Ведьма

Моего терпения надолго не хватит. Я молча сижу в мягкой кровати, уставившись в серую стену напротив, стараясь ни о чем не думать. Где-то около трех ночи мне в ноги приходит толстый пушистый кот. Я слышу его мурчание, наблюдая за тем, как он топчется на месте, а потом заваливается на бок и сворачивается в клубок. Меня всегда мучил вопрос, почему призраки при желании без проблемно могут сидеть на материальных вещах, переносить что-то с места на место, но вот только попытаешься ты дотронуться, как эта попытка заканчивается полным провалом. Вот и сейчас я понапрасну решила погладить зверька, так услаждающего мое сознание теплым мурлыканьем, но кот лишь недовольно встрепенулся и исчез. Тихий вздох разносится по моей комнате, а взгляд ненароком пробегает по рыжеволосому незнакомцу, терпеливо выполняющему свое обещание молчать до того, как я поговорю с отцом, чтобы подтвердить слова парня. Я твердо заявила ему, что не собираюсь выслушивать и пытаться разобраться в его завуалированных намеках и загадках, которые он явно собирался вывалить на меня. Призрак сидел рядом со мной на кровати, облокотившись на ее изголовье. Его длинные ноги были скрещены, а руки сцеплены в замок и располагались на животе. Он был явно расслаблен, что нельзя было сказать обо мне. Казалось, время тянется с невыносимо медленной скоростью. Конечно, сон мог бы помочь мне скоротать его, но как-то его не было ни в одном глазу. Моего терпения хватило до 6 утра. С улицы донеслись первые голоса любителей утренних пробежек. Мои глаза расширяются, смотрят на призрака, а руки уже отбрасывают одеяло с ног. Отец мирно посапывает в своей светлой спальне, а я в очередной раз замечаю, что для мужчины она у него слишком чистая. На секунду моя рука замирает, но затем настойчиво будит спящего. Алекс не сразу понимает, что происходит, поэтому встревожено подскакивает на кровати. Но, заметив мою неловкую улыбку, понимает, что никакой катастрофы не произошло. – Родная, сколько времени? – отец жмурится от первых лучей солнца, попадающих в его комнату. – Что-то случилось? – Да! – с яростью, которую сдерживала всю ночь, выпаливаю я и, перелезая через него, усаживаюсь на второй половине кровати. Алекс поднимает указательный палец вверх, давая мне понять, что ему нужно немного времени, чтобы окончательно проснуться и с пониманием, присущим только моему отцу, выслушать меня. Я терпеливо сижу рядом, покусывая губы и бросая взгляды на рыжеволосого парня, облокотившегося на дверной косяк. – Готов. – Алекс бьет руками по обе стороны от себя и поворачивает лицо в мою сторону. – Тебе говорит о чем-либо фраза «нас не сломать, не обыграть»? – понимая на сколько глупо звучит вопрос, я поджимаю губы. Отец щурится и нелепо открывает, а потом закрывает рот. Его брови ползут к переносице, а глаза с полным непониманием смотрят на меня. – Так, Бель, – он тяжело вздыхает, от чего я еле заметно закатываю глаза и падаю головой на подушку, – ради этой глупости ты разбудила меня? Простите что? Глупости? Данное заявление заставляет меня расширить глаза. Да как он может? Я не спала всю ночь, чтобы задать этот вопрос и получить в ответ лишь его поучения? – Этот парень сказал, что его послала мама! – вскрикиваю, вновь садясь на кровати и посылая как можно больше негодования в свой взгляд. – Не думаю, что это глупости! Внутри буквально за секунду образовывается несдерживаемый ком энергии, заставляя мои руки затрястись. В попытках сдержать его с силой сжимаю кулаки и прикусываю губу до крови. Но это не помогает. Сдавленный крик вылетает из моего рта, а позади настольная лампа и будильник разлетаются на маленькие осколки. Я падаю, пытаясь привести дыхание в норму. Когда же мне удается это сделать, то замечаю, что отца рядом нет. – Пап? – тихо произношу, буквально не слыша собственный хриплый голос. – Он полез на чердак, что-то ищет. – голос привязавшегося ко мне призрака раздается совсем рядом. – Что это было вообще? Приподнимаюсь на локтях, все еще чувствуя слабость. Слышу шаги над собой и убеждаюсь, что мне не соврали. – Не знаю, как это назвать. – смотрю на