Терновый орден. Мир в движении

      Снова развилка. Но теперь уже их двое. Тристан с любопытством рассматривал всё вокруг.       — Как интересно. Структура проклятия сделана крепко. Это, так сказать, междумирье одновременно помогает самому автору заклинания переходить из одного места в другое. Странно, что самого его сейчас здесь нет. Видимо, в реальном мире что-то ему мешает.       — Надеюсь, что он ещё долго не сможет вмешиваться. Куда теперь? — Эллис ещё раз осмотрела оставшиеся места. Вместо Исмаина теперь красовалась та же чернота, что и на месте бывшей крепости Защитников.       — Нужно подумать. Габор находится в строении, подозрительно похожем на арену. Я бы не рекомендовал соваться туда без силовой поддержки в лице, например, Дидрика. Хит довольно хитёр, пусть и себе на уме. Его можно взять следующим, вдруг даст хороший совет при посещении других. Дидрика можно посетить, но он очень упрям и, без обид, не очень умён, чтобы понять, что попал в морок. Про эльфов мы почти ничего не знаем. Где Луэазаэр, а где рейнджеры… эх.       — Идём к Хиту, — решила Эллис.       Тристан задержался на перекрёстке и ещё раз окинул взглядом структуру проклятия, включив магическое зрение. Увиденное ему совсем не понравилось.       — Эллис, похоже, это проклятие на своё поддержание берёт энергию у жертвы. Не так много, чтобы это не было заметно. Но если жертву не вытащить за пару недель, то она умрёт.       — А если учитывать, что целители не могут спасти пострадавшего, поскольку он может воспротивиться попыткам вызволить себя из плена мечты… это весьма зловредное и ужасающее своей сутью проклятие. — Эллис нахмурилась, думая, как отреагируют остальные члены команды на попытку вытащить их.       Но особняк уже был близко. Ещё один шаг… и соратники оказались у массивных дверей, окованных золотом. Целый дворец на белоснежных колоннах утопал в роскоши. Повсюду виднелись украшения из серебра, золота, драгоценных каменьев, красного дерева.       — Нда… виден вкус выходца из простонародья. Чем больше богатства, тем лучше, — хмыкнул Тристан.       — Это точно наш Хит, — кивнула Эллис, решительно направляясь к страже, что скрестила алебарды перед их лицами.       — Кто и с какой целью? — спокойно сказали похожие, словно братья-близнецы, стражники.       — Командор ордена Защитников Эллис Релонг и мастер-маг из Исмаина Тристан Алгедор к хозяину особняка, — отрапортовала Защитница.       — Эм… барону Хиту Крафтимазлу, да? — добавил Тристан, видя, что стражники нахмурились.       — Вы не местные? Перед вами дом великого герцога Хитрована Эль Де Крафтимазла Первого!       Некоторое время соратники стояли, неприлично открыв рты.       — А? Мне послышалось? — подала голос Эллис.       — Он решил для солидности увеличить своё имя… и назвал себя Хитрованом? — Тристан не мог поверить в услышанное.       Стражники нахмурились ещё сильнее, так что их толстые брови почти закрыли маленькие глазки под широкими надбровными дугами, но в этот момент сверху послышался голос.       — Приветствую вас, старые соратники! Пропустите их!       Хит в красно-зелёном богатом кафтане приветливо помахал рукой из окна, после чего скрылся.       Когда Тристан и Эллис зашли вовнутрь, напыщенный мажордом ударил посохом об пол и провозгласил:       — Командор ордена Защитников Эллис Релонг и мастер-маг из Исмаина Тристан Алгедор прибыли!       