***
По бесплодному пустырю гулял холодный ветер, развевая алые аврорские мантии. Раздались чьи-то крики, нервная брань, Северус потянулся за палочкой — и его с силой отбросило от Волдеморта так, что воздух выбило из легких. Вспышки заклинаний на мгновение ослепили зельевара, а когда он проморгался и все-таки достал палочку, то увидел Темного Лорда, опутанного сетью из множества заклинаний. Неподвижного, спокойного, без палочки. Авроры с опаской подбирались к нему с разных сторон, сковывая новыми и новыми чарами, а он просто стоял — как будто ежась от ветра и переминаясь босыми ногами по припорошенной снегом жесткой и пожухлой траве. Молча, не пытаясь вырваться или хотя бы оглядеться, отыскать его, Снейпа. Среди яркой аврорской формы Северус заметил серебристую мантию Альбуса. Ну разумеется. Без него никак. Зельевар снова посмотрел на Волдеморта, который под прицелом множества палочек шагнул в сияющий портал, и отвернулся. В голове шумело после падения, ныли ушибленное колено и порванный шаблон. Как? Как, Мерлин раздери, ему это удалось? И почему, наряду с облегчением и опустошением, он чувствует сейчас злость и абсолютно иррациональное желание врезать по довольной альбусовой физиономии? Снейп отчаянно, бессильно потер лицо руками. Это все? — Северус! — как странно, что сейчас, в момент своего триумфа, Альбус считает уместным тратить на него время. И тем не менее, что-то сказав ближайшему аврору, он быстрым шагом направился к зельевару, подобрав полы своих старомодных одежд. — Если назовете меня «мой мальчик», я за себя не отвечаю, — честно предупредил Снейп. Дамблдор осекся, как будто действительно собирался выдать что-нибудь в этом роде, стушевался демонстративно и поубавил торжественности на лице. — Я только хотел спросить, что ты сделал? Франк, очевидно, был прав, когда показал тебе Гарри, но что ты понял? Как тебе удалось? На лице мага было столько любопытства и воодушевления, как будто он всерьез ожидал услышать нечто сногсшибательное. И Северус с легким недовольством предвкушал его разочарование. — Что конкретно мне, по-вашему, удалось? — с показным безразличием спросил он директора, раздраженно наблюдая за его недоумением и дрогнувшими бровями. — Но как же… — начал Альбус и внимательно посмотрел на него. — Ладно, что ж… Зельевар бросил взгляд ему за спину, где от красного, развевающегося на ветру моря осталась всего пара островков, и с мрачной уверенностью процедил: — Нет уж, вы мне все расскажете, от начала и до конца. Иначе, я пойду… к Франку и выслушаю его версию. Он не имел права просить объяснений и не удивился бы, если бы Альбус просто ушел. Но Северус был так зол на себя за то, что против воли обеспокоен судьбой Волдеморта, на свое недоумение, на самого директора, что, видимо, оказался достаточно убедителен. — Увидимся в моем кабинете, — примирительно сказал Дамблдор. — Я вернусь в школу через пару часов, а сейчас меня ждут в Министерстве. «Никто тебя там не ждет. Но ты, старый лис, не можешь допустить, чтобы твое участие в аресте Волдеморта осталось тайной хоть для кого-нибудь» — подумал Северус, отмечая, что его внутренний голос стал до странности напоминать манеру речи Гриндевальда. — Хорошо, — кивнул он и будучи не в силах более находиться в этом странном, искрящем от чар и каких-то трехэтажных охранных контуров, месте, трансгрессировал.***
— Значит, крестражи, — медленно проговорил Северус. — Очень похоже на Волдеморта. Но это не объясняет… — Как раз это и объясняет связь между ним и Гарри, — вздохнул Альбус. — Между их сознаниями. Снейп ненавидел директорский кабинет. Каждый раз, когда он оказывался здесь, хозяин этого шумного и бестолкового помещения ошарашивал его новостями, которые, казалось, раз от раза становились только хуже. Как будто задался целью побить свой же собственный рекорд в доведении зельевара до нервного тика. К сожалению, ему это вполне удавалось и прежде, а сегодня он просто превзошел себя. — В мальчишке сидит часть его души, — повторил зельевар фразу, которая двадцать минут назад заставила его спешно искать, куда бы присесть. — Вы можете ошибаться, — голос больше не звучал умоляюще, и это радовало, — но если принять это за истину, даже если так… Черт, да Поттер же просто занимал его