рыжеволосого. – Мне нужно больше практики в управлении своими силами. Парень понимающе кивает, как будто бы и правда знает, через что я прохожу. Однако, я понимаю, что это банальное тупое кивание, так как он не может сказать мне чего-то путного. – А какие эти силы? На что ты способна? – его взгляд вновь заставляет меня поежиться. Обдумываю ответ, пытаясь более понятно описать мои способности. Но проблема в том, что я сама пока что в них не разобралась, поэтому лишь неловко пожимаю плечами. Слышу как что-то тяжелое падает с чердака в коридор. Выхожу на звук и вижу большую коробку, окруженную вихрем пыли. Отец спускается, собирается лестницу и закрывает чердак, замечая меня совсем рядом, когда мой взгляд уже зацепился за фотографию моей мамы в подростковом возрасте, высовывающейся из коробки. – Пап, прости, я не специально. – тихо говорю я, опуская взгляд в пол. Алекс подходит ко мне и обнимает за плечи. – И ты меня прости. Обещаю, больше никогда не буду считать какие-либо твои действия и поступки глупыми. – он треплет мои волосы и тепло улыбается, отстраняясь, чтобы посмотреть в глаза. Я усмехаюсь: – Ну, что ты, давай только в пределах разумного. Если я начну угонять тачки, думаю, ты должен будешь сказать, что это глупо. – А вдруг это изменит мир к лучшему? – отец удивленно округляет глаза, чуть наклоняясь вперед. – Очень смешно, пап! – слегка бью его кулачком в грудь и начинаю смеяться. Если бы кто-нибудь знал, как мне не хватает таких моментов. Теплых, беззаботных, искренних. Моментов, наполняющих приятной энергией меня изнутри, заставляющей улыбаться, делающей меня чуточку счастливее. – Она ничуть не изменилась, такая же красивая. – внезапно произносит призрак, усаживаясь на корточки возле пыльной коробки. Что это? Попытка убедить меня, что он действительно выдел мою маму или же просто нелепое и ненужное замечание? Алекс следит за моим взглядом. – Он все еще здесь? – я киваю в ответ. – Либо этому парню слишком скучно, либо ему действительно что-то нужно от тебя. – Будем надеяться, что не мой рассудок. – с усмешкой заявляю я, осознавая, что это может быть правдой. – Что в этой коробке? Алекс проводит рукой по волосам, обдумывая ответ: – Я без понятия, что значит «нас не сломать, не обыграть». Ну, по крайне мере в голове сейчас ничего не всплывает. Поэтому решил достать тебе старые вещи Аделаиды, они лежат нетронутыми со времен нашей свадьбы. Киваю, увлеченная мыслями о том, что смогу узнать о маме что-то новое. Хватаю за край коробки и начинаю волочь ее по полу, поднимая плотные клубы пыли. Рыжеволосый парень демонстративной закатывает глаза и, опережая отца, подхватывает коробку словно пушинку. – Давайте вниз, тебе нужно позавтракать. Какая забота, вы посмотрите. Поворачиваю голову, собираясь вслух возмутиться отцу на счет этого, но громко усмехаюсь, увидев удивленное лицо мужчины, стоявшего с приоткрытым ртом и вытянутыми вперед руками. Он не сводил взгляд с парящей в воздухе картонной коробки, постепенно спускающейся на первый этаж. Решаю, что смеяться будет вовсе неприлично, поэтому молча хватаю его и тащу на кухню. Отец попросил меня не начинать разбор коробки, пока я не поем, в свою очередь я запретила делать то же самое рыжеволосому Касперу, заставив ждать меня. Призрак мельтешил по кухне, оказываясь то в одной ее части, то в другой, а иногда и вовсе исчезал из моего поля зрения. – Он какой-то неспокойный. – сделал заключение отец, заставляя меня усмехнуться, а затем улыбаясь сам. Как будто у нас огромный опыт общения с умершими. Насколько я помню, никогда не замечала за мамой подобного. Но возможно, она это просто научилась скрывать, боясь напугать свою маленькую дочь. Только мы убрали грязную посуду и придвинули коробку ближе к журнальному столику, усаживаясь на диван, рядом возник парень, сцепив перед собой руки в замок, чтобы не полезть в старые вещи вперед меня. Почувствовав нарастающее нетерпение внутри, хватаю фотографию и пристально всматриваюсь в молодое лицо мамы, словно пытаясь впитать какую-то несуществующую энергию из нее. – Ты очень похожа на нее. – заключает