(Not) Just Friends

      Каждый раз после очередного бала Марко думает, что он устал. Перенасытился этой жизнью, так непохожей на жизнь его ровесников. Парни его возраста сейчас вовсю развлекаются на студенческих вечеринках с девушками, мечтают о чем-то более простом и приземленном и не привязаны таким страшным словом как «долг». Марко же едва балансирует на растянутом канате — кренится в одну сторону, где лежит простая и спокойная жизнь, и в другую, где находится совершенно чужой мир, который ему нужно будет опекать на пару с невестой.       И он мог бы отказаться. Мог не идти за Стар, не дарить ей кольцо, не сжимать ее дрожащие плечи, когда они стояли возле могилы королевы Мун. К своему стыду он думает об этом каждый вечер после изнурительных наставлений королевского советника и лично короля Ривера. Смотря на последнего, все эти мысли набухают в голове еще сильнее мерзкой болячкой — после смерти Мун Ривер постарел лет на пятнадцать и просто существовал, а не жил. Что если… что если с Марко однажды случится то же самое?..       А потом приходит она. Ничего не говорит, не смеется; вплывает светлым призраком в их спальню, подкрадывается мягко к постели и садится за его спиной. Кладет руки ему на плечи, вплетает пальцы в волосы и обнимает сзади, утыкаясь носом в шею. Молча. Легко и просто. И тогда болячка в голове перестает быть такой ощутимой, потому что она еще рядом, держит его худыми руками и показывает: «все хорошо, я рядом». Больше не требуется ничего.       Стар и сама балансирует на канате. Справа — долг перед родиной, слева — желание все бросить и убежать с Марко на самый край Вселенной. Вокруг суматоха и сумятица, все чего-то от них хотят; ей тоже страшно, она тоже не знает что делать. Потому сбегает к нему, чтобы просто обнять, прижать обе руки туда, где бьется сердце. Только тогда Стар ощущает себя на своем месте и не боится ничего.       Марко проводит пальцами по волосам, массирует виски; ладошки Стар нежно прижимаются к его костюму. Костюм сшит королевскими портными и натирает в плечах; Марко не привык к такой роскоши и не привыкнет еще долгие годы, но пока Стар позади, зарывается носом в его шею, как котенок, и льнет всем телом к спине, все кажется возможным: и долг как будущего короля, так и будущего мужа.       — Устал, — выдыхает Стар ему на ухо и целует в щеку. Это не звучит как вопрос, скорее как утверждение.       Ее пальчики теплые и маленькие, теряются в его большой шершавой руке.       — Я справлюсь, — озвучивает она его мысли и вздыхает, — Мы оба справимся.       — Я не знаю… Я имею в виду, достоин ли я нести такую большую ответственность? — как всегда бывает со Стар, слова слетают с его губ быстрее, чем он успевает обдумать их. — Я совершенно не был готов к этому.       — Ты самый ответственный человек на свете, Марко, — улыбается Стар и мягко сжимает его руку. — Я люблю тебя, и остальные полюбят. Папа говорит, ты делаешь успехи.       — Это сложно, и я не хочу… то есть, я боюсь, что все пойдет наперекосяк, я ведь совсем не принц, и ты прекрасно знаешь, какие слухи ходят по королевству, — Стар кривится, прекрасно понимая, о чем речь: мьюнианцы, что придворные, что обычные жители, не принимали его всерьез даже больше, чем Ривера, считая не более чем грелкой для постели королевы, которая пошла на поводу своих детских прихотей. — В общем... я боюсь, что не выдержу всего этого и потеряю тебя.       Стар никогда не отвечает ему в такие минуты. Она знает — чтобы держаться на треклятом канате и идти дальше, словно акробат в цирке, нельзя смотреть вниз. И как бы ей самой не было страшно перед большим-большим королевством, оказавшимся бременем на ее плечах и плечах Марко, они справятся. Потому что держаться на балансе и не прыгнуть в одну из сторон можно только так: рука в руке, она рядом, а он прижимает ее маленькие ручки ближе к себе.       Стар встает с постели и присаживается на корточки прямо напротив Марко. Смотрит на него грустно, но с любовью, а потом поднимается, берет его руки в свои и прикладывает их к своему животу.       Марко непонимающе смотрит на слегка смущенное лицо Стар. Она говорит:       — Я тоже боюсь. Очень сильно. Я совершила так много глупых ошибок и так мало слушала маму, что теперь, будучи королевой, будто застряла на одном месте и ничего не могу сделать. Но… ты всегда был рядом со мной в такие времена и помогал мне вставать и идти дальше, прощал ошибки и мог донести до меня то, что не могла донести мать, — губы Стар дрожат, но она неожиданно твердо продолжает:       — Поэтому, я уверена в тебе и в себе тоже. Я люблю тебя, — Стар прикусывает губу, улыбнувшись, и смотрит на руки Марко у себя на животе. Мягко гладит их. — Мы оба любим тебя.       Марко не отпустит просто так свои страхи, но теперь… он будет стараться изо всех чертовых сил балансировать между мирами. Пока они вместе, семьей, все получится. Обязательно получится.