Пройдя через пышно украшенный зал под помпезный герб с пятью золотыми львами в обеденную залу на двести персон, соратники, мысленно уже расшибившие себе лбы множественными ударами руками о лица, сели на предложенные места.       — Скажите, почтенный герцог Хитрован, — начал Тристан, не удержавшись от небольшой доли ехидства в голосе, — как вы смогли дойти до такой роскошной жизни?       Эллис была не в состоянии говорить. Она смотрела на сервировку с пятью десятками столовых приборов из чистого золота, и на языке у неё вертелись только междометия, но даже они исключительно матерные.       — Как же?! Вы не помните? Мы закончили наше путешествие, наказали всех Жнецов Риссы, а потом я получил свой миллион и зажил в своё удовольствие!       — Погоди. Но по условиям договора с Геном Ганошем вся твоя награда должна была отойти общине Зелёных Кварталов, — вспомнил Тристан.       — Должна, да не отошла, так как некому. Жнецы Риссы в процессе войны просто вырезали всё бедняцкое население Парящих Мостов.       Тут очнулась разглядывающая столовые приборы Эллис. Ледяной взгляд воительницы, кинутый на вора, не предвещал ему ничего хорошего.       — Вот, значит, какова твоя мечта, и как она выстроена. Ладно бы ты мечтал о внезапном богатстве, но таким вот образом, за счёт смертей других людей. Целой общины.       — Элли, ты чего? — Новоявленный герцог даже отшатнулся после такой холодной проповеди. — Это ж не моя вина, что они погибли! На войне всякое случается!       — Понятно. Значит так, Хит. Когда мы выйдем, я прослежу за каждым твоим действием. И если ты обречёшь общину Зелёного Квартала на гибель, науськав на неё Продавшихся или иных тварей, я пойду за тобой и обеспечу такую смерть, что вечные мучения в Геенне будут для тебя отрадой после неё.       — Но ведь они уже! Стоп… что значит, «когда мы выйдем»? — не понял вор.       — Это значит, что сейчас ты сидишь в мороке, который навевается проклятием Жнеца Риссы, — терпеливо пояснил Тристан. — И мы пришли тебя вытащить.       — Вот как. — Хит немного посмурнел, осунулся. — Нда… я нутром чуял, что всё не может быть так удачно… в смысле денег и роскошной жизни, я не имел в виду гибель общины! — тут же исправился он под взглядом Эллис.       — Какой же гниловатый ты человечишка. — Голосом воительницы можно было замораживать воду. — Тебе даже не пришёл в голову вариант, при котором община прощает тебя и позволяет жить вместе со всеми на заработанный миллион.       — Так уж и простят, — хмыкнул вор. — Что-то я в это не сильно верю. Впрочем, Эллис, я тут подумал. А зачем мне отсюда выходить? Морок? И чёрт с ним! Зато здесь я счастлив! А кем я буду там? Снова нищим бродяжкой-вором, который пашет за чужое счастье?       — Недолго ты будешь счастлив, — усмехнулся Тристан, со зловещим видом поправляя очки.       — Если ты про откат от договора, то я условно нахожусь на задании всё то время, которое «страдаю» от проклятия. — Хит так же усмехнулся в ответ. — Ведь задание прерывается в связи с травмами и болезнями, препятствующими дальнейшим похождениям, верно?       — Верно. Вот только проклятие выпивает жизненные силы из того, кто в него попал. Или ты думаешь, что эта сказка у тебя за счёт доброго Продавшегося?       Тристан с удовольствием смотрел, как вытягивается и бледнеет лицо Хита.       — Ладно, ваша взяла, — тяжело вздохнул тот. — Идём.       Особняк вокруг начал рушиться на глазах, обнажая бесконечную черноту.

