Рождённая тьмой

Мои руки были привязаны к изголовью кровати. Было немного больно, ибо они затекли. — Майрон, ты решил меня реально попытать? Сам майа сидел за столом и чертил карту окрестностей Ангбанда. Он отошёл за смазкой. Его достоинство для моего лона было несоразмерно большим, и потому без дополнительной смазки не получалось. Но, ушедший за ней Майрон, отвлёкся на работу. — Подожди я закончу. — Ты издеваешься? Мышцы, откровенно говоря, ныли из-за неестественного положения рук. — Ты сама выбрала человеческое тело — расплачивайся теперь за его особенности, — в его голосе не было ни капли жалости. — Майрон ты — сука. — Мне без разницы кто я. И, вообще, своего Владыку можно и подождать, — сказал он нравоучительно. Он же терпел перекосы поведения своего Владыки, в том числе и сексуальные. — Сволочь, что я ещё могу делать кроме как тебя ждать? Справился Майрон со своей текущей работой в минут десять. И потом, когда он вернулся ко мне, я его укусила за язык. Пусть радуется, что не за член. — Ай!.. За что? — возмутился Майрон. — В следующий раз будешь расторопней. — То есть у нас не только хватает наглости обзывать своего Владыку, но и кусать! — продолжает возмущаться Майрон. — Девушка, что для вас, вообще, значит иметь Владыку? Я только ухмыляюсь, обхватывая коленями его бёдра в районе таза. — Извините, верность по жизни, на поле боя, в политике, желание защитить, отстаивать чьи-то интересы и кроткое поведение перед власть имущими — разные вещи. Моя лояльность тебе не говорит о том, что я не могу сказать тебе, что ты — ублюдок конченный. — Как мило!.. — восхищается Майрон. — Верность по жизни… а ничего, что ты спала с Оссэ? Майа отклоняется от меня и ехидно мне улыбается. Он лёг с краю от меня и облокотился на руку. Я разочарованно фыркнула. Похоже продолжение секс-марафона не предвидится. Майрон решил меня допрашивать, чтоб разобраться в моих «понятиях». — Я хоть раз заикнулась в своей патетической речи о верности физической? — недоумённо вопрошаю я. — То есть с Оссэ ты будешь продолжать отношения? — А почему бы и нет? — А если это не понравится Оссэ? — Так я ему ничего не обещала. Мы просто переспали. Хотя на взаимопомощь он может всегда рассчитывать. Майа хмыкнул и перелёг на спину, согнув в колене правую ногу. — Что-то расхотелось мне тебя развязывать. Так ты — моя, в моей постели. — А эльфийский детский сад, а надвигающаяся война, а крепость без наместницы? — Да развяжу я тебя, куда ж я денусь… — с сожалением сказал Майрон. — А то Мелькор подобного эпатажа не поймёт. И он действительно развязывает мои многострадальные руки. Я тут же начинаю их разминать и тереть красные полосы от ремня. — Только и я тогда тебе физическую верность не обещаю. — Ой, ой, ой!.. Будто ты бы смог отказать Мелькору! Это изначально было ясно, что ты не будешь мне физически верен. Майрон скрипит зубами. — Я имел в виду Тхуренгветиль и эльфиек. — Да пожалуйста, хоть Оссэ. Майрон поперхнулся воздухом. Видимо он себе это представил. — Я это, вообще, пронаблюдать хотела б. — А секс втроём? — интересуется он, приподнимаясь на обоих локтях. Майрон думает, что влюбить в себя ещё и Оссэ, ну, или хотя бы привязать его к себе эмоционально, не такая уж плохая идея. — Ничего не имею против, наоборот всеми лапами: «За». Два шикарных мужика и одной мне!.. За что ж мне такое счастье привалило? — А кто шикарней? — любопытствует Майрон. Он хочет услышать, что он — первый. — А вы несравнимы, — мне вспомнились стихи Пушкина о Ленском и Онегине. — Ты доминируешь, он — подчиняется. Мне хочется и того и другого. — Что ж, я подумаю, как замутить, — и тут чувствуется моё влияние, — сей тройничок. — Триумвират. — Чего? — Союз трёх королей. — Ну да… — задумчиво тянет Майрон. Он уже в планах верховодит этим триумвиратом. Тар-Майрон. А что? Звучит. — Ну, не знаю, по-моему, ты и любовные отношения — вещи плохо сочетаемые, — выдала как на духу я. — Это мешает мне пробовать? — Нет. Мне думается, что я с удовольствием пронаблюдаю за развитием событий. *** Глубокая ночь. Помимо звёздного света Средиземье ничто не освещает. За