Show must go on

Казалось, весь театр сейчас был пропитан странной грустью. Казалось бы, успешное шоу, любовь зрителей, гром аплодисментов, слава, но даже воспоминания об этом не помогали Мине отвлечься. Мысли о своей неудавшейся любви заполняли голову, угнетали, заставляли щеки предательски алеть, а сердце - сжиматься, и тишина и пустота задней стороны театра только способствовали этому. Как она могла надеяться на что-то? Как она могла только подумать о том, что Бастер когда-нибудь будет сидеть с ней рядом, рассказывать обо всем на свете и греть ее руки в своих? Они ведь настолько разные, будто из параллельных миров, а она, глупая, думала, что после шоу что-то изменится, и хрупкая междумирная грань постепенно сотрется. Забавно настолько, что хочется плакать. И это ведь она виновата, что теперь разделяющая ее и Муна пропасть увеличилась в несколько раз, и перепрыгнуть с одного края на другой уже не кажется возможным. По щекам все-таки потекли слезы, что не хотелось вытирать. Говорят, если поплачешь, станет легче. Интересно, а в этом случае работает? Стекло разбилось о камень, карточный домик разлетелся под порывом ветра, волчок упал, потеряв хрупкое равновесие, а мечты разлетелись на мелкие осколки под напором жесткой реальности. Разве может быть что-то хуже? - Эй. Мина. А нет, может. Когда объект твоих чувств видит тебя абсолютно разбитой. Заплаканной, уставшей и потерявшей надежду. Кому нужен сломанный человек? Уж точно не Бастеру Муну. Но он так близко, и его голос такой успокаивающий, что в голове бьется только одно: "Не уходи. Пожалуйста, не уходи". - Почему ты убежала? Мы ведь не договорили И не подберешь нужные слова. Губы словно против воли выдыхают "Потому что я идиотка", и девушка отводит взгляд, ожидая, что вот сейчас, сейчас он уйдет, бросив на прощание что-то вроде "Чтобы я больше не видел тебя на сцене своего театра"... но он не уходит. А садится рядом и накидывает на плечи Мины собственный пиджак, проводит ладонью по волосам, шепча, что все в порядке, и от этого так болезненно-сладко щемит под ребрами, что хочется снова заплакать. "Ничего ведь не произошло, все в порядке, между нами, - выделяет голосом, - все в порядке", и это становится последней каплей. "Я люблю тебя!" - она выкрикивает, выпаливает на одном дыхании и тут же прячет лицо в ладонях, понимая, что только что натворила. Теперь точно уйдет... Сердце. Удар, удар, еще один. Третий, десятый, семнадцатый...а затем вдруг чужое тепло совсем рядом и чужая (родная до безумия) ладонь в руке. "И из-за этого ты плакала? Глупая", - греет получше любого свитера, и где-то под диафрагмой становится тепло. Удары сердца не стучат в висках, и железный обруч, сдавивший горло, вдруг исчезает. Мягкие, нежные поцелуи на щеках, скулах, еле ощутимый вкус мяты на чужих губах и такой фейерверк в голове, что четвертому июля и не снилось*. И все этот так красочно, так остро.... так реально. Лучше чем в самых тайных мечтах и фантазиях. Намного лучше. Быть может, через ту пропасть можно построить мост?