something wrong

Наверное, будь Кастиэль менее медлительным, он бы сейчас не стоял посреди коридора между неловкой улыбкой Ирис и настороженным взглядом Розалии, которая, кажется, готова в любой момент наброситься на парня, скажи он что не так. — Хотите, чтобы я остался в школе, когда я мог бы уже как пять минут шагать в сторону своего уютного домика на пляже, — Кастиэль демонстративно уставился на гипотетические наручные часы (которых не было даже близко). — У тебя нет пляжного домика, — хмуро парировала Розалия. — Прости, — Ирис ломает улыбку в извинении, неловко пожимая плечами. — Роза, я сама справлюсь. — Хочешь заставить девушку таскать парты? — Розалиия оценивающе осматривает Кастиэля и становится рядом с Ирис. — Я была о тебе лучшего мнения. Кастиэлю только и остается, что обреченно закатить глаза и промямлить раздражённое «ладно». — Замечательно, — Розалия несильно похлопывает парня по плечу и ослепительно улыбается. — Ключ от класса отдашь Натаниэлю, он в учительской. Кастиэль кивает больше по инерции, чем от понимания слов девушки. Понимание приходит спустя двенадцать парт: нерадивый староста, значит, в учительской прохлаждается, а ему парты таскай со второго этажа; справедливость явно не торжествует в этих пустых коридорах, и кто, если не Кастиэль, должен это исправить. Врывается он, разумеется, без стука, готовый стойко принять двухминутную нотацию о правилах хорошего тона, однако в учительской веет лишь прохладой и тишиной. Кастиэль не сразу понимает, что не так; застывает на месте, вздрагивая от холода. Натаниэль сидит прямо перед ним; блондинистая макушка до ужаса растрёпана, а светлые волоски слегка покачиваются от сквозняка, лицо уткнулось куда-то в стол, а спина то поднимается, то опускается в едином ритме. — Идиот, — произносит тихо-тихо и шагает в сторону открытого окна; Кастиэль закрывает окно и опускается на стул напротив, устало роняя голову на руки, совсем почти как Натаниэль. Кастиэль лениво проходится взглядом по спутанным прядям напротив и, наверное, отчасти жалеет, что не видит лица парня; кривит усмешку, представляя, как староста резко вскакивает и обескураженным взглядом встречается с ним, Кастиэлем. — Даже не думай, — Розалия вырастает где-то за спиной, поэтому приходится поднять голову и сесть на стуле ровно. — Он здесь торчит всю последнюю неделю после уроков, готовится к завтрашним экзаменам. — Ох, бедняжка Нат переработался, — Кастиэль судорожно хватается за сердце, однако голоса не повышает. Розалия осуждающе мотает головой, однако быстро переключается на предмет в своих руках. Кастиэль подозрительно наблюдает за манипуляциями девушки: та обходит стол и пристраивается чуть сбоку от Натаниэля, всматриваясь в фотоаппарат и незамедлительно делая снимок. Блондинистая макушка вдруг начинает шевелиться, и Натаниэль чуть откидывает голову, однако не просыпается. Розалия беззвучно визжит и принимается делать ещё больше снимков, на которых теперь красуется умиротворённое лицо Натаниэля среди многочисленных тетрадок. Натаниэль дышит размеренно, чуть размыкая губы на выдохе; Натаниэль выглядит усталым, но отчего-то счастливым. Кастиэль решает, что такого Натаниэля будить не хочется совсем. — Тебе распечатать одну? — игриво интересуется Розалия, махая ладонью перед лицом парня. Кастиэль не сразу отрывает взгляд от спящего, поэтому, когда оборачивается на дверь, в комнате не оказывается никого, кроме него и Натаниэля. На следующее утро у Кастиэля в шкафчике забытый учебник по французскому и фотография спящего старосты между пятой и шестой страницей; а ещё стойкое намерение поменять код от шкафчика прямо сейчас.