TES V: Hogwarts

Новый мир в новом мире — это как-то слишком. Утро началось с сосисок, хлеба и совы. В смысле, сову отпустили с миром, а остальное съели и двинулись в Лондон. Рубеус, этот огромный шкаф из Хогвартса, весь путь уверенно рассказывал ему, какой святой человек Дамблдор, какие замечательные люди были его родители, какое они оставили ему наследство, какой святой человек Дамблдор, что ему, Рубеусу, вообще-то нельзя колдовать, но если очень хочется, то можно, какие мрази гоблины, какие важные ему задания поручают, и снова про Дамблдора. Может, и вправду нормальный мужик? Правда, помня, какой занозой в заднице был Фестус в его-то шестьдесят… Хагрид вообще вел себя несколько неадекватно в обычном мире, но это были не проблемы Гарри. Хотя маги Коллегии частенько умели и за топор держаться, и урожай собирать. Видимо, местные с простыми людьми не контактировали. Либо очень старались. И снова — это их собственные проблемы. А вот кое-что заинтересовало Гарри. Пришлось открывать рот и шептать: — Рубеус, что такое «магл»? — ну не настолько же они самоуверенные, чтобы давать подобную кличку простым людям… — Дык, Гарри, мы так неволшебников называем, — все-таки настолько. В родном Скайриме какой норд попроще мог и по голове настучать за такое. А эльф эту голову бы и открутил. Может, поэтому и прячутся? Забавно получается. — А ты чего шепчешь-то, а? — ух ты, заметил. Гарри уж было думал, что тот дракона в доме не приметит. — Не люблю говорить. Что с гоблинами? — кажется, великана можно отвлечь чем угодно. М-да, не то чтобы он совсем дурак, но он как ребенок, доверчивый, рассеянный. И такого послали на «важное» задание? — Мерзкие они твари, Гарри, злые и памятливые. Но если чего нужно спрятать али сохранить — лучше них нету, это точно. Разве что в Хогвартсе. Говорят, что у них даже драконы есть для охраны самых нижних уровней. — Драконы? — чуть не споткнулся Торвар. — Ну, так говорят, — ответил шкаф. — Черт, хотел бы я дракона! Дракона он хотел, ага. Есть более простые способы самоубийства. Но… Вряд ли довы согласились бы спуститься в пещеры глубоко под землей. Неужто в этом мире это были не те гордые и могучие существа, коих он знал? Или здесь смогли их… подчинить? От этой мысли стало грустно. Но… он еще ничего не узнал ведь. Но вот они пришли. Волшебный мир начинался не с радужного моста, не с яркого портала, а с грязной пивной. Как мило. А уже внутри Хагрид здорово так его подставил. М-да, когда этот чертов шкаф говорил, что он знаменит, он не сказал, что у него будут просить благословения. Хотелось, очень хотелось Торвару «благословить» кого-нибудь разочек да об стену. Но — сидеть и не отсвечивать, его новый девиз. А вот профессор Белка… Квиррелл был какой-то не очень. Как актер, точно. Переигрывает. Впрочем, хочется ему, чтобы все думали, что он своей тени боится, его дело. О, пафосная арка все же есть. Освещенная солнцем улица выглядела неплохо. Из-за солнца, в основном. Однако, какие-то совершенно дикие вещи сильно портили впечатление — совы, ящерицы, крысы, золотые котлы, золотые метлы, глаза каких-то существ и еще много всякой дряни. Ну, еще сами маги. В Коллегии народ ходил в чем-то похожем на монашеские одеяния. Фестус, на вопрос об этом, в очередной раз обозвал его деревенщиной, лениво увернулся от кинжала и рассказал, перемежая повествование матом, что на большие куски ткани проще наносить зачарования, поэтому маги такие куски зачаровывают, добавляют ремней — и вуаля, одежда мага готова. Здесь же либо маги не зачаровывали одежду, либо зачаровывали по-другому. Либо все поголовно были богачами. А сама одежда… ну хочется людям, ну и снова не его беда. А вот и банк. Громадное мраморное здание возвышалось над Аллеей, знатно давя на самооценку. — Да, это гоблин, — выдал Рубеус, когда они поднимались по белым мраморным ступеням. Любят тут показное богатство, однако. Сам гоблин выглядел занятно. Смуглое лицо, обезображенное интеллектом, длинные ступни и ладони, которые хорошо бы подошли ремесленнику. Внутри их ждало еще больше показухи. Камни, взвешиваемые просто так, серебряные