Пекло

В комнате, в которой пробудилась Андерсон, было темно и тихо. Девушка лежала, свернувшись калачиком, на жестком диване, пытаясь собраться с мыслями. Ее тошнило, а в висках болезненно пульсировало. Она смутно припоминала события вчерашнего вечера, как опрометчиво сунулась в наркопритон и чуть не стала жертвой изнасилования, как ее спас судья… И лучше бы она этого не помнила. Андерсон глухо застонала. По всему выходило, что она у него дома, и как вести себя с Дреддом после всего произошедшего, Кассандра не знала. Что на нее вчера нашло? Ведь она, будучи под кайфом, практически приставала к нему, а ведь этот сухарь ей даже не нравился! Если судья привез ее к себе домой, значит, он не собирался докладывать о ее «подвигах» в центр… Но тогда выходило, что парамедик ему обязана, а пребывание в его квартире недвусмысленно намекало о возможной оплате его лояльности… Стиснув зубы от резкой головной боли, она скинула с себя плед и поднялась с дивана. На ней, насколько Кассандра могла судить на ощупь, была надета лишь футболка, да и то длинная, мужская. Андерсон направилась к окну. От касания ее ладони сенсорные «шторы» на стекле раскрылись, и комната оказалась в неярком свете уже взошедшего солнца. Небо было грязно-серым, заволоченным огромными тучами. Где-то вдали сверкали молнии и шел спасительный дождь, но навряд ли ему суждено достигнуть этого сектора. Но было еще кое-что пострашнее предстоящего дневного пекла Мега-Сити. Андерсон не видела ауры. С ней и раньше происходило подобное. Интенсивность ее дара зависела от количества времени, проведенного во сне. Чем меньше она спала, тем лучше их ощущала. Мир словно вспыхивал разнообразием красок, ауры были повсюду, даже неодушевленные предметы имели свои цвета. Она была словно Алиса в Зазеркалье. Но подобное не могло продолжаться бесконечно; как только ее сон становился короче, чем один час, от изматывающей усталости, которая сводила ее с ума, она могла заснуть буквально где угодно. На следующий после такого эксцесса день Кассандра не видела ауры. Но потом все возвращалось. Первые снотворные ей назначили еще в медблоке академии. Сухой росчерк врача в ее досье: «Психогенная инсомния» стал приговором. Будущие судьи были физически и эмоционально выносливыми, и никакие проблемы «психогенного» свойства их не должны были беспокоить. Но именно тестирование Вагнера поставило окончательный крест на ее карьере. Еще вне своего дара юная Кассандра ощущала, как напряжен Иван Вагнер во время их занятий. С приходом цветов все стало на свои места. Он, сильнейший телепат, не мог прочесть ее мыслей, и потому боялся и ненавидел. Увидев красные вспышки в кирпично-красных цветах его ауры, Андерсон поняла, что ей никогда не стать судьей пси-корпуса. С ней произойдет досадный несчастный случай, или она станет жертвой перестрелки… да что угодно, но ей не выжить, если она посмеет встать на пути Вагнера. И она завалила все экзамены. Теперь, при помощи снотворных, парамедик могла спать не более двух-двух с половиной часов в сутки, с поправкой на период вынужденной бессонницы в ночные смены. С годами препараты действовали на нее все хуже и хуже, и тогда в ее жизни появился пранк. Андерсон тяжело вздохнула. Возможно, впервые она действительно жалела, что не видит ауры. Предстоял разговор с судьей, а она лишилась своего единственного преимущества. В поисках одежды девушка обвела глазами свою тюрьму. Комната была почти пустой, лишь одинокий диван без кресел и шкаф, с забытым на нижней полке игрушечным роботом. Не похоже, чтобы Дредд здесь жил. Она включила игрушку, и робот направил на нее мигающий разноцветными огнями пистолет. В этом проклятом мире было принято приучать убивать с детства. Положив игрушку на место, Андерсон толкнула дверь, которая оказалась незапертой, и очутилась