***
Через час усталый и вымотанный Кандрим вернулся к героям. Ивеиля уже не было. Как пояснил старейшина по пути в подземелья, воина другого Дома не пустили бы в столь закрытые от чужаков помещения. Даже команду Эллис пропустили очень неохотно, дав в сопровождении самого Кандрима и, что было первым неприятным сюрпризом, двух рейнджеров. В отличии от простых эльфийских воинов, кои чаще всего являются просто ополчением из тех мирных жителей, которые могут выстрелить из лука или взмахнуть мечом, не повредив собственную ногу, рейнджеры были профессионалами, воспитанными в воинских традициях с детства. И с детства они учились сражаться и убивать. В основном рейнджеры состояли из сирот или детей, от которых по той или иной причине отказались настоящие родители. Поскольку до определённого возраста от детей скрывали их происхождение, такие случаи были не редкостью и обеспечивались полной анонимностью. А случаи были разными. Иные семьи, состоящие сплошь из склонных к магии, не хотели терять авторитет чисто магического рода и отказывались от ребёнка, который не имел дара. Иные семьи просто погибали при разных обстоятельствах, например, во время Войн Черной Листвы, известной междоусобицы нескольких эльфийских домов по всему Оскальду. Этим объяснялось отличие рейнджеров от других эльфов. Тот же Каэл’Дримэл был как раз таким сиротой. К своим годам он имел вид бывалый и суровый, что резко отличало его от большинства эльфов крайне изнеженного вида. Конечно, среди рейнджеров были и иные эльфы, которые с юности выбрали такой путь сами, но они разительно выделялись. Кез’Ал, выбравший свой путь сам, явно не дотягивал по суровости до своего командира. Сопровождающие команду Эллис рейнджеры были очень суровы. Шрамы их, наличествующие у первого на скуле, а у второго на лбу, явно указывали на схватки с сильными магическими существами или воинами Воли. Шрамы, полученные от простого оружия или зверя, у эльфов долго не задерживались — затягивались за пару месяцев даже без специального лечения. Так что такие следы — показатель участия в очень серьёзных операциях. Вперёд рейнджеры пустили Кандрима, а сами заняли позицию сзади и в центре отряда. Случись что с центральным, идущий в арьергарде тут же поднимет тревогу. Незаметно оглушить обоих сразу не получится. Тристан мгновенно просчитал все возможности членов отряда. На Хита надежды мало — вор опирался на скорость и элемент неожиданности, что вряд ли пройдёт с натренированными рейнджерами. Так что ставить его рядом с ними бесполезно. Равно как и самого юного мага. Тот полезней на дистанции. Потому Тристан пошёл первым, рядом со старейшиной. Оставались Габор, Эллис и Дидрик. Первая вместе с Хитом шла между старейшиной и первым рейнджером. Эллис и Дидрик находились аккурат перед замыкающим. Если бы только воспользоваться хоть одним шансом, создать повод — соратники всё поймут и не подведут. Но как? Пока юный мастер лихорадочно перебирал варианты в уме, вокруг менялся интерьер. От деревянных резных панелей с вьющимися лозами до стен поскромнее и со светильниками, горящими мрачным зеленоватым пламенем. А потом спустились ещё ниже. На первом подземном уровне они задержались ненадолго. Эти стены были сложены из камня и явно не эльфами — не та архитектура. Недалеко от лестницы Кандрим споткнулся и будто рефлекторно, пытаясь сохранить равновесие, взмахнул рукой в сторону одного из коридоров. Шедшая рядом Эллис тут же подхватила старейшину. «Понятно. Там находятся камеры для особо опасных преступников. И Луэазаэр». Ещё одна лестница на этаж ниже. Тут атмосфера стала ещё мрачнее. Своды серых коридоров давили, но той жути, что ощущалась от виденных ранее катакомб роугартов, не было. Здесь не витало такое гнетущее ощущение тёмной энергии. Напротив, залы, через которые проходили герои, были мрачными, но торжественными, будто пропитанными силой иного порядка с нотками могущества… богов? Тристан внимательно посмотрел на озирающуюся Эллис и понял, что Защитница тоже это почувствовала. В