Праздник начался в четыре. Роскошные столы ломились от яств со всех измерений: в обилии присутствовали разнообразные мясные блюда, морепродукты, различные салаты, овощи и фрукты; еда была экзотической для всех, включая хозяев замка. Некоторые никогда не пробовали мьюнианской кукурузы, а другие — земных пельменей. Кроме первых и вторых блюд на столах стояли тарелки с десертами: от йоркширского пудинга до засахаренных яблок судьбы, в которых еще теплилась жизнь. Напитки в золотых и серебряных кубках также поражали своим разнообразием: гости имели возможность испробовать горной воды с вершины Таникветиль, медовухи, сделанной из меда пчел-убийц с измерения насекомых, а также различных сортов самых редких вин. Блюд было так много, что описание их заняло бы у мьюнианского летописца целую неделю. Гости объедались всем, до чего могли достать, восхваляя королевский род Баттерфляй.
Король, королева и их дочь сидели за главным столом, одаряя иноземцев улыбками. Ривер не изменил своим привычкам и ел так, будто это последняя трапеза. Мун и Стар почти не притронулись к еде, хотя принцесса все же не устояла перед начос, чей вкус напомнил ей земную жизнь. Ужин продолжался около полутора часов, а затем все встали, подняли бокалы за королевскую семью, осушили их, и начали разбредаться по различным местам развлечений. Столы исчезли. Канделябры погасли, их место заняли магические светильники и мьюнианские светлячки. Заиграли барды во главе с Рубериотом, на лице которого застыло разочарованное выражение. На самом деле, оно не сходило оттуда со Дня Песни.
Мьюнианские приемы проходят по несколько другим правилам, чем наши: здесь нет четких рамок того, что гости и хозяева должны делать. Поэтому в более состоятельных домах, каковым и являлся королевский дворец, заранее организуются места развлечений, чтобы гости от души наслаждались происходящим. Поэтому и хозяева не были обязаны делать что-то конкретное. Ривер имел полное право участвовать в сражении с демоническим медведем, а Мун — играть в шахматы измерений — самую популярную среди аристократов умственную игру.
Это развлечение имело некоторое сходство с земными шахматами. Исключение составляли несколько особенностей: фигуры не были вырезаны из чего-либо, они появлялись на досках в тот момент, как на кресло садился новый игрок. Для каждого игрока существовали индивидуальные фигуры. Кроме того, главная фигура не была изначально королем или королевой: она выбиралась относительно пола игрока. Главным же отличием было то, что помимо обычных фигур существовали карты, которые могли изменить исход боя. Изначальный набор включал в себя семь карт для каждого игрока; эти карты набирались в битвах дорогой ценой, они делились по редкости, лучшие карты порой передавали по наследству; помимо этого существовала специальная бесконечная колода, все карты которой были абсолютно случайны.
Стар подошла к одному из столов и стала наблюдать за игрой принца Найджела, которого приметила чуть раньше. Он оказался на удивление способным игроком: умел использовать свои возможности и легко распознавал слабости противника. Победа в шахматах измерений высоко ценилась всеми вельможами, потому что доказывала их интеллектуальные способности. Найджел сразу вырос в её глазах, и теперь она смотрела на него с большим интересом. Увлеченно досматривая пятую партию Найджела, где тот сражался с султаном Масламой, Стар даже не заметила прихода другого принца, Харальда.
— Неплохо играют, — сказал тот, встав рядом с девушкой.
— Да, бой жаркий, — пробормотала Стар, не отрывая глаз от шахматной доски.
— А я давно искал возможности поговорить с тобой, принцесса Стар.
Стар оторвалась наконец от созерцания игры и сказала, недоверчиво посмотрев на принца:
— Так что же?
— Наши родители в своё время были добрыми друзьями, — сказал Харальд, — поэтому было бы неплохо и нам познакомиться поближе.
Принцесса закатила глаза, а потом решительно заявила Харальду:
— Прошу меня простить, я только что вспомнила о том, что появились некоторые срочные дела.
Она отошла от доски Найджела, слыша глухие ругательства проигравшего султана Масламы. Принцесса подошла к своей матери, но Мун только что разделалась с очередным противником. Принц Найджел подошел к королеве и громко сказал:
— Не удостоите ли вы меня своим вниманием на одну игру?
— Присаживайтесь, принц Найджел.
Принц сел в кресло напротив Мун. На его стороне тут же появились темно-зеленые фигуры. На месте короля возник сам Найджел. Фигуры хозяйки замка заняли свои места: Мун в роли королевы, Ривер в роли короля. Пешками выступали обычные мьюнианские стражники, а места коней занимали два Лила Чонси. Остальных Стар не знала. Битва началась жарко, и продолжалась она в очень быстром темпе, но заняла около получаса. Когда опытные игроки сталкиваются в шахматах измерений, действительно есть, на что посмотреть. Сейчас все зрители столпились у стола, за которым сидели королева и принц.
