(Not) Just Friends

      Не то чтобы жизнь казалась ему дерьмом, черной дырой и бла-бла-бла-как-все-печально. Марко не законченный пессимист и придурок, даже если его бренное тело с важным видом едет на инвалидной коляске по улицам, а прохожие смотрят на него так, будто в этом есть действительно что-то особенное. Марко — умный парень, обычный парень, и он понимает, что нет хреновой судьбы, черных-белых-красных-зеленых полос и неудач исключительно по тринадцатым числам месяца. Бывают случаи, хорошие и плохие, к которым мы сами приводим себя, даже не задумываясь об этом. В один такой случай Марко очнулся и не смог пошевелить пальцами ног. Сам виноват — нечего было гнать на машине, как в последний раз.       Марко не отчаялся. Поплакал с месяцок, а после стал привыкать. Он словно оказался в фильме про Бенджамина Баттона, только в качестве главного героя — в свои двадцать он не умел ходить, вставал только с чужой помощью и, если отпустить, смачно шлепался на пол задницей. Как младенец. Разве что мать и отец больше этому не умилялись, а Марко шипел от боли и досады, стыдясь смотреть родным в глаза. Марко — не суицидник какой-нибудь, но однажды, — в очередной плохой случай — остро пробившая черепную коробку мысль «я обуза» таки заставила невзначай глянуть на бритвенный станок отца в ванной комнате. Всего раз, честно.       Ну и ладно. Зато у него есть собака, очаровательный огромный лабрадор Тоффи, неунывающие чуткие родители, друзья и мозги, и благодаря всему этому он еще может самосовершенствоваться и попросту жить. Марко не считает свою жизнь отвратительной, это точно: помимо рубцов на коже от аварии и исхудавших негожих ног, у него были и есть хорошие воспоминания. Антресоли заставлены пузатыми кубками и грамотами, в шкафу пылится кимоно и пояс, гитара и синтезатор мирно ждут в отведенных углах, а на страничке в «Фейсбук» ему приходит множество сообщений и пожеланий. Некоторые Марко открыто игнорирует — люди, которым было на тебя плевать, вспоминают тебя в трудные моменты твоей жизни только чтобы выпятить свое «великодушие» путем пустых пожеланий. «Поправляйся скорее», «все будет хорошо», «мы с тобой»…       В такие моменты Марко говорит, что его тошнит, и отшвыривает ноутбук, со свистом выкатывая на коляске из комнаты. В каменной статуе больше отзывчивости, чем в этих напичканных фильтрами аватарках.       Короче говоря, у него есть почти все, что нужно для хорошей жизни. Учиться интересно, приятно и не в тягость; когда-нибудь Марко Диаз сам будет лечить людей, а не только кататься к лечащему врачу в гости каждый вторник. Он будет сшивать чужие рваные раны в сердце ровно, красиво, чтобы не болело; будет латать дыры в душах и полировать заумным успокаивающим бредом мозги. Нет, что вы, какие голоса, это просто стресс, милочка, я выпишу вам таблетки… И вот в такие моменты он не выдерживает и смеется. Ну ха же. Ха-ха-ха.       Выкатывая на коляске с сумкой на коленях, ярко-красным шарфом на шее и полной уверенностью в сегодняшнем дне на улицу в осеннюю стужу, Марко сталкивается с реальностью лбом ко лбу — его забрызгивает машина, в колясочном колесе застревает камень и в парке, через который он всегда ездил на учебу, на него, о нет, налетает (вот прямо сейчас) целая орава щенков.       Марко набирает в грудь воздуха и воздевает глаза к небу, которое похоже на забрызганный серой акварельной краской холст. Потом опускает голову и как можно не сильно, но настойчиво отпихивает пушистые писклявые комки от себя, понимая, что безбожно опоздал на занятия. Марко вспоминает свою давнюю заповедь: бывают случаи. И сегодня — неудачных слишком много.       