руинах роугартов под Ардом чувствовалась остаточная сила дьяволов, что отчасти подтверждало суеверия, будто этот народ был дьяволопоклонниками. Но вот такое же чувство. Только остаточная сила от иных существ, строго противоположных по природе. «Будто и дьяволы, и боги когда-то лично побывали в городах роугартов. Но что могло подвигнуть непримиримых врагов на это?» Однако думать об этом было преждевременно — отряд находился недалеко от места, в котором коридор проходил под камерами особо опасных преступников. Требовалось решить проблему радикально. Так что, едва группа целиком втянулась в узкий коридор, Тристан закашлял в кулак, будто поперхнулся. И одновременно активировал чары. Густой белёсый туман заполнил всё пространство вокруг. — Это ловушка! — крикнул Хит. Это восклицание немного сбило рейнджеров с толку. Если сначала они закономерно заподозрили группу Эллис, то теперь замешкались. Рейнджер в арьергарде пытался одновременно уследить через пелену за попутчиками и защититься от нападения сзади. Второй же… он просто не успел ничего сделать, как на его голову обрушился кулак Габор. Дидрик ударил под колено первому, а Эллис завершила разгром, приложив его в основание шеи ладонью. — Вроде и худосочные эльфики, но тяжёлые, заразы! — кряхтел Дидрик, оттаскивая одного из противников в сторону. — Быстро мы их уделали! — довольно ухмыльнулся Хит. — Мы? Напомни, вор, что именно сделал ты? — хмуро спросила Габор. — Думаю, они рассчитывали на мою помощь. Я всё же главный из старейшин, а моя сила неоспорима, — задумчиво протянул Кандрим. — Спасибо, что избежали смертей. Это, безо всяких сомнений, характеризует вас как благородных и честных воинов. — Ну, нашего с Эллис мы точно оглушили. А вот после кулака Габор можно и дурачком на всю жизнь остаться, — заметил Дидрик. — Самое время освободить Луэазаэр, — прервала лишние разговоры Эллис. — Кандрим, если будут вопросы, вас мы взяли в заложники. Эльф только кивнул и махнул рукой, сопровождая героев к нужному коридору. И лишь когда они вышли в него, то выяснилось, что меток на потолке было довольно много. — И какая же правильная? — Эллис с сомнением осмотрела. — Здесь пять символов. — Луэазаэр содержится в первой камере… — Тогда чего мы ждём?! — Габор в нетерпении перехватила секиру, выпрямилась во весь немаленький рост и от всей души нанесла удар. Лезвие оружия сверкнуло багровым светом, но ещё ярче загорелись глаза воительницы торжественным отблеском ярости берсерка.***
Минуты тянулись, складываясь в часы. Сколько она уже провела в этой камере? Совсем недолго. Ещё больше времени оставалось до ритуала. Хотя, если называть вещи своими именами, казни. Луэазаэр оставалось лишь молиться, чтобы огонь её сознания потух по милости богов. И даже Пушистик куда-то исчез, не откликаясь на призыв. Только Кандрим пришёл утешить её, уверяя, что помощь придёт. Но это было похоже на попытки приободрить перед неизбежным. Единственное, что ей оставалось — слушать, как тюремные охранники играют в тавлеи, обсуждая очередные ходы. — Алрон, ты явно лукавишь с количеством шагов своей фигуры. Подобные деяния не красят благородного стража нашего древнего народа. — Не понимаю, о чём идёт речь, Тиван. Если ты не умеешь просчитывать ходы Поющей Симфонии в сих утончённых тавлеях, то это исключительно проблемы твоего сознания и движения мыслей, ход которых порой может вести в тупик лабиринта разума. — Какие громкие слова, Алрон! Неужто не дорога тебе симметрия и красота лика своего?! Или сильна скорбь от разлуки с друидессой нашей солнцеликой, коя способна восстановить легко частокол белоснежный, за которым скрывается столь острый язык?! — Я предполагаю, что речи, исходящие из уст твоих, чересчур откровенны, Тиван! И ежели не желаешь испытать ликом своим унизительное познание недр места, куда любой ходит исключительно в гордом одиночестве, то прекратишь излияние сих слов! — Как же вы, эльфы, любите повыёживаться. Гномы бы тоже самое выразили в трёх словах, — тяжело вздохнула