(Not) Just Friends

      Да, в их школе теперь учится волшебная принцесса из другого измерения. Буквально. Джеки Линн Томас — на всякий случай взяла земное имя — прибыла из мира спокойствия и мягких переливов волн под золотым потоком солнца. Ее лучшая подруга — русалка, в ее сумочке вместо помады — волшебная палочка-ракушка, в ее белых, как морская пена, кудрях запуталась сине-зеленая прядь, глаза похожи на сверкающие под водой зеленые камни-стекляшки. Удивительная, такая же загадочная, как и океан, Джеки, - живет с ним в одном доме, учится с ним в одном классе. Только руку к чуду протяни.       Но Марко не тянет руку, не пробует поймать это необыкновенное, иноземное. Он часто смотрит на совершенно другую девушку со смешанными ощущениями: смущение, восхищение, все вместе. На обычную землянку, тысячи таких бродят по улицам, но для Марко она волшебнее чем любая принцесса.       У нее длинные светлые волосы с множеством разноцветных косичек, в ушах по пять сережек, одежда всегда яркая и свободная, - слегка отдает хиппи. От нее можно заразиться жизнелюбием, непомерной тягой к приключениям и забавам; она имеет негласный статус крутейшей в школе, кучу друзей и различные истории, которые для таких тихих заучек, как Марко, кажутся невероятными, но все правда, все имеет подтверждения: она выступала с бродячим цирком, она забралась в закрытый луна-парк ночью от скуки, она организовала митинг и помогла бывшей девушке завязать с наркотиками.       Имя ей — Стар Баттерфляй. И она — то самое чудо, которое Марко так хотелось бы ухватить руками.       — Чувак, ты опять делаешь это.       Марко вздрагивает и будто выныривает из сна. Он медленно начинает вспоминать, что сейчас находится в школьной столовой, за столом напротив стола Стар и ее друзей и глядит во все глаза на смеющуюся и увлеченную болтовней девушку. Вид у него наверняка странный, что и подмечает Джеки, бесшумно появившаяся рядом с подносом в руках.       — Привет… — бормочет он, неловко улыбнувшись и подвинувшись. Джеки качает головой - смех сдерживает, ну точно.       — Так ты опять делаешь это? — спрашивает она, беря в руки яблоко.       Значки-ракушки на веснушчатых щеках чуть замазаны румянами, но Джеки идет; в ее взгляде насмешка и сожаление. Джеки не только просто чудная, она еще и чудный друг.       — Что делаю? — все еще заторможенно спрашивает.       С соседнего столика раздается взрыв хохота и звуки ударяющихся друг о друга ладоней; Марко смотрит на Стар Баттерфляй, которая широко улыбается Дженне Ордонии и отбрасывает назад волосы. Красивая до дрожи. Почти как в кино, в замедленной съемке и со звездочками вокруг.       — Вот это, — вздыхает Джеки с усмешкой, — пялишься, как придурок. Слюну вытри.       — Отвали.       — Серьезно, Марко, сколько лет ты уже вот так сидишь за этим столом и глядишь на нее вместо того, чтобы подойти и заговорить? — искренне удивляется Джеки, зная, что в ответ получит грустное:       — Девять лет.       — Охренеть, чтоб меня медуза ужалила! — горячо выпаливает Джеки и смотрит туда же, куда и Марко.       Да, она — принцесса, прямиком из сказки, с самой Ариэль знакома и племянница Тритона, у нее волшебство в крови и платье прямиком от королевского портного. Она настоящее чудо, что там до земных девочек с замашками хиппи.       У Стар же лишь куча фотографий с ее приключений, обычная дешевая одежда и живет она не в замке. Однако который год Марко уверенно заявляет себе: она необыкновенная. Кажется, что до нее вообще не дотянуться никому, как, в самом деле, до настоящей звезды.       — Как думаешь, по дороге домой я смогу занять место в автобусе рядом с ней? — на одном дыхании выпаливает он.       Джеки с хрустом откусывает кусок яблока; злится, думает Марко. Конечно, любого такая тормознутость со стороны друга будет злить.       — И чего ты комплексуешь? Она ведь простая хорошая девчонка, дружелюбная, у тебя все получится, — просто говорит Линн Томас, откусывая еще кусок. Марко поворачивает к ней голову с таким видом, будто Джеки спросила его, почему не стоит совать голову в пасть акуле.       — Ты не понимаешь! Я имею в виду, ну взгляни на нее, — он кивает в сторону Стар, которая что-то увлеченно рассказывает толпе друзей, — и взгляни на… на меня.       