в узком коридорчике напротив двери, ведущей в другую комнату. Типичная вариация бюджетного проекта квартиры мега-блока: две комнаты, кухня и совмещенный санузел. Судья мог себе позволить получше. Входная дверь располагалась справа, но куда она могла направиться в таком виде? Вздохнув, парамедик поплелась на кухню. Голод был не самым лучшим советчиком в сложившейся ситуации. На удивление, холодильник был заполнен «под завязку», правда, лишь высокопитательными, сбалансированными и совершенно невкусными полуфабрикатами. Она приготовила смесь для омлета. Не бог весть какое блюдо, но хотя бы не синтетическое дерьмо, которым их пичкали в академии. Он подошел абсолютно беззвучно, Кассандра лишь ощутила пристальный мужской взгляд на своих ногах. Обернувшись, она увидела стоящего в дверном проеме Дредда и, вспыхнув, предпочла вернуться к приготовлению блюда. Судья был без привычной формы, одетым лишь в треники и точно такую же, как у нее, футболку. Темно-каштановые волосы были всклочены после сна. Не говоря ни слова приветствия, он, набрав в чайник воды, включил его. Достав из шкафа банку синте-кофе, Дредд щедро сыпанул по чашкам, даже не утруждая себя поинтересоваться у Андерсон, какой крепости она предпочитает. Впрочем, это и правда было всего лишь условностью, ведь уже тридцать лет кофеин, как другие психостимуляторы, был вне закона, а утреннее кофе без кофеина, практически не прибавлявшее бодрости, было скорее данью традиции. Залив синте-кофе кипятком, он разогрел несколько ломтиков замороженного хлеба. Парамедик то и дело ощущала, как взгляд Дредда изучающе скользил по ее лицу и шее и это ее несказанно смущало. Наконец, омлет был готов, и она, разложив блюдо по тарелкам, вынуждена была расположиться за узким столом напротив мужчины. Без брони и оружия судья потерял ореол некой величественной неприступности. Сейчас перед ней был человек из плоти и крови, а не машина для вынесения и исполнения приговора. Дредд стал просто мужчиной. И как мужчина, вынуждена была признать Кассандра, он был… весьма привлекательным. В академии о нем ходило множество слухов. Одни говорили, что он не снимает шлема, потому что верхняя часть его лица чудовищно изуродована, другие, что у него синтетические роботизированные глаза, но все это оказалось ложью. В действительности была лишь пара тонких шрамов, один над правой бровью, другой на левом виске, которые только прибавляли мужественности его волевому лицу. Его глаза под густыми черными бровями были зелеными, но не холодного светлого оттенка, а скорее ореховые. Сколько бы себе Андерсон не говорила, что пора перестать таращиться на него, но ничего не могла с собой поделать. В ее голове все время крутилась какая-то плохо осознаваемая мысль. Дежавю. Дредд кого-то ей напоминал, хотя она была твердо уверена, что никогда раньше не видела судью без шлема, да и знакомы они были всего неделю. Мужчина же ее взгляды интерпретировал в присущей ему саркастической манере. — Что, налюбовалась? — поинтересовался он, когда парамедик наконец-то обратила свой взор к омлету. Андерсон, чуть не поперхнувшись, попыталась скрыть свое замешательство за глотком горячего синте-кофе. Их разговор прошел куда лучше, чем предполагала Кассандра. Судья Дредд действительно не собирался сдавать ее начальству, да и сильно не наседал, пытаясь выведать истинные причины ее употребления пранка. Конечно, он ей угрожал, а точнее, сухо констатировал, что ждет Андерсон, если она еще раз сунется в наркопритон. Даже не обладая суперсенсорикой, девушка поняла, что Дредд уже вынес в отношении ее некое решение, только она не знала, какое именно. Но в целом, его поведение, за исключением нескольких саркастических шуток, было подчеркнуто нейтральным. После их совместного завтрака судья Дредд не проронил ни слова. Да