Я по твоему чё, на заклинателя не похож?!

       Люси лежала на обычной односпальной кровати и изо всех сил старалась не потерять сознание. После призыва стольких духов её запас энергии иссяк. Полюшка осмотрела её, обработала несколько царапин и сказала отдыхать. Сон бы сейчас очень помог, но… Почему-то спать не хотелось.        Веки слипались, но дурные мысли были сильнее усталости. Жестокость Найта вгоняла её в дрожь и слёзы. Ужасно больно. Больно осознавать, что такой человек, как Найт, имеет дело с такими существами, как духи. Если он так ужасно относится к свободным духам, то даже представить страшно, что переживают его слуги. У Люси никогда не было слуг или рабов — духи это её друзья, не оружие, не щит, а именно друзья и товарищи, её семья. — Люси… Ты как? — окно тихонько приоткрылось и на подоконнике показался Нацу. Его глаза были обеспокоены и сам он от этого был сам не свой. Тихий, робкий, очень осторожный. Даже немного напоминает Эдо-Нацу. — Со мной всё хорошо, — улыбнулась Хартфилия. Её напрягало то, что друзья слишком обеспокоены её самочувствием, а если честно, девушка просто испытывала стыд.        Больше эти двое не сказали друг другу ни слова. Парень аккуратно зашёл в комнату, тихо закрыл окно и почти бесшумно прошел к кровати. Девушка немного поднялась и перешла в сидячее положение. — Как ребята? Наверное, очень беспокоятся…- тихо спросила Люси, лежа на подушке. Она хотела казаться сильной и сидеть прямо, чтобы не вызывать подозрений по поводу её самочувствия, но усталость брала своё и у девушки просто не хватало сил. -Да… — только и сказал Драгнил. Он не понимал, зачем пришел, но слишком сильные переживания терзали его душу и он не мог находиться далеко от Люси.        Ещё несколько минут прошли в молчании. Атмосфера «траура», накрывшая гильдию не могла позволить им общаться как обычно, да и вообще, ситуация не из приятных.       Тут открылась дверь. Нацу и Хартфилия подняли глаза и увидели Отмороженного. Тот стоял, облокотившись на косяк двери. Он не был расстроен, по крайней мере его хладнокровное лицо отлично это скрывало. Грей только открыл рот, как Люси сразу ответила: — Со мной всё хорошо, — и милая улыбка, которая сейчас была ярче солнца. А внутри Люси что-то треснуло. Как тогда, на ВМИ, когда её избили и друзья беспокоились за её здоровье больше, чем за результаты соревнований. Что тогда, что и сейчас, девушка снова чувствует себя слабой… Это больно. — Как там Найт?       Вопрос Люси поверг в шок обоих парней. Никому не хотелось не то что говорить о нём, даже вспоминать, ведь именно этого парня считали виновником такого плохого состояния Хартфилии. — Он… Он в норме, — врёт Грей. Он не знает, что с Даркнессом. С тех пор, как он поднялся на верхний этаж, он думал. Думал, как смог допустить такое, как сейчас плохо Люси, какой он слабак, что не смог её защитить. Но ещё он думал о Найте. Тот парень, когда говорил про духов. У него были холодные, как лёд, глаза чёрного цвета. Но его мысли не показались Фуллбастеру жестокостью, потому что это правда. Прежде всего нужно заботиться о себе и своих родных, а потом только о ком-то другом. Грей слабо знает, как устроен мир духов, но парню казалось, что он не сильно отличается от мира людей. Парень сжал кулаки до такой степени, что у него побелели костяшки. Неужели со стороны он такое же чудовище, что и Даркнесс? А как бы он поступил в такой ситуации? Наверное, каждый из команды Нацу задал себе этот вопрос и все бы поступили бы так же. Все, кроме Люси. — Ему сильно досталось? — девушка не знала, что именно произошло с парнем, но догадывалась, что это ребята поработали над его внешним видом. — И да, и нет, — Драгнил встал со своего места. Никому не хотелось травмировать этот лучик солнца дурной информацией, но и врать Люси — то ещё преступление. — Понятно…- повисло неловкое молчание, но прерывать его никто не хотел — да и не зачем. Им и так было хорошо, вот так, молча, рядом. Тем более, говорить что-то в такой атмосфере… А что говорить? Утешать Люси? Говорить, что всё отлично? Они и так знают, что сейчас все не очень хорошо. — Давайте тогда… — хотела начать Люси, как послышался невыносимый крик. Парни выбежали из комнаты, а Хартфилия осталась в неком недоумении и испуге.