Рождённая тьмой

— Извините, что прерываю… — остановившись в дверях, неспешно говорю я. Оссэ прерывает своё занятие и мутными от страсти глазами смотрит на меня. Всё его лицо пошло красными пятнами. Он тяжело дышит, но, что случилось, пока не осознаёт. Майрон, разлёгшийся на подушках, тихо фыркает. Его вся эта ситуация забавляет, однако он стал предельно серьёзен. Он смотрит на меня с интересом, после моего возвращения мы не пересекались. И потому майя плохо представляет, как ему себя вести в моём присутствии. Его понимание иерархии строится на силе и могуществе духа Айну. На данный момент я его сильнее. Нет, конечно, он понимает, что это не надолго. Но подчиняться и лебезить перед той, кем совсем недавно руководил, для него немыслимо. Потому он не знает, как ему вести себя рядом со мной. Пока он решил не менять линию своего поведения, при этом стараясь улавливать все мои «телодвижения». По ним в случае чего можно слегка менять заданные линии действий, смотря, что будет требоваться на данный конкретный момент. Но для себя он решил однозначно, что сделает, что угодно, чтобы вновь получить надо мной преимущество. Не в силе, так в чём-либо ещё. — Ну, заходи — не стесняйся. А то стоишь, как неродная, — приглашает меня майя. — Не помешаю? — удивляюсь я. — А кто хотел увидеть как «это» делают парни? — лукаво спрашивает Майрон. Я усмехаюсь и вхожу в комнату. Оссэ на эти слова своего товарища ещё больше заливается краской. Ему неудобно, он прячет глаза, хотя и не выпускает из рук достоинство Майрона, которое совсем недавно тщательно вылизывал. По нему видно, что единственное, что он сейчас хочет, это — сбежать. — Умеешь ты находить время!.. — бормочет бывший вассал Ульмо. — Стесняешься? — поигрываю бровями я, присаживаясь напротив него. Мне тоже немного некомфортно, но я стараюсь не подавать виду. Сама же так долго это планировала. А теперь отступать? Ну, нет! — Ему до полного раскрепощения, как отсюда до чертогов безвременья пешком, — заливается смехом Майрон, гладя Оссэ по волосам. В своей власти над ним он уже уверился. Теперь нужно понять, как поступать со мной. Но, майя думал, что многое поймёт уже сейчас. Оссэ попытался уклониться от ласковой руки, но потом пришёл к выводу, что жест сильнейшего из майар мной уже замечен. Потому он смиряется с ситуацией и ждёт, куда его занесёт очередное течение. — Унголиант, иди ко мне, — просит, а не приказывает, как обычно в интимной обстановке, Майрон. Я это замечаю и позволяю себе слабую ухмылку. Какой же он иногда глупенький, и как хорошо, что этого моего определения, касающегося его непосредственно, он не знает. Они с Мелькором уверены, что всё решает магическая мощь и даруемые ею возможности. А это далеко не так. Мне не важно сильнее я их или слабее. Мне важно, что командовать мне быстро надоедает. Мне важно, что тот же Майрон лучше меня разберётся в сложившейся обстановке. Быть на верхушке иерархии я не жажду. Для меня идеалом было бы быть настолько близко к руководящим постам, насколько это возможно. Я хочу влиять на решения тех, кто, по моему мнению, должен их принимать. Я даже не буду стремиться подмять их под себя. Я желаю, как подчинять, так и подчиняться. И я это уже говорила. Потому мне не составило труда исполнить то, что хотел от меня Майрон. Я забралась с ногами на кровать, успев сбросить лишь сапоги. Устроившись на ней поудобнее, я нависаю над майя проходясь пальчиками по его торсу. Он мне улыбается, хотя в его глазах мелькнуло лёгкое неудовольствие. Понятно, как всегда ищет доказательств своих прав на меня. Что же мне сегодня придётся сделать, чтобы в очередной раз доказать, что на его положение я не претендую? — Я… я пойду, ладно? — предпринимает, обречённую на провал, попытку сбежать Оссэ. — Никуда ты не пойдёшь. Я ещё с тобой не закончил, — притягивая его к себе одной рукой, сказал Майрон. Он вновь чувствует себя