Книга желаний

День инспектора Грегори Лестрейда не особо отличался бы от предыдущего, если бы не с ума сводящее утреннее происшествие. Лишь после ухода этой чопорной правительственной задницы Грег начал понимать, что явно стал участником какой-то мерзкой шутки. Это же надо додуматься: запихать ему, ему — истинному поклоннику женских прелестей, — в постель мужика. И не кого-нибудь, а самого Майкрофта! — О! Так вот в чем дело! — срываясь с места, почти рыкнул Грег и стремительно выбежал из кабинета. Провожали его недоуменными и чуть завистливыми взглядами: кому бы не хотелось с самого утра свалить из конторы? Взлетев по ступеням небезызвестной квартиры на Бейкер-стрит, он жестом бравого тореро распахнул дверь. — Дело? — раздалось с дивана. — Нет, — тут же прозвучал ответ и показалась тощая задница, облаченная в шелк халата. — Дело, Шерлок, еще какое дело. Уж тебе ли не знать. — Грег навис над скукожившимся на диване Шерлоком и сердито засопел. — Что? Что вы так на меня уставились? Вы своими идиотскими мыслями вызвали приступ мигрени! Шерлок уселся, непривычно встрепанный и злой. — И не надо делать вид, что ты ничего не понимаешь! — рявкнул Грег и прищурился. Вдруг, заинтересованно замерев, Шерлок постучал указательным пальцем по нижней губе и выдал: — О, вы провели ночь с моим братом? — А то ты не знаешь, — ехидно прокомментировал Грег. — Кто, как не ты, провернул эту глупейшую затею. — Хм… Н-да. Кофе? Шерлок стремительно вскочил и унесся в сторону кухни, оставляя за собой шлейф формальдегида с корицей. Грег покачал головой, потер лоб и, вытянув палец вперед, крикнул: — Это была глупая, крайне глупая и несмешная шутка! Ты взрослый человек и не можешь не понимать, что… — Он встретил вопросительный взгляд и закатил глаза. — И правда, о чем это я! Какой ты взрослый, если вытворяешь такое, Шерлок! Это неприемлемо! Совершенно, абсолютно и категорически неприемлемо! — Уверены? — прихлебнув из щербатой кружки, ухмыльнулся Шерлок. — Да! — припечатал Грег и добавил: — Если еще раз ты позволишь себе подобное, то я посажу тебя на… — Он помолчал, подсчитывая в уме ущерб от пребывания Шерлока в камере в течение недели, и произнес: — Два дня в карцер! — О, Майкрофту всегда нравились такие самцы. Последнее слово Шерлок выделил голосом и откусил изрядный кусок песочного печенья, одуряюще пахнущего все той же корицей. — Сам… Чего? Я… Я… Я тебя предупредил! Дверь громко хлопнула, Шерлок дьявольски ухмыльнулся. — Кто бы мог подумать, дорогой братец, кто бы мог подумать. Грегори Лестрейд слыл человеком неконфликтным и всегда испытывал неловкость, если на работе или в жизни случались такие вот неприятные ситуации. Выяснив, что причиной утреннего бедлама был неугомонный скучающий Шерлок, Грег на некоторое время забыл обо всем, погрузившись в свой собственный, жестокий и агрессивный, преступный мир. В конце концов, проделка Шерлока не шла ни в какое сравнение с тройным убийством в Хакни. Вымотанный, как сотня колли в сезон перегона скота, Грег вошел в квартиру в начале первого ночи. Как бы ни хотелось упасть на диван, чтобы уснуть мертвым сном, он проверил замок на двери, перетащил кухонный стол в прихожую и подпер им ручку, закрыл на окнах все жалюзи, которыми не пользовался с окончания ремонта. Механизм изрядно проржавел и издавал душераздирающий скрип, слышимый даже за плотно закрытыми дверьми, — определенно не в пользу тех, кто попытается проникнуть в его квартиру вновь. — Ну, Шерлок, тебе вряд ли удастся пробраться незамеченным. Да еще и с телом. На корню подавив желание выпить на ночь пива (кто знает, вдруг там что-то намешано) и совершив вечерний моцион, Грег включил телевизор, оставил зажженным свет в гостиной и, раздевшись до трусов, упал на кровать. Сон к нему пришел еще в момент полета… *** Грег несся по узкому бесконечному коридору, неистово размахивая самой настоящей дубинкой вроде тех, с которыми ходили в боевые походы викинги, и громко орал. В горле жутко пересохло, ноги почти не двигались от усталости, и он — один из самых энергичных сотрудников Ярда — был готов упасть лицом в пол. — Не-е-ет… — завопил он и попытался встать, благодаря собственную реакцию и вовремя выставленные руки. Попытка с треском провалилась. Он не мог пошевелить даже пальцем. Резко распахнув глаза, Грег напомнил себе, что это всего лишь сон, дернулся и застонал от резкой боли в плече. Нечто ощутимо впивалось ему в руку, будто пытаясь просверлить отверстие в бицепсе. — Что за… — Импровизированное сверло вдруг задвигалось еще интенсивнее, и давление на плечи резко прекратилось. — Да что за чертовщина! — рыкнул Грег и, схватив телефон