Хейл-Стилински-Арджент

brockhampton - palace

Скотт вытягивает два образца голубой краски перед собой и оборачивается к жене: она сидит в пластиковом стуле посреди гипсовой пыли с расставленными ногами и полупустой банкой арахисовой пасты и гладит свой живот, натянувший застиранный джинсовый комбинезон. Их ребенок уже на подходе, но они все еще не закончили ремонт: коляска, старый манеж от Тейта и груды подгузников громоздятся в спальне, гостиная заставлена банками шпаклевки, стеновыми панелями и запечатанными коробками из Икеи с немногим из того, что нужно младенцу. Третий из оставшихся пяти месяцев до рождения Митча они со Стайлзом потратили на ремонт крыши, а она взяла да и обвалилась во время завтрака две недели спустя. Потом парни в синих строительных комбинезонах из фургончика Бектел проложили утеплитель и пенорезину за счет Питера, хотя после Скотт все-таки заставил его ассистентку выписать чек, взял ночные смены на бензоколонке "Тексако" в поселке и сворачивал к Тейту на ребрышки в пиве и домашний лимонад. - Мы не покрасим стены в голубой, - Малия зачерпывает ложку арахисового масла и вталкивает ее в рот, вытягивая перед собой ноги. - Почему нет? - Потому что я так сказала. - Это не ответ, Мал. По-моему, голубой подойдет. - Не спорь со мной, МакКолл. У меня два мозга, а у тебя один, - она, с ложкой во рту, тычет пальцем в его футболку. - Красим в желтый. - Ладно, - Скотт садится на корточки и опускает ладони по обе стороны от ее живота, и Малия тянется к нему, чтобы вытереть его щеки в гипсовой пыли. - Хочешь чего-нибудь? - Хочу шоколадные хлопья и уже, наконец, родить. Я больше не могу ходить беременной. Он давит на мой мочевой пузырь. Вот опять, - стонет она. - Давай помогу. - Хочешь посмотреть, как я писаю? Мы вроде как прошли этот период в отношениях, - Малия устало поднимается, оперевшись локтем на подлокотник стула. За последние месяцы ее живот сильно выдался вперед, но то, что на нем натягивается, в плечах по-прежнему свободно висит. Вот и сейчас старая футболка с Элвисом Пресли надувается со спины под воздухом из вентилятора, когда Малия неуклюже шлепает мимо в резиновых тапках Адидас. Между ее лодыжками вьется их трехлапый Марли, выпачканный в строительной пыли и арахисовом масле. Скотт облизывает ложку из банки и выбрасывает голубые образцы в мешок, потирая запястьем щеку. Он слышит, как Малия опускает стульчак и шуршит джинсовым комбинезоном. Потом все смолкает, только Марли стучит лапами по ламинату у миски с кормом. - Мал, все хорошо? - кричит ей Скотт. - Малия? - Нет, - рассеянно отвечает она. - Кажется, у меня отошли воды. // Стайлз роется в бумажном пакете из Макдональдса в поисках очередного Гранд чизбургера, подпевая Пирсу Броснану в "Mamma Mia" и слушая, как хрустят на зубах Лидии сухари с отрубями из ее низкокалорийного салата с форума для беременных. Разросшийся из-за близнецов живот уже больше, чем был с Томасом на более позднем сроке, но Стайлз не считает это проблемой и продолжает обходить стороной упаковки обезжиренного тофу в морозилке и ее персонального диетолога. Лидия все еще самая красивая женщина в его жизни, даже если она не влезает в свои брюки от Армани и набрала пару лишних фунтов в талии. - Ты же хочешь чизбургер и жареные крылышки? Давай, я взял с расчетом и на тебя, - он трясет бургером со стекшим с краев чесночно-лимонным соусом перед увлажняющей маской на ее лице. - Девятьсот пустых калорий, ни за что. - Малышам нет дела до калорий. Тамми, скажи маме, что ты хочешь Гранд чизбургер. - Это не Гранд чизбургер. Там другой соус. И прекрати называть его Тамми. - Хочу и называю, - говорит Стайлз. - Это мой сын. - Это наш сын, - поправляет