уверенней. Его самого порой выбешивало то, что его самооценка колеблется в связи с такими адовыми нюансами, что хотелось обратиться в волколака и выть на Луну. Оссэ только вздохнул и с удобством разместился на животе майя. Он и не ожидал, что его отпустят, но теперь всю ответственность за происходящее взял на себя Майрон. — Доставь удовольствие нашему мальчику, — обращается ко мне Майрон. Вот это уже больше похоже на приказ. Я встречаюсь с ним взглядом и понимаю, он прощупывает границы дозволенного. Он хочет, чтоб всё шло по прежнему, ничего не менялось, несмотря на мою возросшую мощь, но поверить, что так и будет ему не удаётся. Позволив взгляду приобрести насмешливое выражение, я наклоняюсь к члену Оссэ. Он уже не настолько твёрдый, каким был когда я только вошла. Что ж, придётся исправлять ситуацию. Я вбираю его в рот, при этом пристально смотря на того, кто захотел, чтобы я это сделала. Он так же не отрывает от меня взгляда. И я, стараясь, чтобы Оссэ не почувствовал себя третьим лишним, принимаю в себя его член настолько глубоко, насколько могу себе этого позволить. Головка достоинства майя всего лишь в паре миллиметров от горла. Справляться со рвотными позывами, мне как-то не хочется. Но я всё равно стараюсь. Ласково, нежно облизываю ствол, проходясь языком, буквально, по всем вздувшимся венкам. Оссэ в удовольствии щурит глаза, зарываясь в мои волосы рукой. Майрон же за нами жадно наблюдает. Он действует уже смелее, первая попытка его влияния прошла на ура, с успехом. Нужно продолжать. Он обходит нас и устраивается у меня за спиной. Ему нравится та поза, в которой я нахожусь. Слишком многие нашли бы её унизительной. Ему хотелось взять меня именно так, чтобы я была открыта ему полностью, и всецело контролировал ситуацию лишь он. Майрон нетерпеливо потянулся к ремню на моих брюках и достаточно быстро с ним справился, спустив штаны как можно ниже, чтоб не мешались. Я ему помогла вовсе их с меня снять, что он тут же отметил. Я не видела выражения его лица, до того была занята членом Оссэ, но могла понять и без этого, что ему нравится происходящее и он до сих пор жаждет доказательств своей власти надо мной. Он принялся ласкать мою спину нежными, но от того не менее грубыми движениями. Его пальцы скользили по позвоночнику всё ниже, и от того, предугадывая его желания, я выгибаюсь к нему навстречу, будто котёнок, решивший размять спинку. Майя хмыкает, вводя в меня пальцы. Он нарочито медленно ласкает меня изнутри. Я же, уже изводясь от нетерпения, хочу только одного, чтобы в моё лоно сразу и до основания вошёл его член. Майрон не умеет быть терпеливым, и потому поступает именно так, как я от него и ожидала. Он берёт меня так, будто до этого никогда не выпускал на волю своего внутреннего зверя. Грубо. Жёстко. Жестоко. Иногда делая мне больно. Видно, что он сорвался, ему настолько давно требовалось доказательство, что я всё ещё принадлежу ему и не отказалась от своих слов, что он потерял над собой контроль после того, как я ему позволила то, что не позволяла до этого, поскольку он и не просил, довольствуясь тем, что есть. Но даже, понимая, что то, как он трахает меня сейчас, это уже где-то за гранью дозволенного, я не могу не признаваться себе, что мне это до безумия нравится. Я хочу быть в его руках, хочу признавать его своим Владыкой. Для меня его воля даже выше воли Мелькора, хотя присягала я ему. Но полностью осознать своё блаженство мне не дают, Оссэ надавливает на мою голову, заставляя меня принять его член полностью. Я невольно давлюсь, с трудом подавляя рвотные позывы, радуясь тому, что Оссэ наконец-то осмелел. Но всё же мне не удобно и я отклоняюсь от него, насаживаясь на Майрона до основания и от того, его яйца бьют мне по заднице. Он несильно меня шлёпает по ней же и ускоряет и без того бешенный ритм, мне приходиться его поймать ещё и ртом, чтобы Оссэ начал