1
Многие великие любовные истории начинаются с малого. С взгляда, столкновения, вовремя брошенного слова. Собак одной породы или детей одного возраста - потому что не все любовные истории случаются с людьми с первой попытки. Некоторые стартуют и вовсе с вражды, и такие особенно нравятся ершистым подросткам, потому что оно выходит остренько и «как в жизни». Какие-то истории – особенно те, по которым потом снимают фильмы – с глупостей, из них получается отличный сюжет, над которым можно и похохотать вначале, и умиленно всплакнуть в конце. Порой Дерек был даже рад тому, что у них не было детей. По крайней мере, он смог избежать неловкого рассказа, в котором грандиозная любовная история их отцов началась в мужском туалете.2
Было межсезонье, короткий период, когда уже пожинаешь плоды своего труда (или горюешь над тем, чего не достиг, но с карьерой у Дерека все было в порядке), но еще не начал озверело тренироваться, готовясь к новому сезону. И именно в это время можно вместить все удовольствия, недоступные в другое время. Рейд по клубам Сан-Франциско они начали всей командой, с друзьями, девушками, временными и постоянными, но уже к полуночи состав существенно поменялся. Так часто бывает. Прибиваются клубные рыбы-прилипалы, отваливаются самые нестойкие или неопытные, решившие ударить по шотам, о коварстве которых узнаешь только после неудачного опыта. В этом самом клубе подавали коктейли с заковыристыми названиями, баснословно дорогой алкоголь, а постоянным гостям, о которых знали, с кем они пришли и откуда, предлагали и то, чего в меню не значилось… Но никакого пива. Пиво, даже каких-нибудь особых сортов, профильтрованное через уголь или сваренное на цветах, неважно, было слишком уж простецким напитком для места, полного снобов и людей, мечтавших снобами стать. Не говоря уже о том, что на пиве сложнее сделать выручку. Другое дело – сложносочиненная выпивка и сумасшедшая, даже на вкус Дерека, стоимость входа. Деньги-то у него теперь были, кто бы спорил, и немалые. Но он до сих пор не привык по-настоящему их тратить. Трудно переучиваться с детства, когда, наоборот, самым правильным было экономить и выгадывать. - Это не Мэрайя там? – прищелкнул языком парень, с которым Дерек не был знаком. С кем он пришел, тоже было неясно. Чей-то брат, чей-то друг, поглядывающий по сторонам и еле-еле спокойно сидящий на месте от возбуждения. - Нет, - вынужден был покачать головой Дерек. Мэрайю он знал, раза два пересекались, и здесь, наверху, было достаточно светло, он бы ее узнал. Нет, три, вспомнил Дерек. Она ведь пела гимн перед игрой. Но в тот раз был на поле, сосредоточен на том, что произойдет в ближайшие шестьдесят минут, так что он не в счет. А девушка перед ними и впрямь была отличная: светлые волосы, обтягивающие попку джинсы, короткий топ, открывавший все, что надо, сверху и снизу. Невольно он подумал о Кейт – и тут же обозлился на себя за это. Месяц прошел, можно было бы и не возвращаться к ней мыслями, стоит только светлой шевелюре мелькнуть перед носом. Должно быть, дело было в том, что вчера они разговаривали, ставили, как она выразилась, финальную точку… Даже если все было правильно, даже если уже давным-давно ничего не работало, Дерек все равно не испытывал счастья по поводу разрыва. Она тоже, по голосу было слышно – Кейт чуть не плакала. Он, конечно, слезу пускать не собирался, но… черт, они были вместе не год и не два, любили друг друга достаточно сильно и долго, чтобы в какой-то момент он поверил, что это – навсегда. Даже если они вдруг оба поняли, что видят друг друга раз в три-четыре недели, и парой себя называют только по укоренившейся привычке. Дерек поболтал высоким стаканом, перемешивая красный слой с оранжевым, постучал кубиками льда об стекло. Огляделся, осознав, что напрочь отключился от разговора. Да и немудрено: все расслаблялись по-своему. Девочки сидели на коленях у парней или покачивали бедрами, если стояли, а парни, конечно, были заинтересованы и в первом, и во втором, и в том, что это может