***
В директорском кабинете было чисто, сухо и тепло, и эти обстоятельства на несколько минут примирили Снейпа с негромкой, но надоедливой, какофонией звуков и обществом Альбуса. Северус высушил и очистил одежду заклинанием, убрал от лица влажные волосы, избавился от запутавшегося в них маленького листка и собирался уже расположиться в одном из гостевых кресел, чрезмерная мягкость которых сейчас не казалась недостатком, когда заметил Поттера. Мальчишка спал на короткой сиреневой софе у дальней стены, подтянув к себе ноги в идиотских зеленых носках и положив под голову декоративную шелковую подушку. – Что с ним случилось? Альбус воззрился на Северуса в неподдельном удивлении, потом медленно ответил, тщательно подбирая слова: – Он попал в сложную ситуацию, так же, как и ты, мой мальчик, – директор внимательно вглядывался в лицо Снейпа, и когда его слова не произвели никакого эффекта, кроме недоумения, спросил: – Неужели ты не помнишь? После секундного колебания зельевар решил все же сказать правду, чтобы не усложнять и без того запутанную ситуацию. В другое время он бы предпочел решить эту загадку самостоятельно, а не доверяться Альбусу, но сейчас он чувствовал себя медузой, которую укачало на карусели, и меньше всего его заботили директорские интриги. – Я не помню. Ничего. Сегодня ведь четверг? Дамблдор изумленно кивнул. – С утра были два практических занятия и одна лекция, потом я сходил в теплицы за Тонверой Говера для зелья от ушибов, вернулся как раз к обеду... – с сомнением перечислил Снейп. Странно, но это его заявление не на шутку встревожило директора. – Ты позволишь мне, Северус? – поинтересовался он, и, не сомневаясь, видимо, в ответе, тут же сцапал растерянного зельевара за рукав и усадил в ближайшее кресло. Тот, по опыту зная, что сопротивляться такому Альбусу бесполезно, с затаенным облегчением обрадовался его вмешательству и не стал спорить. Расстегнул две верхние пуговицы на рубашке, откинулся в чудовищном плюшевом кресле и постарался расслабиться. Настойчивость и неотвратимость директорской легилименции не уступала технике Волдеморта, пусть Дамблдор и обходился с чужим сознанием несравнимо деликатнее. И если этот сонм малоприятных ощущений оставлен Северусу именно Темным Лордом, который решил поработать над его памятью, то выяснить подробности этого вмешательства действительно необходимо. А лучше Альбуса с этим не справится никто, пусть открываться перед ним и было крайне досадно. Впрочем, если его действия пойдут вразрез с Непреложным Обетом, тут будет бессилен даже он. Снейп множество раз убеждался, что Обет способен заставить даже самых бездарных окклюментов сохранить тайну. Но ведь он был уверен, что Лорд ничего не планировал, не заботясь ни о чем, кроме собственного здоровья. Здесь была и заслуга Северуса – старательно объясняя себе, а заодно и Обету, что его повелителю жизненно необходим отдых, в некоторых из разработанных зелий он предусматривал снотворный и успокоительный эффект. И все же, этих мер, видимо, оказалось недостаточно. Не стоило забывать, что, несмотря на жалкое состояние своего тела, маг оставался вполне дееспособным и очень опасным. Кроме выпавшего из памяти вечера, беспокоил и Поттер. После той их памятной беседы он, казалось, немного пришел в себя, но все же о прежней его неуправляемой бесшабашности речи не было. Впрочем, как показывала практика, неприятности чудесно находили мальчишку и без его прямого участия. Так или иначе, за эти несколько часов явно произошло что-то важное. Чем это грозит всем им? И почему Альбус, уже покинувший его разум, смотрит с таким одобрением? – Мой дорогой мальчик, – он лучезарно улыбнулся и едва не присел от восхищения. Северус выпрямился. Раз уж