негромко постанывать. То что я чувствовала сейчас было непередаваемо. От меня не требовали, как обычно, отдать предпочтение одному из них. Я могла наслаждаться отношением их обоих ко мне. Понятно, что это продлится недолго, но я стремилась как можно полнее погрузиться в это незабываемое чувство, когда ты одновременно и Госпожа и рабыня. Такое я могла позволить себе только в сексе. И потому настолько остро требовалось растянуть то удовольствие, что я испытывала сейчас. Уж не знаю как, возможно дело в сговоре, но кончают они в меня одновременно. Разница максимум в несколько секунд. Майрон с сожалением выходит из узкого, но от того не менее растраханного влагалища, а я выпускаю изо рта член Оссэ и уже хочу выплюнуть его семя, как ловлю его умоляющий взгляд и мужественно глотаю. Оно солоноватое и горькое, но хотя бы блевать не тянет. — А мне ты не разрешала даже кончить тебе в рот! — уязвлённо говорит Майрон. Ну вот, снова соревнование! Благо, что Оссэ, хоть не воспринимает эту гонку всерьёз. Иначе они напару свели бы меня с ума окончательно. — Успеешь ещё! — шиплю я. — Да и ты не просил, вроде. — Он у тебя первый, его сперму ты глотаешь!.. — продолжает разоряться майя. — А я? В чём я у тебя первый? — А что Вы хотите, Владыка Майрон? — резко дистанцируюсь, потому и перехожу на деловой тон я. — Вот! Меня она Владыкой никогда не называла! — встаёт на мою защиту Оссэ, и я ему благодарно киваю. — Может мне этого мало? — по его виду было ясно, что мало ему, сколько не дай. — Я хочу лишить тебя «анальной девственности», — на это заявление я ошарашенно распахиваю глаза. — Или он и это сделал? Грудь Майрона тяжело вздымается, он на взводе. Он только почувствовал, что всё осталось по прежнему, и тут же потерял это ощущение. А с его мнительностью, такое было не к добру. Я отрицательно мотаю головой. Такого опыта у меня в обоих мирах не было. Да и мне говорили, что это больно. Но Майрон не успокоится, пока я ему не уступлю, а зная его изобретательность в достижении желаемого, лучше согласиться сразу без дополнительных манипуляций. — Вот и отлично, — улыбается мне Майрон. — Хоть что-то достанется мне. — Хорошо, — я даже не подала виду, что решение мне далось с трудом, не хотела наблюдать очередной триумф сильнейшего из майар. — Однако, давай не сейчас. Я хоть подготовлюсь. Всё это я его прошу настолько тихо, что возможно ему приходиться читать по губам. — Я могу подождать. Но не долго. И да, готовься только морально. А то первым у тебя буду не я, а ты сама! *** Я уже откровенно спала на столе, когда в мой кабинет ворвался Майрон. Он зашёл столь стремительно, что мне показалось, что он распахнул дверь ногой, и именно потому она с такой силой впечаталась в стену. На его лице читался такой гнев, что мне невольно стало страшно. До этого не было не единого случая, чтобы он так меня пугал. Если я невольная виновница его эмоций, то можно начинать смело паниковать. — Что случилось? — участливо спрашиваю я. Я действительно стараюсь его поддержать, главное чтобы он моё сочувствие, не привыкнув к такому, не принял за лицемерие. Майрон достал то, что находилось у него под плащом. И я немного ахуела от такого набора: вязальные спицы, походу даже мои, яйцо какой-то птицы, кажется, вороны, трёхлитровая банка кипятка, шприц с чей-то кровью, пучок длинных заострённых веток и вешалка, последними он выложил мне на стол чьи-то кишки. Я переводила взгляд с предметов на Майрона и обратно. Зачем ему всё это? И как оно поместилось у него под плащом? — Догадываешься, зачем всё это нужно? — с нажимом осведомился он. — Майрон, я, конечно, шизофреничка и умею сравнивать по вторичным признакам. Но для меня всё, тобой принесённое, — просто предметы, не объединённые единым смыслом, — сказала я озадаченно. — То есть… не ты научила ушастиков это делать? — с сомнением спросил майя. — Делать что? Майрон вздохнул, взял