devil's whore

      Разница в возрасте Бетти Данем и Евы (Вероники) математически была несущественна, морально же, воспринималась как пропасть. Внешность Евы не способная передать настоящую зрелость, но в ее взгляде, в жестах, в спокойном прохладном тоне, скользила такая опытность, по сравнению с которой жизнь Бетти была на стадии детского сада. Журналистка смотрела на серию фотографию сделанных за первый год жизни Вероники в Уэстчестере. Из избалованной красивой принцессы она постепенно становилась бойцом. Платье сменили джинсы, волосы больше не были уложены, пушистые кудри едва прикрывали уши, круги под глазами становились все темнее и темнее, а позвоночник медленно прогибался от фото до фото, теряя царственную осанку. Бетти подцепила фото, где два смеющихся подростка вцепились в друг друга и некрасиво жмурились от хохота и солнца. - Это Курт в голограммнике? - догадалась она, едва находя общее сходство. Ева хмыкнула, задумчиво приложив кулаки к губам. - Так как вы... - Здесь мы еще "дружим", - она ткнула на фото. - "Встречаться", - со всем презрением произнесла она, - мы начали только в выпускном классе. После митинга Уэстчестер больше не мог жить прежней жизнью. Как и я. По мозгам мне ударила идея стать активистом, рисковать жизнью и требовать равенство для всех и вся. Выбиться в лидеры нашего небольшого движения было довольно просто, многие отсеклись сами собой после случившегося, место главного пустовало. Чтобы занять его, было достаточно говорить уверенно, громко и иногда стучать кулаком по столу. Из-за разборок фасад букинистической лавки Сникета безнадежно пострадал, денег на ремонт не было, так что спустя пятьдесят славных лет магазин закончил свою работу, а меня, соответственно, уволили. Брату я не спешила об этом говорить. Он с новой силой увлекся своей идеей засадить всех мутантов, пока я думала как их спасти. Будто бы они нуждались в спасении. Мы, группа подростков либеральной настройки, несколько более менее зрелых, но по мозгам тех же инфантильных людей, решили печатать подпольную газету, делясь там историями чудесных спасений и интервью тех мутантов, которые нам были знакомы. Были и те, кто обитали в канализации, те, кто нападали и ненавидели нас, но были и те, кто поддерживал этот детский сад. Я прикрывалась то школой, то работой, чтобы Кэм ничего не заподозрил. После происшествия я не встречала никого из особняка Ксавьера, однажды, видела ребенка с нашивкой буквы икс. О странной школе я уже позабыла. Как о моих некогда "друзьях" Курте и Пьетро. Кэм узнал, что магазин уже давно закрыт, устроил мне разнос и скандал, и я, растерявшись, наврала ему, что все это время проводила со своим парнем и боялась ему об этом говорить. - Вы спали? - открыто спросил он. Я замотала головой. - Я просто... - я понятия не имела, что ему говорить. В Даунтоне у меня была не лучшая репутация, я меняла парней как перчатки и охотно обсуждала их с братом, посмеиваясь, поэтому я опасалась, что он быстро догадается, что я ему лгу. - Я люблю его, Кэм, - брат аж раскрыл рот от удивления. - И... - я принялась трепать краешек ремня на джинсах, пытаясь что-то выдумать. Благо, молчание принял за растерянность после искреннего признания , брат меня порывисто обнял и налепетал, как он за меня счастлив, и что теперь я точно взрослая. - Обязательно меня с ним познакомишь. Слышишь? Какой он? Как вы познакомились? - Эээ...Я оказалась на соседней улице, когда произошла забастовка, все началось внезапно, он спас меня, вытащил из разгара толпы. Знаешь...