призрак, смотря на фотографию через мое плечо. Он прав. Та же улыбка, редкие темные веснушки, от природы немного пепельные темно-русые волосы. Только вот глаза у меня в отца. Они также как и у него, ярко выделяются среди прочего, приковывая к себе все внимание. – Это ты меня сейчас красивой назвал? – усмехаюсь я, лишь спустя мгновение понимая, что отец не слышит реплик призрака. Его голубые глаза уставились на меня, отвлекшись от просмотра каких-то старых брошюр школьного театра. – Не важно. – заключает Алекс, быстро заморгав. Следующий час мы практически не разговариваем. Меня полностью поглотила толстая книга в кожаном переплете, чьи страницы были исписаны словами на латыни, выеденными аккуратным почерком. Это был не мамин. Ее я уже изучила наизусть, по крайне мере тот, что дал мне отец, там всего лишь тонкий ежедневник. Не замечаю, как прошептала несколько строчек, слишком увлекшись таким большим количеством новых заклинаний, буквально пропитанных магической энергией насквозь. Мое дыхание перехватывает, я чувствую, как пространство вокруг начинает наэлектризовываться. Скопившаяся за доли секунды сила внутри заставляет меня изогнуться, позволяя ей распространиться вокруг меня. В это же мгновение с улицы доносится раскат грома, а я кидаю книгу на столик, с ногами забираясь на диван и переводя дыхание. Две пары глаз молча уставились на меня. Теплая рука отца заправляет выбившуюся из высокого хвоста прядь волос. – Ты в порядке? – он усердно пытается скрыть обеспокоенность в своем голосе. Киваю в ответ. Мне нужно больше практики. Мама говорила, что со временем силами становится легче управлять, но легко не будет никогда. На всякий случай отодвигаю книгу с заклинаниями подальше на самый край стола. В коробке еще много всякой мелочи, так как отец подобно мне увлекся фотоальбомом с детскими фотографиями мамы и ее семьи, а призрачный парень рассматривал школьные мелочи: брошюры, листовки, грамоты и трофеи за участие в команде черлидинга. Его зеленые глаза наполнены тоской и смятением... Внезапно что-то начинает зарождаться в моей голове, вот-вот и, кажется, я приду к правильному выводу, но тут отец подсовывает мне какую-то фотографию. – Вот, это она в старших классах. На снимке стояли подростки, видимо, выпускной класс. За их спинами расстилалось поле для футбола. Темные волосы мамы красивыми локонами ниспадали на ее открытые плечи, топ на тонких бретельках был заправлен в мешковатые джинсы, а ноги украшали яркие кеды. – У нее всегда был хороший вкус. – улыбаюсь я, возвращая фотографию в альбом. Волна грусти накрывает меня с головой, когда мой взгляд встречается с отцом. Я буквально чувствую его внутренние терзания. Конечно, он безмерно скучает по любимой женщине, возможно даже так же как и я. Нам обоим не хватает ее наставлений, мудрых советов, да даже ее теплой улыбки по утрам и вкусных панкейков с сиропом из лесных ягод. – Смотри, что я нашел, – призрак протягивает мне небольшой бумажный пакетик, – тебе понравится. Задержав свое внимание лице парня, смотрящего куда-то на столик, я не сразу беру пакет в руки, ненароком заставляя отца вновь начать нервничать из-за вида зависшего в воздухе предмета. Когда взгляд зеленых глаз устремляются на меня, а рыжие брови ползут вверх, как бы говоря «и долго мне еще ждать», я принимаю пакетик и вытряхиваю содержимое на ладонь. Это серебряный браслет с выгравированными на нем аккуратными листьями и буквами «М.Г.». – Что они значат, пап? – показываю ему инициалы. Тот всматривается, а затем пожимает плечами. – Вроде бы у твоего прапрадеда была фамилия Галаван, но я могу ошибаться. – после недолгой паузы заключает Алекс, задумчиво сведя брови. Браслет и правда мне понравился, не задумываясь, застегиваю его на своем запястье и внезапно чувствую легкий разряд тока, пробежавший через все мое тело. Отец не замечает этого, погрузившись в воспоминания, поэтому я сдержано качаю головой, когда призрак хочет спросить меня об этом, давая понять, что не могу и не хочу сейчас ему отвечать. Когда я достаю последние мелочи из коробки, в том числе и старый самодельный