обещать, хэй-хэй-хэй. Парни из команды, по крайней мере: их, действующих спортсменов, нежные женские объятья (и ногами тоже) интересовали куда больше, чем выпивка. За всех прочих Дерек бы не поручился. - Что-то этот чувак разошелся, - не то с неодобрением, не то с мрачным юмором сказал Моррис, кивая на танцпол. Большой черный мужик, он стоял на защите и занимал прочное место среди «своих» в сердце Дерека – как и половину дивана в VIP-зоне. Дерек с радостью оторвался от размышлений, перегнулся через перила и посмотрел вниз, куда указывал Моррис. Там, среди толпы людей, чей достаток был поменьше, а желание подергаться-потереться друг об друга, или просто покрасоваться – побольше, отжигал какой-то парень. Диджей поставил Дивинилс, «Я себя ласкаю», и… о, Господи, парень слишком уж увлекся конкретно этой песней. С таким самозабвением крутил задом, что оставалось только надеяться, что он не расстегнет сейчас узкие джинсы и не начнет трясти прибором на горе тем, кто рядом, и на радость вышибалам. Смешной чувак закончил впечатляющее соло на коленях. Ну, все правильно, певица тоже предлагала опуститься на колени, ухмыльнулся Дерек. Он поскалился, помотал головой… ну и чудила. Посмеялся и даже удивился немного, что да, ему и впрямь смешно, здесь и сейчас. Может, впервые за вечер. Здесь было скучновато и, если говорить начистоту, так чисто, как не признаться никому, кроме себя – Дерек сюда и не пошел, если бы не считал необходимостью отрываться со своей командой хотя бы раз в сезон. Если парни решат, что кэп их сторонится, не хочет… Ну какой из него тогда кэп? Нет, бывали и команды, которые собирались вместе лишь на тренировки, и все, что связывало их между собой – контракты, но Дерек знал по опыту, а не знал бы – так догадался бы нутром: такие команды в звездный состав не пробиваются, их участники кубков и перстней не получают. Они могут быть техничны, но работать, как единый и могучий организм не будут, хоть ты все поле упахай. А ведь с ним - с кэпом - все было в полном порядке, просто Дерек малость изменился со времен юности, и то, что работало раньше, совсем не работало теперь. Кейт открыто говорила, что он стал совсем угрюмым. Стоило отдать ей должное: терпела Кейт до последнего. Это она, по крайней мере, подразумевала, говоря, что уже не справляется, что очень уж они разные. Дерек тогда промолчал, но подумал, что неплохо было бы ей сообщить об этом пораньше. До того, как ноша стала непереносимой. Было бы, черт подери, мило с ее стороны. Он замотал головой, не думая, что ведет себя странно: мысли были неприятны, словно ползущие по черепу тараканы, и Дереку показалось, будто он в состоянии избавиться от них физически. Он тряс и тряс башкой, словно пес, а когда и это не помогло – решил залить в эту самую голову побольше одурманивающего. Что выгонит мысли-тараканы. Заливал Дерек волшебное зелье очень усердно: из рюмок, стаканов, бокалов и один раз – из пупка разбитной девахи. Все, что на ней не было полито алкоголем и блестками, было обмазано солью. В конце концов, в голове образовалась приятная легкость, а вот в животе, наоборот, потяжелело и потребовало выхода все, что не бежало в крови. Проще говоря, Дереку чертовски нужно было отлить. 3Дерек пробирался через толпу, стараясь особенно не выставлять одно плечо вперед, но ловя себя на этом движении, вдолбленном многими и многими часами тренировок. Повернув направо, он столкнулся нос к носу с давешним парнем, тем, что чересчур увлекался танцами и восторгом от самого себя. Нельзя было не признать – были у него свои движения. - Отлично танцуешь! – крикнул он и показал плясуну два больших пальца. Тот поморгал в ответ, а потом замигал электрический свет, музыка стала еще громче и ритмичней, и теперь Дерек видел лишь мелькающую фигуру. Его начинало штормить от одного взгляда. Дерек сощурился и, покачиваясь, продолжил путь в туалет. Мог бы и не покачиваться: он вовсе не был пьян до беспамятства. Правильнее было бы сказать, что ему хотелось быть пьяным, веселым и молодым, а не сидеть среди друзей