Лидия. - И мы не назовем его женским аналогом имени Томас, я уже говорила. - Ради всего святого, это не женское имя. Только если оно сокращено от Табиты. Но я не говорю, что планирую называть его Табитой. - Я все сказала, Стайлз, - замечает она недовольным тоном, который все последние годы их брака ставит точку в семейных разговорах относительно Томаса/"Хейл индастриз"/инструктора по йоге. Но не в этот раз. - Какого черта, детка? Ты не пропустила несколько обычных шагов? Куда подевалось "Что ты думаешь, Стайлз?", - он устало откидывается на кожаную спинку дивана под пледом, пахнущим лавандовым кондиционером для белья, но все равно обнимает ее лежащие на нем ноги в слаксах для беременных с индийским рисунком. - По крайней мере это не я собираюсь назвать дочь налоговым обложением*. - Ты не можешь соотносить неанглийские имена с их значением в английском. Это смешно. - Если нет Тамми, значит, нет и Ле́ви. - Не будь ребенком, - просит Лидия. - Вы, женщины, вынашиваете детей девять месяцев, но мы вынашиваем их со своего тинейджерства. Чтобы ты понимала, у нас их двое за один подход, потому что это я тогда хорошо поработал. Поэтому я в праве назвать его Тамми, нравится тебе это или нет, малыш, - Стайлз поглаживает ее по бедру. - И раз уже мы об этом заговорили, я против, чтобы роды у тебя принимал мужчина. - Сомневаюсь, что решение останется за тобой, - отвечает Лидия. - И дай уже сюда свой чертов гамбургер, - она подтягивается и вырывает его у него из рук. - Этот острый. В пакете есть с сырным соусом. - Я хочу этот, - Лидия елозит по дивану, сгибая ноги в коленях и упираясь голыми ступнями в бок Стайлза. - Включи "Рокки". - "Рокки"? - переспрашивает он, но сигнал входящего звонка его прерывает. Он шарит по столу в поисках мобильника, опрокидывая пустые банки из-под газировки. Золой Ролекс Лидии на пособии по французскому в мягкой обложке отбивает десятую минуту двенадцатого. На экране светится "Мал", и Стайлз медлит, вспоминая их короткие вежливые разговоры во время ужинов у Мелиссы или ремонта крыши у них дома, которые всякий раз за эти четыре месяца напоминали ему общение с консультантом, работающим лишь за комиссию. Аккуратный живот Малии под толстовками Скотта, увеличивавшийся с каждой их встречей, заставлял его чувствовать себя по меньшей мере неудобно. Он больше не мог сказать ей, что ему жаль. - Скорее всего, Малия родила. Не будь идиотом, это твой лучший друг, - говорит ему Лидия, и хотя он знает, что она имеет в виду Скотта, он все равно представляет себе усталый, но такой зачарованный голос Малии, сообщающей ему первому рост и вес своего новорожденного сына прямо из родильной палаты и тем самым заставляющей его понять, что она ценит их дружбу. Но с чего бы Малия стала ему звонить? - Мужик, - улыбается Стайлз телефону и слышит этот крикливый плач младенца, дающий им знать, что Митчелл МакКолл, наконец, появился на свет. Скотт скользит мобильником в задний карман своих джинсов для ремонта, оборачиваясь к Малии. Она гордая и усталая, мокрые пряди волос прилипли к ее раскрасневшемуся лицу. Она улыбается, потом плачет, пока акушерка умелыми движениями вталкивает крошечное извивающееся тельце их сына в распашонку, первой попавшейся Скотту в их спальне двенадцать часов назад. Он был рядом, чтобы встретить его, когда Митчелл выскользнул из Малии с решимостью, уверенностью в своих способностях, подняв ручки вверх, словно в знак победы. Когда акушерка передает его ей, Скотт ближе притягивает ее к себе и целует в теплую ямку там, где челюсть встречается с ее влажной шеей. От кудрявой головки Митчелла тянется сладкий запах молока, он требовательно шевелит маленьким ртом, и Малия