ловец снов, Алекс громко охает и начинает листать фотоальбом, заставляя меня и мертвого подростка удивленно уставиться на него. – Господи, какой же я идиот, Бель. Как я мог не догадаться сразу. – шепотом причитал он, пытаясь найти какой-то снимок. – Вот! Его руки протягивают мне фотографию, на которой изображена команда по черлидингу. Бело-синяя форма с желтыми полосками, коротки юбочки и пампоны. Идеальные фигуры молодых девушек и их обворожительные улыбки. – Речные лисички! – выкрикивает отец, на что я лишь непонимающе веду бровями вверх. – Когда твоя мама училась в Ривердейле, она была в команде по черлидингу, а «нас не сломать, не обыграть» - это одна из их кричалок! Думаю, невозможно подобрать слова, чтобы описать коктейль чувств, бушующих во мне. Смятение, радость, грусть, неуверенность, страх. Но, поймав себя на мысли, что среди всего этого многообразия, кружащего голову, нет недоверия, поворачиваюсь на призрака. – Вот черт, ты говорил правду. – не узнав собственный голос, я вздрагиваю. Рыжеволосый парень сдержано кивает, не сводя с меня взгляд. – Но чего ты от меня хочешь? Чего хочет мама? – спрашиваю, невольно придвигаясь ближе к нему. Его зеленые глаза излучают эмоции, которые у меня не получается разобрать. Среди них я вижу страх, что заставляет меня совершить глупость. Я кладу руку поверх его, желая как-то успокоить тот шквал эмоций, который, кажется, разрывает его изнутри. Конечно же, моя ладонь проходит сквозь его руку, а по телу пробегает холодок. Парень сначала внимательно смотрит мне в глаза, а затем переводит взгляд на фотографию в моих руках. – Я не понимаю! – беспомощно выкрикиваю, обреченно оглядываясь на отца, который озадачено смотрит на меня. – Так, ладно. Мы же можем сыграть в угадайку? – призрак медленно кивает, ожидая дальнейших объяснений. – Смотри, я говорю слова, а ты либо киваешь, либо качаешь головой, хорошо? Рыжеволосый понимающе кивает, позволяя мне начать. – Черлидинг? – неуверенно произношу я и получаю отрицательный ответ. – Эм, как их там, речные лисички? – парень задумывается и странно ведет головой, я расцениваю это как «ни да, ни нет». – Ривердейл? – Да! – парень облегченно подскакивает, запуская пальцы в рыжие волосы. – Да! Черт возьми! Ривердейл. Я оглядываюсь на отца, давая ему понять, что получила утвердительный ответ. – Так все же, что он от тебя требует? – Алекс непонимающе разводит руками. Всматриваюсь в лицо парня, возникшего прямо передо мной, слегка щурюсь, прокручивая возможные варианты в голове. Единственным вероятным кажется лишь один: – Мне нужно в Ривердейл, да? Рыжеволосый призрак победно вскидывает руки в воздух и не может согнать с лица улыбку. – Это, конечно, не основное, но надо с чего-то начинать. – он довольно кивает и начинает расхаживать по гостиной. Между мной и отцом начинаются безмолвные переглядывания, и после пары минут он тяжело вздыхает: – Хорошо, до учебного года еще почти два месяца, я придумаю что-нибудь с переездом. Не дав мне возможности что-либо сказать, он поднимается наверх. Вот черт, мы только освоились здесь, отец нашел хорошую работу, поладил с соседями. Он всегда тяжело переносил переезды. А тем более этот дом хранит тепло воспоминаний, затягивающих глубокие раны после смерти мамы. От всего этого внутри усиливается чувство вины. Почему я должна верить этому странному мертвому парню? Да, он мог видеть и даже разговаривать с моей мамой. Но откуда мне знать, что моего переезда в Ривердейл хочет именно она? Следующий месяц я и рыжеволосый призрак проводили буквально каждую секунду вместе. Он сопровождал меня в лес, где я ежедневно тренировалась контролировать свои силы. Каждый раз, когда я безвольно падала на землю из-за очередного заклинания, его глаза были полны беспокойства, заставляющего меня с каждым разом все больше доверять ему. Возможно это моя ошибка, может быть, мне придется поплатиться за это, но сейчас это кажется правильным. Сердце подсказывает, что стоит доверять этому призраку. Однако все было вовсе не беззаботно и радостно. Голову отца мучили мысли о переезде, а меня терзало изнутри при