и веселья с таким чувством, словно он потерял что-то, что было у всех остальных. Это, должно быть, старость, решил он, вставая у писсуара. Еще и четверти века нет, а все уже, еще чуть-чуть – и даже ссать он начнет с перерывами… За спиной скрипнула дверь, Дерек невольно вздрогнул, покосился на вошедшего… И не удержался от ухмылки. - А, танцор диско! - Да-да! Встану на колени я, лишь бы получить твое одобрение-е, - сообщил парень, нисколько не смущаясь, свое настроение строчкой из песни и станцевал одно из своих особенных движений, крутнув руками в воздухе над головой. Ремень на джинсах он, видимо, расстегивал прямо по дороге, и в результате штаны начали сползать: танец пришлось прекращать, а штаны – ловить. Дерек невольно снова засмеялся, пусть происходящее и нарушало молчаливое соглашение между парнями всего мира: разговаривать с незнакомыми людьми в туалете, держа в руке член, начинают либо придурки, либо извращенцы, либо жуткие типы. Впрочем, после этого они замолчали и занялись каждый своим делом. Не старость, подумал Дерек под неизбежное журчание, которому он старался, конечно, не уделять особого внимания. Кризис, а не старость. Снова помотал головой и почему-то покачнулся. В этот раз уже взаправду. - Так что? – поинтересовался меж тем парень. Он уже закончил дело, которым был занят, ткнул ручку на писсуаре локтем и остановился на полпути к раковине. Хохолок на его макушке, среди встрепанных темных волос, застыл, будто парень был не парень, а попугай какой-нибудь. - Ты о чем? – не понял Дерек, терзаемый желанием сначала застегнуть ширинку, а потом уже общаться. Мельком он подумал, что парень узнал его благодаря недавней рекламе газировки. Правда, на фаната футбола он похож не был, но удивляться этому Дерек уже отвык. Порой его просили подписать мяч маленькие девочки, и он совершенно ничего не имел против! Тем более, что за спиной этих девочек стояли, в основном, прячущие глаза отцы – нет-нет, это ей… Тот закатил глаза: - Охтыбооожемой… - и так нелепо он провыл-прорычал свое «о», что Дерек невольно снова улыбнулся. Стендапер этот пацан, что ли? – Оки-доки. Ладно, пойдем. Дерек растерялся настолько, что даже его реакция дала сбой в этот момент. Как баран, которого ведут на заклание (баран с расстегнутой ширинкой; один из неутомимых Баранов ЭлЭй), он позволил завести себя в кабинку и услышал, как неизвестный парень защелкнул шпингалет, тихо ругнувшись. Против всякой логики, Дерек ощутил детское любопытство. Еще он понял, что куда более пьян, чем ему казалось до этого. Он, как и многие малопьющие, плохо умел оценивать и отслеживать свое состояние, не отточил до блеска, как именно нужно отравиться, чтобы уже захорошело, но еще не поплохело. Опьянение обернулось не тем, что все мысли исчезли из его головы, они просто стали сонными, малозначимыми и плоскими. Но никуда, разумеется, не ушли. Он, помнится, заметил еще, что дверь деревянная. В трещинках и чешуйках краски. Не пластиковая. Он приложился к ней ладонью, стараясь и устоять на ногах, и отодвинуться, когда парень завозился, придвигаясь ближе. - Не. Не-не, - опомнился Дерек. Бояться ему было нечего, он раскатал бы в лепешку этого шибздика, даже будь он вдвое крупнее и достань откуда-нибудь нож. Мысль о том, что ему стоит бояться странных незнакомцев (хотя Питер на что-то такое и намекал, черт, они еще смеялись, что когда-нибудь у него появятся собственные сталкеры, и вот, пожалуйста), даже не пришла Дереку в голову. А вот наркотой он не увлекался. Черт, даже не пробовал ничего, кроме травы. Заботился о себе. Пытался. - В первый раз, что ли? - Не в первый, - почему-то обиделся Дерек, собиравшийся сказать, что это все не по его части. Он и покупать бы ничего не стал, и бесплатно не угостился бы. Тем более, что бесплатная наркота – это то ли страшилки, то ли влажные фантазии тех, кто с ними в реальной жизни никогда не сталкивался… - О-о-о, - снова протянул парень. Теперь он говорил уважительно. С тем же уважением в голосе и со сноровкой в действиях, он схватил Дерека