и Андерсон не стремилась возобновить разговор. В лифте, отвернувшись от судьи, она старательно делала вид, что разглядывает свое отражение. Только помимо ее бледного лица и растрепанных светлых волос зеркальная поверхность отражала еще мужчину, стоящего позади Кассандры. Нижняя часть лица, не скрытая шлемом, казалась высеченной из гранита. Украдкой она рассматривала упрямый подбородок с жесткой черной щетиной и его губы. Когда Дредд был спокоен, их можно было назвать даже красивыми и чувственными. Но, поймав мечтательный взгляд карих глаз на своем лице, судья повернул голову, презрительно искривив рот. Раздосадованная Андерсон тихо вздохнула. На этот раз она не совершала ошибок, а держалась за поручни на его мотоцикле. Судья гнал на бешеной скорости, маневрируя между автомобилями, пытаясь успеть до утреннего транспортного коллапса. От порыва ветра платье парамедика задралось куда выше приличий, обнажив стройные бедра, что и отметил поравнявшийся с их мотоциклом другой судья. Наглец жестами показал, что у нее отличные ноги, отсалютовал Дредду и был таков. Напряженная спина судьи не сулила девушке ничего хорошего. Он высадил ее на площадке перед ближайшим к ее дому мега-блоком. Кассандра, поблагодарив его, не решалась уйти, но судья даже не посмотрел в ее сторону. Дредд просто уехал.

***

Кассандра Андерсон никогда не являлась объектом повышенного мужского интереса. В академии было полно девочек гораздо привлекательнее, а потом к будущему парамедику крепко накрепко прицепилась слава немного чудаковатой, что не способствовало росту ее популярности у противоположного пола. Она не была судьей и, значит, ей ничего не мешало заводить романтические отношения. Но ничего такого в ее жизни никогда не было. Кассандра не верила в любовь на всю жизнь, но, когда в аурах парней, с которыми девушка время от времени пробовала ходить на свидания, она видела лишь желание оттрахать, ее это отталкивало. И потому Кассандру несколько насторожило внимание к ней в медицинском секторе, когда она готовилась приступить к дежурству. Все те люди, с которыми она даже не пересекалась по работе, вдруг посчитали необходимым пройти мимо, чтобы поглазеть на девушку. Даллас и Хилл, казалось, поменялись своими привычными ролями. Водитель был зол, а вот старший парамедик с трудом сдерживал ухмылку, смотря на Андерсон. Они обслужили три вызова, когда по рации передали, что все свободные бригады должны следовать в девятый сектор. Высокий приоритет команды свидетельствовал, что судьями осуществлена крупная зачистка. Бордели, наркопритоны, точки торговли оружия — на гигантском теле Мега-Сити Один было множество смердящих язв, которые можно было выжечь только огнем правосудия. Но девятый сектор был известен именно своими борделями. Он предлагал любой секс, любые наркотики и самую «реалистичную» нейросимуляцию. Все на любой вкус, начиная от натуралистичных секс-ботов (12), заканчивая уродливыми мутантами с лишними конечностями. Часть бизнеса была легализована и приносила неплохой доход в казну Дворца Правосудия. Это была лишь верхушка айсберга, которая венчала порочность выжившего после атомных войн человеческого общества. Но все же, район, славящийся доступными женщинами, не был лишен своеобразного очарования. Огни его никогда не меркли, а ночью, во мраке, наоборот, они еще больше расцветали красками, как алые флюоресцентные губы напомаженного рта проститутки. — Что у тебя с Дреддом? — наконец-то спросил молчавший всю дорогу Хилл. — Ничего, — Андерсон вспыхнула до корней волос. Все встало на свои места. Причина перешептывания за ее спиной, косых взглядов Далласа и Хилла оказалась такой прозаичной. Хотя, конечно, вся эта шумиха скорее была связана с судьей Дреддом, нежели с ней. — Он только довез меня до дома. — Рано утром до своей