Луэазаэр и нервно хихикнула, вспомнив… пожалуй, лучшего друга. Ей было нелегко признаться даже самой себе, но Дидрик, несмотря на насмешки и постоянные попытки нарваться на дерзкий ответ, понимал её лучше всех остальных. И, похоже, что кое-что от него переняла и она. Внезапно послышался грохот и крики стражников. Сидящая на тюремной койке принцесса вздрогнула и подняла голову. Неужели, они всё же пришли?! Охранники с ошарашенным видом смотрели на провал. Ещё секунду назад здесь стоял стол с доской для тавлей на нём. А теперь зияет провал, через который смотрят не менее удивлённые люди, гном и почему-то старейшина Кандрим. — Эй, Кандрим. Я, конешь, понимаю, что эльфики все на одно лицо, но свою подругу Луи узнаю сразу же, — пробасил Дидрик. — Нужно было дослушать! — простонал старейшина. — Первая камера находится над второй меткой! А над первой караулка! — Конечно! Это ведь так очевидно! Поставить вторую из пяти абсолютно одинаковых меток под первой камерой! — Хит тяжело вздохнул, приложив руку к лицу. — Какого хрена ты не сказал раньше?! Испортил такой пафосный и мощный удар! Я ведь специально готовилась к нему!!! — заорала Габор. Эллис смотрела на это с непроницаемым лицом. Из уст пытались вырваться исключительно те фразы, кои не подобает произносить ни истинному рыцарю, ни женщине из благородного рода. Воцарившуюся на мгновение тишину тут же оборвал звук, который вряд ли можно часто услышать в тюрьме — звонкий смех. Луазаэр смеялась заливисто, от души, повиснув на прутьях решётки. — Друзья, вы как обычно! — Лады, так справимся, — Дидрик опомнился первым и уже вскоре в лоб одному из эльфийских стражников летел метательный молот. Тот попытался отскочить в сторону, но внезапно понял, что не может сдвинуться из-за полупрозрачных лиан, который обвили его нижнюю часть тела. — Тре!.. — начал первый стражник, но Путы Незримых Лиан добрались до его головы и закрыли рот эльфа, так что теперь из-за прозрачного кокона доносилось лишь яростное мычание. Недолго, так как поднявшаяся наверх Габор легонько стукнула стражника кулаком и отправила в мир грёз часа на три-четыре. — Луи, отойди! — скомандовала Эллис, заносившая меч у двери камеры принцессы. Один взмах сияющим Волей клинком — и замок падает на пол, перерубленный пополам. Вместе с ним осыпаются искрами чары, наложенные на дверь узилища. — Эллис! — радостно воскликнула Луэазаэр, бросаясь на шею Защитницы. — Ребята! Я так рада вас видеть! — Короче, подруга, расклад такой — мы идём вниз в самоубийственную атаку на башню магистра Продавшихся прямо по тайному коридору. Ты как, ещё не передумала пойти с нами? — Конечно же, нет! — крикнула девушка с возмущенными нотками в голосе. — Я пойду с вами, куда угодно! — А теперь бегом вниз, пока наверху не поняли, к чему был весь этот шум! — скомандовал старейшина. — Да и разрушение чар на двери заставит друидов всполошиться.***
Кандрим был прав — эльфы очень быстро узнали о разрушении чар на решётке тюремной камеры. Но одного он всё же не учёл — бегали друиды дома Наиавел’Ваин очень быстро. А главный судья Гармах’Нес если и отставал в скорости от рейнджеров, то несильно. Иначе было трудно объяснить тот факт, почему в зале перед вратами, перекрывающими тайный ход к башне Жнецов Риссы тот оказался гораздо раньше команды героев. Сами врата представляли из себя один из немногих уцелевших шедевров архитектуры роугартов, которые сохранились в мире, и единственным, который довелось узреть Эллис и её друзьям. Мрачные стены и колоны залов древнего народа уже сильно потускнели, были покрыты грязью и плесенью. Эти же врата из цельного куска чёрного камня словно только вчера были выставлены в проём, сильно выделяясь на фоне общего запустения и дряхлости. Створок у этих врат не было — цельный кусок камня с тремя кругами посередине, расположенными в форме равнобедренного треугольника. Между кругами была высечена прямо в каменной черноте причудливая вязь символов, имеющих одинаковые вытянутые завитки и острые углы, обращённые