двери, громадные гроссбухи. Мелкие выпендрежники. — Доброе утро, — обратился шкаф к свободному гоблину. — Мы тут пришли, чтоб немного денег взять… э-э… из сейфа мистера Гарри Поттера. — А у мистера Поттер есть его ключ? «Какой еще ключ?» — успел подумать Гарри. — Где-то был, — ответил Хагрид и начал выкладывать на стойку содержимое своих карманов. Какого черта у этого драконопоклонника делает его, казалось бы, вещь? Может, Дамблдор? Это ведь он отправил его к Дурслям, а Хагрида — к нему. Ну такое себе. Пригоршня заплесневелых собачьих бисквитов посыпалась на бухгалтерскую книгу гоблина. Гоблин сморщил нос, а Гарри, полностью с ним согласный, мысленно помянул Ситиса и идиотов, которых тот отказывается забрать в Пустоту. Секунду подумав, решил, что нет худа без добра, ведь в числе этих идиотов был и он. — Нашел, — наконец сказал Хагрид, протягивая крошечный золотой ключик. Нужно только проследить, чтобы в конце он оказался в карманах Гарри, а не шкафа. Гоблин изучающе посмотрел на ключ. — Кажется, все в порядке. — И у меня тут еще письмо имеется… э-э… от профессора Дамблдора, — с важным видом произнес Хагрид, выпячивая грудь. — Это насчет Вы-Знаете-Чего в сейфе семьсот тринадцать. Гоблин якобы внимательно прочитал письмо, просто чтобы заставить Рубеуса подождать. Ну, Гарри бы так сделал. — Прекрасно, — сказал гоблин, хотя по его морде было ясно, что он так не думает, и вернул письмо Хагриду. — Сейчас вас отведут вниз к вашим сейфам. Крюкохват! Гарри были совершенно не интересны тайны великана. Если знает он, то знают все, а значит — узнает и Гарри. Но тот, видимо, так не считал. — Это очень секретно. Это школы касается. Дамблдор мне доверяет, — таинственно заявил он. Как мило. Может, он еще подержать эту тайну попросит? Внутренности банка выглядели не так круто. Как любые внутренности, впрочем. А поездка на тележке Гарри понравилась. Она не имела ничего общего с Одавингом, но все равно весело. Кажется, в одном из ответвлений он увидел вспышку огня. — Мистер Крюкохват? — зашептал он. Гоблин к нему недоуменно обернулся. Ну еще бы, так прошептать, чтобы на полном ходу все услышали, это надо уметь. — Я слышал, что ваши сейфы охраняют драконы. — Истинно так, мистер Поттер, — проскрипел тот. — Можно ли на них посмотреть? — с надеждой спросил Гарри. Несмотря на то, что драконы Скайрима были свирепы, жестоки и властолюбивы, они были достойны уважения. Гордые, сильные, считавшие ложь бесчестной, они бывали хитрыми и изворотливыми, но не били в спину. Это много значило для убийцы, вынужденного все время оглядываться. — Это не парк развлечений, мистер Поттер. Впрочем, если вашими стараниями сейф Поттеров снова наполнится до нужной суммы, мы можем вернуться к этому разговору. — Снова наполнится? — Сорок лет назад сейф вашей семьи еще охранялся драконами, мистер Поттер, — с некоторым злорадством выдал гоблин. Хагрид в это время изображал из себя кабачок и в разговоре не участвовал. — Что случилось с состоянием семьи? — Это не наши проблемы, мистер Поттер, — все так же злорадно проскрипело существо. Ясно, ничего не скажет, мелкий уродец. Они как раз подъехали к нужному месту. Крюкохват отпер дверь. Изнутри вырвалось облако зеленого дыма, а когда оно рассеялось, Гарри присвистнул. Внутри были кучи золотых монет. Колонны серебряных. Горы маленьких бронзовых. Неплохо для начала, хотя в Скайриме у него было денег больше. До ремонта убежища, ясное дело. — Это все твое, — улыбнулся Хагрид. Следить за руками, что ли? — Мистер Крюкохват, сколько здесь? — Пятнадцать тысяч галеонов. — А сколько было сорок лет назад? — В десять раз больше, — Гарри показалось, или гоблину он просто не нравится? Или ему в принципе волшебники не нравятся? Или вообще всем гоблинам? — Не волнуйся, Гарри, в школу собраться тебе точно хватит! — хохотнул великан и полез в сейф. Гарри было посмотрел на гоблина в поисках поддержки, но увидел лишь всю ту же злорадную ухмылку. Пришлось самому туда лезть. Выбравшись оттуда и взяв денег на два кармана золота больше, чем думал великан, Гарри оказался возле гоблина, и, когда тот