с тумбочки, осветил вторую половину кровати. Он бы многое мог сказать, и цензурно, и не очень, но, оказывается, даже у инспекторов с весьма недурно подвешенным языком иной раз заканчиваются уместные эпитеты. — Опять вы? Мужчина, нескончаемо длинный, как тот коридор из сна, быстро встал, становясь похожим на ровную, узкую башню, и прижал руки к бокам. В его взгляде царило столько откровенного недоумения, такое неверие и растерянность, что Грег нервно захихикал. — Нет, это опять вы! — сквозь усиливающееся хихиканье прохрюкал он. — Не могу поверить, что он снова это провернул! Незваный гость медленно прикрыл глаза, столь же медленно втянул ноздрями воздух и произнес спокойным, равнодушным тоном: — Мои извинения, инспектор, но я не совсем уловил ход вашей мысли. Если бы вы были столь любезны и… — О, да брось. Эти ваши детские ссоры и подколки. Вот уж не мог себе даже представить, что стану объектом Холмсовских шуточек! Мне это осточертело! Ты должен что-то с ним сделать, иначе… Грег мысленно прокручивал варианты мести Шерлоку, где, помимо заточения в карцер, фигурировали кража пропуска в Бартс, лишение парочки интересных дел (чревато, конечно, но тут уж не до раскрываемости) и сговор с миссис Хадсон, совершенно точно знающей несколько весомых аргументов, против которых Шерлок оказывался бессилен. — Хм… — Майкрофт внимательно смотрел на него, чуть склонив голову набок, и все больше напоминал цаплю на болоте. Его вытянутая тонкая шея была по-вампирски бледной. Не то чтобы Грег когда-то видел вампирские шеи, но в темноте она выглядела пугающе противной. — Сделай, в общем! — закончил он и закутал нижнюю часть тела в одеяло. Словно ледяная статуя, Майкрофт продолжал молча взирать на слишком болтливого собеседника. В мозгу со скоростью света мелькали версии — ни одна из них не выдерживала и сотой доли критики. Грега, очевидно, крайне раздосадовала сложившаяся ситуация и откровенно разозлила, но при этом он кого-то подозревал. И этот кто-то… — Шерлок! — выдохнул Майкрофт и небрежным жестом поправил лацканы пижамной куртки. Опустив глаза, он две бесконечно длинных секунды созерцал свой туалет, а после добавил: — Ах! — Бинго! Ты, вообще, понимаешь, что я мог быть в постели не один? — Грег сполз с кровати, сверкая аляповатым орнаментом на трусах, и сердито засопел. — Насколько я могу судить — учитывая вашу тотальную занятость на столь хлопотной должности, — на личную жизнь вам остается ежедневно от силы двадцать две минуты. Максимум тридцать, если вы до минимума сократите перерывы на кофе между ланчем и обедом. — Да мне бы хватило! Двадцать-тридцать! А какого черта ты считаешь мое время, а, Майкрофт? — Если память мне не изменяет, мы не пили с вами на брудершафт, не крестили совместно ребенка и не состоим в любого рода близких отношениях, чтобы вы могли позволять себе столь неуместно-фамильярный тон! Грег засопел еще сильнее, упер руки в бока и заорал: — Ты второй день, точнее ночь, притаскиваешь свою задницу в мою, повторяю для тупых: мою кровать, а я должен соблюдать твои блядские правила? Неуместно-фамильярный тон! — передразнил Майкрофта он и продолжил: — Если ты сейчас же не исчезнешь из моей квартиры, я вызову полицию, клянусь всеми святыми, — потому что мне все это просто осточертело! Чертовы, чертовы Холмсы! Майкрофт с жалостью смотрел на Грега, продолжая лихорадочно соображать, кто же мог так глупо, нелепо и очень-очень несмешно пошутить. — Как бы вам, дорогой инспектор… — Какой я тебе дорогой! — Грег взбеленился и взъерошил седой ежик волос. — Действительно, — ехидно отозвался Майкрофт, стараясь не щуриться, но иначе разглядеть, что изображено на белье инспектора, не получалось. — Он еще и издевается! Значит так, если ты сейчас же не исчезнешь из моей кровати, моего дома и моей жизни, то даю слово: я пристукну тебя собственноручно и мне будет наплевать, что меня потом поразит гром небесный, или создатель покарает меня за смертоубийство, или… «Сердца. Человеческие сердца. Какая гадость!» — подумал Майкрофт и все-таки сощурился, рассматривая рисунок, будто вырезанный из медицинской энциклопедии: настоящие человеческие сердца с клапанами, желудочками и торчащими в разные стороны сосудами. — …или… — Грег отчаянно пытался придумать что-нибудь по-настоящему жуткое: этот напыщенный мудак должен понять, кто здесь хозяин. — Достаточно! — тихо, но твердо, в своей привычной манере, произнес Майкрофт. — …сама королева откусит мне голову, но я… — Я сказал: достаточно! — повторил Майкрофт и направился к двери. Шелк пижамы сильно отличался от шерсти костюма, но черт бы побрал всех на белом свете: даже в «наряде», совершенно не предназначенном для выхода в люди, Майкрофт оставался Майкрофтом. — Как вам это удается? — выпалил Грег и по-детски зажал ладонью рот. — Вот черт. — Удается что? — медленно разворачиваясь, спросил Майкрофт и вперился в того злым, опасным взглядом. — Быть таким… — Каким? — Ну… — Красноречие доблестных сотрудников Ярда всегда меня поражало. Выражайте мысль яснее; в противном случае просто замолчите, чтобы я мог вас наконец-то покинуть. Грег почесал макушку, отметил, что темно-зеленая в серебристый горошек ткань очень мило смотрится на этом чопорном засранце и сказал: — Таким, будто вы кол проглотили! Майкрофт ожидал чего угодно, но уж точно не такого, а секундное замешательство, отразившееся на его лице, дорогого стоило и вызвало в Греге невероятную волну гордости за самого себя. Ибо щеголять в трусах, когда этот, этот, щеголяет, как королева в роскошном платье, было унизительно, чего показывать Грег не собирался. — Достоинство, — начал Майкрофт, медленно приближаясь к нему, — либо имеется у человека с самого рождения, либо отсутствует в принципе. То, что работники правопорядка не обладают даже зачатками этой индивидуальной особенности, я знал давно, но, что они еще и абсолютно бестактны, я не мог себе даже представить. Вы самый раздражающий, невоспитанный, невыносимый человек из всех, с кем я имел несчастье оказываться в одной… Грегу показалось, что Майкрофт сейчас похож на питона, методично, целенаправленно гипнотизирующего стаю бандерлогов. Он прищурился, осознавая, насколько обидные вещи только что услышал, и сильно стиснул кулаки. Руки прямо-таки чесались начистить кое-кому лощеную физиономию. — …постели! — закончил Майкрофт. Он уже подошёл вплотную к Грегу и смотрел на него в упор, с ужасом отмечая, какие у этого невоспитанного, жуткого, беспардонного человека глаза: странного, удивительного, совершенно нереального шоколадного оттенка. — Какая жалость! — практически прошипел тот. — А знаете, Майкрофт, мне наплевать. Выметайтесь! — Что? Ах, да. — Майкрофт сделал большой шаг назад и привычным жестом залез в карман брюк. Точнее, попытался это сделать, позабыв что находится в беспечно неподобающем виде и не в собственном доме. — Не мог бы я… — Не мог! — припечатал Грег, вытягивая из комода какие-то штаны, и начал скакать на одной ноге в попытке их надеть. — Телефон. Мне нужен телефон, — выдохнул Майкрофт и ощутил, как внутри все протестует от вынужденного просящего тона. — Ха! Вот пойди и найди! — справившись наконец со штанами, хмыкнул Грег и упер руки в бока. — Майкрофт, мир не вращается вокруг тебя, как бы тебе ни хотелось думать иначе. — Вы непоследовательны, инспектор. Грег пару раз моргнул, нахмурил лоб, гадая, что имел в виду правительственный гад. — А мне плевать. Выметайся! — Обращайтесь ко мне с должным уважением. Я настаиваю. — А мне! Плевать! — повторил Грег и, подскочив к Майкрофту, начал подталкивать его к двери. Тот аж затрясся от подобной бесцеремонности. — Не смейте меня трогать! — процедил он сквозь зубы и передернул плечами. Майкрофт терпеть не мог чужих прикосновений. Они были сродни атаке стаи раздражающих злобных кровососущих. — Давай-давай, шевели булками. — Булками? — подобное отношение обескураживало. «Надо что-то срочно менять!» — мелькнуло в мыслях у Майкрофта, а мышцы еще больше напряглись, потому что этот невыносимый идиот толкал и толкал его в спину, совсем не аккуратно тыча пальцами в чувствительные точки, отчего ягодицы каждый раз сжимались. — Ну хватит, — рявкнул Майкрофт и шагнул к стене, желая увеличить расстояние между собой и бесцеремонными пальцами. — Дайте мне ваш телефон, и я через минуту вас покину. — Ну уж нет. Пойди и реши свою проблему сам. После этих слов Грег выпихнул его из квартиры. Майкрофт, обескураженный, пялился на дверь, довольно пыльную, с обшарпанным нижним краем (вносили мебель, ободрали угол дивана… Ах нет, это была кровать) и криво установленной ручкой (сломана при попытке вскрыть квартиру после ярдовской попойки в пабе) — и впервые в жизни не знал, что делать. Он уже собрался постучать и вытребовать один телефонный звонок, когда замок щелкнул и знакомый голос буркнул: — Я не такая сволочь, как некоторые. Такси будет через пару минут. И не смей больше меня беспокоить! Пригревшись в кэбе, Майкрофт старался как можно незаметней согреть закоченевшие от хождения босиком ноги и думал только об одном: он устроит самую жестокую расправу над тем, кто это устроил. И очень, очень сильно старался не вспоминать о привлекательном теле инспектора, которое он вынужденно рассмотрел во всех анатомических подробностях. Помоги ему Господь!