в центр врат. В каждом из кругов тускло, но с непередаваемым величием сверкал полудрагоценный камень. Редкий чёрный опал, казалось, поглощал свет, но в самом центре его сиял едва заметный огонёк. Насыщенного тёмного оттенка фиолетовый аметист зловеще взирал на входивших в зал своими пятью видимыми гранями. Но особенно пробирал до дрожи верхний камень — тёмно-красный, словно застывшая навеки кровь чудовища из глубин преисподней. Ни к одному известному науке камню этот не относился. Аберит, как его называли, считался камнем бездны и лишений, а добыть его можно только с самого Дна Миров. Нигде в мире он ни разу не встречался ни гномами, ни людьми. Каждый камень излучал спокойную, но могучую силу. И лишь отголосок её давал понять, что проще снести все стены вокруг этих врат, чем пробить их. Тристан сразу же отметил многочисленные вкрапления металлических линий в стенах. Они отходили от некоторых символов по краям этих врат, что наводило на размышления об этой конструкции как о части чего-то огромного. Но самым неожиданным была фигура знакомого эльфа около врат. Гармах’Нес выглядел одновременно раздражённым и радостным, словно злорадно предвкушал нечто неприятное для гостей сего места. — Ты? — Кандрим не смог скрыть своего удивления. — Я, — кивнул главный судья, а его глаза неожиданно изменились. Зрачки и радужка исчезла, а глазное яблоко затопило золотое сияние. — Весьма предсказуемо было то, что ты поможешь им, Кандрим. — Голос Гармах’Неса исказился, словно его устами говорило нечто потустороннее. В следующую секунду все чувствительные к энергетике окружающего мира, коими были Тристан, Эллис и Луэазаэр, отпрянули назад. Давление загадочной силы было чудовищным. — Значит, мои подозрения были верными. — Кандрим даже не подумал отступать. Напротив, он сделал два шага к главному судье. — Ты — жрец Алазара. А в настоящее время ещё и впустил его в своё тело. Гармах’Нес, разве не знаешь ты, что совмещать жречество с должностями судей или старейшин в нашем, да и во многих других Домах, запрещено? — Знаю. Только если никто не ведает, то нарушения и нет, не так ли? А живых свидетелей злоупотреблений моего жреца не будет, — лицо Гармах’Неса искривилось в ухмылке, а следующий миг с его поднятой руки ударило золотое копьё света. Словно застыло время, пока Луэазаэр с ужасом смотрела на падение пронзённого тела Кандрима. Старейшина умер мгновенно — атака прошила сердце и оставила большую дыру в груди. — Кандрим… — эльфийка едва прошептала дрожащими губами имя одного из немногих эльфов Наиавел’Ваин, который был добр к ней. Она не могла поверить, что старейшина умер так быстро и внезапно. Луэазаэр почувствовала, как подгибаются её ноги, а следующую секунду она свалилась на пол, всё ещё в шоке глядя на тело с дырой в груди. Стоящий рядом Дидрик вовремя подхватил девушку и крепко прижал к плечу. — Ты убил его. Что он сделал тебе, чтобы заслужить смерти, Алазар? — Эллис быстро пришла в себя и посмотрела на вместилище бога мудрости. — Эта букашка слишком много узнала. Но не беспокойся — ты вскоре присоединишься к нему, — ответил Гармах’Нес и сразу же атаковал, не дав Защитнице время. Эллис поставила барьер Воли, который задержал атаку аватары бога. — Тристан! — Уже! Маг без лишних слов вскинул руку и активировал одно из своих заклинаний, идеально подогнанное под взаимодействие с Волей Эллис. Нити чар тут же сплели защитный кокон, который соединился с барьером Защитницы. Две защитных стены взаимно усилили друг друга, легко удерживали золотой луч Гармах’Неса. — Давай, подруга, приходи в себя. Иначе ляжем все, — Дидрик потряс Луэазаэр за плечо и посмотрел на аватару. — И это то, чем являются боги? Говно вы, а не боги после этого. — Что-то жужжит возле моего уха. Оно немного крупнее мошки, но значительно меньше меня, — глумливо ответил Алазар в теле Гармах’Неса. — Какая разница, сколько смертных насекомых падут? Вы должны быть счастливы, что удостоились чести умереть от моей руки. — И чем же тебе не угодил сей