за промежность и даже успел сказать «ого-го». Кабинка, на диво устойчивая, все равно затряслась, когда Дерек оттолкнул от себя не наркошу, не танцора, не стендапера, а простого голубого, который, кажется, хотел его и себя порадовать, извращенец хренов. Здесь было слишком мало места, чтобы размахнуться и впечатать его в стену, обмакнуть головой в унитаз, в общем – сделать все, что полагалось делать в таком случае. Несколько секунд они просто боролись, Дерек отпихивал, мальчишка лез и снова хватал его. Дерек не хотел его калечить, боясь оставить одним ударом труп, оппонент не хотел сдаваться. Возможно, ему тоже был знаком соревновательный дух… Дерек сам не поверил, что фыркнул-выдохнул-усмехнулся, хотя что, блядь, тут было смешного? Он не мог разозлиться, даже омерзение никак не приходило, а мог только смеяться, что притащился в чертов клуб, где на него, о Господи, напали!.. - Стоп, - неожиданно спокойно сказал парень. Еще и палец поднял в воздух. Дерек изумленно замер. Спокойствие его нового знакомого оказалось напускным, палец подрагивал в воздухе, подрагивала и рука, и ее владелец - тоже. И немудрено: послышались голоса, шарканье, низкий, гудящий, добродушный смех. Дерек замер в дурацкой позе, словно не самый удачливый игрок в «море, замри!». Пережить стычку с одним голубым он мог, а вот быть обнаруженным в таком дурацком положении – уже нет. - Вот и славненько, - бормотнул его мучитель (теперь, когда Дерек приглядывался получше, он даже понять не мог, сколько ему лет-то вообще? Двадцать? Шестнадцать?!) так тихо, что услышал это только Дерек. И снова полез к его паху, сдергивая вниз штаны. – Вот и наконец-то. Дерек тоже посмотрел вниз. Его член от такого внимания решил тоже поучаствовать в происходящем и приподнялся. Влажная головка, выглядывающая из складок кожи, была такой скользкой, словно он готов был вставить даже яме в песке, прямо здесь и сейчас. Так постоянно случалось, Кейт еще шутила, кто тут сильнее течет, мол, она или он. Почему он думает про Кейт. Кейт бросила его. …и кто тут хренов извращенец, спрашивается? - Не смей, - одними пересохшими губами сказал Дерек. Вышло неубедительно. Хотел бы он убедить – стоило просто ударить. Просто врезать коленом, рядом с которым замерло курносое лицо этого пид… Парень вошкался внизу, тщательно раскатывая презерватив по его члену. На секунду он представил, что парень и не парень вовсе, а просто… очень настойчивая и не очень красивая девчонка. Кажется, он сходил с ума. - Нахера? – по-прежнему неслышно спросил Дерек, глядя больше на свой член, чем на парня. В глазах у него слегка двоилось, но затянутый в латекс пенис даже сейчас казался ему странным. Зачем надевать резинку, чтобы отсосать?.. Парень посмотрел на него снизу вверх, и в этом туалете – грязноватом туалете, чего уж там, это же чертов мужской туалет чертового клуба - Дерек замер. Замер как дурак, с торчащим членом, забыв, что происходит, идиотизм, ей-богу, ему будут сосать, а он пялился, и пялился, и пялился… Глаза у парня были Золото! черт, чистое золото! золотые. Потом он, конечно, говорил себе, что все дело было в освещении или в том, что в его напитке могло оказаться нечто чуть более затейливое, чем текила (вранье, тогда бы и коктейль был подороже, и в меню его не было бы)… но в тот момент? Золотые, он мог поклясться. Такие, каких у людей не бывает. Смотреть в них было нестерпимо. Не потому, что они принадлежали мужчине, не из-за того, что тут происходило, видит Бог, Дерек даже не думал сейчас. Если бы думал – его бы здесь не было… Взгляд обжигал, забираясь под кожу, от глаз – к глазам, к сжимающемуся горлу, заливая в него кипящий о-о-о золотой горячий гоооряяячий металл, по животу и теплой волной к паху. Тяжелой волной, такой тяжелой, что лишь чудом он смог устоять на ногах под этим весом. Дерек зажмурился, нагнулся, упираясь согнутой рукой в стенку, а лбом – в руку. Внизу трудился неизвестный ему парень, трудился на совесть, со всем старанием. Перед закрытыми глазами лилось расплавленное, горячее золото.