закрыл сейф, отобрал у него ключ. У этого существа вообще есть другое выражение морды, кроме этой мерзкой ухмылки? Хагрид хотел что-то сказать, но гоблин его прервал, позвав в тележку. А пока они ехали, удалось еще кое-что узнать. — Кто может брать деньги из моего сейфа? — Любой, у кого есть ключ, мистер Поттер. — Если он потерян? — Ваши проблемы, мистер Поттер. «Ничего себе. Значит, терять не будем», — подумал Торвар. Дальше они что-то там взяли для Хагрида и поехали обратно. На выходе из банка Хагрид, кажется, о ключе забыл. Ну и славненько, не его это дело. — Ну что, надо бы купить тебе форму, — заметил Хагрид, кивнув в сторону магазина с вывеской «Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни». — Слушай, Гарри, ты… э-э… не против, если я заскочу в «Дырявый котел» и пропущу стаканчик? Ненавижу я эти тележки в «Гринготтсе»… Мутит меня после них. Гарри кивнул. Ему же лучше. Мадам Малкин оказалась низенькой улыбчивой женщиной, одетой в лиловые одежды. — Едем учиться в Хогвартс? — спросила она прежде, чем Гарри успел осмотреться. — Ты пришел по адресу, у меня тут как раз еще один клиент тоже к школе готовится. В глубине магазина на высокой скамеечке стоял бледный блондин с тонкими чертами лица, а вторая волшебница крутилась вокруг него, подгоняя по росту длинные черные одежды. Мадам Малкин поставила Гарри на соседнюю скамеечку. — Привет! — сказал беловолосый. — Тоже в Хогвартс? Гарри кивнул. Он и так многовато сегодня говорил, устал уже. А может, проблема в том, что ему теперь снова одиннадцать. — Мой отец сейчас покупает мне учебники, а мать смотрит волшебные палочки, — сообщил блондин. Он говорил забавно, специально растягивая слова. Подражает кому? — А потом потащу их посмотреть гоночные метлы. Не могу понять, почему первокурсникам нельзя их иметь. Думаю, мне удастся убедить отца, чтобы он купил мне такую… А потом как-нибудь тайком пронесу ее в школу. А у тебя есть собственная метла? Гарри отрицательно покачал головой. Гоночные метлы? Звучит забавно. Как же они на них соревнуются-то? — А в квиддич играешь? — продолжал изображать юстициара парень и снова получил отрицательное покачивание головой. — А ты вообще разговариваешь? Положительное покачивание. Кажется, за ним признали право на причуды. Радость-то какая. — А я играю. Отец говорит, что будет преступлением, если меня не возьмут в сборную факультета, и я тебе скажу: я с ним согласен. Ты уже знаешь, на каком будешь факультете? Пожал плечами. — Ну, вообще-то никто заранее не знает, это уже там решат, но я знаю, что я буду в Слизерине, вся моя семья там была. А представь, если определят в Пуффендуй, тогда я сразу уйду из школы, а ты? — так вот мысль, которой хотел поделиться этот мальчишка. Очаровательно. Может, ему и не хочется на этот Слизерин, а семья вот предполагает? Или же Торвар слишком много думает? Решив подыграть, Гарри согласно кивнул. Не то чтобы ему были особо нужны малолетние друзья, но враги ему были нужны еще меньше. — Ну и ну, ты только посмотри на этого! — внезапно воскликнул мальчик, кивком показывая на окно. Какой-то он перевозбужденный, дергается все время. За окном стоял Хагрид, улыбаясь Гарри и показывая на два огромных мороженых, словно объясняя, почему он не может войти внутрь. Что-то он быстро. Нехорошо. Но, специально для беловолосого, он горестно выдохнул. — Он что, с тобой? Утвердительный и как можно более грустный кивок. — Сочувствую, — как-то с сомнением сказал мальчишка. — А где твои родители? — Мертвы. — Они были из наших или нет? — все еще в чем-то сомневаясь, протянул беловолосый. Забавно, он сочувствует тому, что его сопровождает Хагрид, и ни слова не сказал о родителях. Или это тут нормальное явление? — Маги, да, — кажется, ответ мальчика удовлетворил. Интересно, тут маги что, совсем зажрались и не-волшебников за людей не считают? — Если честно, я не понимаю, почему в школу принимают не только таких, как мы, но и детей не из наших семей. Они ведь другие. Они по-другому росли и ничего о нас не знают. Представь, некоторые даже никогда не слышали о Хогвартсе до того дня, как получили