Он растерянно оглядывает щенков, льнущих к нему и с любопытством обнюхивающих коляску. На них ярко- красные ошейники, вот только где же их хозяин — загадка. Пробежавшись взглядом по парку, Марко не видит ни одного человека, заинтересованного в ораве настойчивых щенков, и обессиленно стонет в небо. Еще бы дождь и вообще будет сказка.       — Ох, ой, бога ради, простите! — Марко оглядывается на звонкий голос позади и вздергивает бровь: к нему и малышам, лающим друг на друга и прыгающим на Марко, несется нечто длинноногое, в нелепом синем пальто и гривой вьющихся светлых волос. «Нечто», как позже выяснится для Марко, оказалось еще одним случаем, свалившимся на его несчастную голову. Но это потом, — сейчас Марко только старался защитить свои брюки от грязных маленьких лапок и когтей, да пытаться искренне разозлиться на растрепанную блондинку, явно только что побившую рекорд в беге за щенками.       — Я… Ох… — она останавливается перед ним, и ее питомцы начинают сновать вокруг да около, цепляясь за длинное пальто хозяйки и радостно подпрыгивая к ней. Марко хмурится и отряхивает одежду, смотрит на покрасневшее лицо девушки. — Я дико извиняюсь, они вырвались… О-они… Фух… Вас не покусали?       Марко хмыкает. Она что, смеется над ним? Эти коротышки и мухи не обидят, а вот засрать свежевыстиранные штаны могут. Запросто.       — Крепче за поводок держать надо и не спать на прогулке, — менее грубо, чем хотелось, отвечает Марко. Когда девушка виновато опускает голову и поправляет шарф, прикрывая им румяное лицо, в нем начинают бороться смех и раздражение. Она прямо как третьеклассница, уличенная в краже жвачки. За этой же мыслью следует вторая, постраннее — она прикольная. И глаза у нее такие светлые-светлые, доверчивые, будто она тоже маленький неразумный щенок.       Девушка восстанавливает дыхание и принимается хватать за поводки щенков, кучкующихся у ее ног, а Марко, сжав руками колеса, собирается отправиться домой. Кажется, дождь вот-вот хлынет, да и в грязных брюках на учебу заявляться как-то не хочется.       — Стойте! — окрикивает его уже знакомый голос, и Марко закатывает глаза.       — Ну чего тебе?       Девчонка ничего не говорит и начинает рыться свободной рукой в своей несуразной желтой сумке, шепча себе что-то под нос и держа другой рукой поводки с щенками. Те, казалось, действуют назло своей пристыженной и растерянной хозяйке: бегают туда-сюда, путаясь под ногами. Марко вздыхает; ну что за трагикомедия…       — Слушай, все нормально. Мне нужно домой, а ты лучше следи за своим выводком и…       — Простите, но мне… — с раздражением все-таки вытащив из бездонной сумки влажные салфетки, говорит она и морщит курносый нос, краснея пуще прежнего. Щенки тянут ее к Марко, громко тявкают и прыгают на него, так что он благоразумно отъезжает. — Ужасно стыдно. Это была чистая случайность, но… Они вас испачкали, и я хотела бы…       И тогда до Марко начинает доходить смысл ее поведения. Чертова коляска, чертовы ноги…       — Так, — твердо останавливает ее болтовню Марко и гордо вздергивает подбородок, — Со мной абсолютно все нормально, и уж свою одежду я точно могу вычистить сам. Всего хорошего, — обрубает он и разворачивается, с хмурым видом трогаясь в путь. Да уж, права эта девчонка — чистая случайность. А они, как известно, бывают разные.       — Подождите! О боже мой, ну подождите же, я не имела в виду ничего дурного! — помолчав, восклицает блондинка, и Марко неосознанно гонит коляску вперед, услыхав позади шум и гам этой чокнутой собачницы с ее «воспитанниками». Со стороны это выглядело наверняка странно — парень на инвалидной коляске и с грязными брюками улепетывает от дамы, похожей на новогоднюю елку, и с десятком гиперэнергичных щенков. Марко бы улыбнулся, не будь он участником сего шоу.       — Я просто… — Марко резко тормозит и вздыхает так тяжко, словно только что осознал всю боль и безысходность мира. Блондинка в синем пальто застывает, едва не поскользнувшись на траве, а ее питомцы активно льнут к Марко, будто он медом намазанный. Какой-то совсем глупый случай, вырезка из ромкома, которые он так ненавидит смотреть.       — Фух, ну Вы и разогнались! — и она, оперевшись руками о колени, смеется. Смущенно, неловко и тихо, но смеется, и не над ним, а над всей ситуацией. Марко смотрит на ее красные щеки и нос, на ямочки и ровные белые зубы, и улыбается в ответ сумасшедшей случайности, которая минутой позже робко и неспешно (спустя, конечно же, несерьезные препирания и десять счастливых щенков) оттирала грязь с его брюк, совсем не боясь самой же испачкаться. Похоже, ей вообще было плевать на себя — гораздо больше она беспокоилась о состоянии окружающих.       — Считай это альтернативой покупки новой одежды, — не удержавшись, хмыкает Марко, пока салфетки темнеют от грязи и тонкие покрасневшие пальчики достают новые.       — Стар Баттерфляй, — выдержав паузу, говорит она.       — Будь здорова.       — Это мое имя! — возмущается она совсем по-детски, и Марко откровенно громко смеется над ее физиономией. Ну правда, нелепая какая-то девчонка! — Стар Баттерфляй! А твое, позволь узнать, какое?       — Марко Диаз, — отсмеявшись, выдыхает он.       Стар еще какое-то время наигранно обижается, а потом как ни в чем не бывало весело выпаливает:       — Приятно познакомиться! И прости, пожалуйста, за щенков. Они всегда кидаются на тех, кто им понравился.       — Хорошая попытка, но нет. И ты, кажется, пропустила вот тут пятнышко…       — Д… Да ну тебя!       Они улыбаются друг другу и вскоре, когда кучки использованных салфеток уже начинают вываливаться из обоих карманов пальто Стар, а Марко ловит себя на мысли, что слишком внимательно разглядывает ее, с дымчато-серого неба все быстрее и быстрее срываются крупные, холодные капли.       — Блять, — выплевывает Марко, когда одежда и волосы начинают стремительно пропитываться водой, а собачий лай затихает в шуме промозглого ветра и дождя. Он выуживает зонт и раскрывает его, затем смотрит на Стар, этот неуклюжий ураганчик в смешном пальто, которая, а как же иначе, забыла взять зонт.       — Вот же черт… — шипит она, крепко держа за поводки беснующихся щенков. А дождь все усиливался.       Марко хмыкает, оглядывает ее с головы до ног. В жизни бывают случаи, когда все из рук валится, — вот как у нее, Стар Баттерфляй, мисс Недоразумение — и проблемы, серьезные и не очень, падают на голову самыми крупными и холодными дождинками. Марко знает, каково это — вляпаться в лужу, забыть телефон дома, понять, что не выучил задание только когда тебя уже вызвали отвечать. И знает, что самое главное в таких случаях — не остаться в них одному.       — На, — он протягивает ей черный раскрытый зонт, и перед глазами среди всеобщей серости ярко светится ее синее пальто. Стар оборачивается, хлопает мокрыми ресницами и пялится на протянутый зонт как на чудо природы. Марко вздыхает — соображает она туговато.       — Ну бери уже, черт возьми, пока я не передумал! — взрывается он, и Стар испуганно хватает зонт. Когда их взгляды встречаются, за грудными клетками обоих ненадолго замирает — а потом несется галопом, заставляя кровь хлынуть к лицу.       — Спасибо. Я… Верну его…       Марко кивает на прощание и уезжает, думая о том, что со своим зонтом можно попрощаться и что на ближайшие несколько дней дождь и собачий лай будут ассоциироваться у него с одним конкретным. Случаем.