Он правда хороший. Тихий и скромный. И у него длинные пальцы. Конечно, оглядываясь сейчас, было очевидно, о ком я говорила. В то же время для меня было загадкой, как я интуитивно сложила эти два образа воедино. На тот момент Курт Вагнер меня интриговал, но не более, я не могла сказать, что скучала по нему или что он был мне симпатичен, я почти не думала о нем, но тогда я почему-то описывала его. Я планировала через несколько дней сказать брату, что мы с моим "парнем" расстались, чтобы не было этой нелепой встречи с черт пойми с кем, но все пошло совершенно иначе. После митинга в городе ввели комендантский час, у Кэма появилось в два раза больше работы, полиция была почти на каждом углу. Это существенно затрудняло нашу деятельность. Мы нашли парня, умеющего сливаться со стенами как хамелеон, и по ночам он помогал нам вешать листовки и разрисовать здания с лозунгами и эмблемой в защиту мутантов. Чуть мы слышали шум, как он прижимался к стене вместе с нами и мы могли быть капельку незаметнее. Пару раз меня чуть не ловили, но из другого угла слышался какой-то шум, на который тут же шел полицейский. Я не знала, что это было, я считала, что это лишь череда случайностей и не подозревала, что меня кто-то может оберегать. В одну из ночей, я расслабившись после разрисовки мэрии, рванула через парк к детской площадке. Я услышала сирену за своей спиной, и будто чутьем понимала, что это Кэм, и что теперь мне точно крышка. Я убежала в глубину парка. Дверь автомобиля захлопнулась, Кэм, ругаясь, бежал за мной. Тогда он еще не понимал, что это была я. В темноте, в черной одежде с капюшоном, со спины, узнать было сложно. В голове я уже пыталась придумать оправдание, если он меня поймает. Неожиданно, я обо что-то споткнулась и приземлилась прямо на Курта Вагнера. - Курт! - шикнула я. Он смотрел на меня во все глаза, и ночью мне казались, что они желтые. - Ронни... - Черт, подери, Курт, спаси меня, - он заерзал подо мной, пытаясь выбраться, но я не дала ему пошевелиться. Напротив, схватила его за руку и положила ее себе на талию. Курт покраснел до кончиков ушей. - Притворись моим парнем? - Что?! - спросил он слишком громко, но я быстро его заткнула, как раз в тот момент, когда нас настиг Кэм. - Вероника?! - он опустил табельное оружие, я быстро отскочила от Курта, вытирая губы рукавом. Целоваться он не умел совершенно. - Кэ-э-эм, - протянула я, хватая Вагнера за руку. Она показалась мне странной на ощупь. - Познакомься, это Курт. Мой парень. Мы встали вместе, я отряхнула от себя дорожную пыль. Холдинг впервые за долгое повествование громко расхохоталась. Бетти казалось, что она этого уже не умеет, поэтому глупо подавилась третьей чашкой чая. Мой брат растрогался настолько, что тут же запихнул нас в полицейскую тачку под предлогом вместе поужинать за полночь. На никакие отмазки он не велся, так что мы глупо сидели за решеткой на заднем сидении, чувствуя себя настоящими преступниками. Я была в таком шоке, что даже не подумала задаться вопросом: а что в такое позднее время в парке забыл Курт? - Ну рассказываете, - громко объявил наш брат, как только официантка поставила перед нами тарелки с пирогом. Уже долгое время я не видела Кэмерона таким счастливым, с такими яркими глазами, это и радовало, но с другой стороны сидел Курт, чья неуверенность и неловкость будто передавались и мне. - Ну...эээ...