***
Марко со стоном откидывается на спинку стула, откатившись немного назад по полу, и прикрывает глаза рукой. Пальцы саднят, устали, ровно как и голова, грозящаяся лопнуть от переизбытка информации и разбрызгать по недавно убранной комнате мозги. За окном уже сгустились сумерки и зажглись первые фонари, но потраченное время стоило того. Теперь главное — сохранить в голове полученные знания и уютно забыться во сне на мягкой постели, так еще и без соседа напротив, обожающего читать вслух комиксы допоздна. Блаженство. Марко трет переносицу, смотрит в потолок и устало моргает. Хрустит позвонками. Интересно, Том все-таки снял номер? Или его звездная королева решила не раздвигать ноги, покуда не окажется на атласных простынях или, как минимум, на окрашенной в кислотные цвета постели Тома в общежитии? Марко зевает; к черту их двоих. Зато теперь он может хозяйничать в тихой комнате без проблем и уснуть спокойно. И только Марко начинает доставать полотенце, намереваясь пойти в душ, дверь в комнату грохается о стену, являя взору парня тощую фигурку в ярко-розовой мини-юбке, неизменной косухе и ботфортах. Плюс, конечно же, белокурая грива волос и громкое чавканье жвачки. Ну кто бы мог подумать?.. — Привет, любитель брючек в облипку. Я посижу тут? Томми приказал ехать сюда и ждать его, через минут сорок будет. Ни «здрасте», ни «извините», ни даже чертового стука. Марко распахивает глаза чуть более чем удивленно и молча наблюдает, как Стар с улыбкой шествует к половине Тома, падая на кровать с ногами. Не разуваясь. Приплыли, блять.***
Марко сидит за столом и упорно гипнотизирует страницы учебника, силясь понять, что вообще за буквы и слова перед его глазами. Так и неиспользованное полотенце валяется на постели комком, поблекшее в полутьме светильника Марко. За окном — мирные звуки засыпающего Эхо-Крика, звезды загораются бусинами, рассыпаются блестками на темное полотно. Воздух теплый и приятный, треплет красные занавески, обдувает покрасневшее (от гнева ли?) лицо. Со сном пришлось попрощаться. Стар не собиралась никуда уходить даже после просьб разной вежливости и тональности, откровенно потешаясь над Марко и, в конце-концов, он отмахнулся и устало побрел к своей половине, зыркая оттуда на девушку, как загнанный в угол злобный зверек. Делать нечего, он не уснет, ибо Стар как назло то громко болтала по телефону, то подпевала песне в наушниках, то просто ходила по комнате туда-сюда, сокрушаясь насчет того, что Том опаздывает. Марко старается не пялиться на нее, но она ловит его взгляд, улыбается и подмигивает, смахивая тяжелые локоны назад. Он сидит, смотрит в учебник, медленно моргает. Не видит ни строки; Стар лежит на животе на кровати Тома, пялится в телефон и хихикает, клацая по сенсорной клавиатуре. Звуки набора сообщения бьют по мозгам, но Марко молчит, кидает раздраженные изучающие взгляды на нее и надеется, что ему позволят съехать отсюда в бывшую комнату Фергюсона. Надоело же, сил нет. Стар то сгибает, то разгибает ноги в коленях, улыбается мило, с хитринкой, светлые глаза блестят. Глупо отрицать, она красивая, вот только жаль, что лишь внешне. Марко хмыкает и подчеркивает строку в тексте, стараясь не думать о Стар — и думая лишь о ней. Она сегодня какая-то более тихая, спокойная. Она сегодня почти не красилась, только ресницы, и губы подвела блеском. Она сегодня — землетрясение одного балла, и будет худо, если цифры начнут расти по шкале. Марко бесит, что он непроизвольно вслушивается в шорохи с ее стороны, немного свистящее дыхание, мягкое хихиканье и рингтон сообщения в виде собачьего лая на ее телефоне. Марко бесят ее длинные волосы, ее обтянутая короткой юбкой задница, ее тонкие пальцы и резкие духи, которые она, похоже, выливает на себя