письмо. Я думаю, что в Хогвартсе должны учиться только дети волшебников. Кстати, а как твоя фамилия? — все-таки зажрались и не считают. Высокомерные ублюдки. От ответа его спасла мадам Малкин, объявившая, что все готово. Что, интересно, готово-то, он же ей ни слова не сказал. Ну да ладно, если чего-то не хватит, еще раз придет. Попрощался со всеми кивком. — Что ж, встретимся в школе, — пообещал ему белый. Дальнейшее прошло почти буднично. Разве что Рубеус пытался не дать ему накупить книг, однако возникший из ниоткуда продавец встал на сторону Гарри, не желая терять покупателя. Со скрипом великан согласился, ведь, казалось бы, нигде больше Гарри потратиться не порывался. Он просто рассчитывал вернуться позже, хе. А вот книг хотелось здесь и сейчас, чертовы привычки. По поводу того, что обычные весы и телескопы на порядок лучше, Гарри тоже промолчал. Ни звездочетство, ни алхимия его не интересовали, вот и не отсвечивал лишний раз. Выйдя из аптеки, Хагрид попросил Гарри показать ему письмо и еще раз внимательно его изучил. — Не, еще не все… Еще одна вещь осталась, — сказал он. — Я тебе до сих пор… э-э… подарок не купил, а у тебя ж день рождения сегодня. Гарри с некоторым удивлением на него посмотрел. Этот шкаф его знает всего сутки. Или это он так примазаться решил к знаменитости? — Вот чего… куплю-ка я тебе животное. Может, жабу… хотя нет, жабы сто лет как из моды вышли, тебя в школе на смех подымут. И кошек я не люблю, мне от них… э-э… чихать охота. Во — купим тебе сову. О совах все дети мечтают, да и к тому же полезные они, почту твою носят, и все такое, — интересно, если ему от кошек «чихать охота», почему Гарри-то это плохо? Но вот ни кошка, ни сова, ни даже ручной дракон ему ни разу не нужны. — Рубеус, я не люблю животных. И знаю я тебя слишком мало, чтобы принимать подарки. — Ну как же так, — начал великан, но Гарри пожал плечами и, снова устав говорить, прошептал: — Не принято так. Вроде великан проникся. Слава Акатошу. Осталась только волшебная палочка, и что это такое и зачем нужно, в общем-то, не вопрос. Местные вечно их держали на виду, колдовали именно ими. Да, маги Скайрима все руками делали, но, мир, как помнится, не обязан соответствовать его ожиданиям или, тем более, практикам другого мира. Магазин находился в маленьком обшарпанном здании. С некогда золотых букв «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры» давно уже облетела позолота. Пыльная витрина, выцветшая фиолетовая подушка, одинокий прутик на ней. Грустно. Когда они вошли внутрь, где-то в глубине магазина зазвенел колокольчик. Помещение было крошечным и пустым, если не считать одного длинного тонконогого стула, на который уселся Хагрид в ожидании хозяина. И как стул его выдержал? Вдоль стен выстроились узкие коробочки, от которых веяло магией. Негромкий звук шагов отвлек Гарри от созерцания обстановки. — Добрый день, — послышался тихий голос. Хагрид подскочил, раздался громкий треск, и великан быстро отошел от покосившегося стула. М-да, все-таки не выдержал. Перед ними стоял старик, в чьих выцветших глазах плескалось слабое, сдерживаемое безумие изобретателя. Гарри приветственно кивнул. — О, да, — старичок тоже задвигал головой. — Да, я так и думал, что скоро увижу вас, Гарри Поттер, — какой осведомленный, а. — У вас глаза, как у вашей матери. Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы. Олливандер приблизился к Гарри почти вплотную, заставляя того напрячься. — А вот ваш отец предпочел палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Тоже очень гибкая. Чуть более мощная, чем у вашей матери, и великолепно подходящая для превращений. Да, я сказал, что ваш отец предпочел эту палочку, но это не совсем так. Разумеется, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника. Олливандер стоял так близко к Гарри, что их носы почти соприкасались. Гарри, впрочем, отступать пока не собирался. Этот человек зачем-то проверяет его. Так нужно? — А, вот куда… — Олливандер вытянул длинный белый палец и попытался коснуться шрама на лбу Гарри, но тот уже отшагнул, разрывая дистанцию. Может, он и проиграл их маленькое соревнование, но давать себя касаться этому безумцу он не хотел. — Мне неприятно об этом говорить, но именно я продал палочку, которая это сделала, — мягко произнес он, казалось, не заметив побега, — Тринадцать с половиной дюймов. Тис. Это была мощная палочка, очень мощная, и в плохих руках… Что ж, если бы я знал, что натворит эта палочка, я бы… Он потряс головой и вдруг заметил Хагрида. Ага, а дракона так он и не приметил, как же. Обдумывал результаты соревнования? — Рубеус! Рубеус Хагрид! Рад видеть вас снова… Дуб, шестнадцать дюймов, очень подвижная, не так ли?  — Так и было, да, сэр, — ответил шкаф. — Хорошая была палочка. Но, как я понимаю, ее переломили надвое, когда вас отчислили? — внезапно посуровел старик. Наверное, обидно за работу. — Э-э-э… Да, так и было, сэр, — согласился Хагрид, изучая свои ноги и зачем-то вытирая их об пол. И вдруг просиял. — Но зато у меня остались обломки. — Надеюсь, вы их не используете? — О, конечно нет, сэр, — быстро ответил Хагрид и крепко сжал свой розовый зонтик. Угу, не использовал, аж два раза. Вообще, вся сцена снова походила на постановку, мол, так делать не надо. Ну ладно, пока не будет, он вообще с вещами аккуратен. Если на них нет заказа. — Гм-м-м, — задумчиво протянул Олливандер, не сводя с Хагрида испытующего взгляда. — Ладно, а теперь вы, мистер Поттер. Дайте мне подумать, — Он вытащил из кармана длинную линейку с серебряными делениями. — Какой рукой вы берете палочку? Подумав, Гарри протянул левую руку. Правой он всегда держал меч, хотя владел обеими. Старичок начал что-то там измерять, рассказывая про палочки и оставляя линейку работать саму. — Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мистер Поттер, это может быть шерсть единорога, перо из хвоста феникса или высушенное сердце дракона. Каждая палочка фирмы «Олливандер» индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. И конечно, вы никогда не достигнете хороших результатов, если будет пользоваться чужой палочкой.  — Достаточно, — сказал он, и линейка упала на пол. — Что ж, мистер Поттер, для начала попробуем эту. Бук и сердце дракона. Девять дюймов. Очень красивая и удобная. Возьмите ее и взмахните. Гарри взял палочку в руку, скептически изогнув брови, немного помахал ей, но Олливандер практически тут же вырвал ее из его руки. — Эта не подходит, возьмем следующую. Клен и перо феникса. Семь дюймов. Очень хлесткая. Пробуйте. Гарри попробовал, хотя едва он успел поднять палочку, как Олливандер передумал. — Нет, нет, берите эту — эбонит и шерсть единорога, восемь с половиной дюймов, очень пружинистая. Давайте, давайте, попробуйте ее. Но Гарри это уже надоело. Да и как-то не внушал доверия процесс. Пришлось снова шептать: — Можно, я сам? — Хотите попробовать почувствовать палочку? Конечно, мистер Поттер, если вам удастся, будет просто замечательно. Уже два года никому не удавалось, правда, но почему нет? Знаете, некоторые для сосредоточения припевают, можете немного помедитировать. Я тогда пока отойду, чтобы вам не мешать. Позовите, когда сможете или когда надоест, — выдал все это мастер и побрел за угол. Они с Барбасом, случаем, не родственники? Хагрид в это время, кажется, задремал. Отлично. В начале он действительно попробовал почувствовать палочку, призвав магию, сосредотачиваясь на все еще непривычном ощущении. Но вот что-то она тянула его чуть ли не кругом. Дрянь какая. Но он довакин или как? Тогда что ему нужно? Оружие. По словам Олливандера, палочки были разумными. А значит, она должна стать ему союзником. Да, речь старика была уж слишком впечатляющей, но… истинные мастера знают свое ремесло. Врал ли он? Гарри так не думал. Скорее, мастер мог бы ошибаться. И все же он был мастером. И не ему с ним спорить. А значит, что ему нужен не только союзник, но и друг. Если так можно охарактеризовать деревяшку. Может, даже стоит представится. Полностью. — Хет мэйз зу, Исмир, Довасебром, кванарин до Алдуин. — зашептал он. Раньше он бы добавил «гейн во хон до вул зеймамар»*, но не сейчас. Ему хотелось Говорить во весь голос, во всю силу, ощущать