Чаре нравилось Подземелье.
Она полюбила каждую его деталь: каждый кирпичик Руин, каждое дерево Саннедаута*, каждый листочек Лиффолла**, даже шум ЯДРА в Колдси***.
Не было никого и ничего, что могло вывести Чару из себя.
Нет, кое-кто всё же мог.
Она видела его в Саннедауте.
Но если тогда она решила, что это обычный козо-ребёнок, говорящий всем и вся ничего не примечательное: «Йо!», то в Лиффолле…
Он преследовал её с тех самых пор, как она осмелилась сделать шаг на сухие листья, попутно на все лады восхваляя Альфис — капитана королевской стражи и делая предположения на счёт того, что было бы, если объект его обожания припрётся в школу.
Его имя взял себе один из Цветиков в одноимённой деревне, желая выделиться из серой массы. Тот говорящий цветок называл себя Азриэлем.
— На Поверхности есть легенда о павшем ангеле с похожим именем, — Бросила как-то Чара.
— Намекаешь на то, что я ангел? — Мило улыбаясь, ответил цветок.
Чара хмыкнула, решив, что по сравнению с козо-ребёнком этот Флауи действительно похож на святого, он не лезет в чужие дела, как некоторые.
Она желала придушить этого козла, мешающего наслаждаться ей красотами Лиффолла.
Возможно, это осталось от Фриск, которая завладела телом Чары, устроив тотальный геноцид. Однако, к сожалению для первого человека, настоящая владелица тела вернула себе контроль, попутно пощадив Напстатона в его NEO-форме.
Но злоба Фриск никуда не делась, хотя её негативное отношение к обитателем Подземелья несравненно улучшилось.
Ко всем, кроме того козла, до боли напоминавшего ей лучшего друга…
Чара никогда не помогала ему на мосту, уходя прочь, когда он звал на помощь. Зачем, если всемогущая Альфис всё сделает сама?
Может, поэтому восьмому человеку пока не удалось получить Лучшую концовку, к необъятной грусти Папайруса, даже несмотря на то, что Чара никого не убивала.
Старший скелет почти оставил мечту о Поверхности, но однажды в его душе загорелась Решительность, заставив его обычно ленивые кости действовать.
Во время очередного прохождения по Саннедауту Папайрус как обычно стоял возле дерева, ожидая человека. Чтобы не помереть со скуки, он начал закуривать сигарету, облокотившись о ствол одного из деревьев; Санс отправился следить за прохождением Чарой головоломок, так что беспокоиться на счёт его ругани из-за своего здоровья не стоит.
Но на этот раз человек пришёл быстро. Скелет забеспокоился, не убила ли она кого-нибудь, однако проверка не показала ничего: Уровень Резни был равен единице.
— Хэй, малая, — Лениво начал Папайрус, бросая тлевшую сигарету на траву, и задавливая её кедой. — Хочешь совет?
— Если атака синяя, то я не должна двигаться, я знаю. — Равнодушно бросила Чара, идя по направлению к городу.
— Нет.
Человек удивилась: она редко слышала от него что-то более оригинальное, чем каламбурчики, которыми можно произвести впечатление лишь на Азгора.
— А что тогда?
— В Лиффолле, — с абсолютно пустыми глазницами произнёс Папайрус, смотря прямо в алые глаза Чары. — Постарайся сделать всё правильно.
— Х-хорошо… — Опешила девочка, отворачиваясь.
— Санс верит в тебя, — тихо произнёс Папайрус, телепортируясь.
***
Чара прошла Саннедаут как можно скорее, всей душой надеясь не встретиться со старшим скелетом. Ей было страшно, монстры это замечали. Не укрылось это и от козлика.
— Йо, чувиха, что случилось?
Человек, не оборачиваясь, прошла мимо.
Даже во время битвы с Сансом она не флиртовала. И не пошла с ним, как обычно, на свидание…
Папайрус решил, что в следующий раз ему надо быть более мягким с человеком, и, чтобы не напугать её ещё сильнее, отправился в бар Маффет один.
Дальше всё пошло по плану: первая неудачная атака Альфис, сохранение, и ещё одна встреча с козлёнком. Но…
Почему-то он больше не вызывал у Чары такого раздражения, как раньше. Может, из-за того, что она была напугана, или ещё что-то.
Чара не дралась с монстрами и не щадила их. Она просто со всех ног бежала от них.
Человек дошла до дороги, на которой падали листья.
И козлик был тут как тут.
— Йо, ты тоже хочешь увидеть Альфис? — спросил он, поднимаясь после очередного падения.
Чара молча кивнула.
— Тогда пошли! — Побежал он вперёд.
Человек негнущимися ногами последовала за ним.
Осенние листья падают на ветру, покрывая дорогу красно-оранжевым-жёлтым ковром.
Чара и монстр шли по длинной дороге, не опасаясь, что вот-вот придёт Альфис: она искала человека в другом месте, так что они могли остаться наедине.
Наконец, парочка вышла на подобие Поверхности: на «небе», ярко горели «звёзды», напоминая Чаре о её родном доме; вдалеке виднелся замок королевы.
— Здесь красиво, да?.. — Нарушил козлик тишину.
— Угу. — Буркнула Чара. — Не отрываясь от камней на потолке.
— Должно быть… — Неловко продолжил он — На Поверхности так же красиво, да? Хотелось бы мне её увидеть… — Грустно добавил он. — Ты ведь человек, верно? — Неожиданно даже для Чары спросил он. — Скажи… Там хорошо?
— Нет. — Быстро ответила она. — Знаешь, почему я упала сюда?
— Расскажи! — С огнём в глазах попросил он.
— Люди боялись меня, — пытаясь скрыть грусть в голосе, начала Чара. — Моей силы. Моей решимости. — Она голосом выделила последнее слово. — Меня ненавидели в деревне… — Заметив печаль на лице монстра, девочка прервалась:
— П-прости… Я не должна была этого рассказывать…
Козлёнок со слезами на глазах бросился в её объятья.
— Мне так жаль!..
***
Чара помогла монстрёнку подняться с моста. Чара пошла на свидания с Сансом, Альфис и Андайн. Чара спустилась в Настоящую Лабораторию и вернулась обратно.
Чара закончила пусть Истинного Пацифиста.
А всё началось с козлёнка…