смены? — Хилл кипел негодованием. — Когда я просил его довезти тебя, я не предполагал, что ты поедешь в его берлогу. — Уолтер, я уже взрослая девочка и сама разберусь со своей жизнью, — резче, чем хотелось, ответила Кассандра. Ей стало неловко, все же Хилл был единственным, кто так по-доброму к ней относился. — Ну, прости, прости меня, — она шутливо толкнула своим узким плечом в его широкое. — Разбиться захотела? — пробурчал он, но легкая улыбка осветила его морщинистое лицо. — Касси, просто он не лучшая кандидатура для тебя. Будь моя девочка жива, я бы ей не посоветовал связываться с Дреддом. Андерсон положила свою маленькую ладонь поверх его руки, которая крепко, до белизны в костяшках, сжимала руль. Она знала, что единственная дочь Хилла погибла много лет назад. Уличный торчок зарезал ее, пытаясь отобрать сумку. Если бы Кассандра видела ауры, она бы могла взять часть его боли себе… — Ты что-то знаешь про него нехорошее? — у Кассандры от ожидания ответа водителя неожиданно сжало сердце. — Нет, он судья от мозга до костей. Все что ему нужно — это улица. Не питай насчет Дредда пустых иллюзий. Он возьмет от тебя, что предложишь, а потом бросит, не потому что плохой, просто такие как он по-другому и не могут. Столько судей одновременно Андерсон давно не видела. Потоком они выводили скованных преступников на улицу, где их конвоировали в перевозку или приковывали к столбам для задержания (13). Жертв среди наркоторговцев и сутенеров было немного, да и тем уже оказали помощь. Бригаду парамедика направили в здание под игривой неоновой вывеской «Плежер гарден». Впрочем, «сад», судя по состоянию помещения, давно захирел и популярностью не пользовался. Но так было на первый взгляд: судьи накрыли здесь расположенную на подвальном уровне нарколабораторию. Они не тратили время на выяснение обстоятельств, потому почти весь персонал и охрана при захвате были ликвидированы. Без таких мер Америка не устояла бы после экологической катастрофы, оказавшись в огне анархии в непрекращающихся войнах банд. Юридическая система насквозь прогнила и только меч правосудия мог прекратить творящееся на улицах Мега-Сити Один беззаконие. Но это была гигантская мясорубка, рукоять которую крутили судьи и «мясо», валявшееся под ногами парамедика, когда-то было людьми, со своими чувствами, мыслями и надеждами. Андерсон сжала зубы, пытаясь сдержать свои эмоции. Долг диктовал оставить рефлексию и оказать помощь выжившим в этой бойне. Раненых было двое. Старший парамедик подошел к прислоненному к стене преступнику, предоставив опустившейся на колени Кассандре заниматься светловолосым мужчиной, лежащим навзничь на грязном бетонном полу, раскинув руки и ноги, подобно сломанной кукле. Андерсон не поверила глазам — на груди мужчины была разорвана куртка, но крови было немного. Насколько могла судить парамедик, подобное ранение должно было сопровождаться обильным кровотечением, да и являться причиной смерти. Тем не менее неизвестный был жив, хотя и был без сознания. Андерсон видела, как ритмично вздымалась и опадала его грудная клетка. Расстегнув преступнику куртку, Кассандра ахнула. Там, где у человека должно было быть сердце, у мужчины находились серебристые провода, опутанные белой студенистой массой. Девушка повернула голову к ближайшей судье, которая охраняла обнаруженный в подвале ход, который исследовали другие судьи. — Офицер, это киб… — но договорить ей не дали пальцы, сомкнувшиеся на ее шее. Все-таки люди не могут так двигаться. Киборг поднялся одним плавным движением, одновременно удерживая на весу обмякшую Андерсон. Девушка, пытаясь ослабить хватку стальных пальцев, скребла ногтями по его руке. Но он не замечал ее жалких попыток и, кинув на пол гранату, прикрываясь Кассандрой как живым щитом от выстрелов судьи, преступник