всю мощь Древней Речи. Но… может быть, потом. Он не знал, как в этом мире воспримут драконий язык, и предпочитал не рисковать. Может, не обратят много внимания, может, отправят на опыты, может, посчитают полубогом, может, просто убьют на всякий случай. Поэтому он шептал. — Хон ди зуль! Хет зу яа ан зун, ан гра-зейнмазин, ан фадон. Закри арк спан. Мир арк мул. Ал фен фул! ** В общем-то, никто не обещал, что подобное сработает. Более того, Гарри на это не слишком рассчитывал, в конце концов, Голос и магия — вещи разные. Но это сработало. С последним словом содержимое одного из стеллажей водопадом высыпало наружу, и на него медленно, будто с достоинством, поплыла одна из бесчисленных коробочек. М-да, она так долго до него добираться будет. — Мистер Олливандер? — наконец прошептал он. К тому моменту, когда коробка, наконец, доплыла до Гарри, из-за угла вновь появился мастер. Ну, либо у него каждый день люди говорят на драконьем, либо он и правда ничего не слышал. И это хорошо. — Мистер Поттер? О, у вас получилось! — заметил он, разбудив Рубеуса. Подумав, с интересом спросил. — Не поделитесь секретом, что для этого делали вы? — Позвал, — пожал плечами Гарри, стараясь, чтобы это выглядело недоуменно. — Ну что ж, — кажется, Олливандер немного расстроился. — Так случается. Магия тонкая вещь, немногие достигают… понимания. Давайте посмотрим, какая палочка выбрала вас. О-о. Жила из сердца дракона и вишневое дерево, 14 дюймов. Могучая, гордая, смертоносная палочка… Ох, я бы даже попросил вас её не брать, но… она сама выбрала вас. Она потребует от вас стальной выдержки и разума. Осторожнее с ней, мистер Поттер, — с этими словами он протянул её Гарри. Тот мгновенно почувствовал, что имел в виду мастер. Огонь закипел в его жилах, ветер из ниоткуда прошелся по волосам. И чувство покоя, будто он наконец нашел то, что давно искал. Дрем йол лок***, эта вещь приветствовала его не как смертного, но как дов. Может, Партурнакс ошибался, когда говорил, что пути магии и Голоса так уж различны? Или лишь эта вещь была больше драконом, чем палочкой? Могло ли быть так, что в ней была заключена драконья душа? Абсурдные мысли, чего уж там. И все же, что за вещь он получил в руки? Некоторое время они с мастером просто стояли, размышляя. Первым встрепенулся Олливандер. — Любопытно… Но, мистер Поттер, я бы хотел, чтобы вы посмотрели еще кое на что, — с этими словами старик опять ушел за угол, и секунд через пять вернулся, протягивая ему еще одну палочку. Он точно не служит Вайлу? А то уж больно они с Барбасом любят углы. Без задней мысли Гарри принял вещь из рук Олливандера. Когда он сосредоточился, он понял, что она дышала огнем и жизнью. Нет, не его тип. Не почувствовав ничего больше, он протянул её обратно разочарованному мастеру. — Все же я думал… Ну что же, мистер Поттер, мир не всегда таков, каким мы его считаем, верно? — вопросительный взгляд Гарри заставил его продолжить. — Видите ли, мистер Поттер, я помню каждую палочку, которую продал. Все до единой. Внутри этой палочки — перо феникса. Так вот, обычно феникс отдает только одно перо из своего хвоста, но в этом случае он отдал два. Поэтому мне показалось, что было бы весьма… любопытным, если бы эта палочка выбрала вас, ведь ее сестра, которой досталось второе перо того феникса… Что ж, зачем от вас скрывать — ее сестра оставила на вашем лбу этот шрам. Тринадцать с половиной дюймов, тис. Я ошибался. Может, это к лучшему, может — нет. Кто знает? Но думаю, что мы все же должны ждать от вас больших свершений, мистер Поттер. Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть сотворил много великих дел — да, ужасных, но все же великих. — Как его звали? — Том. Том Марволо Реддл, — сразу понял его мастер. Расплатившись, задумчивый Гарри вместе с Хагридом оставили столь же задумчивого Олливандера. * тот, кто слышит, из Темного Братства ** Сюда пришел я, Исмир, Дракон Севера, победитель Пожирателя мира. Услышь мой Голос! Здесь я ищу оружие, союзника, друга. Меч и щит. Верного и сильного. Да будет так! *** Покой, огонь, небо — приветствие на драконьем.