Найджел использовал оборонительную тактику, в то время, как Мун стремительно наступала. Количество фигур сокращалось, в руках Мун осталась одна карта, в то время, как Найджел владел двумя. Через пару минут принц использовал-таки одну из своих карт, карту портальных ножниц. Он переместил самого себя к беззащитной королеве.
— Ну, что, королева Мун? У нас по одной карте, поэтому пусть битву решит удача.
— Это не удача, Найджел, а умение, — несколько холодновато сказала Мун.
Принц и королева одновременно выложили свои карты: карта Найджела гласила «Предмет: Магический королевский меч. +8 к королю». В руках фигурки появился роскошный меч. На карте Мун было написано «Заклинание: Лунный Луч. +15 к королеве.» Фигурка королевы протянула руки, из них вырвалась магическая энергия и уничтожила соседнюю фигурку Найджела. Принц кисло улыбнулся и пожал руку королеве. Зрители восторженно зааплодировали. Мун собиралась было встать, но тут к ней подошел принц Харальд, поклонился и сказал:
— Разрешите вызвать Вас.
Мун снова села. Теперь зрители затаили дыхание: принц Харальд был величиной неизвестной. Но вскоре все расслабились: королева легко брала верх. Харальд потратил четыре свои карты, а Мун использовала целых пять, но зато уничтожила все фигуры противника, которые тот превратил в монстров с помощью специальной карты. Теперь у юного принца оставалась последняя фигура, но тот ничуть не огорчился. Он просто улыбнулся королеве и выложил одну из своих карт. Ничего необычного, просто ножницы измерений. Но он не отправил себя к королеве, а наоборот притянул её к себе. Мун удивилась, однако спокойно выложила две карты «Блистающий огонь уничтожения» и «Лунный луч», общей суммой +25. Харальд снова улыбнулся, а потом положил на стол ярко-оранжевую карту легендарной редкости. «Заклинание: Триумф королевы Эклипсы. Бонус +10, отменяет все заклинания противника, воскрешает всех монстров с доски.» Мун ахнула. Она проиграла впервые за десять лет. Десять же лет назад она в последний раз видела эту карту. Но на этом Харальд не закончил. Он бросил еще одну — той же редкости «Лунное затмение: побежденный противник уничтожает свои постоянные карты.» Прекрасно сбалансированная колода королевы Мун обратилась в ничто…
***
Марко Диаз вышел из портала и увидел, что замок бывшего парня Стар выглядит так, будто бы на него напала армия демонов: стены покосились, камни треснули, немногочисленные окна были разбиты. Казалось, что это сделано очень давно.
— Глоссарик, иди обратно и жди меня там. Если вдруг здесь окажется опасно и тебя украдут, все будет еще хуже, чем сейчас. Все, назад.
Глоссарик ушел, а Марко прошел в замок:
— Том? — крикнул он.
Ответа не было. Крепость казалась совершенно пустой и заброшенной. Землянин еще около часа побродил по ней и не обнаружил никого: ни демона, ни монстра, ни человека. Вскоре, однако, парень обнаружил крепкую железную дверь с табличкой «Покои владыки Тома.»
Парень толкнул дверь и вошел в комнату. Она тоже казалась разрушенной и нежилой. Роскошная кровать была сломана, полог её порван. Шторы сгорели, а окна просто выбило какой-то неведомой силой. Плакаты группы «Love sentence» казались выцветшими от времени, хотя Марко знал, что они вышли только в этом сезоне. Марко осмотрел комнаты: проверил все шкафы, письменный стол и остальную мебель, но не нашел ничего необычного. Уже почти отчаявшись, Марко заглянул под кровать и изумился. На полу скорчилась низенькая и полная фигура Брайана, кажется, психотерапевт всхлипывал.
— Брайан, — позвал Марко.
Инструктор по управлению гневом медленно повернулся, посмотрел на Марко, узнал в нем знакомого и выполз из-под кровати.
— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Марко.
Брайан покачал головой.
— Ну ладно, успокойся. Теперь ты в безопасности, — ласково говорил парень, — так что здесь случилось?
Инструктор снова покачал головой.
— Ладно, послушай меня, это очень важно. Ты можешь пока не говорить мне ничего, но мне очень важно знать, есть ли у твоего владыки Тома какой-нибудь сундук, что-ли?
Брайан кивнул и указал под кровать. Марко заполз туда и вытащил тяжелый каменный ящик.
— Заперто, — вслух подумал он.