Джеки закатывает глаза, но исполняет просьбу. Перед ней сидит чуть-чуть растрепанный парень с легким румянцем, прикольной родинкой под глазом и вечно озадаченными умными глазами. Джеки улыбается как-то совершенно по-доброму, тепло-тепло — Марко такое странное, земное недоразумение, чудо, и с ним хочется общаться, его хочется знать. Жаль, сам этого он понять не может.       — Стар совершенно неординарная. Сколько я ее знаю, она никогда не находилась в компании таких обыкновенных, серых и скучных людей, как я, — Джеки вновь закатывает глаза, — Все ее знакомые и друзья чем-то отличаются, что-то из себя представляют. А я…       — Ты классно готовишь, — перебивает Джеки, не выдержав его понурый вид. — Для парня, по-моему, это необычно — так круто готовить.       — Считаешь, мне надо накормить Стар своими начос и тогда мы точно пойдем на свидание? — хмыкает он.       — У тебя будет отличная возможность принести ей парочку вкусностей в эти выходные, — загадочно протягивает Джеки и хихикает своим хрипловатым голосом, поднимаясь с места с подносом в руках; Джеки ест мало и только фрукты и овощи, так что с обедом расправляется всегда быстрее, чем Марко. Но в данный момент его волнует далеко не это.       — Погоди, что значит «в эти выходные»? Стар ведь устраивает вечеринку…       — Вот именно, — кивает Джеки, — и мы с тобой идем туда.       Марко широко раскрывает глаза, глядит с открытым ртом на Джеки. Она же, увидев его физиономию, прикрывает рот и сдавленно хихикает, затем заправляет волосы за уши и наклоняется ближе к ошарашенному другу.       — Как…       — Вот так, Марко. Порой простое «привет» может выбить тебе пригласительный на крутую вечеринку, и не то-о-олько, — Джеки взъерошивает его волосы и отдаляется, напоследок кинув загадочное и развязное:       — Доставай свои лучшие брючки, Диаз! Потому что в эти выходные ты должен быть по-настоящему необыкновенен.

***

      Марко не совсем так себе все представлял. Он видел и раньше дом Баттерфляев — аккуратное строение нежно-лазурного цвета с постриженным ровным газоном и клумбами цветов, — но почему-то всегда думал, что изнутри все выглядит как дискотечный танцпол восьмидесятых. Вообще, благодаря Стар сейчас все так и было — она могла превратить даже старый сарай в крутейшее место благодаря нескольким украшениям, — но, если убрать всех лишних людей, смести с пола конфетти, включить обычный желтый свет и заглушить музыку, дом окажется совершенно стандартным. Обычным. Такое, как считал Марко, не подходит Стар.       Сама она ходит между толпой разгоряченных танцующих людей, неся в руках поднос с бокалами, наполненными цветастыми сладкими коктейлями. Внутри зонтики, закрученные трубочки, дольки апельсинов — полный набор. На самой Стар зеленое платье и длинные волосы собраны в высокую прическу; она выглядит изысканно, не так, как всегда. И только ободок с рожками выдает ее прежнюю, шебутную натуру.       Марко не так себе все представлял, конечно. Люди лишние, незнакомые, многие старше него лет на пять; музыка другая, атмосфера слишком взрывная, некогда успокаиваться и стоять на месте, все куда-то спешит-спешит-спешит, смазывается в полутьме, путается среди тел. Еще и Джеки скрылась где-то в толпе, напоследок кинув Марко привычное хриплое «рассла-а-а-абься». Оставила его в одиночестве, лелеять мечты о более тихой и романтичной обстановке наедине со Стар. Легко сказать «рассла-а-а-абься», когда у тебя есть волшебная палочка и полная уверенность в себе, и ты не влюблен(а) в хозяйку вечеринки, которая как раз направляется к тебе с добродушной улыбкой, белым пятном выделяющейся среди красного света... Вот черт.       Марко замирает на месте — руки по швам, ноги вместе, спина прямая. Пот градом катит по спине; он благодарит всевышнего за то, что благодаря мерцающему свету никто не видит его красного, глуповатого лица.       — Марко Диаз, неужели это ты? — улыбается Стар. В ее руках алюминиевый поднос с тремя бокалами, наполненными оранжевой густой жидкостью и с клубничными дольками по краям. — Ты с Джеки пришел, да?       — Да, — только и может выдавить Марко, глядя на ее красивое круглое лицо с россыпью блесток на щеках и пухлыми от густого блеска губами.       — Я ее видела, кажется, на кухне, — кивает Стар чему-то своему, — Будешь? — она приподнимает один бокал рукой и протягивает ему, и Марко как в полусне берет его, не сводя с нее глаз. Холодное стекло совершенно не чувствуется, когда они случайно касаются друг друга пальцами; у него вид — глупый и влюбленный, у нее — слегка сконфуженный и веселый, а потом кто-то зовет Стар выбрать песню для медляка и она уходит, напоследок прошелестев ему: «веселись».       Сердце колотится слишком быстро; Марко сглатывает слюну, выдыхает, — ему жарко. Он продолжает тупо глядеть вперед, медленно приближая к лицу бокал и также медленно отпивая из закрученной в спираль трубочки. Напиток вкусный и бодрящий; Марко надеется, что там есть хоть капля алкоголя. Для смелости, чтобы можно было пережить этот вечер и не сказать/сделать какой-нибудь бред от нервов. На него уже, кажется, начинают оглядываться.       Отлепив ноги от пола, Марко направляется на поиски подруги. Аккуратно пробираясь через толпу, он вскоре находит Джеки, болтающую с их одноклассницей. Джеки, чудная и чудная, явно чувствует себя в своей тарелке, чего не скажешь о Марко, до сих пор вспоминающего нежно улыбающиеся губы Стар перед собой.       — Чувак, как оно? — прикрыв глаза, спрашивает Джеки, когда Марко возникает перед ней. Девушка, с которой разговаривала Джеки, уходит с каким-то парнем, позволив Марко наконец заговорить с подругой:       — Джеки, с тобой что-то не так, — хмурится он, приблизившись поближе и силясь разглядеть ее сквозь полутьму внимательнее. Взгляд у морской принцессы осоловелый, губы как-то странно улыбаются… Ну, все понятно.       — Я, наоборот, чувствую себя офигенно-о-о!       — Ты пила? Сколько ты выпила, Джеки?       — Столько, сколько позволит мне подойти и сейчас же пригласить Стар Баттерфляй на медленный танец! — скороговоркой выпаливает Джеки и вдруг смеется, хлопнув удивленного Марко по плечу. — Это был намек, чувак. Допивай и бегом, пока тебя не опередили.       — Тебе лучше прилечь, Джеки, — взволнованно говорит Марко. На самом деле, ему хочется покинуть захмелевшую подругу и послушаться ее, поймать Стар за руку, потанцевать с ней хотя бы один раз, первый раз… Но Стар куда-то исчезла, Джеки явно собирается продолжать веселиться, а Марко просто здесь лишний. Он не волшебный принц, не жизнерадостный человек в цветастых нарядах; ему бы вернуться домой, сделать домашнее задание, поиграть в видеоигру перед сном. Что-то типичное, скучное и серое, к чему он привык.       — Тебе бы лучше взять себя в руки и действовать, болван, — фыркает будто прочитавшая его мысли Линн Томас, делая глоток из своего бокала. — Либо сейчас, либо никогда. Выбор за тобой, а я свою долю выполнила. Я буду на улице, на заднем дворе.       — Что… Нет, Джеки, подожди! — Марко почти испуганно хватает ее за руку и притягивает обратно. — Не оставляй меня здесь! Я… Я не уверен, что мне стоит здесь находиться. И у меня опять все чешется от нервов.       — Ты странный, — помолчав, говорит Джеки и улыбается. Выдергивает руку, поправляет свое лазурное платье и ласково говорит Марко перед тем, как уйти:       — Ты ей понравишься.       Марко остается стоять на месте с лицом потерявшегося в огромном магазине ребенка; вокруг люди, незнакомые и полупьяные, Джеки ушла, Стар где-то мелькает время от времени, а он стоит, пока мимо проходят ребята, иногда случайно (или нет) задевая его и толкая в сторону. Они одеты стильно, ярко и броско, а на Марко старый перешитый костюм отца, волосы кое-как причесаны и туфли, некогда начищенные, доблестно протоптали в толпе, пока он пробирался в поисках Линн Томас. «Ты ей понравишься»… Только не таким.       Опустив голову и сжав губами трубочку, Марко двигается дальше по дому. На стенах он видит фотографии в рамках: маленькая Стар в смешном платье, ее родители вместе с ней, Стар в окружении друзей в, кажется, парке аттракционов и тому подобное. И это было самой меньшей частью из всех ее ярких, незабываемых воспоминаний. Не было ни одной фотографии, где Стар бы не улыбалась или не гримасничала, совершенно не стесняясь. Уверенная, раскрепощенная. Совсем на него не похожа... От нее такой теплело на душе.       