный голос, он манил юного пирата. И тот шел на голос, но когда оказался в воде, то его что-то дернуло внутри, и он рванул обратно на берег, но не успел. В ногу кто-то вцепился и потащил его обратно на глубину. Габриель попытался отцепить от себя это нечто, но у него ничего не выходило, а гордость мешала ему закричать и попросить помощи. Если бы не старпом, вернувшийся за капитаном, который должен был вести всю команду, то возможно тут и закончилась бы наша история. Но все же, Диг вернулся за своим капитаном, и это было его очередной удачей. Ведь тот заорал на всю округу, и команда сбежалась на помощь, вытащив из воды и капитана, и это странное нечто. — Капитан, так это же сирена, — выкрикнул кто-то из толпы. — Эти дамы ужасны. Они своими чудесными голосами утягивают всех на дно. Им не важно, кто это, мужчина или женщина. Они едят своих жертв вместе с костями. А все для того… И тут пират замолчал, ведь это нечто, страшное и уродливое, стало на глазах преображаться. Вместо непонятных конечностей появились руки. Голова приобрела нормальный вид, появился тонкий чуть вздернутый носик, пухлота губ стала чуть меньше, уши человечнее, как и глаза, хотя они все еще оставались походящими на кукольные, но теперь уже обрамленные густыми черными ресницами, да казались пустыми и словно застеленные тонкой пленкой. Длинные шелковистые волосы спадали на плечи, продолжая волнами ложиться на тело до самого пояса. Теперь эта сирена не была похожа на монстра, а скорее на человека. Только вот рыбий хвост остался, но шипы исчезли, их место заняла чешуя и еще парочка мелких плавников, переливающихся серебром в лунном свете. Волосы девушки-рыбы были пепельными, так же отливая серебром. -…чтобы вернуть свою красоту. Когда-то давно, владыка моря проклял весь их род за то, что одна из них, будучи его женой, изменила ему с земным мужчиной, — все же закончил пират. Все стояли, как вкопанные, изучая красавицу, но и страх того, что она сейчас на них накинется и сожрет — был. Один лишь капитан подошел к девушке и, присев на корточки, улыбнулся. — Как тебя зовут? — спросил он. Отсоба промолчала, но голова ее повернулась на голос Габриеля. Она словно слепой котенок, вытянула руки вперед, пытаясь найти источник этого звука. — Осторожнее капитан! — Она опасна! — Давайте убьем ее! Выкрикивала команда, но юный капитан их не слушал. Он привстал, поднял девушку на руки и, развернувшись к команде, спокойно произнес: — Мы возьмем ее с собой. Но прежде, наполните ваши карманы до отвалу, а потом, мы уж решим, что будем делать с этим эксклюзивом. Возможно, ее удастся продать за высокую цену, — хихикнув, Габриель пошел к шлюпкам. Пираты действительно наживились хорошо на этом острове, но девушку они так и не продали. Капитан не дал, он решил ее оставить, хотя вся команда возмущалась и кричала ему: „Женщина на борту — к беде!“, — но тот не слушал. Он просто запирался в своей каюте и не выходил оттуда часами, находясь наедине с этой девушкой-рыбой, позже он дал ей имя — Азраэль. Азраэль хватило всего три дня, чтобы сердце юного капитана стало ее. Но Габриель не позволял себе лишнего. Он дарил ей платья и украшения, которые ей были ни к чему. Осыпал ее золотом, которое она вышвыривала. И лишь один раз он поцеловал ее руку, та даже не покраснела, а потребовала еще. И получила свое. Капитан целовал ее руки, плечи и шею. Осыпал поцелуями глаза, нежно касаясь длинных ресниц. Азраэль лишь вздрагивала и вздыхала, млея в этих ласках. Но ей всегда их было мало. И с каждым разом она требовала больше и больше, но капитан не позволял себе прикасаться к ее губам. Она была для него сокровищем. Хрупкой ценностью, которую можно легко разрушить. И он порой боялся к ней прикоснуться, но однажды, он просто не смог ничего сделать. Это произошло в первый день лета, в полнолуние. Габриель тогда был ошарашен. Хвост Азраэль исчез, вместо него появились ноги, и она впервые заговорила. — Друг мой сердечный, — ее голос был настолько приятен, что юный капитан не мог пошевелиться. — Ты спас меня, и я благодарна тебе. Но плату мою ты не принимаешь, поэтому я вынуждена одарить тебя силой. После этих слов, пират уплыл куда-то далеко, не помня ничего, что происходило с ним. А на утро все было как прежде. Азраэль молчала и недовольно стучала своим чешуйчатым хвостом по полу. Как ни старался, Габриель не мог вспомнить, что произошло ночью, и чем же его одарила эта девушка-рыба. Но после стали происходить странные вещи. Корабль больше не мог зайти в порт, он просто бороздил океан. Никто из пиратов не мог покинуть это судно, как бы они не пытались. И в итоге команда подняла бунт. Юного капитана обвинили во всех грехах, и самым первым был: „Женщина на корабле — быть беде“. А эту самую женщину притащил он и не избавился от нее, когда была такая возможность. Теперь они словно призраки, бороздят этот воды, не имея возможности выйти на сушу. Бунт произошел мгновенно, еще и море подсобило пиратам, вызвав шторм. Корабль кидало из стороны в сторону, а после накрыло огромной волной. Когда вода ушла, и судно вынырнуло из пенной воды, то было пустым. Лишь тихий плачь, не столь громкий, слышался из каюты капитана.» На этом история Джо заканчивалась. Не имея никакого продолжения. Чей это был плачь, и что произошло с судном дальше? Тишина. Неизвестность. Безмолвие. И не одного ответа на возникшие вопросы юнца, Джо ответить не мог, так как и сам не получил в свое время всех ответов. Но сейчас Уила больше всего волновало то, что он увидел эту самую Азраэль. Она улыбалась ему. Единственное, что отличало эту девушку от той, которая была в истории кока, так это ее глаза. Они не были пустыми, их не застилала тонкая пленка. Они были красивого изумрудного цвета и внимательно смотрели на графа, который даже забыл о том, что находится под водой, что он идет ко дну и что кислород в его легких закончился. А Азраэль улыбалась, приближаясь к юноше и, вытянув руки вперед, уже было коснулась своими тонкими пальцами Уила. Но тут что-то резко разделило их, отпихнув мальчишку назад. Для графа было странным то, что она не выглядела как остальные сирены, а была такой, какой ее сделала суша тогда, в той легенде. Но сейчас его это не волновало, он вспомнил, что под водой и что уже вдоволь ее нахлебался. Заметавшись, юнец уже стал терять сознание, но почувствовав крепкие руки, подхватившие и потащившие вверх, он постарался помочь изо всех сил и не потерять сознание, это было ему нужно. Он хотел хоть немного, но показаться сильным. И вот, когда они должны были уже вынырнуть, по ушам ударил дикий вопль, и вода взбудоражилась, выкинув Уила и его спасителя. Да настолько сильно, что тех закинуло прямиком на палубу корабля. Мальчик сразу же стал отплевываться от воды, но ему это мало помогло, потому что разум потерялся во всей этой галиматье, а тело было на пределе. И прежде чем граф потерял сознание, он услышал радостный вопль всей команды: «Вы это сделали! Ура-ура-ура!»