мы, - я едва могла понять с чего именно начать. - Мы познакомились во время тех ужасных событий, - неожиданно уверенно начал Курт. - На митинге. Я удивилась так, что кусок пирога застрял у меня в горле. Во-первых, как он смог угадать ту легенду, которую придумала я, во-вторых, врал, он оказывается, мастерски. В-третьих, Курт заботливо ударил меня по спине, будто он и правда был моим парнем и переживал за меня. - Ты участвовал? - и в голосе брата мелькнула угроза. - Нет. Нет, конечно. Я не имею ничего против мутантов, как и против кого-либо, я рос в христианской вере... Кэмерон ободряюще кивнул. Я-то думала, что юлить придется мне, но Курт профессионально спихнул эту обязанность на себя. - Вы учитесь в одной школе? "Да", - хотела выкрикнуть я, создав новую ложь, но Курт указал парой пальцев на эмблему Ксавьера. - Вот это да. Школа для одаренных детей. Чем же вы там такие одаренные? Тогда я только догадывалась о том, что Кэмерон давно копал под эту школу, но под "копал" я думала про обыкновенные вопросы и сбор слухов, я тогда и понятия не имела, что иногда в ночные смены он парковался у ворот и через бинокль заглядывал в окна, как умалишенный. - Каждый по-разному... - Для вундеркиндов, - вступилась я. - Ну знаешь. Как наш Эдди, - я надеялась, что упоминанием нашего брата я разжалоблю Кэма и наш ночной перекус перестанет походить на допрос. - И чем же одарен ты, Вагнер? - Вашей сестрой, мистер Вольт, - он очаровательно улыбнулся и смело накинул руку мне на плечо, я даже замерла от шока. - На самом деле, просто некоторые акробатические способности. Я гимнаст. А в этой школе есть все для тренировок. - Да, таким не каждый школьный спортзал может похвастаться. Я была уверена, что абсолютно все Курт придумывал находу: о том что он гимнаст, что воспитывался в христианской вере, на самом деле это было лишь частью правды. Только спустя какое-то время, вспоминая этот разговор, я поняла, что Кэмерону было плевать с кем я встречаюсь, дело было в другом. Когда весь этот цирк закончился, Курт все пытался убедить Кэмерона, что доберется сам. Но ничто не было на его стороне: комендантский час, позднее время, он несовершеннолетний. Так что сначала Кэмерон завез домой меня, и играя влюбленную парочку, нам с Куртом пришлось прощаться. - Извини, что втянула тебя в это, - шепнула ему, когда мы стояли у входа в дом, а Кэм остался в машине. Я держала руки Курта и все никак не могла понять, почему его пальцы не размыкаются. - Ничего. Надеюсь, что у тебя не будет проблем, - он улыбнулся куда-то в пол. - Через неделю мы расстанемся, и тебе больше не придется врать, - засмеялась я и сказала самую ужасную вещь на свете. - Теперь ты мой лучший друг, Курт Вагнер, - я чмокнула его в щеку. А потом Курт сделал огромную ошибку, он сел в машину и крикнул: - Я зайду к тебе завтра на обед в магазин. Это был провал. - Так как это вышло? Просто совпадение, что он оказался там и сказал ту же легенду, что и вы? Или помог Ксавьер? Джин Грей? Ева загадочно улыбнулась, отодвигая кружки в сторону. - Нет. Конечно, нет. Только потом я узнала всю правду, - она указала пальцем на запечатанное письмо в коробке. - Но только потом. Намного позже я узнала то, что по дороге в особняк, Кэмерон угрожал Курту. Он сказал, что родители думают меня вернуть в Нью-Йорк, чтобы свое обучение я закончила там, но Кэмерон готов соврать им, чтобы я осталась здесь. Если Курт поможет ему. Расскажет все про особняк Ксавьера. И этот дурак согласился. Конечно, он ничего не рассказал. Ксавьер был в курсе всего, поэтому они вдвоем выстроили стратегию, чтобы навсегда отвлечь подозрения Кэмерона без вмешательства телепатии. На следующий день я встретила Курта, выходя из школы. Старшая школа в Уэстчестере была всего одна, найти меня было легко, но я все равно удивилась, увидев его на лужайке. - Моего брата нигде поблизости нет, так что не обязательно было со мной видеться, - выпалила я вместо приветствия. - Я был просто неподалеку, решил заглянуть. Как никак, со вчерашнего дня я твой лучший друг. Не знаю, какого было ему обидно это произносить, но мне уже было неприятно это слышать. Я сразу прониклась к Курту симпатией. Он не был похож ни на кого, кого