тот взял себя в руки и даже натянул любимую маску чрезмерно жизнерадостного и немного наивного старика, о судьбе Британии пока можно не тревожиться. Все идет по плану седобородого манипулятора, иначе не блестели бы так воодушевленно яркие голубые глаза за стеклами старомодных очков. А значит, со своими личными проблемами Снейпу, по обыкновению, придется справляться самому. Но объяснений он все же намеревался добиться. – Ты действительно кое-что забыл, – улыбнувшись на его нетерпеливый взгляд, сказал директор. – Но это было только твое решение. – Что? – совершенно искренне опешил Северус. – Ты все еще очень слаб, иначе сразу бы все понял. Подумай, – улыбнулся он той ласковой улыбкой, с какой обычно просил невозможного. – Все, что ты сейчас чувствуешь – разве не похоже на последствия Обливиэйта, направленного на самого себя? Не так уж мало подобных случаев было описано. – Вы думаете, я сам стер себе память? Таким варварским способом? – Снейп покачал головой и тут же поморщился. – Это опасно и ненадежно, и если бы мне потребовалось что-то забыть, я бы воспользовался Омутом или установил ментальный блок, или... – он все повышал голос, и Альбус приложил длинный узловатый палец к губам, напоминая о спящем Поттере. – Видимо, у тебя не было на это времени, – окружив их заглушающими чарами, кротко предположил Дамблдор. – Думаю, ты был близок к тому, чтобы нарушить свой Обет, или опасался, что какие-то сведения попадут к Волдеморту. Северус молчал. Все еще гудящая голова обрабатывала информацию непривычно медленно. – Тогда ты мог либо подставить всех нас под удар, или погибнуть, – негромко закончил директор. – И я выбрал приложить себя Обливиэйтом. Но... – Снейп хотел возразить, что и это намерение клятва могла посчитать попыткой «использовать полученную информацию во вред», но озвучить формулировку Обета не получилось. Правильно, это тоже было запрещено. Кажется, Альбус понял его затруднение. – Да, – терпеливо сказал он, – могли возникнуть технические трудности. Но на то ты и мой лучший ученик, чтобы найти выход. – Поберегите свою лесть для кого-нибудь другого, – отмахнулся зельевар. – Надо думать, вы не расскажете мне, что случилось с Поттером? – Расскажу, – недовольство директора этим фактом было очевидным. – Кто-нибудь обязательно захочет обсудить с тобой... Скрыть происшествие не получится, – он тяжело вздохнул на многозначительный взгляд Снейпа. – Очевидцами были почти все ученики. Альбус не то ждал уточняющих вопросов, не то пытался собраться с мыслями, растерянно поглаживая бороду. Северус решил не торопить его – расскажет, никуда не денется, а вот пара минут тишины стали настоящим благословением. За последние полчаса он понял, что все прежние приступы мигрени можно было считать детской забавой. Если директор прав – а он, скорее всего, прав, понимал зельевар – то у него должны были найтись очень веские причины так над собой поиздеваться. В противном случае он себе этого не простит. – На обеде в Большом зале, больше пяти часов назад, Гарри напал на меня, – негромко сообщил Альбус. – Атаковал меня и заклинаниями, и ментально. От неожиданности Снейп фыркнул, тут же зажмурившись от тупой боли в затылке. – Господин директор... – начал он со всей возможной иронией, хотя в глубине души не считал ситуацию такой уж невозможной, и от этого хотел верить словам Дамблдора еще меньше. – Я не стану объяснять тебе, почему это произошло. Боюсь, ты наложил на себя заклятие Забвения именно потому, что догадался, поэтому чем меньше ты знаешь, тем лучше, – Альбус повернулся в сторону спящего мальчишки и сочувственно покачал головой. – Для тебя важно вот что: когда ты понял, что отдача от нашего поединка – я имею в виду ментальное воздействие – может задеть учеников, ты наколдовал щит. Только поэтому все не закончилось трагедией, мальчик мой. И за это твое решение, пусть ты его и не помнишь, я тебе искренне благодарен. – Но это невозможно, – пропустивший благодарности мимо ушей зельевар с недоверием взглянул на видневшиеся с его места пятки в зеленых носках. – Он не владеет легилименцией, тем более на таком уровне, чтобы... – Мы не будем обсуждать эту тему, – твердо отрезал Дамблдор. – Необходимый минимум ты знаешь, с остальным пока повременим. Мало того, я попрошу тебя не пытаться вспомнить – никто не знает, как именно сработал Обливиэйт. И еще тебе стоит всеми силами избегать ментального контакта с Волдемортом. Понимаю, это может быть не просто... Ну, хорошо, просто не дай ему увидеть ничего лишнего. Пока ты прекрасно с этим справлялся, – «раз уж остался жив» осталось невысказанным, но было очевидно для обоих волшебников. – Что же касается остальных свидетелей... – Альбус тяжело вздохнул. – Наложите Обливиэйт на всех учеников, учителей и тех, кому они успели написать письма? Вы, конечно, великий маг, – с иронией хмыкнул Северус, – но даже для вас это слишком. Слухи быстрее, и в завтрашнем Пророке мы наверняка снова увидим колдографию Поттера. – Да, с Обливиэйтом я опоздал, – с легкой досадой вздохнул Дамблдор, и зельевар удивленно выгнул бровь – неужели, если бы время не было упущено, директор бы решился нарушить закон в отношении нескольких сотен вверенных ему несовершеннолетних волшебников? Снейп склонил голову, рассматривая погрузившегося в раздумья мага, и решил – тот мог бы и не такое. К счастью для всех, пока вся школа обсуждала выходку Поттера, директора занимал только этот самый Поттер, а не вопросы конфиденциальности. – Кого из Пожирателей Смерти... – начал Альбус, и зельевар почти сразу понял, к чему он ведет. – Если вам нужен козел отпущения, – грубо перебил он, сам не зная, почему так раздражен, – извольте выбирать его без моего участия. Наверное, ему некстати вспомнилось, как пришлось выбрать Роули Хранителем Обета, зная, что это задание будет стоить белобрысому идиоту жизни. Не то что бы Северуса мучила совесть, но если Альбус собирается прикрыть мальчишку, скормив дементорам парочку Пожирателей и при этом как будто оставить руки чистыми, то черта с два он станет ему помогать. В таком случае, когда директор решит, что пришла пора пожертвовать им, он станет чувствовать себя менее паскудно. Дамблдор рассеянно посмотрел на него поверх очков, потом перевел взгляд выше, на портреты бывших директоров. – Блэк, – пробормотал он вдруг, уставившись на портрет Финеаса Найджелуса Блэка, и взгляд его приобрел осмысленность. – Он вас не слышит, Альбус, – напомнил зельевар. Как и всегда, чтобы обеспечить конфиденциальность беседы, портреты, стараниями хозяина кабинета, поголовно посапывали. – Сириус Блэк, – уточнил Дамблдор. – Если вы собираетесь подставить его, я целиком вас поддерживаю, – преувеличенно бодро заявил Снейп, скрывая раздражение от упоминания этого блохастого кретина. – Но вы ведь не станете, да? Альбус загадочно улыбнулся, и у Северуса снова заболела голова.***
Впрочем, полчаса спустя, когда Снейп, наотрез отказавшись от похода в Больничное крыло, вернулся к себе в подземелья и даже успел смыть с себя засохшую грязь и вымыть волосы, стало понятно, что сегодняшние неприятности себя еще не исчерпали, и голова у него пройдет еще ох как не скоро. Спонсор его будущей мигрени настойчиво заявил о себе нетерпеливым стуком в дверь. Так ломиться в его комнаты мог только один человек, и видеть его сейчас хотелось меньше всего. – Люциус, – хмуро поздоровался с гостем Снейп, пропуская того внутрь и накладывая на дверь дополнительные защитные