Он обаятелен, или Что расскажет вомфалитая литца?

      Дамблдор улыбался. Демонстрировал окружающим крупные ровные зубы, незаметно усмехался в белоснежную бороду, хитро посмеивался или прятал за напускной серьезностью истерическое веселье, хотя подрагивающие уголки по-стариковски тонких губ его выдавали. Казалось, еще немного – и директор станет несолидно хихикать. Хотя чего уж там, Альбус и солидность и прежде были совершенно несочетаемыми понятиями, а уж теперь...       Северус Снейп не мог бы сказать, какой из вариантов директорского веселья нервировал его больше. Он вообще не видел поводов для радости, тем более такой неприкрытой. И предполагал всего два объяснения: либо Альбус все же сошел с ума, либо что-то задумал и невероятно доволен собой. Неизвестно, что страшнее.       Что же касается самого Снейпа – для него последние два месяца стали самыми паршивыми за последнее десятилетие, и легкомысленное настроение Дамблдора вызывало у него глухое раздражение.       Темный Лорд возродился. Мерлин знает, как ему это удалось. Альбус, если и был в курсе подробностей, все равно помалкивал, а кроме него достоверной информацией владел разве что Поттер, который присутствовал при этом событии лично. Но когда Северус рискнул сунуться к нему в голову – незаметно и по возможности ненавязчиво, дабы не вредить лишний раз этому неустойчивому и нелепому созданию – то выцепил оттуда только несколько образов, почти ничего не разъяснивших.       Зельевар увидел тогда ликование на потном лице Петтигрю, который приблизился к Гарри настолько, что тот мог разглядеть редкие жесткие волоски над верхней губой анимага. Они подергивались, как настоящие крысиные усы, когда Петтигрю говорил. Говорил какую-то пафосную чушь, которая выводила мальчишку из себя, и некому было прервать затянувшийся, идиотский монолог – кладбище, насколько сумел понять Северус, было безлюдным, если не считать тела Диггори. О том, что произошло дальше, зельевар не имел представления, потому что Поттер вдруг закрылся. Сил выбросить опытного легилимента из головы у него, естественно, не было; но уже то, что мальчишка попытался сопротивляться, поразило Северуса. Так что он отступил, так и не узнав продолжения.       В том, что дальше должно было произойти что-то незаурядное, он не сомневался.       Тогда, два месяца назад, зельевар сразу поверил истеричному бормотанию Поттера, когда тот возник прямо перед трибунами, вцепившись в тело Диггори. Он и сам чувствовал, что Лорд набирает силу – жжение в метке становилось все отчетливее, да и паника Каркарова наводила на мысли. Поэтому после недолгих колебаний Северус отправился вслед за дежурившими на турнире аврорами, которые смогли отследить координаты по остаточной магии на Кубке.       Северус опасался, что тут же попадет в гущу сражения между аврорами и Пожирателями, но на старом маггловском кладбище было, на первый взгляд, безлюдно. Земля кое-где изрыта, между могил был установлен двухсотлитровый оловянный котел. Северус сунул туда нос и обнаружил на стенках остатки неизвестного ему зелья, но взять образец ему не дали, тут же оттеснив в сторону. И тогда Снейп заметил Петтигрю.       Мерзкое создание уткнулось носом в одно из надгробий и казалось спящим, пока один из авроров не перевернул его. Голова на жирной шее оказалась неестественно вывернутой, а тело Пожирателя успело остыть на прохладном ветру.       Конечно, на том кладбище мог быть кто-то третий, но что-то подсказывало Северусу – мальчишка справился с Петтигрю самостоятельно. Ведь и Темный Лорд, и его последователи, предпочитали Аваду или что-нибудь из арсенала темной магии. Пожалуй, примени кто-нибудь Приори Инкантатем к поттеровой палочке сразу после происшествия, среди последних примененных заклинаний наверняка обнаружился бы безобидное Остолбеней или что-то в этом роде. Чтобы убить, не обязательно использовать третье Непростительное – достаточно неудачного падения. И, похоже, в тот вечер удача оставила трусливого предателя.       Смерть Петтигрю стала единственным радостным событием в череде дерьмовых новостей. Несколько дней спустя Темный Лорд собрал десяток приближенных Пожирателей, среди которых, как ни странно, оказался Северус.       Встреча заняла всего несколько минут и почти полностью состояла из подобострастного и медоточивого галдежа, по поводу которого Волдеморт не высказал особого воодушевления, хоть и не прерывал своих слуг.       Казалось, их присутствие было в тягость для Волдеморта. Словно созвать их его вынудила только необходимость восстановить статус-кво, а не какая-то конкретная цель. И так оно, пожалуй, и было – никто из Пожирателей не получил поручений, никто не был наказан за недостойное поведение в конце первой войны. Темный Лорд, напоминавший человека еще меньше, чем тогда, так явно торопился избавиться от них, что это вызывало недоумение. Но главное, что после этой встречи вынес для себя Северус – магические способности Волдеморта остались при нем, а значит, скоро все начнется сначала. И от этого становилось тошно.       Полярный пушной лис все ближе подбирался к магической Британии. Он нес на своей спине змеелицего безумца, впавшего в жесточайшую депрессию Мальчика-Который-Выжил и не то страдающего приступами старческого маразма, не то пристрастившегося к запрещенным зельям старого светлого мага.       «Мерлин и Моргана, за что мне все это?» – риторически вопросил Северус, трансгрессировав по зову Метки в небольшую, скучно обставленную, гостиную, чтобы предстать перед своим повелителем. Зельевар не подозревал, что точно такая же мысль промелькнула в голове Темного Лорда.