я знала. Он был чистый, искренний и верный. Я почти не дружила со сверстниками, а тут он представил своим друзьям, тоже из школы Ксавьера: Скотту, Джин, Китти, Бобби, Джубили. Но вот только Пьетро не было, и почему-то я чувствовала, что не должна была задавать вопросы. Общение с ним и его однокашниками так меня захватывало, что я уже и забыла про группу бастующих, отчего на мне чуть ли не сразу повесили клеймо "предатель общих идеалов". Как бы они удивились, зная, что при этом я была единственным человеком, который действительно делал нечто существенное для мутантов. Я часто зависала в школе, даже думала, что переведусь туда, но Ксавьер сказал, что боится, что посреди учебного года это будет слишком тяжело, да и программа у них куда сложнее, так что лучше мне получить диплом у себя. Но это не мешало часами зависать у них, смотреть кино, даже участвовать в барбекю и организовывать пикники. Один раз, я даже пошла с ними на экскурсию в местный музей. Мне начинал нравится Уэстчестер. Даже осталась на Рождество с Кэмероном, не поехав с родителями в Лондон к Эдди. Впервые я начала получать удовольствие от жизни. От тихих улочек, простых прогулок и прочего, что раньше мне казалось плебейскими развлечениями. Но и конечно же, я верно влюблялась в Курта, пока тот оставался мне лучшим другом. Он появлялся из ниоткуда в самые важные моменты. Стоило мне лишь загрустить, включить грустную пластинку в комнате, как он тут же стучал в окно и звал гулять. И даже на 14 февраля, чисто по-дружески, пошел со мной на какие-то школьные танцы, с которых мы сбежали через пять минут. Мне казалось, что мое чувство абсолютно не взаимно. Потому что в голове не укладывалось, как спустя столько месяцев он даже не попытался взять меня за руку. Один раз попыталась я, но он одернул. - Тебе не надо стыдиться своих пальцев, - не выдержала я. Курт ничего не ответил. Он хмурился, смотрел в пол. - Ладно. Если тебе не комфортно, то ладно. Просто замнем. Больше это мы не обсуждали. Я думала, что он встречается с Китти Прайд. Химера. Они часто перешептывались, да и жили в особняке, оба были одаренными и были вместе уже много лет. Иногда Курт пропадал, и все говорил, что ездил с классом на экскурсию. Я не верила. В одну из таких "экскурсий" я снова вернулась в свою группировку, где без меня уже планировали огромную демонстрацию в Вашингтоне. Я была полна решимости, уже придумала, что соврать Кэму, как к этому подключить Курта, но в последний момент притворилась больной. Не знаю, почему так вышло. Видимо, я что-то предчувствовала. Ты, наверняка, понимаешь, о какой демонстрации я говорила. Это событие вошло в историю, как день, когда мы окончательно перестали доверять мутантам, как новое 11 сентября. Я прекрасно его помню. Я была в баре, где по фальшивым документом покупала себе пиво, со мной был Курт, и таким нервным и дерганным я его не видела никогда. Транслировали парад в честь четвертого июля, когда неожиданно начался мирный марш, огромный, колоссальный, там было тысяча людей, среди которых и мои друзья, и соратники. Я помню, как я ужасно себя чувствовала. Я предала свои идеалы, своих соратников из-за глупой лени, я должна была быть там, идти впереди всех и отстаивать права тех, кто меня когда-то спас. Но затем все поверглось в хаос. Будто в насмешку Братство мутантов напали на моих соратников, друзей, на мои идеалы, на мое чувство безопасности. Я не могла оторваться от экрана. Случилась моя первая паническая атака. - Ронни, мне надо идти, - шептал Курт. - Курт, мне страшно. Останься, пожалуйста, - у меня слезы стояли на глазах. Мне казалось, что я не могу дышать, двигаться, существовать. - Ронни, сейчас за тобой заедет Кэм, - он