место, в его доме, в его теле! И не один раз, я точно уверен, что купить эту дурацкую сову меня тоже просил Поттер! Взгляд Альбуса изменился. — Так вот, почему ты решил забыть. Потому что догадался обо всем сразу же, узнал эту птицу, — с довольным видом человека, разгадавшего преинтересную загадку, пробормотал он. — А была птица? — тупо переспросил Северус, не разделяя его восторгов. — Была, — кивнул маг. — Помочь тебе вспомнить? — Нет уж, — отказался Северус, едва не ежась, а потом задумался. Значит, нападение, сова, Большой зал, Поттер. Он и сам мог покопаться в своей памяти, найти недостающие её кусочки. Тот Обливиэйт, по всей видимости, не сработал в полную силу, потому что какие-то обрывки все время мелькали на периферии сознания, но зельевар сознательно запрещал себе вспоминать. А сейчас… Если бы он был спокоен и должным образом сосредоточился, все прошло бы безболезненно. Но о каком спокойствии может идти речь после всего, что вывалил на него Альбус словно в отместку за его интерес? Поэтому стоило ему задуматься о забытых им событиях, как они почти тут же неконтролируемым потоком обрушились на него, виски сдавило, а черепную коробку будто попытались вскрыть клещами и тупой пилой. Северус не сдержал стона и сжался в кресле, впиваясь пальцами в собственный затылок и не в силах взять себя в руки. А спустя несколько (или несколько сотен) секунд Альбус пришел ему на помощь. Вот он сидит на своем месте, с интересом наблюдая за зельеваром, а вот уже рядом, прямо на полу, что-то бормочет и заставляет посмотреть ему в глаза. — Ничего, ничего, — услышал Северус, когда боль отступила настолько, что он смог обращать внимание на что-то, кроме нее. — В прошлый раз было сложнее, а сейчас тебе быстро полегчает. Ну? Снейп хотел ответить, но разлепить губы оказалось непосильной задачей, а в следующую секунду он перестал бороться и окунулся в водоворот событий, который ему настойчиво подсовывала изнасилованная им же самим память.***
Не по-осеннему яркое солнце подсвечивало цветные витражи большого зала, принося в души и без того неугомонных студентов веселое беспокойство. По зачарованному потолку проплывали редкие полупрозрачные облака, а от факультетских столов доносился привычный гомон. Время утренней почты уже прошло, и студенты вертелись на своих местах, болтая, обмениваясь новостями и при этом успевая поглощать поджаристые гренки, сосиски и яичницу в поистине сверхъестественных объемах. Северус, усталый и помятый после ночи в лаборатории, наблюдал за всем этим с легким отвращением. Даже от запахов эльфийской стряпни тошнило, и он цедил уже вторую чашку непривычно сладкого чая, надеясь, что он приведет его в чувство. Впрочем, находиться во власти тихой ненависти к жизни пополам с сонным безразличием ему оставалось недолго. Времени как раз хватило, чтобы сделать последний глоток все еще горячего чая и не подавиться им, когда в Большой зал влетела сова. Та Самая Сова — крупная взрослая особь, светло-серые перья, большое белое пятно у самого клюва, круглые оранжевые глаза. Зельевар заставил себя успокоиться и рассмотреть ее внимательнее, но первое впечатление абсолютно точно не было ошибочным — именно эту птицу он приобрел по приказу Волдеморта. Неужели тот решил ему написать? Но сова не долетела до его места, а бросила рядом с тарелкой Альбуса плотный, чуть помятый посередине конверт и опустилась рядом. Директор взглянул на него с легким любопытством, а потом, прежде, чем Северус успел хоть что-то сказать, достал из конверта небрежно сложенный в несколько раз лист пергамента. Мысленно прикидывая, какие проклятия могут быть наложены на бумагу, зельевар достал палочку, привстал со своего места — и опустился обратно. Альбус не новичок и вряд ли позволит навредить себе, даже находясь в хорошем расположении духа. Тем более, что такие проклятия в подавляющем большинстве случаев действуют мгновенно, а маг все еще был в порядке — не окаменел, не осыпался пеплом и не заорал от боли. Зато на его лице наблюдались едва заметные, но весьма любопытные перемены. Интерес сменился недоумением, потом густые серебристые брови сошлись на переносице — Дамблдор внимательно вчитывался в послание. Северус тем временем осознал, что немедленной катастрофы не