выбежал на улицу. Раздался взрыв, который полностью снес стену здания, исторгнув наружу клубы огненного дыма и пыли. Пробежав квартал, мужчина просто швырнул парамедика в ближайший мусорный бак, скрывшись в лабиринте узких улиц китайского квартала. Кассандра, больно ударившись боком, жадно хватала воздух, прижимая пальцы к поврежденной шее. — Мэм, с вами все в порядке? — спросил судья, подъехавший на мотоцикле. Луч яркого света светил прямо лицо девушке, а потом двинулся вниз, скользя по форменной куртке. — Парамедик Андерсон, офицер. Я со своей бригадой была на зачистке в «Плежер гарден», когда прогремел взрыв. Скажите, кто-нибудь выжил? — Голос Кассандры сорвался от натуги. Но судья, молча, продолжал обследовать лучом фонарика пространство справа от девушки. — Лекс, кажется я нашел ее. Квадрат 032.1, — доложился он в онбордер. Парамедик обернулась. То, что в темноте она приняла за кучу мусора, оказалось женским телом в черном мешке. Кассандра видела лишь очертания трупа и вывалившуюся из разорванного мусорного мешка тонкую руку. В свете фонарика кольцо с бриллиантами на бледном изящном пальце переливалось брызгами радуги. Даллас погиб, оказавшись погребенным вместе с судьями под завалом «Плежер гарден». Андерсон не любила старшего бригады, но смерти ему никогда не желала. И особенно такой. От взрывной волны их фургон развернуло, но Хилл остался жив, получив лишь ушибы и сотрясение мозга. Другая бригада хотела транспортировать его в госпиталь, но водитель отказался. У самой же Андерсон до сих пор ужасно саднило горло. Парамедик и водитель сидели на кушетке, дожидаясь, когда к ним подойдет дознаватель. — Хорошо тебе досталось? — Хилл толкнул ее плечом. — Не больше, чем тебе, — вымученно улыбнулась Кассандра. — Я вот все думаю, если бы он тебя не вынес, ты бы погибла, как Даллас и те судьи. — Он мною прикрывался, Уолтер. — Но все же ты везунчик, Касси. Значит, это был киборг? Уму непостижимо, кто может по доброй воле сотворить со своим телом подобную мерзость. Но не это занимало мысли Андерсон; ее беспокоило, почему тот судья, который обнаружил ее в переулке, вел себя так странно. Похоже, он не преследовал киборга, а искал кого-то другого. Возможно ту самую мертвую девушку. Каждую минуту в Мега-Сити совершалось двадцать семь тяжких преступлений, и эта статистика не щадила никакие слои населения. Обдолбанные торчки были готовы на все ради новой дозы и их жертвой мог стать каждый. Но на пальце девушки было кольцо, которое стоило столько, что парамедик за много лет не заработает, значит, для убийц незнакомки это не являлось важным. Кассандра поделилась со своими догадками с Хиллом. — МакГрюдер внезапно отдала приказ устроить рейд по притонам, а за внеплановой зачисткой очень легко спрятать истинную причину нахождения судей в девятом районе. — Ты думаешь, они искали девушку? — Ты же сама сказала, что девушка из богатеньких. Возможно, ее семья владеет такими ресурсами, что может поднажать на Дворец Правосудия. Андерсон ужаснулась таким крамольным размышлениям водителя. Могла ли система судейства, которая защищала их от беззакония, сама погрязнуть в коррупции? Но дальше им разговаривать не позволили, так как к медицинскому фургону подошли двое судей. У Кассандры забилось сердце, так как одного из мужчин она чуть было не приняла за Дредда. Не столько рост и атлетическая фигура делала их похожими, сколько ореол уверенности в собственных силах. Другой судья, моложе первого, был тем, который нашел ее в переулке. Похоже, допрашивать их собирались порознь, потому что Хилла попросили выйти на улицу, а внутрь фургона забрался высокий судья. Он плюхнулся на кушетку рядом с онемевшей девушкой. Нагло вытянув длинные ноги вперед, судья посмотрел на нашивку на ее форменной зеленой куртке и сказал: — Ну, парамедик