Психотерапевт протянул ему ключ. Самый обычный на вид. Марко открыл сундук и увидел в нем кучу всяких личных вещей, хотя ожидал нечто более интересное, вроде кучи человеческих черепов или пачки фотографий Стар. Тут было много бумаг, большая часть которых, видимо, была записками владыки демонов. Под всем этим хламом Марко нашел огромный темно-красный ключ.
— Ладно, Брайан, уходим, — сказал Марко и прорезал ткань пространства.
Брайан подполз на четвереньках и прыгнул в портал, Марко последовал за ним.
***
Мун пожала руку своему победителю.
— Ты действительно вырос, Харальд, — сказала она.
На этом с шахматами измерений было покончено. Гости разбредались по другим местам.
— Теперь я могу с тобой поговорить? — спросил Харальд.
— Да, — ошеломленно произнесла Стар.
— Я бы предпочел пообщаться в более уединенном месте.
— На крепостной стене? — предложила принцесса.
— Пусть так, — ответил принц.
Они вышли из зала в просторный коридор. Харальд молчал, но Стар заговорила сама:
— Где ты так научился играть? Откуда такие карты? — спросила она.
— Я предпочел бы не раскрывать всего сразу, — улыбнулся он.
Они вышли на улицу, где было значительно прохладнее. Ярко светила Луна, дул легкий ветерок. Харальд и Стар уселись на крепостную стену. Помолчали. Затем Харальд спросил:
— В каком измерении ты была до этого?
— Что?! — ошеломленно спросила Стар.
— Когда я приехал сюда, то сразу заметил, что ты держишься скованно, но при том не глядишь по сторонам. Это значит, что ты уже неоднократно была здесь, но в данный момент тебе это место непривычно. Далее я увидел, что твои серьги слегка стерты в необычном месте, а это означает, что ты снимаешь их с отклонением примерно в 60 градусов от мьюнианского обычая. А к тому же ты смутилась от наших с королевой речей, значит давно отвыкла от подобного. Ну так что?
— Невероятно. Ты вот так сразу все и понял там? По моим серьгам?
— Нет. Мне ваш стражник сказал на входе.
Стар и Харальд рассмеялись. Вытерев заслезившиеся от смеха глаза, Стар сказала:
— Земля. Я была на Земле.
— Земля, — пробормотал Харальд, — приют отверженных.
— Что? — возмутилась Стар.
— Ой, нет, что ты! — поспешил оправдаться принц, — я не о тебе говорил. Ты разве не знаешь? Я думал, мьюнианская библиотека — лучшая в мире, и у вас принято изучать историю.
— Да, возможно, но я её не изучала.
— И ты, значит, не знаешь, что изначально существовало всего два измерения, населенных разумными существами?
— Нет, не знаю, — сказала Стар, — к чему ты клонишь?
— Наши предки жили на некоей прекрасной планете, чье название до этих дней не дошло. Но концентрация магии там была очень высока, поэтому волшебники просто уничтожили свой мир. Оставшиеся в живых бежали на другую планету, на Землю.
— На Землю?!
— Да. Наша раса несколько смешалась с землянами, и мы во многом уподобились им. Однако они тоже кое-что получили. Разные артефакты и нашу врожденную способность к магии. С тех пор у них тоже стали появляться волшебники. Ну так вот, прожив на Земле несколько веков, наши предки заселили Мьюни, начиная примерно с этого самого места, — он окинул взглядом дворец. — от вашего королевства отделились другие, и теперь все измерение заселено. Большинство из мьюманов чистокровны, семья Баттерфляй уж точно, но есть и те, в чьих жилах течет земная кровь. Я в том числе. Мои предки не забыли про Землю, после заселения Мьюни они часто наведывались туда. Моя мать из потомков одного земного правителя, его тоже звали Харальд.
— А ты, значит, Харальд II?
— О, нет. Их там сменилось огромное количество, а я не принадлежу к династии. Я просто Харальд. Хотя… — он внимательно посмотрел на Стар, как бы прикидывая можно ли ей доверять.
Решив, видимо, что можно, принц продолжил:
— Но мои родители, похоже, верили, что пророчество относится ко мне.
— Пророчество?
— Да ладно, ты не можешь не знать! — он беспомощно посмотрел на Стар, а потом продолжил, — существует пророчество, что когда на Мьюни столкнутся два потомка героев-землян, что носят их имена, разразится великая битва, и один из двух решит судьбу людей и монстров. Целиком я это пророчество не помню, даже не спрашивай.
— И твои родители решили, что это будешь ты?
— Видимо, так и есть, — вздохнул Харальд, всем своим видом он выражал усталость, но глаза были по-прежнему холодны и непроницаемы, как озера, скованные льдом.
— Стар! — крикнул король Ривер, — скоро закрытие, милая, мы с мамой ждем тебя внутри.
— Уже иду, пап.
Стар улыбнулась Харальду и ушла, оставив того в глубоком раздумье.