прикладывает его к своей груди. Скотт обнимает ее сложенные под тельцем малыша руки своими и упирается лбом в ее лоб. - Я люблю тебя, - говорит она ему в губы. Ганди учил, что бы ты ни делал в жизни, будет незначительно, но очень важно, чтобы ты это сделал, потому что больше этого не сделает никто. // "Кмарт" - один из огромных, прохладных, белых, сверкающих супермаркетов с рядами и рядами кассовых аппаратов, большая часть которых не обслуживается. Под потолком течет что-то из фри-джаза. Элли, в обрезанных до шортов джинсах и футболке "Брокхэмптон", разбегается с забитой товарами из детского отдела тележкой и заскакивает на подножку. - Теперь по списку за мороженым, - кричит она и едва не врезается в пирамиду из банок консервированного супа. - Ой. - Осторожно, - говорит ей Скотт и ровняется с ней, опуская руку на ее плечи. - Готов поспорить, мороженого в списке не было. - Да вот же оно, - ее палец с обкусанным желтым лаком скачет вниз по маркам подгузников и детских присыпок, написанным Малией поверх анкеты для работников из "Уолмарт". - "Брейерс". И к нему тут еще шоколадный соус. - "Хершис" или "Нестле"? - спрашивает Скотт. - Само собой, "Нестле", - отвечает она, но быстро добавляет: - То есть, скорее всего, "Нестле". Я не знаю, это же Малия писала, - она потирает голень подъемом ступни. - Возьмем оба, - говорит он, забрасывая в тележку банку томатной пасты. - Крылышки или бедрышки? - Бедрышки. Крылышки не стоят возни, - Элли снова запрыгивает на подножку. - Как думаешь, Малии понравится костюмчик, который я выбрала на выписку? - Особенно его цена, - хмыкает Скотт. Элли пожимает плечами, отталкивается от пола одной ногой и катит тележку к замороженным продуктам. - Нам в "Пабликс" нужно? - она вынимает из холодильника ведерко с мороженым и кидает его к пачкам влажных салфеток для грудничков. - "Би энд Кью"-то ближе. - Может, и в "Би энд Кью" поедем. Поищем там шурупы для кроватки. - Вы будете брать его к себе ночью, когда его нужно будет покормить? - интересуется она, подпрыгивая к полке с соусами, и сбивает бутылку "Хершис". Скотт успевает поймать ее, но задевает локтем шаткую башенку слепленных друг с другом банок "Маунтин дью". "Две по цене одной", - написано на картонке. Незадолго после того, как язычок на одной из них слетает, за его спиной слышится тяжелый вздох. - Скотт, - Питер промокает загорелое лицо в газировке платком и отрывает прилипшую к плитке подошву теннисных туфель. В белой спортивной куртке на фоне островного загара он кажется еще богаче, но все это, полупустая тележка с нарезкой сыра с красной плесенью и ключи от "остин хили" никогда не связались бы с тем, как смотрит он сейчас на упаковку дешевых бедрышек и голубоглазого пупса с подгузников. Скотт видит в нем человека, который устал сам от себя. - Рад тебя видеть, - он протягивает ему руку, и Питер ее пожимает. - Думал, ты зайдешь. Я оставил тебе сообщение на автоответчике. - Я был в Индии. Два месяца. Так как назвали? - Митчелл. - Славно. Поздравляю, - Питер опускает руку на его предплечье и из вежливости пару раз похлопывает по нему. - Что ж, мне пора. - И ты даже не спросишь, на кого он больше похож? - Элли складывает руки на груди. - Вдруг на тебя. - Ну, это маловероятно, - Питер проталкивает тележку вперед. - Увидимся. - А дедушка Тейт его уже видел, - с вызовом говорит она ему в спину, и Питер останавливается. - Ей можно бананы, - замечает Скотт и переглядывается с Элли. Она поднимает брови. - Я понял, - в конце концов, отвечает Питер и толкает тележку дальше. // Когда все последующие две недели по ночам Малия вышагивает с забившимся в бесконечных припадках плача Митчеллом на руках, она все чаще