достойный эльф, бог? — неожиданно спокойно спросила Габор. Но ладони её крепко сжали рукоять секиры. — Ничем. Я просто могу. На самом деле мне нужна хранительница одного из божественных осколков — вот эта! — палец Гармах’Неса указал на Луэазаэр. Атаку он так и не прекратил, так что Эллис и Тристан не влезали в разговор, всеми силами сдерживая защитный барьер. — Осколков? — Да. Тех, что считают себя целыми частями. Но они лишь вредят порядку этого мира. Мы называем их тёмными богами, чтобы глупые смертные скорее старались избавиться от таких апостолов. — Слушай сюды. Мне положить, какой там ошмёток или осколок хранит Луи. Она наш друг. И это всё, что тебе нужно знать. Понадобится, набьём хайло и такой божественной скотине, как ты! — Дидрик метнул руку в сторону. Мелкий предмет полетел в стену и рикошетом от неё направился к Гармах’Несу. Аватара едва успел защититься золотым куполом от каскада взрывов, прогремевших возле него. Металлический шарик имел шесть начертанных рун взрыва. Очень удобно для расчистки туннелей, хотя и затратно по стоимости, ведь такой шарик мог сделать лишь мастер своего дела. И хотя атака не возымела действия, золотой луч тоже пропал. Как раз вовремя — барьер уже покрылся трещинами. А затем поднялась Луэазаэр. Глаза девушки, смотревшие прямо на аватару Алазара, горели ненавистью. — Пушистик! — крикнула она. На её призыв тот незамедлительно явился, но выглядел иначе. И без того немаленький, тигр стал ещё массивней. Его глаза были жёлтыми и яркими, но вертикальный зрачок внутри них побелел, преисполненный светом. Шерсть стала длиннее и шевелилась, словно живая, а клыки сверкали сиреневым металлом. Меньше всего сейчас хотелось назвать его Пушистиком. Чудовищный тигр бросился на Гармах’Неса и ударом мощной лапы смёл первый барьер, поставленный на его пути. Чудовищные клыки остановились в считанных дюймах от лица аватары. Некоторое время эльф и тигр пытались перебороть друг друга, но превозмог всё же Алазар в теле судьи. Движением руки Гармах’Нес отшвырнул зверя в стену, оставив на ней большую вмятину. Но и соратники не сидели без дела. Пока шла борьба двух чудовищных сил, они готовились к атаке. И едва Гармах’Нес открылся, как тут же вынужден был отбивать новые удары. Его фигуру окружили три сияющих слоя защиты, повторяющие контур тела. Метательные диски прошили первый слой защиты, но были отбиты вторым. Затем подоспели Дидрик и Габор. Гном с разворота ударил молотом по горизонтали, а воительница обрушила секиру сверху. Оружие Габор было непростым с самого начала, а Дидрик усилил своё целой россыпью рун, так что второй барьер был разбит, но храбрых соратников отшвырнуло сияние от третьего. Серебряный свет ослепил всех в зале. Эллис подняла меч, который сейчас стремительно впитывал её Волю. Над головой девушки появились три копии её клинка. Любой, знающий коронный приём Краписты, сейчас бы понял, что собирается делать Защитница. Только она использовала не части своего тела, как Продавшийся, а частички Воли. Серебряные клинки на мгновение засветились всеми цветами радуги — это Тристан с максимально возможной скоростью накладывал чары усиления на оружие. А потом Эллис запустила клинки в Гармах’Неса. Первый клинок рассыпался, столкнувшись с третьим и самым сильным барьером, но второй пробил его, а затем и правое плечо судьи насквозь, но тоже развеялся. Третий же рассёк эльфа от левого плеча почти пополам, но был остановлен перехватившей его рукой. Аватара Алазара всё же смогла провести силу, достаточную, чтобы и третий меч рассыпался искрами со всеми усиливающими его заклинаниями, вот только это был не конец. Эллис одним рывком оказалась возле Гармах’Неса и ударом клинка отсекла ему ноги. Но упасть эльф не успел — левая ладонь Защитницы схватила его за шею. — Кажется, я обещала, что я лично придушу тебя, словно паршивую крысу, если ты навредишь Луэазаэр, — ледяной голос воительницы пробирал до дрожи. — Я же ничего ещё ей не сделал! — прохрипел судья уже своим голосом. Алазар