Неоновый рыцарь.

      – То есть, ты хочешь собрать гравитационный концентрат, и засунуть его в корпус, я правильно понял?       Упираясь в стол, Гаст разглядывал разложенные на нем чертежи, сделанные доктором накануне ночью. В лаборатории ярко горели все источники света, и если бы Форд не знал о бесконечном генераторе, ему было бы очень неловко за подобную растрату энергии. Уже много часов подряд он работал над концептом оружия, который его заинтересовал.       – Не только собрать, сначала его нужно образовать. Вот здесь, – доктор пробежался до соседней стены и охватил руками пустое пространство. – Здесь будет генератор. Его потом можно будет разобрать… Наверное.       – Хорошо, звучит хорошо. У меня всего один вопрос – зачем здесь я? Я химик, а не конструктор.       – Мне просто необходима твоя помощь, – заверил его Форд. – Во-первых, я мало знаю о вашем оружии. В-третьих, когда будет готов генератор, мне понадобится корпус для гранаты.       – Ты пропустил во-вторых.       – Нет, не пропустил. Во-вторых, мне как-то нужно запустить генератор. Ты ведь сможешь сделать бомбу?       Парень усмехнулся, запустил пальцы в волосы и принялся наматывать на палец рыжую прядь. Форд понял, что зацепил его.       – На самом деле, большая часть моего обучения была посвящена тому, как не сделать ее по ошибке. И вообще, у Гаста нет понятия «не могу», а есть – «отложу на потом, когда научусь». Не смотри так на меня, я в деле! – он рассмеялся.       Несколько часов подряд они разбирали и собирали обратно демонстрационные образцы. Гаст очень много разговаривал сам с собой, но Форд вскоре научился отделять бред от действительно нужной информации.       – Это дорогая и очень полезная вещь. Гравитационная граната модели «Ле’вего II», кидать ее лучше около себя. Снаряды малой мощности в ее поле рассеиваются и не попадают в цель.       – Но ведь они могут попасть и в своих таким образом?       – Могут попасть. А могут и не попасть, – Гаст пожал плечами. – Я вот еще чего не пойму, зачем тебе все это?       Форд ничего не ответил, только вздохнул. Юноша посмотрел на него и понимающе покачал головой. Когда Гаст работал, то будто становился другим человеком. Нервный подросток пропадал бесследно. Рука его становилась твердой, что важно для химика, работающего с опасными реактивами. Взгляд становился ясным, казалось, даже в голосе появлялись совсем другие нотки.       – Ты ей нравишься, - вдруг выпалил он.       Доктор поперхнулся и едва не воткнул отвертку себе в руку. Он хотел было развить эту тему, но в дверях показалась Уна, и разумнее было перевести разговор в другое русло. Выразительно посмотрев на подростка, он громко откашлялся в кулак. Но Гаст будто не замечал этого и продолжал тему.       – Над чем ты сейчас работаешь? – спросил Форд.       – Я может и псих, но много разных вещей замечаю, а очевидные – в первую очередь, доктор. Привет, Уна, – он поздоровался с ней и продолжил, как ни в чем не бывало. – Работаю над соединительной тканью. С ее помощью можно будет лечить ранения любой тяжести.       – Эй, Гаст, – позвала Уна. – Расскажи Форду, сколько химических элементов уже открыто.       Он поднял голову, его бледно-серые глаза сверкнули ледяным огнем. Юноша бросил инструмент, и принялся мерить комнату шагами, то и дело запуская трясущиеся пальцы в рыжую шевелюру.       – Сейчас в таблице периодов сто сорок шесть элементов туда входящих, четыре не внесенных и еще один, открытый мной лично, – затараторил он. – Комиссия сказала, что его нет. Но я-то знаю, что он есть!       Бормоча что-то на ходу и отталкивая от себя встречающиеся на пути предметы, он покинул комнату. Улыбающаяся Уна проводила его взглядом.       – Больная тема, – сказала она.       – Ты специально его… Устранила?       – Вам пора сделать перерыв, а просто так он тебя не отпустит. Он может не есть и не спать сутками. К такому не готов ни ты, ни твое раненое плечо.       – Убедила. Но мне нужно сперва кое-что закончить.       Девушка кивнула и уселась прямо на свободный стол. Она никогда не проявляла интереса к медленной и кропотливой работе, но смотреть на то, как работает Форд ей нравилось. Доктор, казалось, на некоторые моменты забывал о том, где он находится, полностью поглощенный процессом. Уна наблюдала за его руками. Он держал инструмент так, как некоторые держат оружие. Это восхищало и внушало уважение.       – Подержи вот здесь… – пробормотал он.       Не отдавая себе отчета, Уна мгновенно повиновалась. Форд поднял голову в благодарном кивке, и их глаза встретились. Прежде чем она успела смутиться, он уже опустил голову, продолжая работать.       Глубоко внутри ее радовал тот факт, что нельзя вылечить его мгновенно. Это означало то, что у них еще очень много времени до того, как он уйдет. А ведь это должно когда-то случиться. Ее пальцы вдруг соскользнули с прибора, и она коснулась руки доктора. Форд поймал ее ладонь и сжал в своей. Все действия были спонтанными, но оба почему-то смутились, боясь поднять глаза. Несмотря на патологию, кисть доктора выглядела аккуратно и изящно. Раньше девушка не видела ничего подобного. Ее крохотная ладошка почти пропала в его, твердой и теплой. Форд разжал руку и кончики их пальцев соединились. Сквозь них Уна почувствовала его пульс.       В помещение снова ворвался Гаст. Он все еще был на взводе. Бросив мутный взгляд на их сплетенные пальцы, он сказал:       – Я сделал все домашние задания и иду играть, – после чего развернулся и вышел.       Девушка спрыгнула со стола. Подобные приливы нежности были ей не свойственны, но она нехотя разорвала этот контакт. Часть ее все еще пыталась бороться с новым и незнакомым чувством, а другая часть откровенно против этого протестовала.       – Он принял нас за кого-то другого? – спросил Форд.       – Похоже, вспомнил что-то из прошлого. Гасту было тринадцать, когда в дом, где жила его семья, ворвались мятежники. На глазах мальчика были замучены до смерти отец с матерью, четырехлетняя сестра и его брат-близнец. Его отпустили, чтобы он рассказал остальным людям, что с ними случится, если они не перейдут на сторону узурпатора. Следующей ночью он пробрался в свой дом, где мятежники все еще спокойно спали, и зарезал двоих. Чудом ему удалось бежать. Только не давай ему понять, что ты об этом что-то знаешь.       – Вот как… – растерянно произнес доктор.       Выходит, он тоже потерял брата.