Хейл-Стилински-Арджент

ry x - deliverance

Пятьдесят пустых миль, даже ни одной заправки: полно времени смотреть на белые заборы и слушать проповеди по радио или одинокие выстрелы из обреза где-то в стороне от сельского шоссе. Из травянистой обочины криво торчат самодельные щиты и билборды: "Осторожно, встречается непривязанный скот" или "Обратись к Иисусу, не пожалеешь". Тем не менее на пяти десятых мили по покосившимся знакам теста одометра на обочине вырастает забегаловка из шлакобетона. В ее окне светится запыленная неоновая вывеска, у дороги расставлены пластиковые столы и стулья. Барменша с именем Мэйбл играет в карты с фермерами, только бы не замолкал музыкальный автомат. Проигравший бросает монету, и всем плевать, кто выбирает музыку. И это в девять утра. Зато тут подают добрый сельский завтрак: жареные сосиски или бекон, яичницу, картофельные чипсы и тарелку плотных блинов с кленовым сиропом. - Спорим, я смогу все это съесть, - говорит Элли, складывая локти на столе. - Спорим на двадцатку. - У тебя нет двадцатки, - отвечает Стайлз, помешивая американо и оглядываясь на Малию: она подпирает щеку рукой и гоняет сырный шарик по тарелке. Косточка ее согнутого запястья напоминает мячик для пинг-понга. - Ты не узнаешь, пока не поспоришь. - Ладно. Вот тебе двадцатка, - Стайлз достает деньги из бумажника и поправляет вылезшую из него же фотку Томаса в костюме охотника за приведениями. - Ты все это съешь. - Да что с вами такое? - обиженно спрашивает Элли и рывком поднимается, отталкивая тарелку с яичницей от себя. В уголке ее рта еще остается кетчуп - свидетельство того, как сильно она ненавидит проигрывать, - когда она проскакивает под пухлой рукой официантки в сторону туалета с пластмассовым знаком м/ж. Ее тридцать долларов выпадают из заднего кармана на сидение со списком дел на сегодня: прокатиться на "Золотом зефире". Уксусные чипсы в кафе Фло V8 и одинаковые футболки. Помирить Стайлза и Малию. - А у нее была двадцатка, - замечает она. Стайлз запускает пятерню в волосы: - Что с нами стало, Мал? Почему мы больше не можем просто все обсудить? - Не припомню, чтобы мы хоть раз что-то обсуждали, - она оборачивается к стеклу, на которое кто-то налепил наклейку "Джудас Прист". - Когда-то мы говорили. Каждый день, помнишь? - Стайлз, - она облизывает нижнюю губу. - Я не хочу снова начинать эту тему. Не хочу с тобой ругаться. - Я скучаю по тебе. - Нет. Замолчи, ладно? - она встает, одергивая шорты сзади и нацепляя солнцезащитные очки на намазанную кремом от загара переносицу. Потом лезет рукой в рюкзак и вместе со смятой двадцаткой вытаскивает пустышку. Держатель с именем соскакивает с ее пальца, когда она забрасывает ее обратно и нервно выдыхает. - Дерьмо. Без нее он все время просыпается. - Скотт что-нибудь придумает. - Я оставила дома двухнедельного ребенка. Ради чего? - Малия разглаживает складку на лбу костяшкой большого пальца и вышагивает вдоль их столика, шаркая мокасинами друг о друга. - Сядь, пожалуйста, - Стайлз тянет ее за руку к себе. - Мы еще никуда не выбирались втроем. По-моему, это наш шанс. - Да. Шанс окончательно все испортить, - говорит она. - Малия, - он берет ее вторую руку и проталкивает свои пальцы между ее, скоблясь о кольца на каждой фаланге. - Мы будем есть уксусные чипсы в кафе Фло V8 в зоне Радиатор-Спрингс и кататься на "Золотом зефире" в Райском Пирсе. - Терпеть не могу сборища орущих детей с сахарной ватой в очереди на карусель или бамперные машинки. - А у меня кровь стынет в жилах от