флаконами. Марко бесят ее татуировки на щеках в виде сердец, куча сережек в ушах и ободок с дьявольскими рожками. Марко бесит Том, который будто специально не торопился приехать и увести ее отсюда, — припомнил все-таки, ублюдок. — Эй. Марко вздрагивает и непроизвольно краснеет, однако не смотрит в ее сторону. Даже когда слышит, как подошвы ботфорт ступают по полу и аромат духов плотно обвивает, забивает обоняние, заставляет сморщиться нос. Ему хочется спать; глаза слипаются, но он упорно сидит на одном месте уже минут двадцать и пялится как истукан в учебник, не читая ни строки. — Эй, ты там умер? Я к тебе обращаюсь, — Стар обходит его и становится справа, опираясь бедром о стол. Марко все еще продолжает играть в гляделки с учебником. — Я занят, — сухо отвечает он и закрывает лицо книгой, как ребенок. Стар на это фыркает. — Ты всегда занят, зануда. Мне ску-у-учно, — протягивает Стар, почти присаживаясь на стол и блокируя телефон. Театрально тяжело вздыхает. — Поговори со мной, или я удавлюсь. Конечно же, Марко молчит. — Черт! Ну и хрен с тобой, — пискляво говорит Стар и уходит обратно; Марко улыбается уголком губ и перелистывает страницу, надеясь, что свою «угрозу» про удушье она все же исполнит. Заслышав шуршание, лязг язычка молнии сумки Стар и шелест, как от фантика, Марко отмирает и хмуро смотрит на нее, прикрыв книгу. Стар — любительница швырять бумагу на пол, что, естественно, она намеревается сделать и сейчас, когда распаковывает чупа-чупс и сует его в рот. — Выброси мусор сюда, — он достает из-под стола корзину для бумаг и пинает в сторону сидящей на постели Стар. Девушка переключает внимание на Марко, видимо, радуясь тому, что он отмер, а после смотрит на корзину так, словно она с зубами. Зажатый между дутыми розовыми губами чупа-чупс влажно поблескивает, и Марко не успевает осознать свои чувства, когда видит, как Стар облизывает леденец, все еще не сводя глаз с корзины. — Ладно, — коротко отвечает она и метко швыряет фантик в мусорку, а попав, пищит так счастливо, точно выбила победу на чемпионате по баскетболу. Марко против воли улыбается ее счастливому личику, а затем мотает головой. Очнись, она же заноза в заднице и полная стерва, какой бы миленькой не была на вид. — Как дела, Брючки-в-Облипку? — издевательски спрашивает Стар, хотя на губах ее играет добродушная улыбка. Марко садится обратно на стул и демонстративно прячет лицо за книгой, но Стар не из тех, кто так просто сдается: она встает с постели, идет к нему, отпихнув по пути корзину, и запрыгивает на стол, скрестив стройные ноги. Марко краем глаза подмечает на ее коленке синяк. — Том сказал, что ты пожадничал нам комнату на сегодня. Почему? — Потому что Том — козел, не видящий дальше своего носа, — спокойно отвечает Марко, перелистывая страницу. К его глубокому удивлению, Стар смеется, причем громко и искренне. Сжимает губами чупа-чупс. — Согласна, это в нем есть. Но разве ты не проявил тот же эгоизм, захапав себе комнатку? — Простите?! — не выдержав, возмущается Марко и откладывает учебник на стол. — А кто тогда молча уходил ночевать к соседям все эти два месяца, что вы встречаетесь? Почему-то я входил в положение Тома, как настоящий друг, чего еще ни разу не увидел от него! — У-у-у, тише, тише, — глубоким голосом говорит Стар, с любопытством и смешинками в радужках осматривая Марко. Тот же, насупившись, смотрит на нее. — Столько злости и энергии! Ты давно трахался? — Пошла к черту, — с отвращением бросает Марко и подхватывает свои книги, дабы сунуть в рюкзак. Руки предательски дрожат от злости, губы плотно сжаты, а легкие наполнены ароматом чужих духов. Стар со звонким чмоканьем вытаскивает изо рта конфету и милостиво предлагает, пока Марко нелепо суетится, сидя на своей