чары. Малфой выглядел... встрепанным. Похоже, примчался, как только до него долетели первые слухи. Причем слухи эти должны были быть сенсационными и ошеломляющими, раз уж маг пренебрег укладкой ради возможности немедленно их обсудить. – Северус. Драко ничего толком не объяснил, – Люциус не стал присаживаться, обошел одно из кресел, нервно сжал пальцы на его спинке и выжидающе посмотрел на Снейпа. – И ты решил не дожидаться официального заявления, – устало хмыкнул тот. – Конечно, нет, – маг оскорбленно поморщился и в упор посмотрел на зельевара. – Что произошло? Поттер напал на Дамблдора? Что за чушь нес мой сын? – Это был не Поттер, – Северус неслышно вздохнул и стал пересказывать выдуманное Альбусом объяснение. Если подумать, то визит Люциуса был на руку. Заявление для журналистов, которое с утра сделает директор, будет гораздо убедительнее, если прежде этого новая волна слухов разойдется среди волшебников. И в этом деле сложно было вообразить помощника лучше, чем Малфой – с его-то обилием разнообразных знакомств. – Это был Бродяга. Под Оборотным. – Блэк? – опешил Люциус. – Ему-то это зачем? – Двенадцать лет в Азкабане никому не пойдут на пользу, а этот... – Снейп добавил в голос презрения, вполне, кстати, искреннего, – всегда был не в себе. – Возможно, он думал, что Альбус мог спасти его от тюрьмы, но не сделал этого. И то, что после смерти Петтигрю все узнали правду, ничего не изменило. Так или иначе, мне нет дела до его мотивов. Важно другое, – Северус помрачнел. – Мальчишка с ним. – В смысле, помог ему? Хорошего же героя вырастил себе старик, ничего не скажешь, – Люциус чуть расслабился, даже прекратил нервно тарабанить холеными ногтями по спинке кресла. – Возможно и так, и тогда Поттер ушел с Блэком по своей воле. Либо – он был похищен. Неизвестно, в какой момент Блэк занял место Поттера, но с тех пор, как он сбежал, мальчишку никто не видел в школе, – Снейп обвел гостиную мученическим взглядом. В ее тишине и покое встревоженный Малфой явно был лишним. – Как ему это удалось? – снова подобрался тот. – Как Дамблдор мог его упустить, почему не вызвал авроров? Он ведь оглушил... Блэка, верно? – По всей видимости, хотел разобраться во всем сам, – пожал плечами Северус и, не удержавшись, потер ноющий затылок. – Неужели ты думаешь, он бы сдал своего ненаглядного Поттера в лапы Министерства? После Турнира он не подпускал к нему ни авроров, ни журналистов, и если бы сейчас нашелся повод, особенно такой, можешь вообразить, что бы началось? – Ну, теперь-то в любом случае начнется, – пробормотал Люциус задумчиво. Не определился еще, на руку ему это событие, или все же стоит ждать неприятностей. – Блэк мог его убить? – Кого? Альбуса? – не понял Снейп. – Поттера, – отмахнулся маг. – Уверен, что они в скором времени не отыщут тело в какой-нибудь кладовке? Зельевар посмотрел на него с неподдельным удивлением. – Что? Я просто просчитываю варианты, – вздохнул Малфой. – Что скажет Лорд... – Я надеюсь, ты не побежишь к нему с докладом раньше, чем он его потребует? – резко спросил Снейп, а потом, осекшись, добавил: – Лорду сейчас не до того. – Я все равно не знаю, где его искать, – медленно проговорил Люциус, внимательно глядя ему в глаза. – Чем он занят? – он запнулся, нахмурился и предположил: – Исчезновение Поттера может быть его работой? – Не неси чушь, – отрезал зельевар. – Блэк, каким бы сумасшедшим ни был, не станет работать с Лордом. – Но ему уже удавалось пробраться в Хогвартс. Лорд мог наложить Империо, – резонно возразил маг. Снейп задумался. Не это ли было настоящим планом Альбуса – раз уж Волдеморт никак не проявляет себя, вменить ему в вину хотя бы это странное происшествие? Вряд ли. Все было намного сложнее, и нельзя