Андерсон, рассказывай, что знаешь. — Мою бригаду послали к борделю «Плежер гарден». В подвале здания нас встретила женщина-судья. Раненых было двое. Со старшим бригады мы разделились. Я оказывала помощь мужчине с огнестрельным ранением в области сердца. Внезапно он встал, швырнул гранату и, подхватив меня, выбежал на улицу, — отрапортовала Кассандра хриплым голосом. — Просто встал и выбежал с развороченной грудной клеткой? Может ты неверно расценила его состояние, Андерсон? В подвалах старых зданий обычно паршивое освещение, — с некоторой насмешкой произнес судья. На его нагрудном знаке было выгравировано «Лекс». Увы, еще в академии Андерсон поняла, что далеко не все считают, что женщины могут служить в Дворце Правосудия. Так что шовинистские взгляды были далеко не редкостью в среде судей. — Я правильно расценила ситуацию, — позволила себе огрызнуться девушка. — Там, где у нормальных людей сердце, у него был моток проводов. — Киборгитические трансформации запрещены в Мега-Сити. — Сэр, в Мега-Сити и убийства вне закона. Судья рассмеялся, обнажив крепкие белые зубы. — А ты забавная, Андерсон, — прокомментировал здоровяк. — И что дальше случилось? — Он бросил меня в переулке и побежал в направлении китайского квартала. Дальше вы, наверное, и сами знаете. Судья, который меня нашел, допрашивает Хилла. — Все же я хотел услышать это от тебя. — Около мусорного бака лежала мертвая женщина в черном мешке. Довольно молодая, судя по состоянию кожи на руках. — Лицо ее видела? — Полюбопытствовал Лекс. — Нет, судья. — Район гнилой. Опять какую-нибудь проститутку порешили. — Но, сэр, у нее на пальце было кольцо с бриллиантами стоимостью в миллион кредитов. — Там темно, тебе могло показаться. Современные стекляшки весьма похожи на бриллианты. Я думаю, пора заканчивать пустой треп и перейти к основному блюду. — Лекс начал снимать броню. Кассандра, опешив, широко распахнула глаза. Между тем, судья успел стащить с себя шлем и расстегнуть кожаную куртку. Мужчина был не намного старше Дредда, по-своему привлекательным, только глаза на гладковыбритом лице были серые и насмешливые. — Андерсон, чего застыла? Ты же вроде парамедик, посмотри мне правый бок, — он, поигрывая бицепсами, стянул черную борцовку через голову. На боку Лекса была лишь неглубокая ссадина и несколько старых рубцов от огнестрельных ранений. Промывая рану, Андерсон некстати вспомнила о Дредде. Почему лучшего судьи Мега-Сити Один, как сказала МакГрюдер, не было на зачистке в девятом секторе? Прилепив одноразовую стерильную салфетку на мужской бок, Кассандра отошла, дав понять, что закончено. — Отлично, — судья подвигал корпусом. — У тебя ласковые руки, Андерсон. — А ты держи свои лапы подальше, Лекс, — около раскрытой двери фургона застыл Хилл. — Не бойся, никто девочку не обидит, — мужчина стрельнул глазами в сторону зардевшейся Андерсон. — По-моему, Дворец Правосудия не поощряет серьезные отношения у судей (14). — Так кто тут говорит о серьезных? — Вот и вали отсюда, старый похотливый жеребец, — Хилл воинственно скрестил руки на груди. На секунду парамедику показалось, что судья, у которого на лице заходили желваки, может ударить водителя, но Лекс опять осклабился, подмигнув девушке: — Старый конь борозды не портит, а только прибавляет боевого опыта. В голове Андерсон словно сработал невидимый тумблер, разукрасив мир красками. Словно зажглись тысячи невиданных китайских фонариков. Ощущения пришли так внезапно, что Кассандра почувствовала тошноту. Девятый сектор сиял всеми оттенками красного. Красной рябью гнева были поддернуты и цвета Хилла, но аура Лекса была необычной даже для этой какофонии красного. Мешок цвета гнилого мяса, который вихрился яростным огнем. Андерсон заглянула в ауру судьи Лекса и что она в ней увидела, ее очень испугало.