предвидится, немного расслабился и снова начал дышать; с удивлением отметил, что в зале все еще раздавался стук столовых приборов и болтовня учеников — а ведь мгновением раньше ему казалось, что весь мир или, по крайней мере, весь замок замер в ожидании неизбежного апокалипсиса. Снейп ответил бесстрастным взглядом на недоумение Септимы, когда та опустила глаза на волшебную палочку, которую он сжимал под столом, и снова обернулся к Альбусу. Тот зачем-то взмахнул палочкой над письмом, поджал губы — а потом посмотрел поверх очков куда-то в зал. Пожалуй, в этот момент великим светлым магом впору было до икоты пугать порядочных людей и обращать злодеев, жуликов и всяческую нечисть в бегство. Северус попытался проследить за направлением его взгляда — почти бесполезная затея, студенты знать не знали о личном пространстве и имели обыкновение сливаться в одну галдящую и беснующуюся кучу. Но зельевар, во-первых, догадывался, кого пытается отыскать директор, а во-вторых… Не заметить Поттера было невозможно. Тот сверлил Альбуса ответным взглядом, и его лицо было перекошено от злости — уж насколько Северус не переносил мальчишку, но сейчас признавал, что по сравнению с этой гримасой обычное выражение поттерова лица а-ля «любите меня сильнее» было почти приятным взгляду. За гриффиндорским столом смолкли разговоры. Пара сотен глаз наблюдали за тем, как эти двое играют в гляделки, и ни один из них не мог почувствовать, что воздух вот-вот начнет искрить от напряжения. Даже преподаватели следили за разворачивающейся сценой заинтересовано и непонимающе, в то время как инстинкты Северуса вопили о том, что пора уносить ноги, сейчас, немедленно! Еще бы — он был единственным сведущим в ментальной магии человеком среди присутствующих, исключая, конечно, своего учителя и… Поттера. Эти мысли промелькнули в голове зельевара всего за пару секунд, и еще одна потребовалась ему на то, чтобы сделать выбор между личными интересами и обязательствами. Отстраненно размышляя о том, что отсутствие механизма мгновенной эвакуации учеников — серьезное упущение Основателей, он взмахнул палочкой и нараспев прочел короткое заклинание, а потом повторил его еще раз, и еще. Его звучный голос заставил преподавателей отвлечься и повернуться в его сторону. Через пару секунд на лице Минервы отразилось понимание, и она даже подняла палочку, намереваясь помочь ему — но раздался резкий скрежещущий треск, и Большой зал в одно мгновение оказался залит голубоватым светом, который приглушал северусов щит. Кажется, он все-таки успел. Секунду спустя свет рассеялся, так никого и не ослепив, а отдача, похоже, не повредила ни ученикам, ни преподавателям. А когда те и другие, часто моргая, повскакивали со своих мест, стараясь рассмотреть, что произошло, то на полу между столами Гриффиндора и Когтеврана увидели Поттера, спеленатого тонкими светящимися путами. Директор, который добрался до лежащего юноши почти бегом, не стал осматривать его, проигнорировал Помфри, спешащую вслед за ним, взмахом палочки поднял Поттера в воздух и так же быстро, если не еще быстрее, покинул зал, левитируя тело перед собой. Некоторое время никто не смел пошевелиться — оглушенные и растерянные студенты даже моргали через раз. Потом наступившую тишину нарушил Северус — негромко, грязно выругался и обошел свой стул, почему-то валяющийся на боку. Закрывая за собой незаметную дверь сбоку от преподавательского стола, он краем глаза заметил, что Минерва, уже вернувшая себе самообладание, решительно поднимается со своего места с явным намерением навести порядок. Точнее, навешать на уши студентов какой-нибудь успокаивающей лапши, как ей и было положено по должности. Горгулья не сдвинулась с места, когда Северус произнес пароль, и никак не отреагировала на попытки прорваться в кабинет силой — заклинания не только не потревожили её, но и отскочили, едва не задев своего автора. Тот снова выругался, сжал и разжал левый кулак, которым очень хотелось врезать по несговорчивому изваянию, и отвернулся от него, натыкаясь взглядом на торопливо приближающуюся МакГонагалл. — Что произошло, Северус? — требовательно спросила она, бросая взгляд на вход в директорский кабинет. — Ну что ты кривляешься? — ведьма хотела было положить ладонь на