покинул тело ставшего бесполезным слуги. — Ты убил одного из немногих эльфов, которые были ей небезразличны. — Не я! Это был Алазар! Я всего лишь был вместилищем для него! — в ужасе проскулил Гармах’Нес. — Аватарой бога может стать лишь тот, кто полностью разделяет его суждения, — глухо начал Тристан. — Даже внутри аватары бог не может без последствий сделать что-либо, что противоречит мировоззрению хозяина тела. Он сам сказал, что Кандрим ничем не провинился перед ним. Убить старейшину было твоим желанием, Гармах’Нес. Алазар исполнил его, так как мог. Главный судья ничего не ответил, только заскулил ещё громче от боли и страха. — Тогда решено. Рука Эллис начала давить шею судьи, и тому грозило закончить свои дни сейчас, но вмешалась Луэазаэр. — Эллис, прошу — оставь его. — Ты сошла с ума, Луи? Он же убил Кандрима, очень хорошего мужика! — возмутился Дидрик. — Ведь даже заклинаниями воскрешения не помочь после смертельных ран, нанесённых божественной силой. — Он не заслужил быстрой смерти. Мы похороним Кандрима, как подобает для великого эльфа. Возьмём с собой его тело. А этот, — эльфийка говорила медленно, тяжело роняя слова. — Он будет умирать долго, ползая в грязи с отрубленными ногами и руками. — Это имеет смысл. Он пришёл сюда в тайне, чтобы больше никто не узнал его секрет. Так что искать его не будут, а даже если и найдут, будет поздно. Но ведь у него отрублены только ноги, — заметил Тристан. — Поняла, — кивнула Эллис и подбросила тело судьи. Ещё два быстрых взмаха мечом — и на пол летел уже вопящий от боли обрубок тела без конечностей. Отделённые руки и ноги Дидрик отбросил ногой в кучку, после чего полил спиртным из фляжки и бросил клочок бумаги с поджигающей руной. Всплеск энергии от разорвавшейся руны был сильным, хотя и ограниченным по площади — плоть сразу же занялась пламенем, стремительно сгорая. — Пойдём отсюда, — Габор аккуратно взяла тело Кандрима и пошла к вратам, возле которых уже стоял Тристан. — Не так уж и сложно. Хотя… если бы я не изучал целые книги по древним магическим схемам исчезнувших цивилизаций, мог бы и не понять, — задумчиво бормотал Тристан, водя пальцем от одного знака до другого — те по мере продвижения пальца юного мага загорались потусторонним серым светом. Бормотать Тристан не перестал — только это помогло удержать содержимое желудка в условиях вони от сгорающей плоти и криков главного судьи. — Ну что, готово? — нетерпеливо спросил Хит, которому тоже было очень неуютно находиться здесь. Правда, быстро обыскать карманы судьи вор не поленился, так что теперь вертел в руках пару вещиц явно магического назначения. Разумеется, Хит не забыл надеть специальные кожаные перчатки из экранирующих материалов, чтобы не подцепить какое-нибудь проклятие. — Кандрим, наверняка, знал, как быстро открыть эту дверь. Но, кажется, я уже справился. Маг торопливо отошёл назад от заработавшего механизма. Плита чёрного камня задрожала и начала… растворяться в воздухе. Приглядевшись, соратники поняли, что врата стали почти прозрачными. Эллис первая протянула меч, и клинок прошёл сквозь преграду. Потом Защитница попробовала протянуть руку и, убедившись в безопасности прохода, пошла вперёд. Шедший последним Тристан обернулся и посмотрел на оборотную сторону пока полупрозрачных врат. — Да, с этой стороны их не открыть. Нет механизма замка. Проход односторонний. И, судя по знакам, роль двери у этого устройства лишь дополнительная. Цивилизация роугартов явно шагнула далеко вперёд в технологическом плане. Рассуждения юного мастера магии прервали вопли Гармах’Неса, но уже не невнятные, а оформленные в чёткие слова и предложения. — Думаете, что это конец?! Это не конец, ничтожества! Боги не успокоятся, пока не уничтожат вас! Вас всех! Проклятую серебряную кровь арканов! Древние рода, заигравшиеся в высших! И эту подстилку тёмных богов! Будьте вы прокляты! Прокляты! Прокляты!!! — истерично завизжал эльф, но врата вновь обрели материальную форму, и звуки с той стороны мгновенно отрезало.