было и думать докопаться до правды без ключевых воспоминаний, от которых он предпочел избавиться. Какого Мерлина Поттер решился на подобную эскападу, и как ему, не знакомому даже с основами ментальной магии, удалось атаковать Альбуса, последний не объяснил. Северусу казалось, он и сам не знал наверняка, но уже отыскал способ извлечь из происшествия выгоду. Еще больше Снейпа интересовало другое: где он провел еще три часа между обедом и пробуждением на сырой земле? Теперь, когда он немного пришел в себя и выпил Восстанавливающее зелье, ему начало казаться, что он вполне способен вспомнить. И это только добавляло неудобств и терзаний. В конце концов, зельевар твердо и окончательно постановил доверять своему решению, пусть и не помнил, почему принял его. – Если это и так, то я об этом ничего не знаю, – наконец ответил Снейп. – Но по доброй воле Блэк вряд ли стал бы вредить мальчишке. Говорить, что Бродяга просто души не чает в крестнике, он не стал. Такого рода сведения пока стоило оставить при себе. Дело могло принять любой оборот. – Мне было бы спокойнее, если бы он продолжал быть на виду, – с досадой бросил Люциус. – Может, стоит его отыскать? Доставить Лорду... Снейп едва не сказал, что Лорду сейчас плевать на мальчишку, но в последнюю секунду понял, что Обет не простит ему такой явный намек на состояние Волдеморта. – Сейчас его поисками будут заниматься все, кому не лень. И либо найдут в скором времени, либо не найдут вообще, – как можно безразличнее проговорил Северус. – Присоединяться или нет – твое дело. Думаю, для тебя это скорее способ обозначить свою лояльность Министерству, – проницательно добавил он. – В том числе, – не стал лукавить Люциус. – А если... – Если что? – Не знаю. Мне не нравится все это, Северус. Ты уверен, что это не интриги твоего возлюбленного директора? Зельевар поморщился. – С ним никогда нельзя быть уверенным. Но я могу точно сказать – Блэк действовал всерьез. И при всей своей любви к дурацким розыгрышам, Альбус не стал бы рисковать детьми. А они и правда могли пострадать. Малфой вздрогнул от его тона. Все правильно. Переключить его внимание на безопасность единственного наследника – безотказный способ отвлечь Люциуса от опасной темы. За долгие годы Снейп прекрасно выучился использовать слабости друга. – Я постараюсь навести справки, – задумчиво проговорил Малфой спустя несколько минут. – Было бы неплохо спасти Мальчика-Который-Выжил от бывшего заключенного Азкабана, – добавил он, усмехнувшись, и поднялся. Зельевар с легким нетерпением скользил взглядом по книжным полкам, на которых за последние месяцы успело осесть непозволительное количество пыли, когда Люциус встал напротив и внимательно всмотрелся в его лицо. – Северус, – неожиданно мягко сказал он, – тебе не нужна помощь? Что-то из ингредиентов, может быть? Я могу достать почти все что угодно. Снейп посмотрел на него с изумлением. – Как давно у тебя болит голова? Я же вижу. Обычные зелья не работают? – с искренней тревогой продолжал маг. – Люциус, – зельевар вымученно улыбнулся, – прекращай изображать наседку. Я в состоянии о себе позаботиться, – и, заметив, что Малфой не намерен отступать, добавил уже спокойнее: – Щит забрал очень много сил. Надо было действовать быстро, и я слегка не рассчитал. Все, что мне сейчас нужно – это несколько часов сна, – зельевар выразительно глянул в сторону выхода. На лице Люциуса отразилось понимание. – Конечно, Северус, – сказал он совсем другим тоном. – Разумеется, тебе нужно отдохнуть, – он поправил ворот мантии, выпрямился, готовясь уходить. – И не думай, что я забуду то, что ты сделал. И как член попечительского совета, и как отец, – он на мгновение сжал его предплечье и кивнул: – Доброй ночи.