его скрещенные на груди руки, но, к его счастью, передумала. — Ты ведь наложил Щитовые чары на студентов, откуда ты знал, что они могут пострадать? — Догадался, — Снейп решил смирить свое раздражение хотя бы временно. Минерва и сама была выбита из колеи — судя по командирскому голосу Помфри, которая с минуту назад пробежала по соседнему коридору, несколько учеников все же пришлось отправить в Больничное крыло, и она могла вообразить себе, в каком состоянии могли бы оказаться ее гриффиндорцы, которые находились ближе всех к эпицентру сражения. В том, что это было именно сражение, сомневаться не приходилось, и ожесточенность его должна была превышать все мыслимые границы, раз уж, ведясь на ментальном уровне, в реальности оно обеспечило настолько разрушительную отдачу. Вот только откуда у мальчишки такая сила, чтобы противостоять Дамблдору? Или… Да, это не мог быть Поттер. Мозг Северуса наконец заработал как надо, и маг был невыразимо доволен, что тупое недоумение и растерянность отступили, уступая место ясности мышления. Составить план действий теперь не составляло труда. Альбус не собирается давать ему объяснений — и Мерлин с ним. Не обязательно действовать в лоб. Для начала стоит осмотреть его место за преподавательским столом. Был небольшой шанс, что он забыл полученное письмо там. Потом нужно обыскать замок на случай, если настоящий Поттер еще здесь. И, наконец, если первые два пункта не прояснят ситуацию, надо наведаться в особняк Реддлов. Вполне возможно, сейчас в кабинете директора находится сам Волдеморт или кто-то из Пожирателей, хотя Снейп не знал ни одного достаточно способного легилимента среди своих коллег. Но если это так, почему Лорд даже не намекнул?.. Северус прервал благодарности Минервы нетерпеливым кивком и быстрым шагом направился в Большой зал, спиной чувствуя ее недоуменный взгляд.***
Снейп помнил, что спустя полтора часа бесплодных метаний по Хогвартсу, который стал напоминать сумасшедший дом в день самоуправления, он все же отправился к Волдеморту. И там его ожидало зрелище не менее безумное и гораздо более невозможное, чем несколько сотен разновозрастных перепуганных школьников. Зельевар почти уверился, что маг сейчас действительно в Хогвартсе, когда не смог отыскать его ни в спальне, ни в гостиной, ни в лаборатории, но для верности использовал Ревелио. И Волдеморт нашелся. На чердаке. Обнаженный, весь в пыли, он как раз спускался по узкой деревянной лестнице, ведя худой рукой по перилам, когда Северус, следуя указаниям заклинания, добрался до третьего этажа. Маг, видимо, заранее почувствовал его появление и успел принять невозмутимый вид, но зельевар успел достаточно узнать его, чтобы не обмануться. А уж когда Волдеморт едва не поскользнулся на очередной ступеньке, которая почему-то была влажной, Северус окончательно уверился, что мир сошел с ума. Он спросил мага о самочувствии. Максимально бесстрастно, как будто Темный Лорд, разгуливающий нагишом и вымазанным в пыли и совином помете, был абсолютно обычным явлением. Тот пробормотал рассеянно свое обычное «по-прежнему» и, не обращая больше внимания на Северуса, обошел его и направился к своей спальне. Это совершенно точно был Волдеморт. И даже крайне странное поведение не мог поставить этот факт под сомнение. Но как тогда?.. Снейп проследил взглядом дорожку из отпечатков ног на лестнице. На ее деревянных ступенях остались темные пятна там, где тонкий слой пыли намок, а потом высох. И зельевар был почти уверен, что следы вели наверх. Он оставил Волдеморта примерно два с половиной часа назад. Тот должен был дождаться, когда зелье на его коже окончательно высохнет, и смыть его. Похоже, до ванной комнаты он все же добрался, но что произошло потом? А потом Поттер напал на Альбуса. Или не Поттер? И где, в таком случае, был мальчишка? Неужели, не потрудившись одеться, ломанулся через весь дом, чтобы отправить письмо Дамблдору? С чертовой совой, которую выпросил у него, Северуса, несколько недель назад? Волдеморт никогда не называл его по фамилии, а вот Поттер… Но как, Мерлин его раздери? Неужели снова Альбус? Или он не в курсе? Ну, теперь-то уж точно найдет, как это использовать. И что ему делать теперь, когда он знает, когда по сути собирается использовать