окном дюнное море. Я сижу в кабинете своей крепости, когда ко мне врывается Оссэ. Его внешний вид начинает у меня ассоциироваться с «Отелло и Дездемоной». — Молилась ли ты на ночь, Дездемона? — первой начала я. — Это что? — не понял он. — Слова из пьесы Шекспира. Трагедия. Оклеветанная Яго Дездемона была задушена Отелло. — Так ты не спала с Майроном? — чуть отступил Оссэ. — Я этого не говорила, — не скрываю происходящего я. — Вот Уинен мне б точно не изменила б, — бормочет он. — Да… зато ты ей изменил, — хлестко говорю я. — Хочешь вернуться? Оссэ, буквально, падает в гостевое кресло и закрывает лицо руками. Возвращаться ему не к кому, да и привязался он ко мне, потому его моя измена так и задела. — Я в отместку изменю тебе, — ставит он меня перед фактом, — с Майроном. Он думает, что таким образом заденет меня. Но неожиданно для него я расхохоталась: — У тебя большие шансы преуспеть в этом начинании, — уведомляю его я. — Майрон стремится к тому же. — Вот видишь у меня получится! — А посмотреть можно? — Чего??? — Никогда не видела, как ебутся парни. Сверху, я так понимаю, Майрон? — мои чёрные глаза засверкали интересом. — О, нет!.. Тебе эта тема интересна! — он зарылся ещё глубже в ладони. Нет, с Майроном он переспит — он так решил, но похоже это будет с одобрения Унголиант. Что ж она за ненормальная такая? Хотел вызвать ревность, вызвал смех и интерес. А может оно и правильно не заявлять прав собственности на объект привязанности? До чего же дошло его искажение, если его посещают такие мысли? А я уже начинала подумывать, что наша большая шведская семья вполне возможна. Главное, чтоб мальчики сошлись. А там и я вольюсь в их сексуальную жизнь. *** Место действия: Ангбанд, пыточные камеры. Три эльфийских особи, один из которых наш ушастик, Майрон и я. Мы экзаменуем ушастика. Но прежде, чем начать, — Тригексифенидил (так я назвала эльфёнка) морально готовился к тесту — а мы с Майроном решили перекинуться парой слов на повестку дня. — У Фени биполярка. Похоже, что Эру решил наказать тёмных эльфов психическими заболеваниями. Я уже видела и разные виды шизофрений, и эпилепсию, да много чего. Майрон устало прикрывает глаза ладонью. — Я за вами с Эру просто не успеваю, — Майрон долго осваивает новую информацию, а его дотошность не позволяет не вникать во все нюансы новых сведений. — Что это такое? — Это психическое заболевание, когда манию сменяет депрессия. И так постоянно в худшем случае, вообще, без интермиссии. У людей часто начинается в подростковом возрасте. Феня ещё маленький, ему только двадцать четыре, но он уже имеет сей диагноз. Честно говоря, мне их жалко, сама знаю, что это такое. — А сейчас у него что? — Мания. В этом состоянии часто принимаются импульсивные решения, индивид может не спать относительно долгое время, так же как и не есть. Но такое состояние длится недолго. — Он может сейчас работать заплечных дел мастером? — Может. Но нейролептики нам — то есть тебе — изобретать придётся. Симптоматику, раз не лечится, нужно хотя бы глушить. Мне припомнилось, что в средние века лучшими врачами были мастера пыток. — Понятно. Будет, чем заняться на досуге. Он откинул на спину тяжёлую косу и открыто ухмыльнулся: — А с Оссэ я всё же переспал, — признал Майрон. — И понял, что ты в нём нашла. Покорный мальчик, хоть и эмоционально буйный. Погромче тебя в постели будет. Это ты ж пищишь, как раненый бельчонок. Я закатываю глаза. С выражением чувств в постели у меня явные проблемы. А всё почему? Живя с младшим братом в одной комнате и мастурбируя по ночам, стараешься быть по-тише. — Я готов, — Оповестил нас Тригексифенидил. — Вот и замечательно, — потираю я руки. — Выпускаешь первому кишки и вешаешь его на них. И чтоб смерть была от удушья, а не от болевого шока. Сама я эльфов не пытала, только наблюдала, как это делает Майрон, как впрочем и Феня до определённого момента. Но вот подать какую-нибудь интересную мне идею, я могла. Сама я эльфов скорее съела бы, чем пытала. Потому как в пытках вне дознания и наказания за преступления, я смысла не видела. Но шеф всё ещё