схватил меня за плечи и встряхнул. - А мне надо срочно идти. Он отвезет тебя домой, все будет хорошо. Я буквально ненавидела его в тот момент, но сказать ничего не могла. Он минут пять всматривался в мое лицо, ожидая от меня какой-нибудь реакции. Я была парализована. Во мне не было ничего кроме как страха и ненависти. Я лишь спросила: - Как ты можешь меня бросить в таком состоянии? Курт открыл рот, но так ничего и не сказал, он убрал руки с моих плеч и просто ушел. Я выпила еще. Потом еще. Потом пыталась набрать Джубили или Китти. Никто не брал трубку, Кэмерон так и не появился. Зато на экране телевизора явился Пьетро Максимофф. Наглый и самодовольный, будто он не убивал людей вместе с Магнето, а подкатывал к очередной девушке в книжном магазине. Операторская съемка передавала происходящее в смазанных кадрах. На Пьетро нечто набросилось, появившиеся из облака, и я будто снова почувствовала запах серы. Тот кто пытался убрать Максимоффа спас и меня. В голове решительно ничего не укладывалось и видимо поэтому, голова решила отключиться. Кэмерон поспел как раз во время. Он привез меня домой, где я пришла в себя после нескольких часов. Меня рвало дешевым пивом и бросало то в жар, то в холод. Я пила далеко не впервые, но впервые так нервничала. Мой маленький мирок рушился. Не все мутанты дружелюбные. Мутантам не нужна, от нас, людей, никакая поддержка, никакие плакаты, митинги, и все то, чем я занималась последние полгода. Но волновало меня не это: Курту я была не нужна. Я рыдала как девочка, забыв о проблемах мирового масштаба, переживая лишь о том, что мальчик, который мне нравится, бросил меня и не стал меня успокаивать. Я чувствовала себя одинокой, обиженной, жалкой и очень слабой. Как назло и Кэмерон был не в духе, а через какое-то время он вообще ушел из дома, раздосадованный то ли мутантами, то ли тем, что его несовершеннолетняя сестра облевала ему весь ковер. В итоге я осталась одна, лежала на кровати с ледяным полотенцем, а горячие слезы текли по щекам. - Ронни! - шикнул кто-то, и мне казалось, что это уже подступающий сон. - Эй, Ронни! Я с трудом повернулась набок, рассматривая в темноте за окном белозубую улыбку Курта. Он махал рукой, но едва заметно щурился, как от боли. Я не знала как реагировать. С одной стороны я была зла и оскорблена, с другой, я была так рада, что он был здесь. - Ронни! - снова постучал он. Я, едва встав на ноги, открыла окно, и он юрко запрыгнул внутрь, чуть охнув от неожиданной боли в боку. - Ты как, с тобой все в порядке? - он схватил меня за плечи, а я, выждав паузу, вырвалась. - Что такое? - Ты бросил меня! Бросил меня там! Ничего не объяснив! Курт сделал глубокий вдох и спрятал лицо в ладонях. - Ронни, это сложно объяснить...Если бы... Я была сопливой мелкой девчонкой, я хотела драмы, подсознательно, но хотела. Я не слушала его объяснений, да и толковых слов там не было. Он говорил что-то про школу, что их вызвал Ксавьер, что он не мог взять меня собой, что знал, что Кэмерон обо мне позаботиться, что он сразу ему позвонил. Мне было плевать. Важен был только один факт, что он меня бросил. Мы долго и муторно выясняли отношения, я обвиняла его без конца, а Курт даже не защищался. В итог я ставила ему в упрек его отношение ко мне, наплела, что ему плевать на меня, что друзья ему важнее, что я не понимаю, почему он вообще со мной общается. Вот тогда Курт разозлился, лицо его вдруг изменилось, он стал отрицать. В каком-то бешенстве я принялась его бить. Просто глупо шлепать руками по плечам, пытаться его оттолкнуть. Это вышло случайно. Он задел меня. Я повалилась на кровать и, опять же, совершенно случайно, сорвала его голограммник. Я увидела настоящее его лицо. Увидела хвост, синюю кожу, странные уши, три пальца. Он стоял растерянный, он не знал, что сказать. Я смотрела на него с открытым ртом и не знала, что сказать, тишина казалось длилась мне вечно. - Ронни, я все объясню...