взгляде на его грустное лицо и ничего не выражающий взгляд. Он пытался натягивать улыбку на лицо, шутить, не забывал обнимать меня и ходить в парк, даже устроил вместе с соседями вечер барбекю. Но я видела, как сомнения и неуверенность мучают его изнутри. Особенно, когда он прибегал в мою комнату по ночам, разбуженный криками. Кошмары. Они стали постоянным гостем моей спальни, моего разума. Кладбище, вороны, черная кошка, заставляющая следовать за собой. Восемь крестов, стоящих в изголовье могил. В одном из кошмаров меня привлекает одна из них, она шире прочих и из нее текут многочисленные ручейки, впадающие в бушующую неподалеку реку. Призрак взволновано сидит на моей кровати каждый раз, когда я просыпаюсь от собственного крика. Когда отец уходит, парень ложится лицом ко мне и начинает рассказывать какие-то немыслимые истории, помогая уснуть. После этого я сплю крепко до самого утра. Он заботится обо мне, что, скорее всего, говорит о том, что ему крайне необходима моя помощь. – Не стоит так напрягаться. – возмущается парень, протягивая мне бумажную салфетку, чтобы я вытерла остановившуюся кровь из носа. – Это как в спорте, тебе нельзя переусердствовать, нужно вырабатывать выносливость постепенно! Я сажусь на барный стул в кухне и беспомощно падаю лицом на столешницу. Призрак продолжает что-то мне объяснять, но мой разум не хочет и не может воспринимать какую-либо информацию. Поэтому, когда отец радостно подбегает ко мне с какими-то листочками, я не сразу понимаю произнесенные им слова. – Нам будет, где жить, Бель! – наконец-то мой разум фокусируется. – Помнишь лет десять назад мы ездили в Нью-Йорк? Думаю, если бы не впечатления от Тайм Сквер я бы и не вспомнила эту поездку. – Тогда мы останавливались у семьи Лодж. Гермиона Лодж училась вместе с мамой, они были лучшими подругами. – тараторит Алекс, заставляя меня слегка зажмуриться от возникающей боли в голове. Однако его слова понимают из недр моего внутреннего мира давнишнее воспоминание. Шикарные апартаменты, горничные, женщина в красивом платье. И девочка с густыми черными волосами и мертвенно-бледным лицом. – Там была девочка, она умирала. – непонимающе я свожу брови. Отец кивает и показывает фотографию на смартфоне. Красивая девушка смотрит на меня своими ярко накрашенными карими глазами с экрана мобильного. – Твоя мама спасла ее. Вы ровесницы. И она вместе с Гермионой как раз переезжают в Ривердейл. – отчеканивает мужчина, довольный проделанной работой. Я перевожу взгляд на рыжеволосого парня, тот лишь непонимающе приподнимает плечи. – То есть они знают о маминых силах, о моих силах? – исправляюсь я. Отец утвердительно кивает. – Гермиона готова сделать что угодно, лишь бы отблагодарить Аделаиду за спасение своей дочери. – Алекс расплывается в теплой улыбке. – Поэтому принять нас, как своих постоянных гостей, - это меньшее, что она может сделать. Я уже договорился с ней. Помолчав пару минут, обдумываю сказано отцом. Вспоминая ту роскошь, с которой жили Лодж в Нью-Йорке, отмечаю про себя, что жить у них будет явно не дурно. Но раз я уже буду под присмотром женщины, знающей о моих силах и обязанной маме, тогда… – Пап, – зову Алекса, заставляя его прерваться от накладывания запеченной картошки в тарелку, – тогда ты можешь остаться здесь, в этом доме. – не давая ему вставить и слова, продолжаю. – Я знаю, как это важно для тебя. так же знаю, что и я для тебя важна не меньше, даже больше! Но, поверь, сердце подсказывает, что именно так будет правильно. Тебе стоит остаться. Я справлюсь. – вижу, что сомнение в его голубых глазах не исчезает. – Буду звонить тебе каждый день, рассказывать обо всем, а каждые выходные мы будем видеться либо здесь, либо в Ривердейле, как тебе? Моя улыбка заставляет отца сдаться. Его руки крепко обнимают меня, а губы оставляют поцелуй на макушке. – Ну, что ж, Аннабель Нэш, – шепчет он, – время покорять Ривердейл. Но если вдруг этот рыжий призрак втянет тебя в какие-либо неприятности! Клянусь, я заставлю его пожалеть об этом! Пылкость его высказывания заставляет меня беззвучно засмеяться и еще крепче обнять.