постели: — Послушай, давай я попрошу Тома вести себя смирно? И сама буду пай-девочкой на территории этой комнаты, — Стар усмехается, — А то ты, чего доброго, прирежешь моего парня ночью, мести ради. — По крайней мере хоть так вы исчезнете из моей жизни, — устало буркает Марко, рывком застегивая рюкзак. Смех у Стар подобающий ее поведению — развязный, испорченный, но непостижимо милый. Ее длинные ноги упираются в пол, а рука зачесывает за ухо прядку — почти скромно, даже стеснительно. Потом она отстраняется от стола, мягкой походкой ступая к Марко и, к удивлению последнего, опускается возле него на колени. Устроившись прямо между его ног. — Ты что творишь? — раздраженно бросает Марко, глядя на румяное личико сверху вниз. Стар ничего не говорит, только хлопает большими глазами, позволяет плясать в них чертикам и медленно, ме-е-е-едленно облизывает конфету, не сводя глаз с Марко. Он же невольно наблюдает за этим зрелищем и чувствует, как хлынули разные эмоции потоком по телу, пока маленький мокрый язычок проходился по круглому леденцу, а кукольные глазки изучали его взглядом, играли с ним, завораживали… О черт, конечно. — Ты совсем долбанулась?! — скорее удивленно, чем злобно восклицает Марко и упрямо отодвигается, чтобы лицо Стар было подальше от его ширинки. — Том с минуты на минуту придет сюда, чокнутая! Том твой парень, на секундочку! — Эй, я ведь даже ничего не сделала, — бесстыдно веселится Стар, продолжая есть этот гребаный чупа-чупс. — Просто… хочу загладить нашу вину перед тобой и предотвратить убийство! — Уходи отсюда. Сейчас же, — твердо заявляет Марко, а сам замирает, выжидая, что же Стар сделает дальше. Это все — вина Тома, слабость Марко и зашедшая слишком далеко игра Стар с ее шутками, вызывающей одеждой и странными взглядами, так часто обращенными в сторону парня в нелепых брюках. — Ты хочешь, чтобы я ушла? — тихо прокатывает каждое слово на языке Стар, приспустив ресницы. Ее язык исследует чупа-чупс, а рука тем временем осторожно и незаметно тянется к молнии на брюках Марко. — Но я же извини-и-иться хочу… И вот тогда к разным эмоциям — злости, непониманию, удивлению — примешивается удовольствие, когда ее рука начинает поглаживать его между ног, через одежду. У Марко сбивается дыхание, голова кругом от ее духов, от ее глаз, от ее рта, захватывающего уменьшившийся чупа-чупс. Тело изголодалось по физической близости и он в ловушке этой несносной блондинки, уже давно, да только сейчас она решила это ему открыть. Недоеденная конфета летит на пол, и Стар толкает Марко в грудь рукой, снова опускается на колени. Ноги обдает приятной прохладой и горячим дыханием Стар; она шепчет что-то похожее на "расслабься", а Марко тупо таращится в потолок, пытаясь осознать, что он творит. Она же девушка Тома. Чувак, она его девушка. Девушка. Он любит ее. Черт. Она же безумица и стерва, без мозгов совсем, без тормозов… Марко громко стонет и прижимает ее голову за затылок ближе к своему телу, погружаясь внутрь ее рта. Стар вытворяет с его членом все то же что и с чупа-чупсом, причем очень умело. Марко думает, что все это отдает дешевой порнухой, дурацким ситкомом, что его, наверное, сейчас обводят вокруг пальца и просто используют, но губы Стар невероятно притягательные, ее пальцы — холодные и нежные, и думать из-за всего этого получается, откровенно говоря, плохо. Стар приходит сообщение на телефон, но она его игнорирует. Стар приходит еще одно, и рингтон в виде лая затихает сразу же. Стар приходят сообщения, ей звонят, ее зовут, пока она заглатывает у Марко и сжимает пальцами его ноги. Ей, кстати говоря, всегда нравились его брюки. Стар сумасшедшая, и этим она превосходно умеет пользоваться, сводя всех остальных с ума за собой. Дверь открывается.