4
Остаток ночи слился для Дерека в бессмысленное, но приятное месиво из мигающего электрического света, виски, водки, текилы-санрайз ПОБОЛЬШЕ ЛЬДА и «кэп, ты как?» Будь он знаком с тем, как это делается, он бы с этим пацаном и не пошел никуда. Сунул бы ему двадцатку в зубы, на том они бы и распрощались. Но пацан прошел вслед за ним в VIP-зону, и они точно пили вместе – Дерек был слишком ошарашен произошедшим (тем, что мужской рот ничем не отличается от женского, диньдиньдиньдинь, бинго), чтобы бить его при всех. Наверное, он же и вызвал ему такси, и в тот момент Дерек внутренне смирился, что сейчас он расплатится за то, что смог перестать думать о Кейт: распрощается с бумажником, например. Не так уж и дорого, кстати, тусоваться у шринка вышло бы дольше, унылее и не факт, что эффективнее. - Мы телепортировались? – спросил Дерек, увидев перед собой дверь квартиры, которую снимал для него клуб в СФ. - Не падай, - попросили его вместо ответа, а потом зашарили по карманам куртки. - Грабят, - шепотом уведомил Дерек соседей. Мысль, что его могут попытаться ограбить, откровенно веселила. - Да где ключ-то у тебя… Тем же образом – без усилий, без сложностей, без памяти - он «телепортировался» к кровати. - Я вообще-то не… эй? Эй! - забубнил кто-то над его головой. Дерек в ответ сонно улыбнулся и упал лицом в подушку. Затрещали занавески, но и они не спасли от света под веками – небо на востоке уже разрывалось от пронзительных солнечных лучей, санрайз, чистым потоком смывающих алое навсегда, ясных и острых, словно стрелы. Таких золотых.5
Проснулся он от грохота. Дереку еще не доводилось просыпаться с колотящимся сердцем, вздрагивая, словно его пнули в грудь. В квартире кто-то был: не друзья, не Кейт и не Питер, это он знал точно. Из спальни он вышел с битой в руках. Не собирался, но взгляд упал прямо на нее, и Дерек решил подстраховаться. Биту ему подарили, пошутив, что раз кто-то уходил из профессионального бейсбола в футбол, то всегда может случиться обратное, и Дереку там, мол, всегда будут рады. Конечно, ему бы там обрадовались: это ведь футболу был отдан целый день недели, а не старому бейсболу, уходящему в прошлое вместе с музыкальными пластинками и черно-белыми телевизорами. По прямому назначению Дерек битой так и не воспользовался, зато сейчас пригодилась. По дороге он поймал краем глаза свое отражение в хромированной трубке, заменявшей одному из больших напольных светильников основание. Лицо у него было дикое и небритое, волосы дыбом. С битой в руках он дошел до кухни. Там стоял парень. Пытался приготовить завтрак: вытащил сковороду, упаковку с яйцами. Одно уже разбил, причем на стол, не в сковороду. Он обернулся на звук шагов, кивнул, словно все шло, как и должно было идти, своим чередом. Завтрак, тип-топ. Темноглазый и темноволосый, бледный и курносый, парень как парень, на улице и взглядом не зацепишься. Но заботило Дерека сейчас не это, а то, что выглядел он возмутительно юно даже на его взгляд. - Я попытался свалить, как порядочный человек, - голос оказался хрипловатым, и Дерек волей-неволей подумал: всегда он такой, или потому, что звучит сегодня натруженным? Сперва подумал, а потом вспомнил: все, что вспомнить сумел, все обрывки, как будто их кто-то бросил ему в лицо. - Хотя это странно звучит… как любой нормальный человек, короче, - продолжил парень. Оказывается, их мысли в этом отношении были сходны: Дерек тоже считал, что им стоило как