Ставят тихую, романтическую мелодию, и толпа рассасывается, рассыпается на пары, освобождая место для плавных покачиваний в большой просторной гостиной. Кто-то уходит на задний двор, кто-то в туалет стравлять выпитое, кто-то садится на кресла и диван, а Марко, разом втянув в себя остаток напитка, оборачивается. Надо попробовать. Надо сделать это — либо сейчас, либо никогда.       Осторожно проходя мимо танцующих пар, как на минном поле, Марко вытягивает шею, ища взглядом Стар и надеясь, что ее никто не пригласил. Находит он ее возле входа на кухню вместе с Дженной и еще несколькими ребятами, попивающими коктейли.       «Вот оно», — думает. Столько лет он ждал благоприятного момента, и вот оно, его чудо, впереди: смеется над шуткой Джеффри Бомана, капитана баскетбольной команды, строит рожицы подкалывающей ее Дженне и вежливо отказывает каждому, кто подходит к ней пригласить на танец. В голове мелькает напоминание: поблагодарить Джеки после всего этого (за пропуск на вечеринку и вообще), а пока Марко идет вперед, глядя только на Стар и с каждым шагом ощущая поднимающийся к горлу комок неуверенности и страха того, что сейчас произойдет нечто глупое и он опозориться перед всеми и перед ней в частности. Либо, она просто откажет ему также, как и парням до него.       Чем ближе Марко подходит, тем ощутимее тормозит мир вокруг. Кажется, что на Стар светит прожектор, и она стоит одна вокруг черноты, глядя на него и мягко улыбаясь блестящими розовыми губами. Больше ничего и никого нет в мире кроме них, — разве ли не это называется чудом?       Он останавливается совсем близко. Конечно, его замечают и отходят от Стар, а она с улыбкой что-то говорит. Марко смотрит на ее губы и делает судорожный вдох, — слишком ли наивно мечтать поцеловать их сегодня?       — Посторони-и-и-ись! — внезапно разбивает вдребезги всю красоту чей-то крик, и Марко слишком поздно замечает несущихся в их сторону явно нетрезвых Фергюсона и Альфонсо. Последний сидел на спине первого, который бежал вперед, никого и ничего не замечая вокруг, в том числе и Марко. Тучное тело врезается в него со спины и падает вместе с «наездником», заставляет упасть вперед и Марко, прямо на Стар, из рук которой вылетает стакан с напитком. Дженна громко матерится, отступая на шаг — жидкость промочила ей новые туфли.       — Совсем охренели, бухие вы задроты?! — орет Ордония на повалившихся на спины и громко хохочущих ребят. Джеффри Боман выплевывает что-то обидное, а из толпы танцующих ему отвечают согласным негодованием.       Марко страшно открывать глаза.       Марко думает обо всем сразу: он лежит на любимой девушке, вокруг куча народа, его рука угодила прямо в свежую лужу сладкого коктейля, музыка сменилась на другую и надо было уйти домой пока мог, потому что, а как же, с ним обязательно случилась бы такая вот неловкая хрень.       Марко облизывает пересохшие губы, торопливо вытирает руку и слышит, что Стар что-то говорит ему, отпихивая от себя. Просто сказочно, великолепно! Щеки заливает краской — вряд ли он сможет даже выдавить из себя «извини».       Приподнявшись на руках, Марко глядит на лицо Стар. Так близко, что дыхания смешиваются; ожидает увидеть в ее взгляде укор и раздражение, но вместо этого она робко улыбается и вздергивает одну бровь.       — Это такое оригинальное приглашение на танец? — наконец, тихонько говорит она, приподнимаясь на локтях. Марко резко отодвигается от нее и кашляет в кулак, не зная, куда себя деть от смущения.       — Я… А…       — Диаз, окей.       Чувства, и без того смешавшиеся в кучу, окончательно запутывают Марко в водовороте. Эх, надо было все-таки последовать примеру Джеки и выпить что-то покрепче.       — Что?.. — выдыхает он. Связные слова в голову не лезут.       — Я согласна. Я пойду с тобой танцевать, — медленно говорит Стар, поднявшись на ноги. Кто-то из ее друзей смеется.       — Правда? — как-то чересчур уж громко спрашивает Марко, подскочив с пола, и краснеет пуще прежнего, понимая, что голос у него от волнения стал тоньше и звонче. Стар прикрывает рот ладошкой, сдерживая смешок, и бегло осматривает свое платье, поправляет его, после чего берет Марко за руку и тянет в гущу танцующих пар. Песня подходит к концу, но Стар просит кого-то пойти и поставить еще одну, короткую и «мою любимую».       