всего, что звучит как Свободное падение, - Стайлз потирает подушечкой указательного пальца ее ладонь. - Я выиграю тебе панду в тире. Огромную шестифутовую панду. - Ты еще такой ребенок, - она выдергивает руки и складывает их под грудью, но остается стоять между его расставленных заросших ног. - Пойдем за ней, - Стайлз забрасывает горстку картошки фри в рот и стряхивает крошки с шорт. Они находят ее сидящей на опущенной унитазной крышке среди втулок и маркерных надписей: "У Лизы Бартон нет сисек" и "Каждый трах во имя Иисуса". Она подпирает щеки руками, уперевшись в коленки со следами от переводных татуировок, и перекатывает пустую банку из-под "пепси" носком кроссовки. - Хочешь, покажу фокус? - Стайлз наваливается плечом на стенку кабинки, вытянув руку, чтобы не дать дверце захлопнуться. - Ты не знаешь фокусы, - бормочет Элли, продолжая пинать банку. - Точно. Но я могу сделать так, - говорит он, вытягивая бутылку бесплатной горчицы со столика и сжимая ее в одной руке, как антистрессового Тоторо. Соус брызгает прямо в лоб Майнкрафтовому Спайдермену на ее футболке. Малия закатывает глаза, пока Элли отдирает прилипшую к груди желтую ткань. Стайлз знает, что она будет немного ворчать, потому что он сделал это первым, но он также знает, что она обожает пуляться горчицей/кетчупом и арбузной мякотью в придорожных забегаловках во время школьных экскурсий или путешествий в машине. Были времена, когда он вез ее в Кейп-Код, и они с Томасом заливали заднее сидение лимонадами с бензоколонок. А лет на двадцать раньше он бросался картошкой фри в дышащего в ингалятор Скотта на его пятом дне рождения в игровых автоматах. - Один-ноль, принцесса, - самодовольно хмыкает Стайлз и от души поливает из бутылки Малию, напевая "грустный тромбон". Элли жестом перерезает горло, намекая, что ему крышка, пока Малия отводит волосы с лица указательными пальцами и стряхивает с них горчицу. - Значит, это та часть игры, в которой я надеваю твою футболку? - она вытаскивает банку лимонной содовой из рюкзака и с треском отрывает язычок. - Ну, зачем же так банально? - Стайлз наваливается на косяк, подумывая, в какой момент банку эту у нее забрать. Но она отпивает из нее и молча проходит мимо, закидывая за плечо лямку рюкзака с повисшей на нем пустышкой и с нашивкой Kanken, такая взрослая и сдержанная Малия МакКолл. - Будь проще, - Стайлз оборачивается, и она выливает содержимое банки ему на голову. Шипучий и липкий, "швеппс" обволакивает его волосы, как шапочка для душа. Он облизывает губы и вытирается низом футболкой. - Моя школа, - Элли соскакивает с розовой унитазной сидушки и невозмутимо прошлепывает к Малии по религиозному комиксу под названием "Кошмар демона", приставшему к жвачке на полу. Таких полным-полно в зале, и что-то подсказывает Стайлзу, что самое время сматываться из этого сельского хонки тонка фермеров-баптистов, где ко всему прочему Эдди Арнольд в музыкальном автомате теперь стонет старое доброе кантри про дом, милый дом, где еще ждет милашка и где на могиле мамы растут розы. // Куда бы ты ни направлялся - на север в горы, на восток через Долину смерти или на юг к Сан-Диего, - чтобы попасть на место, долго едешь по заросшему мескитом пыльному краю. Сквозь синеватую дымку поселка проступают очертания билбордов и молочных ферм - скопища красных прямоугольников в стороне от трассы. Черная "хонда" тянется по двухполосному шоссе на шуршащих колесах, радио вопит "Йеллоу Сабмарин", и вымазанная дынным соком Элли в футболке со "Стилински" на