***

      Домик Дидрика оказался весьма удобным и вместительным. Кроме небольшого надземного этажа, внутри было два подземных. И все комнаты были забиты до отказа.       — Странная мечта у нашего гнома. Я думал, он здесь будет на счетах миллионы каменьев считать со своей деловой хваткой, — заметил Хит, осматриваясь.       Эллис сделала знак помолчать и начала красться к комнате, что находилась на втором подземном этаже. Повсюду были молодые гномы, которые сновали по своим делам, не обращая особого внимания на гостей. А снизу доносился знакомый голос.       — Вот так ваш дедушка познакомился со своим лучшим боевым молотом, хе-хе.       — Дедуля Дидрик! Дедуля! А расскажи, как ты основал свой род! — попросил тоненький голос.       — Эх, шпана, всё вам истории слушать. Давайте так, вы сейчас пойдёте к себе и сделаете домашнее задание. А вечерком дедушка вам расскажет.       Трое соратников видели, как в гостиной комнате с камином сидел в кресле-качалке почтенный гном с длинной седой бородой и лицом, испещрённым морщинами. Лишь очень внимательный и пристальный взгляд помогал выявить в нём того самого Дидрика.       Мимо соратников с визгом и улюлюканьем пробежали дети-гномы. А старый Дидрик начал с кряхтением подниматься из кресла.       — Ох, поясница… старость, чего поделать, хех. — Тут старик обернулся и увидел своих соратников. — О, здорово, бойцы. А чегой-то вы даже не постарели совсем? Вроде же гномы больше живут.       — Дидрик, это как бы морок. Всё, что ты видишь вокруг. А мы пришли тебя вызволить, — начала Эллис.       — Эхма… я и подозревал чегой-то такое. А видя ваши молодые рожи, так окончательно понял. Лады, грустно, конечно, бросать всё это, но нужно жить настоящим. Глядишь, лет через пятьдесят и будет у меня род. — С каждой фразой Дидрик всё больше молодел, приближаясь к соратникам.       — Вот, — Эллис обернулась к Тристану и Хиту, — берите пример. Не только сам понял, что в мороке, но ещё и хватило силы воли уйти.       — Дидрик, я думал, что у тебя другая мечта. Там… богатство всякое. Уважение, — промямлил вор.       — Балда ты, — беззлобно бросил гном. — Деньги — то лишь средство. А свой род, где ты уважаемый и почтенный предок, где тебя любят и в рот заглядывают… такого не купишь. А я так хочу, чтобы меня, когда я стану стариком в своём роду, любили, а не терпели, как наших. Ладно, пойдём уже.       Дидрик оглянулся в последний раз, окидывая взглядом исчезающие стены гномьего жилища, и тяжело вздохнул.

***

      Габор сражалась. Долго, упорно, яростно. И каждая её схватка заканчивалась победой. Вот рухнул на песок арены очередной противник, а толпа варваров на зрительских местах заорала здравницы в честь победительницы.       — Я горжусь тобой, дочь! Ты настоящий воин Рарты! — орал самый высокий мужик звероватого вида с двумя массивными рыжими косами на бороде, на концах которых висели шипастые шары. Лысую блестящую голову украшал массивный шлем со сдвоенными рогами какого-то южного зверя.       — И как нам её вытащить? — Тристан задумчиво почесал затылок.       — Я уже пробовала говорить, — мрачно ответила Эллис. — Она не верит. Даже слушать не хочет, что это морок.       — Такими темпами, проклятие её измотает быстрее прочих, — заметил Дидрик, искренне переживающий за боевую подругу, которую он ценил, пожалуй, больше прочих. — Она ведь дерётся без перерывов.       — Но вы не заметили главного. — Хит пристально посмотрел на очередного здоровяка, играющего мускулами на арене. — Она всегда выигрывает.       — И что в этом такого? — удивился Дидрик. — Сильна девка, вот и выигрывает.       — Но выигрывает она у знакомых воинов. А теперь всмотритесь внимательно. Этот черноволосый детина явно сильнее Габор. Смотрите, как стоит, как двигается, как бьёт.       — В самом деле, — согласилась Эллис. — При всём уважении к Габор, этот противник явно ей не по зубам. Наверное, это кто-то из великих воинов её города.       Тут Габор ловко схватила противника и швырнула его на песок арены. В этот момент Эллис заметила, что детина внезапно словно ослаб. Его колени подогнулись, и он ничего не смог сделать против воительницы.       — Вот так трюк… — задумчиво протянул вор. — Интересно, если она проиграет хоть кому-нибудь, проклятие спадёт?       — Должно, — кивнула Защитница и решительно направилась на арену. — Прости, Габор, но я не буду поддаваться. Ты пару раз спасла меня от жуткого кошмара. Сегодня я верну долг.       Едва начался поединок, как Габор ринулась на Эллис, но Защитница не стала церемониться и устраивать долгого поединка. Волевая длань во всю мощь прижала воительницу к песку арены. А потом пространство начало рушиться…