информацию о здоровье Волдеморта ему во вред, утаив догадку о наличии опасности для его жизни или свободы? Последнюю мысль Северус запретил себе облекать в слова. Обет в большей степени ориентируется на его оценку ситуации, и если он сумеет обмануть себя, отказаться понимать мысль, которая так и вертится на краю сознания, куда он задвинул ее усилием воли, то ему удастся спастись. Перечисляя список ингредиентов для зелья от изжоги на латыни в порядке, обратном добавлению в котел, и впиваясь длинным ногтем на левом мизинце в ладонь, Северус почти бегом добрался до камина в лаборатории, бросил в него щепоть пороха и процедил: — Кабанья голова! Несясь по каминной сети, он вспоминал таблицу кислотности животных ингредиентов третьего типа и чувствовал, как все сильнее сжимают запястье невидимые, и тем не менее невыносимо горячие ленты Обета. Он не продумывал план действий, когда трансгрессировал к Хогвартсу. Он вспоминал классификацию котлов по Грейфолду, составлял анаграммы из названий деревень в Южной Африке, где встречаются безрогие урдусы и старательно не давал себе хотя бы на секунду задуматься о том, что он творит. До того самого мига, пока он не произнес «Обливиэйт» и не взмахнул палочкой, слегка изменив стандартное движение, зельевар бомбардировал свое сознание фактами, зельями, книгами, должностными инструкциями — всей той нужной и бесполезной информацией, которую он когда-либо удосужился запомнить. А потом это стало уже не нужно. Магия Обета взвилась, кисть опалило в последний раз — но Северус этого уже не заметил, оглушенный собственным заклинанием забвения.***
— Я сохранил ту записку, — полный сочувствия голос директора доносился как из-под толщи воды. Зельевар откашлялся и пару раз моргнул. Голова, вопреки опасениям, не раскалывалась, а вела себя волне прилично. Видимо, его организм посчитал себя отмщенным. — Хорошо, — пробормотал Северус, а потом понял, что Альбус уже, видимо, некоторое время протягивает ему упомянутую записку. На чуть волнистом от давно высохшей воды пергаменте было всего несколько строчек. Они налезали друг на друга, некоторые буквы были абсолютно нечитаемы, и зельевару пришлось постараться, чтобы разобрать написанное. Профессор Дамблдор, вы должны немедленно запереть меня! Иногда я оказываюсь в чужом теле. Не знаю, как часто. У него нет носа, нет волос, я ничего не вижу и мне очень больно. Это Волдеморт, я уверен. Я не могу вспомнить об этом, когда просыпаюсь в своем теле, так было уже несколько раз. Он в это время становится мной. Это точно. Однажды я проснулся в Тайной комнате, а зайти туда можем только он и я. Волдеморт ходит по школе в моем теле. Мы все в большой опасности. Сделайте что-то. Расскажите мне, что происходит. Гарри. Северус перечитал записку несколько раз. То есть Волдеморт оказывался в теле Поттера, чертова Мальчика-Которому-Все-Можно, и не попытался разрушить школу, убить половину учеников, а бродил по Хогвартсу и обедал в Большом зале? И напал только после того, как оказался разоблачен? Планировал ли он вообще что-то предпринимать? Если он, так же, как и Поттер, в итоге не мог ничего вспомнить, а способов послать себе весточку у него было еще меньше, чем у мальчишки… Разве что рассказать все ему, Снейпу. Он настолько ему не доверял? Зельевар усмехнулся своей иррациональной обиде и посмотрел на Альбуса. — Иногда Поттер может быть весьма… Изобретательным. Директор кивнул с очевидной гордостью. — Ему понадобилось больше трех недель, чтобы отправить мне это письмо. И он очень помог всем нам. — Это об этом я должен был догадаться? — Нет, — покачал головой Альбус, задумался и махнул рукой, очевидно смирившись с тем, что объяснений не избежать. — Когда я узнал, что происходит, первым делом изолировал Гарри и все ему объяснил. «Точнее, просто в очередной раз промыл мозги» — мысленно хмыкнул Снейп. — Потом пришлось думать, как можно использовать то, что у нас есть возможность на некоторое время взять тело Волдеморта под контроль. Нужно было подготовить место, где его можно удержать. Аналог камеры… — он осекся, — комнаты Гарри, только более надежный. Пришлось очень долго… общаться с Фаджем, но в итоге он мне поверил и собрал команду из невыразимцев, которые начали работать над особой камерой