надеется привлечь на свою сторону таким образом и взрослую особь. Да и похоже ему до того понравилось их пытать и искажать, что он хотел всё больше и больше этого садистского удовольствия. — Владычица, ведь это сложно! Прошлый эльф так у меня от потери крови помер. — А ты не тормози в работе. Эльф, ожидающий начала на разделочном столе, с ужасом взирал на эльфёнка, держащего в руках скальпель и так спокойно говорившего о пытках собратьев. Происходящее казалось ему дурным сном. А ведь к ним, к их озеру пробуждения уже приходил вала Оромэ и зазывал в край света и нравственной чистоты. — Так точно! — отдал мне честь Феня. Этому я его научила. Мне было приятно ностальгировать таким образом. В моей крепости мне даже орки отдавали честь вместо поклона. А вот у Майрона, шефа и Оссэ подобное не прижилось. Сразу после столь военного ответа ушастик приступил к работе. Для начала он вспорол эльфу живот. Потом на живую, без какой-либо анестезии, копаясь во внутренностях, извлёк из него тонкий кишечник, перебросил его через голову подопытного и начал его душить. Майрон безмолвствовал, упиваясь страхом и всхлипами незадачливого эльфа. По его молчанию я поняла, что экзамен Тригексифенидил сдал. В противном случае майа нашлось бы, что сказать. — А со вторым, что делать? — вытирая руки от крови полотенцем, поинтересовался ушастик. — А второй это наш с Майроном спор-эксперимент. Могу даже сказать, что он будет жить. Я уж было хотела продолжить и назвать участь второго эльфа, как меня перебивают: — Валар вас непременно накажут! — Всё может быть. Всё может быть, — меланхолично отзываюсь я. — Вот только тебе они уже не помощники Я замолчала и оглянулась на Майрона, тот мне кивнул: мол, продолжай. — Фень, бреешь этого эльфа наголо, а потом надеваешь ему шапочку из кишок, благо этого добра у тебя навалом. Ушастик кивает, хотя и не понимает к чему приведут его действия. Майрон притягивает меня к себе, обнимает за плечи и целует в макушку. — Ты думаешь, на эльфах это так же работает? — Ну, волосам же всё равно будет некуда деться кроме, как врастать в кожу головы, а там и мозг не далеко. Должен спустя время стать отличным дебилом этот эльф. Майрон снова поцеловал меня в макушку. В его руках я казалась такой миниатюрной. — Я так люблю, когда ты рассуждаешь или распоряжаешься. У тебя это так естественно получается. Ну да, обычно майар Мелькора начинают с: да, кто же мне позволит? И одна я думаю скорее о том, кто посмеет мне помешать. Вместо: «Спасибо за комплимент» я вжимаюсь спиной в Майрона и чувствую его возбуждение. От пыток ли, от моих действий… да, хрен его знает. — Фень, зачёт, — говорю я, что б тот скорее ретировался. Сразу после его ухода, я оборачиваюсь к Майрону лицом и впиваюсь в его губы. Он целует меня так, что ноги подгибаются, а сознание плавится от мысли, что принадлежишь ему. Он усадил меня на разделочный стол и опрокинул на, уже остывшего, эльфа. Ни его, ни меня сей факт не смутил. Снимая с меня штаны, Майрон задаётся вопросом: почему я не ношу юбки, как обычные маиэ. Проверив мою готовность пальцами, он заменяет их на нечто более весомое. И я не могу больше думать ни о чём, кроме его движений тазом и своём прерывистом дыхании. — Владыка!.. — на выдохе, поощряю его на дальнейшие действия я. Он не заставил себя ждать. *** — Нам надо эвакуировать эльфов, иначе мы останемся ни с чем. Совет. Во главе стола сидит Мэлько, слева я, справа — Майрон, Готмог и Оссэ тоже по бокам, но чуть дальше от шефа друг напротив друга. — То есть мысли у нас пораженческие! — Мелькору моё заявление пришлось не по вкусу. — Намо в своих пророчествах хоть раз ошибался? — устало спрашиваю я. — Ты сама говорила, что его пророчество о Дагор Дагорат противоречит словам Эру о том, что все поймут всех. — Я думаю, проблема не в Намо. Дальше со мной спорить не стали. Мелькор погрузился в глубокие раздумья, а потом, когда все уже устали ждать, выдал: — Ладно, пусть перекантуются пока маленькие в твоей крепости. Всё равно, валар пойдут через Ангбанд на Утумно. Я кивнула, понимая, как тяжело далось шефу это решение.