Ты проник в мою плоть смертельной болезнью, – и меня лихорадит, и мне не согреться. Ты – как вирус в крови, ты уже не исчезнешь, ты – как дикий цветок, проросший сквозь сердце.
Кэти остервенело. Сбивая костяшки, словно дикий зверь, набрасывается на стену, пытаясь выместить весь тот вал чувств, что медленно сжигал её изнутри. Слёзы давно смешались с потом, крупинками соли оседая на губах, но Холт всё равно не прекращает и не прекращает, пока не падает от усталости. В глазах пляшут тёмные круги, а сознание почти отключается от боли и негатива, но... Взгляд как никогда бодр, а сон всё не приходит и не приходит. Который день. Хроническая бессонница от потери соулмейта. В снах – вязкая пустота. В глазах докторов – лицемерное сочувствие и брезгливость. Её слова не приняли всерьёз. Осмеяли. Унизили. Пожалели бедную, почти сошедшую с ума сестрёнку погибшего гениального Мэтта Холта. Сжатый кулак вновь летит в цветные обои, а из груди вырывается сдавленный вздох. Она не сдастся. Никогда. На губах горчат слёзы. Движения остры и отрывочны, будто у животного, глаза сощурены и не видят ничего, кроме лица Мэтта, лицемерно улыбающегося ей на прощание. Горячие капли стекают по кистям причудливыми узорами, словно татуировка, метка принадлежности. Слабости. Зависимости. Кэти Холт больше не может без Мэтта Холта. И отрицать это уже просто не остаётся сил.Ты проник в мою кровь нераспознанным ядом. Я могу быть с тобою Только уснув Для меня пробужденье Становится адом ты не будешь со мной, но ты вечно во мне.
Сны закончились ровно неделю назад. Репортаж о провале экспедиции вышел спустя два дня. Мир же Кэти Холт раскололся ещё раньше – в горящих восторгом глазах Мэтта, взахлеб рассказывающего о настоящем космосе. В скорых поцелуях, почти целомудренных, долгих, страстных, таких, какими она их жаждала. Губы горели даже в реальности, заставляя непроизвольно улыбаться и верить в лучшее. Снова. Хм, в конце концов, когда у брата и сестры Холт было хоть что-то нормальное? Змеиная усмешка растягивает губы, когда девушка смотрит на усыпанный собственными волосами пол в ванной. Форма Гарнизона блестит нашивками, отвратительным ярко-оранжевым цветом, вызывая рвотные позывы. Самое желанное вмиг смогло обернуться чем-то пустым и совершенно ненужным. Пидж Гандерсон усмехается лицемерной улыбкой Мэтта Холта, надевая очки-велосипеды. (Кэти Холт же надрывно плачет глубоко внутри от боли)Можно выпустить яд только вместе с кровью. Можно вырвать цветок только вместе с сердцем. Зажигая свечу у меня в изголовье, постарайся не сниться мне после смерти.
Наушники привычной тяжестью ощущаются на голове, пока Пидж настраивается на нужную волну, которую она с заправским мазохизмом находит безошибочно снова и снова. Чужие, на непонятном наречии рычащие слова наполняют странной силой, заставляя чуть-чуть отпустить груз ежедневных проблем. Гандерсон почти смогла найти необходимое отвлечение, однако... На уши как всегда давит тяжёлая мелодия, глаза апатично смотрят в далёкую звёздную даль, а лицемерная усмешка стала чем-то родным и тоже... необходимым. Знакомая, когда-то мягкая и нежная улыбка выходила кривоватой и какой-то неестественной. Пидж всегда смеялась над своими потугами. Всегда пыталась отвлечься от простой и понятной аналогии. Такой же кривоватой и неестественной теперь была она сама.***
Груз баярда и щита почти не давит на руки, пока Гандерсон отчаянно пытается отбиваться от дронов, не пропуская к себе ни одного выстрела. Тренировки Корана и Аллуры с каждым днём становились всё жёстче и жёстче. С каждым днём метафорические раны заменялись реальными. С каждым днём груз шрамов и потерь становился больше. С каждым днём Пидж начинала сомневаться в своём помешательстве.Мои ногти впиваются в тело, оставляя глубокие раны Изгоняю тебя непрерывно, изгоняю тебя неустанно Экзорцизм... Нелепый, как вся моя жизнь.
***
Изо рта течёт тонкая струйка крови, попадая куда-то под голову и отдаваясь неприятным влажным ощущением. Гандерсон тихо скулит, подминая под себя сломанную руку и пытается отползти, спастись... убежать? В мириадах звёзд фиолетовым свечением горят два маяка, металлических и смертоносных, знакомых... В мириадах звёзд Кэти находит давно потерянное, а Пидж Гандерсон погибает вновь и вновь, просыпаясь утром с отчаянным криком на губах. Пидж Гандерсон там никогда не было места. Пидж Гандерсон никогда не было места рядом с Мэттом. Это Кэти Холт надрывно воет где-то глубоко внутри от боли и ярости. Это Кэти Холт отчаянно жаждет вырваться ближе, вытечь с кровью, надломиться в костях, разорвать прутья чужих мыслей... Однако... так уж ли нужен Пидж этот Мэтт?