***

      Не делай добра — не получишь зла. Марко вспоминает об этом выражении, лежа в своей комнате на постели с забитым носом и температурой тридцать девять и три. Зло пришло к нему в виде болезни, настигшей как раз на следующий день после его доброго дела. За окном все также барабанит дождь, напоминая о потерянном зонте и девчонке с кучей щенков и самой милой на свете улыбкой. Эх, а ведь он даже не попросил у нее номер…       Марко тянется к прикроватной тумбочке и берет в руки ноутбук. Зайдя на свою страницу, он сквозь застилающий глаза жар читает сообщения от одногруппников и друзей, смеется с их бестолковых фотографий и видео, время от времени отвлекаясь на принятие лекарств и кашель. Валяться на постели без дела он просто ненавидит - належался уже без движения в больнице. Однако температура серьезная, да и родителей волновать не хочется.       Мысли снова начинают кружить вокруг девушки, как бишь ее, Стар, точно спутники вокруг планеты. Запрокинув голову и разглядывая потолок, он силится вспомнить ее фамилию, но помнит лишь собственный смех, смешавшийся с ее звонким хихиканьем и лаем озорников-щенят, да покрасневшие пухлые щеки, украшенные ямочками. Простушка, растяпа. Самая запоминающаяся случайность осени.       Марко выпрямляет шею, глухо кашляет, устраивается удобнее на постели. Кнопкой на плоской мыши ноутбука щелкает по поисковику и набирает имя, примерный возраст, место проживания. А вот фамилия крутится на языке, но вспомнить и назвать ее Марко будто что-то мешает.       — А-а-а! — стонет он, протирая заболевшие от долгого наблюдения за ярким экраном глаза. Просто какое-то безумие, проклятие. Может, это на него так действуют лекарства? Или температура подскочила еще выше? Марко — умный парень, и он понимает, что переживать из-за какой-то почти незнакомой девчонки с улицы глупо. А переживал он именно о ней, а не об отданном зонте, и умный Марко смог поставить себя перед этим фактом.       Может, это сказывалась болезнь. Может, ему все же сильно необходимо вернуть зонт. Может, ему понравилось ее лицо, такое детское и простое. Может, он здорово устал от тех, других лиц, в которых сквозили либо жалость, либо вымученное фальшивое веселье, коих он не увидел в Стар. А может Марко — не самый умный парень, но зато он точно самый обычный, а самым обычным свойственно увлекаться красивыми девушками, ввязавшимися в их жизнь вот так — волей случая и совершенно безумно.       — Фамилия, фамилия… Как же…       И когда голову озаряет вместе с ударом грома за окном: Баттерфляй, пальцы как заколдованные печатают по клавиатуре.       Почему-то Марко даже не удивляется, когда поисковик выдает всего одну такую Стар Баттерфляй на весь Эхо-Крик.

***

Все, чего я хочу — услышать, как ты стучишь в мою дверь.

      Песня, нагло украденная из ее аудиозаписей льется медовой патокой по ушам. Красивая, вдохновляющая и простая. Так звучит солнце.       Марко кусает губы, вот уже десять минут сидя с наведенным на «предложить дружбу» курсором. Разглядывает ее страницу и не решается, как школьник, написать хотя бы «привет», учитывая, что она «онлайн». Это так раздражает и ставит в тупик, от этого голова болит еще сильнее. А у нее на аватарке — все ее щенки, сидящие на сочной зеленой лужайке и забавно склонившее головы; ноль фильтров, и все настолько живое и открытое, что хочется нырнуть в день, когда была сделана фотография и посмотреть, что же заставило щенков склонить головы одновременно, где они все сидели и как Стар незаметно для себя прикрыла часть объектива своим пальцем. В статусе у нее смайлик-звездочка и просьба не забывать каждого, кто зашел на ее страницу о том, что мир у нас один, и надо насладиться им даже если кажется, что больше уже никогда не сможешь.

Ведь если бы я снова мог увидеть твое лицо,

      Марко проверяет лоб — все такой же горячий. Снова ерзает на постели, проводит ладонью по примятому под ноутбуком одеялу. Место очень теплое, даже горячее, жаль только ноги не чувствуют.

я бы умер счастливчиком, это точно.

      Люди сами подводят себя к случаям, которые меняют их жизнь, и уж если такое случилось, Марко не будет упускать свой шанс.       17:24. Марко У. Диаз: «Ты — та, кто похитила мой зонт?»       Он хмыкает, видя, что она прочла, и ненавидит свое больное тело за волнительно сжавшийся желудок и кашель, слишком громкий и противный. А певец тем временем обращается к незнакомке, признаваясь, что когда та покинула его, внутри все сжалось, и что лежать в постели одному стало просто до слез невыносимо.       17:27. Стар Баттерфляй: «А еще та, кто очень ждала твоего сообщения.»

***

Но если ты любила меня, то почему покинула меня?