***

      Оставались лишь три тропы. И все они вели в эльфийские леса.       — Все трое из Наиавел’Ваин. Тогда почему один из лесов белый, словно взят из Тхровин’Корлиан. — Эллис напряжённо размышляла.       — Учитывая тот факт, что Луэазаэр сбежала из родного леса, она могла находиться и в лесах другого Дома какое-то время, будучи очарованной их красотой, — сделал предположение Тристан.       — В любом случае, мы не знаем все перипетии её истории. В белый лес, так в белый. — Дидрик только пожал плечами.       Вскоре они вошли в лес и увидели жертву западни. Вернее, жертвы.       На камне под сенью белых древ, светящихся изнутри ласковым звёздным светом, сидели Кез’Ал и Луэазаэр. Эльфийский рейнджер нежно обнимал девушку за плечи.       — Так… я не понял, кого из них нужно спасать в этом месте. Кто-то явно морок, а кто-то настоящий. Но кто? — Тристан остановился, нервно поправляя очки.       — Что вы здесь делаете? — Кез’Ал обернулся и откровенно враждебно посмотрел на соратников. — Вам мало, что вы постоянно подвергаете её жизнь опасности?       — Интересный поворот, — хмыкнул Дидрик. — Выходит, правильный эльфик тут тот рейнджер. Хотя, они все на одно лицо по половым признакам — мог и перепутать.       — Скажи мне, почему Луэазаэр не в родном лесу? Это ты называешь безопасностью для неё? — спросила Эллис, приближаясь к Кез’Алу.       — Что вы понимаете! — оскалился он. — Вы никогда не поймёте её боли! Я хотел спасти Луэазаэр и увезти её далеко-далеко, чтобы она больше не была игрушкой старейшин Наиавел’Ваин!       — Но это не настоящая Луэазаэр. И если ты не пойдёшь с нами, то она может погибнуть. Ты понимаешь, что находишься в мороке? — мягко спросил Тристан.       — Вы лжёте! Оставьте нас в покое! Вы все! — взъярился рейнджер.       — Это бесполезно. — Эллис покачала головой.       — Может, ну его? Кто он нам такой? Чужой эльф, — сказал Хит.       — Для тебя да. Но для Луэазаэр он может быть совсем не чужим, — неожиданно возразил Дидрик. — Она, конечно, вредная деваха, но я не хочу видеть её в скорби из-за потери друга детства или кто он там ей.       — И что ты предлагаешь?       Вместо ответа Дидрик тяжело вздохнул, а потом швырнул метательный топорик. Оружие пролетело сквозь фигуру Луэазаэр, заставив её заколыхаться.       — Что ты сделал?! — заорал Кез’Ал, но осёкся, когда из развороченной груди эльфийки выпростались черные щупальца, захлестнувшие его горло.       Эллис и Габор бросились на помощь, помогая в освобождении задыхающегося эльфа. Дидрик одним ударом тяжелого молота отшвырнул тело псевдо-Луэазаэр.       — Эка пакость, — скривился гном.       — Обещаю, мы подумаем над вопросом Луэазаэр и поможем ей. Но пока нам нужно вытащить её из морока. — Эллис помогла рейнджеру встать, но тот отбросил её руку.       — Идём, — коротко бросил Кез’Ал, первым выходя из рушащейся иллюзии.