Марко все кажется нереальным — и красный свет на ее лице, и ее руки на его плечах, и ее задорная нежная улыбка, и мягкая ткань пояса ее платья под пальцами, и постукивание каблуков по паркету и прочее-прочее-прочее. Марко все кажется сном, волшебством прямиком из волшебной палочки Джеки, но дыхание Стар он чувствует кожей, тянет носом мягкий фруктовый аромат, ее большие глаза поймали блики света и не мигая смотрят на него, не позволяя даже слово сказать. А надо бы.       — Так… — начинает Стар, делая короткие шажки, и Марко повторяет за ней. — Я тебя раньше не видела на таких вечеринках… Ну, я знаю, ты пришел с Джеки, но все же… Это странно.       Марко смотрит на нее как завороженный, и только когда Стар зовет его по имени и щелкает пальцами у глаз, он отмирает и сбивчиво говорит:       — Нет ничего более странного, чем те двое, что сбили нас… меня.       Он готов провалиться сквозь землю от стыда, однако Стар только улыбается:       — Ферг и Альфи только в школе тихие мышки. Я знаю их достаточно, чтобы сказать: ты абсолютно прав, Марко! — они совершают первый круг, а песня тем временем подбирается ко второму куплету, — Извини их, они не специально.       — Это ты извини, — тихо отвечает, — Налетел на тебя, облил Дженну…       — Ты не виноват, Марко, все путем! — восклицает Стар и наклоняет голову. — А Дженну я облила, но насчет этого тоже не парься, она уже небось забила на это.       — Л-ладно.       Воцаряется короткая пауза (Марко поклялся бы, что это была лучшая пауза в его жизни), как вдруг Стар ни с того ни с сего продолжает:       — Так почему ты согласился прийти сюда? Я была удивлена, когда Джеки попросила привести и тебя, — помолчав, Стар чуть тише добавляет:       — И рада.       Что-то внутри Марко начинает трепетать после этих слов так сильно, что можно было бы закричать. Он не знает, что ответить: фраза «ради тебя» просто не может сойти с языка.       — Ну… — медлит Марко, неловко улыбаясь, — Я… Не мог пропустить такое событие. К тому же, Джеки не всегда может остановиться, ты понимаешь…       Стар смеется:       — О да! Она такая клевая и невероятная! Все эти волшебные штуки, знаки на щеках, одежда… Я бы хотела быть такой же крутой! — горячо и немного грустно выпаливает Стар.       — Ты лучше! — Марко слишком поздно понимает, что говорит, и челюсти его прочно сжимаются, а руки крепко хватают ткань платья Стар. Она же удивленно хлопает ресницами на такой ответ, и вскоре — о боже — ее лицо озаряет очередная улыбка.       Марко давно знал, что на каждого человека у Стар есть особенная, «персональная» улыбка. Теперь он видит такую, адресованную именно ему, — красивее, кажется, ничего не видел.       — Спасибо… — робко говорит Стар, опустив взгляд и заправив прядку за ухо. — Я думала… что вы встречаетесь.       — Джеки и правда классная, но нет, мы просто друзья.       Стар как-то странно вздыхает и сжимает пальцами его плечи. Взгляд у нее проницательный и туманный; от такого взгляда сбивается дыхание и музыка глохнет, застревает где-то далеко назойливым шумом. Марко держит в руках свое чудо — а она, кажется, того и ждала.       — Стар… — хрипло шепчет Марко, не разрывая танца и зрительного контакта. — Стар?..       — Да?.. — приподняв уголок губ, подталкивает его продолжать.       — Можно я… Уберу руку, вот, — лежащая на ее талии ладонь с явной неохотой перемещается на затылок и Марко наконец может со спокойной душой почесать затылок, буквально изнемогающий от надоедливого зуда. Нервы зашкаливали, что поделать; Марко, на миг позабыв о танце, выдыхает что-то похожее на «кайф», и Стар взрывается смехом, смотря на его довольное лицо и разрывая танец, но не отпуская одной рукой плечо Марко.       — Что? Стар, что я сделал? — взволнованно переспрашивает Марко, наблюдая за прижавшей руку к губам, смеющейся Стар. Мелодия сменяется на более энергичную, сгущается толпа.       — Ты странный! — с трудом выдавливает Стар, все еще смеясь, и вдруг порывисто обнимает Марко, прижавшись ухом к его груди и еще шире улыбаясь, услыхав частое сердцебиение, — Ты мне нравишься!       Определенно, Джеки стоит поблагодарить за помощь. Потому что Марко, наконец, смог увидеть нечто необыкновенное, странное, — в самом себе.