      12:33. Стар Баттерфляй: «Извини!!! Извини-извини-извини, мне ужасно жаль, что ты заболел из-за меня. Я могу навестить тебя и отдать зонт?»       12:35. Марко У. Диаз: «Я не настолько доверяю тебе, чтобы приглашать к себе домой, учитывая, что заболел из-за ТЕБЯ. Может, сначала узнаем друг друга получше? Какой твой любимый цвет?»       12:36. Стар Баттерфляй: «Но никто не просил тебя отдавать мне зонт! Теперь я мучаюсь совестью, а ты глумишься. И так встреча произошла… дурацкая»       12:37. Марко У. Диаз: «У меня были встречи и глупее»

Забери мое тело. Забери мое тело…

      12:37. Марко У. Диаз: «Ты не ответила на вопрос»       12:39. Стар Баттерфляй: «Мой любимый цвет? просто вышли анкету, так проще»       12:40. Марко У. Диаз: «Назови. Блин. Цвет.»       12:41. Стар Баттерфляй: «Радуга»       12:43. Марко У. Диаз: «Нет такого цвета!»       12:44. Стар Баттерфляй: «ДЛЯ ТЕБЯ может и нет»       12:44. Марко У. Диаз: «Ты казалась скромнее тогда в парке. И адекватнее»       12:45. Стар Баттерфляй: «А ты казался приличным парнем, умеющим флиртовать»       12:47. Марко У. Диаз: «Я УМЕЮ флиртовать»       12:47. Марко У. Диаз: «<3»       12:47. Марко У. Диаз: «Вот. Видишь?»       12:47. Марко У. Диаз: «Уже заказывать свадебный кортеж? :)»       12:48. Стар Баттерфляй: «Ты безнадежен...»       12:49. Стар Баттерфляй: «Я бы хотела позвонить тебе вечером»       Марко улыбается, потирает глаза. Берет одну таблетку, запивает водой, но голову все еще кружит и щеки горят огнем — какое к черту жаропонижающее? За окном барабанит дождь, будто осень настойчиво требует внимания к своей серой тоскливой мелодии. А Марко прикрывает глаза и слушает…

Всё, что я хочу, И всё, что мне нужно — Найти кого-нибудь.

      … слушает, как поет ему солнце.

