Песнь о Трое

Отливающие золотом локоны, светлые ясные очи, точёная талия – в Елене из Спарты прекрасно всё. Она кротко держится позади Париса – гордого и ошалевшего от собственной дерзости одновременно, - так, что её можно было бы не заметить, не будь она столь прекрасна. И все взгляды, минуя возвратившихся домой царевичей, устремляются на неё; и Гектор, не раз видевший её до этого дня, не раз говоривший с нею, но всегда злой на неё и на глупого брата, сейчас видит её словно впервые. В белоснежном одеянии, с золотым венком на золотых волосах, тонкая, кроткая, а щёки стыдливо рдеют под многочисленными взглядами… Она похожа на богиню, не иначе. - Елена из Трои. Голос Париса, возражающего отцу, вновь выводит царевича Гектора из себя, напоминая ему, чего может стоить Трое выходка её младшего царевича. Он сжимает кулаки, но, чувствуя на себе чей-то пристальный взгляд, поднимает голову и сталкивается взглядом с Еленой. Она смотрит мягко, вопросительно, стыдливо, смотрит не на Приама, министров, немного напуганных грядущей неизвестностью, или даже Париса. Смотрит на него. И Гектор почти готов её простить. Идя вслед за братом и его возлюбленной об руку с женой, царевич Гектор вдруг осознаёт, что Елена из Спарты – первая женщина, на которой задержался его взгляд с тех пор, как он обрёл Андромаху. Чужая женщина.

***

Он без труда настигает тень и ловит её, трепещущую, всхлипывающую. Тёмное покрывало сползает под его загрубевшими пальцами, обнажая волосы цвета золота. От слёз лицо её покраснело, а веки припухли, но она всё ещё самая прекрасная женщина на свете. И она прижимается к нему, пряча у Гектора на груди заплаканное личико, цепляясь за его руки своими тонкими белыми унизанными золотыми кольцами и браслетами руками. Но голос, когда она заговаривает, этот полный решимости голос никак не вяжется с её обликом. - Я вернусь к Менелаю, пусть заберёт меня обратно в Спарту, - её даже передёргивает от отвращения. – Я должна сделать это ради Трои, ради всех вас, ради Париса, прежде всего, ради него. Гектор качает головой. - Легче ему не станет. - Возможно, - пожимает плечами Елена, - но он хотя бы будет жить. В завтрашнем поединке, - она снова начинает плакать, - Менелай убьёт его, точно убьёт. Я знаю это, чувствую. Он берёт её влажное от слёз лицо в свои ладони, заглядывает в прекрасные, подёрнутые дымкой слёз глаза. Впервые в жизни с того дня, как он повстречал свою жену, он жалеет, что эта женщина плачет не о нём. - Ты нужна Парису. В этот вечер больше, чем когда-либо. Иди же к нему, - ему нужно некоторое усилие, чтобы произнести эти слова. Она кивает, и он целует её в лоб. Тьма, на миг поднявшаяся в его душе, отступает. Она чужая, она не принадлежит ему и никогда не будет принадлежать. Эта женщина плачет о его брате, и царевичу Гектору впору плакать вместе с нею.

***

В голове звучат напутственные слова отца, ладонь ощущает пожатие младшего брата, а губы – горячий, солёный и влажный от слёз поцелуй Андромахи. Он слышит полный предвкушения крик стервятников высоко в небесах, а думает не о бое и не о своём противнике, а о том, что среди тех, кто провожал его на битву, не было Елены. Устыдилась она того, что ему гибнуть из-за её порывистости, или просто не пожелала видеть кровавой бойни? Гектор усмехается: она плакала о Парисе, а стоило бы о нём. Он принимает щит и копьё, проходит по пустынной улице. Скрежет вынимаемого из пазов запора сегодня кажется особенно громким, а стражники у ворот возятся дольше обычного. Он останавливается и, словно что-то толкает его в спину, оборачивается. В своём белом одеянии Елена Прекрасная похожа на призрак, но он любуется ею в эти последние мгновения. Она кивает ему, прощаясь, и Гектор кивает в ответ. Есть что-то неправильное в том, что в бой его провожает чужая женщина, но Гектор этому даже рад.