в руки спицы и начал объяснять: — Вот этими спицами, мне их ещё пришлось отмывать от крови, наши эльфийки нелегально прерывают беременность. Берутся специально спицы длинные, чтобы достать до матки, протыкая её, тем самым убивая эмбрион. Теперь связь между предметами я всё же уловила и нахмурилась, пытаясь прикинуть, как аборт делают всем остальным. Майрон отложил спицы, поднял со стола заострённые прутья и продолжил: — Здесь схема та же. В сердцах он даже разломил пополам ветки и отточенным движением выбросил их в мусорку. Потом придвинул ко мне банку с кипятком. — Вот это — не совсем то, что нужно. Это просто, как пример. Необходима ванна с кипятком. Напившись алкоголя по самое не хочу, эльфийки в ней купаются. Зародыш такого отношения к себе, естественно, не выдерживает. Майрон поднял шприц и поднёс его к моим глазам, чтобы я смогла лучше рассмотреть ту кровь, что в нём содержалась. — Это — менструальная кровь другой ушастик, иногда берут кровь орчихи, это делают самые смелые. Они, при беременности, вводят её себе. Шприц он аккуратно положил обратно на стол, видимо он был ему ещё нужен. После чего взял яйцо, предположительно, вороны и подбросил на ладони. — Их просто едят. Какие после этого процессы проходят в организме, я точно не знаю, но вряд ли в них есть хоть что-то хорошее. Я с сомнением смотрела на предпоследний предмет, коим была вешалка и пыталась сама понять, а как прервать беременность ею. — Это, на мой взгляд, один из самых изуверских способов, — он несильно подтолкнул вешалку ко мне. — Крючок намеренно заостряется и каким-то методом он цепляет эмбрион, вытаскивая его наружу. Я долго смотрела на Майрона, не в силах поверить, что он посчитал, что такие оригинальные идеи подала эльфийскому поголовью именно я. — По-моему, ты сильно переоценил мою фантазию и изобретательность, — отметила я, когда поняла, что со своей пламенной речью он закончил. — У нас из женщин только ты и Тхурингветиль, с ней я уже поговорил, — попытался даже оправдаться Майрон. — Выходит они додумались до такого сами? — Выходит, — подтвердила я и кивнула в сторону пока ещё неоговорённого предмета. — Что там с кишками? Презервативы из подручных материалов? — Презервативы? — переспросил майя. — Ну да, на член одевают что-то способное не пропустить даже мельчайшие частицы спермы. Это метод контрацепции. Он не допускает зачатия, а следовательно и беременности, после такого защищённого акта её прерывать нет необходимости, — впервые вышло, что не он, а я просвещаю его о применении того, что он мне притащил. — Да, так это и работает, — соглашается он, а потом раздражённо уточняет. — Это единственный способ, которым ты с ними поделилась? — Я и им с ними не делилась. Просто знаю, как это работает, — приходится признать мне. — Сама похожим пользовалась. — Хорошо, я тебе поверю, но… вот, скажи есть идеи, как подобные мысли пресечь на корню? Эльфы нам чрезвычайно важны и их мало. Если бы подобным занимались орки, я бы и слова им не сказал. Хотя подозреваю, у них бы на такое мозгов не хватило бы, — Майрон устало вздохнул и, наконец-то, присел. — Ничего такого, до чего не додумался б ты сам, я предложить не могу, — развела руками я. — Казнить я их не хочу, как уже сказал, — их мало. Что делать, ума не приложу! — Майрон повысил голос на последнем предложении. — Я так понимаю, эльфиек, пошедших на такое много? — дождавшись кивка майя, я продолжила. — Проведи децимацию, выжги каждую десятую. А среди оставшихся распространи последний способ. Он не даёт стопроцентной гарантии в предотвращении зачатия. — Ладно, я рассмотрю такой вариант. Не придумаю ничего лучше, воспользуюсь им. Он вышел, так ничего и не сказав мне на прощание. А мне подумалось, что пока он будет искать свой идеальный вариант, решения проблемы, количество нелегальных абортов немного подрастёт. Но пусть решает сам, моё дело предложить.