И я найду кого-то, как ты

***

      Через четыре дня, когда жар спадает и Марко посвящает свободное время изучению пропущенных в связи с болезнью тем, он начинает все смелее и нетерпеливее впускать Стар в свою жизнь, с каждым разом убеждаясь — она общается с ним не из жалости и не потому, что в силу стеснительности не может отвязаться. Просто это Стар, вот такая вот дружелюбная Стар, в статусе которой теперь стоит «случайности не случайны», а рядом нелепое, но такое забавное сердечко, — их общая маленькая шутка.       Она тоже впускает его в свою жизнь: например, Марко знает, что всего щенков не десять, а семь, каждый на цвет радуги, что она — бросившая учебу художница, и весьма талантливая, живущая в маленькой съемной квартирке на полученные с проданных картин деньги. Она верит в чудеса и мечтает открыть собственную галерею, а еще совсем скоро — буквально со дня на день, — вернет ему зонт. Придет к нему домой.       И почему-то это радует его сильнее, чем все хорошие воспоминания, коими забиты все уголки — и дома, и его сознания.       От размышлений и занятий Марко отвлекает дрожащий на тумбе телефон, и он подъезжает на коляске, а когда видит, кто ему отправил сообщение (к сожалению, не Стар), закатывает глаза.       15:15. Дженна Ордония: «Кто такая Стар Баттерфляй?»       Что ж, этого стоило ожидать. Для Дженны не существовало понятия «тактичность» и о скромности она вообще не слышала никогда. Порой складывалось ощущение, что она — жена Марко, и ей требуется знать вообще все, что происходит в его жизни, но на самом деле Марко нравилось иметь в друзьях эту девицу. Несмотря на свой противоречивый характер, она была искренней и доброй и только ей и ее парню, Тому, Марко позволял шутить над собой и вести себя столь бесстыдно.       15:15. Марко У. Диаз: «Привет, Дженна»       15:16. Дженна Ордония: «Ктоооо такая Стар Баттерфляй, чувак? Вы друг друга так неистово лайкаете последнюю неделю, что мне даже как-то неловко.»       15:16. Дженна Ордония: «ой черт стоп. Ты что, БЕГАЕШЬ за ней? :))»       15:16. Дженна Ордония: «ладно ладно это была шутка среднего качества, не переедь меня при встрече»       15:16. Дженна Ордония: «Цветочки и собачки? СЕРЬЕЗНО?»       15:18. Дженна Ордония: «Чувак, ей что, двенадцать? Это статья :)»       15:19. Марко У. Диаз: «Почему бы тебе не уползти обратно в свой темный подземный мир и прекратить докучать смертным?»       15:20. Дженна Ордония: «Сатана выпер меня за неуплату аренды в срок :,(»       15:21. Марко У. Диаз: «не мои проблемы пока»       15:22. Дженна Ордония: «Марко Ублюдок Диаз, признавайся, ты совратил маленькую любительницу инди-попа и щенков?!»       15:23. Дженна Ордония: «вот дерьмо, зуб даю ОНА ХИППУЕТ»       15:24. Марко У. Диаз: «Мы с ней познакомились несколько дней назад в парке. И она наша ровесница. И не "хиппует", а творческая личность»       15:25. Дженна Ордония: «Ого. Ну, на самом деле… круто. Серьезно, я рада, что ты наконец-то обратил внимание на девушку»       15:26. Марко У. Диаз: «Просто раньше для меня не существовало никого, кроме тебя»       15:27. Дженна Ордония: «Ахаха, о умоляю, прекрати так смешить!!!»       15:29. Марко У. Диаз: «А теперь проваливай, пока я не скинул всю эту переписку Тому и не заявил, что ты пыталась меня соблазнить»       15:30. Дженна Ордония: «Ты плох во вранье»       15:30. Марко У. Диаз: «Но хорош в фотошопе»       15:31. Дженна Ордония: «Уверяю, Том склонен верить девушке, с которой встречается уже восемь лет, а не каким-то мальчишкам в нелепых узких брючках.»       15:31. Дженна Ордония: «Блин, а эта твоя творческая личность прикольная. Как она относится к тому, что ты кентавр-трансформер?»       15:32. Марко У. Диаз: «Никак. В смысле, она общается со мной как с обычным человеком. Которым я как бы и являюсь»       15:33. Дженна Ордония: «Просто, пожалуйста, Марко, будь осторожнее и внимательнее. Я не хочу, чтобы случилось как с Джеки, тот скандал был отвратительный, вы побили рекорд "Санта-Барбары" по накалу драмы. И еще... я волнуюсь, типа, за тебя»       15:35. Дженна Ордония: «Марко?»       15:36. Марко У. Диаз: «Спасибо, Дженна. Я осторожен. Просто… В общем, мы со Стар понимаем друг друга. Она мне кое-что рассказала. Когда-то она потеряла все по своей глупости, и теперь желает как можно скорее выбраться из хандры и жить дальше. Я уверен в нашем общении»       15:37. Дженна Ордония: «О. Ну, вы как Сид и Нэнси, или Бонни и Клайд, ага? Черт, мне пора! Жаль, что не могу и дальше умиляться вами двумя»       15:37. Дженна Ордония: «Просто помни, когда ваши… эм, отношения??? зайдут в тупик — у тебя все еще есть руки и язык ;)»       15:38. Марко У. Диаз: «Свали нахрен из моих сообщений, Ордония»       15:39. Дженна Ордония: «Не облажайся перед ней, Диаз ;)»

***

      Не то чтобы Марко был законченным пессимистом и любителем пускать сопли невесть над чем. Но когда до твоего мозга доходит осознание, что к одной внезапно прилетевшей на голову художнице начинают просыпаться теплые искренние чувства, волей-неволей ком встанет в горле и волнение сожмет изнутри. А вдруг, а если, а может…       Нет. И Марко вскидывает голову, приглаживая волосы и одежду.       Звонок в дверь, шорох ее нежно-голубого платья со старыми, так и не отстиравшимися пятнами краски; румяное лицо и руки, сжимающие его зонт; Тоффи, с радостным лаем кинувшийся на нее облизываться; скрип колес коляски и разговоры о фильмах, музыке и смешных случаях в жизни; пожелание ей отпустить тех, кто навсегда ушел из мира живых и принять других, тех, кто когда-то изо всех сил старался остаться.       Марко видит, как она допивает свой чай и смущенно пододвигает его зонт. Марко же просит ее забрать его себе — потому что Стар сейчас намного нужнее обретать все новые и новые хорошие воспоминания, чтобы жизнь не казалась таким дерьмом, сплошной серой лужей и бла-бла-бла-как-все-печально.       Дождь прекращает идти как раз в тот момент, когда Стар наклоняется и целует его на прощание в щеку, но Марко ведь УМЕЕТ(!!) флиртовать и ловко уворачивается, подставляя губы.       Возможно, случайности не случайны. Возможно, все-таки существует судьба?