соседнем сидении дергает головой под Биттлз, вытянув в окно загорелую руку с выгоревшими на солнце темными волосками. - Беззаботно мы живем, не нуждаемся здесь мы ни в чем, Зелень волн и синь небес в субмарине желтой есть. Она отбивает припев на приборной доске пятками носков с кокосами из "Монти Пайтона", насвистывая слова себе под нос и раскачивая большим пальцем ноги болтающуюся голову Люка Скайуокера из Хэппи мила на панели над кондиционером. - Все, что нужно, чтобы впасть в кому от гипергликемии, - довольно говорит она, залезая рукой в пачку "скиттлс". Стайлз следом за ней отхватывает горстку драже и закидывает ее в рот, проскрипывая зубами на глазури. - Малия? - Нет, спасибо, - отказывается она и продолжает стучать по киборду, подтянув колени к груди в замытых тайд пэном пятнах от горчицы. По правде говоря, она легко могла натянуть чистую запасную футболку с его фамилией, как сделали они с Элли, но вы же знаете Малию. Она оттягивает мочку с кольцом свободной рукой - Стайлз замечает это в зеркале заднего вида. - Теперь он не засыпает без своей пустышки, - она откидывает голову на спинку сиденья и оборачивается к окну, подставляя лицо с разводами от солнцезащитного крема под солнце. - Поверь мне, если он действительно захочет спать, ему будет все равно, с титькой или пустышкой во рту он будет или нет. - Ты сказал титька? - переспрашивает Элли. - Ему все равно, дам я ему грудь или нет. Но только не пустышку. - А ты не признавала пустышки, - говорит Стайлз Элли. - Откуда ты знаешь? - Я набрал тебе кучу всего в детском отделе, когда ты родилась. Но большая часть тебе просто была без надобности. Не знаю, зачем я это взял, - хмыкает Стайлз и включает левый поворотник. - Тогда мне казалось, что ребенку столько всего нужно. - А потом вы завели Томаса, и ты стал покупать не только антирефлюксные смеси, но и эко-обувь для младенцев, - замечает Малия. - Вроде того, - соглашается Стайлз со смешком и выруливает на соседнюю полосу, чтобы обогнать фургон электрической компании. Позднее он решил бы, что не стоило этого делать: на узком шоссе не выжмешь больше восьмидесяти. Но сейчас он без задней мысли выкручивает руль через линию приближения и прибавляет скорость, собираясь встать за "шеви", который катит на холм. Он водит уже тринадцать лет. Он выезжает на вызовы в патрульной машине и знает, как перевозить детей. Он хороший водитель. - Стайлз! - кричит Малия, и он видит, как с поворота на Уитакер Самет на них выносится под завязку накачанная бензином автоцистерна межштатных перевозок. "Мерфи Юэсэй, - написано на кузове. - Огнеопасно". // "Огромные пробки в сторону Кастейк образовались после взрыва бензовоза". Каждые полчаса KKGO - радио дальнобойщиков в Лос-Анджелесе - наводняет эфир дорожной сводкой. В такой день один дальнобойщик напевает себе под нос на мосту в Санта-Кларите, Калифорния, в старом "кенворте" с тремя-четырьмя славными парнями, которые работают на фабрике мебели в Джефферсонвилле, Индиана. Шины шипят на горячем асфальте, а они с пакетами ланча подпевают кантри из радио, пока в эфир не врываются новости. "Два сообщения об инциденте, полученные Los Angeles Times от очевидцев, отличаются от заявления шерифа. По предварительным данным, авария произошла в половине десятого утра". "Количество пострадавших от взрыва на 99 автомагистрали в округе Лос-Анджелес возросло до двадцати человек". "Водитель и все пассажиры Хонда CR-V погибли на месте. Очевидцы сообщают, что на момент ДТП в салоне также находился ребенок".