-сказал он. И я сделала самое ужасное: меня вырвало. Бетти неосознанно хохотнула, но быстро прокашлялась, делая вид, что это было случайно. Ева глядела на нее с явным недовольством. Да, Бетти понимала, тогда это была трагедия. И для Курта, и для нее, и возможно, даже спустя столько лет, эта тема болезненная. Но сама абсурдность ситуации. Этот инцидент был настолько же трагичным, насколько и смешным. - Простите, - тихо попросила Бетти, вся сжавшись от испуга. Ева сомкнула губы, покосилась куда-то вбок и нервозно отбивала пальцами что-то свое. - Я не хотела вас обидеть, я понимаю... - Да, идиотская ситуация. - Но что было потом? Вы извинились? Ева фыркнула. Курт исчез моментально. Он был разочарован, зол. И все это было заслуженно. Меня вырвало от шока, не от его внешности. Меня вырвало от испуга, неожиданности, не от хвоста или рук. Нет, я солгу, если скажу сразу, что обрадовалась его трем пальцам, синей коже, странным ногам, я солгу, если скажу, что в какой-то момент не почувствовала отвращение, брезгливость, но больше меня съедал стыд. Следующую неделю я не выходила из дома, притворялась больной. Затем вернулась в школу. И каждую секунду надеялась увидеть Курта, встретить его на улице, на лужайке, увидеть кого-то из школы Ксавьера. Весь мир был охвачен ужасом от Братства Мутантов, я была охвачена ужасом, что никогда его не встречу. Но, больше, я боялась встретить его. Я рыдала каждую ночь, просила прощения у пустоты, жаловалась маме по телефону, что совершила нечто ужасное, но не говорила что. Сказала ей в истерике, что люблю его. Мама испугалась настолько, что решила меня забрать в Нью-Йорк - И вы согласились? - испуганно шепнула Бетти. За окном уже было темно. Она быстро взглянула на телефон, довольно поздно. Еще немного, и она не успеет на метро, а на такси у нее денег не было. Ева кивнула. - Мне казалось, что больше в Уэстчестере меня ничего не ждет. В Нью-Йорке тоже ничего не было. Но была мама, семья, жилетка, былая роскошь и множество способов забыться. Я струсила, и приняла решение вернуться домой, - она говорила это с заметной болью, стыдом. - И что было дальше? Нечто щелкнуло, и Бетти с ужасом поняла, что это у диктофона закончилась память. Зря она заранее не стерла предыдущие записи. - Черт, простите...- засуетилась она. Она с явным удивлением заметила, что все интервью длилось три с лишним часа. Для нее же это прозвучало как за двадцать минут. - Уже поздно, - зевнула Ева. - Через десять минут будет последний автобус, - она встала с места, взяв с собой кружку. - Но...- Бетти было стыдно просить оставаться, но без продолжения истории она не могла уйти. Пусть она и знала, что они померятся, пусть она и знала, что какое-то время будут вместе, но как они к этому пришли - Бетти хотела знать все и немедленно. Она даже думала напроситься остаться, позвонить маме, попросить перевести деньги на такси, что угодно. - Но что было потом? - Потом было это, - Ева даже не взглянув на нее, передала ей один из конвертов. - Приходите завтра. Я дорасскажу историю. И принесете что-нибудь к чаю. Бетти понимала, что Ева так прощается. Поэтому она прижала к себе письмо как самое дорогое сокровище, наспех собрала вещи и поспешила уйти. Ева даже не вышла в коридор ее проводить. Пока она ехала в лифте, она думала начать читать прямо сейчас, но поняла, что хочет скрасить прочтение ожиданием, уютно устроиться дома, чтобы ничего не мешало. Но Бетти сорвалась уже в автобусе, открыв конверт.