в Азкабане. Боюсь, если бы министр заподозрил, что я плету интригу и вожу его за нос, эта камера стала бы моим последним пристанищем. Хорошо, что я его не разочаровал, — фыркнул Альбус. — Вы собираетесь запереть Волдеморта в Азкабане? — нахмурился Северус и неожиданно для себя спросил: — А как же Поттер? — А вот тут начинается самое интересное, — улыбнулся маг. — Когда все было готово, у нас возникла проблема. Инциденты перестали повторяться. Я думал, что Волдеморт принял меры или их связь оборвалась… Словом, план был под угрозой. Но на следующий день после того, как ты пришел на Гриммо, все наконец получилось. Гарри трансгрессировал в условленное место, где дежурили авроры, сработали сигнальные чары… Ну да ты сам там был. А теперь скажи, что ты сделал? С минуту Северус молчал, вспоминая, анализируя и размышляя, стоит ли сообщать Альбусу правду. Но тот наверняка бы не оставил его в покое. — Я перестал добавлять в его зелье кровь вомфалитой литцы, — сказал он, с некоторым удовлетворением наблюдая за вытянувшимся лицом мага. — Ничего, кроме этого, не произошло. — Сильный транквилизатор мог ослабить связь, — задумчиво проговорил Альбус. — Но как ты догадался? Ты ведь не помнил! Зельевар пожал плечами. Он не собирался рассказывать, что это была случайность. Вместо этого потер висок и спросил: — Я все равно не могу представить, как это могло произойти. С точки зрения теории ментальной магии… Да с любой точки зрения! Альбус, с чем мы имеем дело? — Северус постарался, и в его голове звучал исследовательский интерес, а не тоска. — Осколок души, с которым сейчас живет Волдеморт, почти не привязан к его теперешнему телу, — Дамблдор задумчиво провел кончиком длинного ногтя по краю стола. — Я был поражен, когда узнал, что ему все же удалось довести ритуал до конца. — Почему у вас были сомнения? — не понял зельевар. — Поттер ведь его видел. — Из-за необходимых составляющих, — туманно ответил маг. Северус начал понимать. — О которых вы узнали от Поттера? — спросил он, почти уверенный, что это не так. — Гарри только подтвердил мои соображения, — не обманул его ожиданий Альбус. — Я следил за Питером Петигрю с того самого дня, как узнал, что он жив. — И не сдали его аврорам? — хмыкнул зельевар. — Он был полезен на свободе, — директор рассеянно погладил бороду. «Разумеется» — язвительно подумал Снейп. — «За исключением того факта, что его поимка и допрос вернули бы вашего ненаглядного Блэка на законное положение на год раньше». — Мы все чем-то жертвуем в этой войне, — флегматично заметил Альбус, и зельевар подумал, что он прекрасно осведомлен о его мыслях и без легилименции. Весьма раздражающее качество. — Я узнал, — продолжал директор, — что Питер обманом получил доступ в особую секцию Национальной библиотеки в Министерстве магии. Я посетил ее и отобрал книги, которые он изучал. — И поняли, что могло заинтересовать Волдеморта, — нетерпеливо кивнул Северус. — Все это, несомненно, познавательно. — Один из компонентов зелья был подобран неправильно, — Альбус посерьезнел. — Который? — Это не имеет ключевого значения, но Геллерт все равно тебе расскажет, — сухо проговорил он. — Дело в том, что отец Волдеморта все еще жив. Северус моргнул. — Но Реддл-старший… — Это все большой и изобретательный обман, — вздохнул Дамблдор. Северус с подозрением посмотрел на самого изобретательного из известных ему обманщиков. — Нет. Только не говорите, что вы… — упавшим голосом начал он, когда маг вместо того, чтобы продолжить, только снова тяжело вздохнул. Альбус хотел что-то сказать, но тут из камина послышался нетерпеливый голос Фаджа: — Я жду вас уже восемь минут, Альбус! Вы сами настояли на своем присутствии, а теперь срываете встречу! Маг мигом очнулся от задумчивости, резво поднялся со своего места и, быстро кивнув Снейпу, направился к камину. — Я уже иду, Корнелиус, иду. Не драматизируйте. Когда это невыносимое существо исчезло в зеленом пламени, Северус откинулся в кресле и закрыл лицо руками. Мерлин знает что. Да даже Мерлин, к месту и не к месту поминаемый всеми, кому не лень, явно был бы озадачен, доложи ему кто-нибудь о происходящем в Британии на протяжении последних двух десятков лет. Но лучше ему оставаться в неведении. Пусть хоть кто-то спит спокойно.