Чариэль, Сориэль и Азриск

Концовка очередного прохождения пути Истинного Пацифиста. Барьер разрушен, монстры в который раз стали свободны. Но никто не торопился покидать Подземелье до тех пор, пока это не сделает их спасительница — Фриск. Но ей надо было закончить одно начатое дело, ненадолго оставив своих друзей. Она решила не пользоваться услугами Лодочника, ей хотелось в последний раз налюбоваться красотами Подземелья, попутно принимая улыбки окружающих. Новый Дом, Хотленд, Вотерфолл, Сноудин, Руины… Никто из обитателей этих локаций не хотел применять к ней насилие. По крайней мере, кроме одного монстра, оставшегося под солнечными лучами на клумбе золотых цветов, откуда начала своё путешествие Фриск. — Просто скажи мне… — начал он, не оборачиваясь, словно инстинктивно чувствуя кто и зачем появился за спиной. — На кой-хрен ты пришла сюда снова? Девочка была слишком решительной, чтобы уйти ни с чем. Азриэль понимал это, но, чтобы не пасовать перед ней, продолжал в своей обычной манере властного, уже смирившегося с судьбой принца: — Ты ничего не можешь сделать. Уходи. Но Фриск не собиралась выполнять его просьбу. — Послушай… Человек. — монстр не хотел называть её по имени, — Что ты тут забыла? — Тебя. Он повернулся к ней, понимая, что прогнать девочку просто так не получится. — Я скоро стану цветком. — И что? Так ты мне даже больше нравился. — Фриск во весь рот улыбнулась, поразительно напомнив Санса. Только её улыбка была намного… добрее, что ли? Как у Чары… Нет, нет, нет! Азриэль должен был вычеркнуть даже её имя из своей «жизни», будучи цветком, забыть о том, что именно из-за неё он сейчас не правит Подземельем, а стоит перед восьмым упавшим человеком, жалкий, напуганный ребёнок, неоднократно видевший смерть каждого монстра, убитого либо им, когда он хотел проверить значение кнопки «Драться», либо любым другим существом, живущим в этом сгнившем от собственной желчи месте. Но… почему он чувствует жгучую боль в груди? Словно кто-то, кто видел все его грехи, совершенно незаслуженно дарует ему Пощаду. — Меня проще убить, чем спасти, — пожимает плечами монстр, делая вид, что ему уже всё равно. — Барьер разрушен, все счастливы. Моя смерть ничего не изменит. — Нет, Аззи. «Откуда она знает эту кличку?» Принц мысленно смеётся над собственным идиотизмом. Путешествие с этой дурочкой (даже в мыслях он не решался придумать ей оскорбление похуже), сделало его слишком сентиментальным. Вот только раз он всё равно вот-вот исчезнет, то зачем что-то менять? — Этот мир лишится одной маленькой звёздочки, если ты умрёшь сейчас. — Ты говоришь, как… — он осёкся, но, собравшись с мыслями, продолжил: — Если я расскажу тебе кое-что, уйдёшь ли ты отсюда? Молчание. — Будем считать это как «да». Как ты помнишь, на записях плёнки в Истинной Лаборатории, были наши с Чарой голоса. Так вот… Это я предложил ей съесть лютики. Фриск продолжила стоять с каменным лицом, однако её слух был обострён. — Она согласилась. Если тогда я считал, что так и должно быть, то сейчас… Я чувствую себя полным идиотом. По правде говоря, я всегда им был. Пока не появилась Чара… А потом… И ты, Фриск, — последнюю часть предложения он произнёс с дрожью в голосе. — В общем, — прервался он, — я рассказал тебе всё. Теперь ты наконец уйдёшь?.. Однако, вместо удаляющихся шагов он услышал, как человек дышит у него над ухом, крепко обнимая. — Т-ты чего?! — высвободился он усилием. — С-спасти меня хочешь?! Э-это невозможно, просто уйди! Оставь меня в покое! — у него на глазах начали наворачиваться слёзы. — Я-я не заслуживаю этого… Он чуть не плакал, но, несмотря ни на что, нашёл в себе силы продолжить: — Я вернусь, когда стану цветком… Ты же знаешь, да? Однако, принц краем глаза заметил сияющую кнопку «Сброс», которая всё это время находилась за спиной Фриск, и с тоской добавил: — Хотя кому я всё это рассказываю?.. — В следующий раз… — сквозь слёзы произнесла она, — Я спасу тебя… Мой принц… Азриэль вздрогнул. Именно в этот момент ему показалось, что за спиной Фриск стоит… Чара. — Уж лучше геноцид бы устроила, ей-богу… — последнее, что изрёк Азриэль, пока время возвращалось к моменту падения на золотые цветы. — Зачем ты это делаешь?.. Однако ответ пришёл, пусть его было слышно очень плохо, словно сквозь стекло: — Потому что я люблю тебя, братик…