думает, возможно ли, чтобы он просто ее невзлюбил? Где написано, что ребенок обязательно должен уживаться со своими родителями? Прежде чем ты получишь водительские права, ты должен пройти одобренный государством курс обучения, но вождение - это ничто, ничто по сравнению с каждодневной жизнью рядом с новым человеческим существом. - Я завалила вождение, - говорит она. - Что? - Я трижды завалила вождение, прежде чем мне дали права. - Не понимаю, - Скотт отмахивается от нее и забирает Митча, устраивая его на своей голой груди. - Вот так, малыш, - он гладит его по спине, качаясь взад и вперед. - Вот так. - Я дерьмовая мать, - Малия поднимает боди с одной из стопок выстиранного детского белья на складной сушилке и прижимает его к лицу. Оно пахнет молоком, и это напоминает ей, что все в их доме сейчас имеет такой же запах. Она ощупывает свою левую грудь. - Наверное, он не наедается. И у меня снова треснул сосок, потому что он сосет так, словно выдавливает остатки зубной пасты из тюбика. - У него колики. Помнишь, брошюрка из клиники была об этом? - Я ее не читала. - Он провел девять месяцев под защитой от внешнего мира, его кишечник не привык к новой микрофлоре. И он заглатывает слишком много воздуха во время кормления. Может, стоит попробовать кормить его из антирефлюксной бутылочки, про которую говорила Лидия? Или купить антирефлюксную смесь? - Ты снова это делаешь. Показываешь, какой ты, блин, идеальный отец, - Малии кажется, она даже дорожку на ковре спальни протоптала. Она сгребает стопку дешевых одинаковых комбинезончиков из "Таргет" подмышку и сдувает прилипшие ко лбу волосы - Скотт снял кондиционер еще на прошлой неделе, потому что Митчелл спит с ними. Но они не лежат по обе стороны от него и не рассматривают его смуглые ручки и ножки, как делают родители в рекламах надувных матрасов и средств против москитов. И рука Скотта больше не покоится под ее головой - он засыпает в том же положении, в котором лег, в боксерах и с мокрыми волосами, все равно пахнущими машинным маслом, уставший после смены в "Тексако" даже для того, чтобы забросить в рот тост с гуакамоле или поцеловать ее. - Не может быть все и сразу, ты же это понимаешь, Малия. - Но к тебе это не относится, - выпаливает она. Потом вздыхает, скидывает комбинезоны обратно на сушилку и забирается на смятые простыни, подтягивая коленки в трениках к груди и целуя его теплую скулу. Скотт обхватывает Митча одной рукой и притягивает ее к себе за плечи. - Мне не стоит ехать завтра в Анахайм. - Ты знаешь, Элли ждет эту поездку больше, чем новый эпизод "Звездных войн" и флан-пудинг на Рождество. - Тогда съездим туда на следующей неделе. Я хочу, чтобы ты был со мной. - С тобой будет Стайлз. - Трехчасовая поездка на машине по жаре до калифорнийского Диснейленда с вегетарианскими сэндвичами Лидии, Джонни Кэшем в магнитоле и Стайлзом, с которым мы нормально не разговаривали уже полгода, - Малия стучит ногой по матрасу. - Мы точно отлично проведем время. - Вы делаете это ради Элли. Послушай меня. Я знаю, о чем ты думаешь. Но есть кое-что, что никогда не менялось. Она не знает то время, когда вы были вместе. Она знает Стайлза и Лидию. И знает нас с тобой. Это то, что для нее понятно. В этом возрасте им обычно нет дела до того, что произошло до их рождения, но иногда они понимают, что по каким-то причинам их могло не быть. Ты любишь ее, и тебе не нужно скрывать это от меня. Но ты должна показать ей, что она родилась не от того, что у тебя не было выбора. Он был. Но сейчас она с нами, потому что тогда ты выбрала сердцем, - Скотт целует ее в лоб и поднимается, перекладывая Митчелла на другое плечо. - Я подогрею смесь. До семи еще несколько часов.