можно скорее распрощаться и никогда больше не видеться. - Но я не могу найти штаны, а в них у меня бумажник. И достоинство, потому что если я убегу из твоей квартиры без штанов, достоинство точно можно считать потерянным. Дерек понял, что надо что-то сказать. - Скажи, - окликнул он пацана. В горле пересохло, он кашлянул, заодно маскируя неловкость. Вышло, впрочем, еще хуже. Что спросить, Дерек и понятия не имел… должно быть, для начала стоило отложить биту, и это он сперва и сделал, прислонил ее к стене. Аккуратно, но все равно вышло это лишь со второго раза. - Скажи… Тебе же есть восемнадцать? - Значит, если нет, ты в полнейшей заднице. Верно? – проницательно заметил парень. До сих пор Дереку не хотелось его ударить, но пару секунд он всерьез обдумывал, что может произойти, если он начнет пацана душить. Дерек сел за кухонный стол. - Стайлз, - голос пацана нарушил тишину вне и внутри его головы. – Стилински, если тебе вдруг интересно. Тебя-то я знаю, как зовут, привет, у тебя кубки подписанные на полках стоят. Еще и поляк, безнадежно подумал Дерек, ужас какой.6
- … ну я тебя и приволок. Честное слово, никогда не видел, чтобы кто-то сумел накачаться так быстро таким небольшим количеством выпивки. Ты же здоровый, чего это ты так? Печень больная? Или съел что-то? Твое дело, мужик, но ты бы не увлекался этим особо в одиночку, бери второго пилота, это я тебе как опытный пользователь говорю. А ты штаны мои не видел, нет? Штаны оказались в кровати, под простыней, причем с той стороны, с которой спал Дерек: после этого отпечаток металлического квадрата на его ляжке стал намного понятнее. Яичница была съедобной, во всяком случае, его не стошнило в ту же секунду, когда перед ним поставили тарелку, и это уже кое-что значило. А Стайлз оказался разговорчивым. Вывалил зачем-то кучу подробностей вчерашнего вечера (правда, милосердно обошел самые главные подробности, молодец какой, и как-то между прочим сообщил, что ему уже двадцать один; Дерек, у которого отлегло от сердца, не поверил сперва). Столько болтал, что слова слились в какой-то белый шум, не мешавший тупо сидеть и так же тупо его рассматривать. «Ну да, - вспомнил Дерек, - почему бы и не поговорить. После-то…» - Я в таких клубах не был. По ходу, это для знаменитостей и вообще, всяких крутых мэнов, да? Сок еще будешь? Я налью себе… сушняк замучал, хе-хе. Мужик, кстати – ну, который на входе, со списком стоит, второй вышибала? Черный, здоровый такой? Это Бойд, я его знаю. Он нас и пустил, сам бы я не попал, думаю. Вчерашние чуваки, с которыми ты был – это твоя команда, тоже спортсмены? Парень замолчал, и Дерек наконец-то заметил кое-что еще – ему тоже отчаянно неловко, а еще – страшно. Точно, Стайлзу было действительно страшно. Глаза бегали, а говорил он быстро, много и громко именно от испуга. И вопросительно: почти каждое слово он словно приподнимал, оставляя хвостик висеть-трепыхаться в воздухе. Дерек, может быть, и попытался бы на какой-то из его вопросов среагировать, но пока что просто не мог. Ему не было противно или стыдно. Стыд был, но какой-то… автоматический, словно по инерции. Должно быть, он до конца не осознал весь ужас произошедшего. - Тебе… э-э… можно доверять? – спросил он вместо ответа. - А если я скажу, что «да», ты начнешь? – снова ответил вопросом на вопрос «Стайлз». - Я не голубой, - сказал Дерек после паузы, надеясь расставить точки над «i». Стайлз его удивил: - Да я понял уже, - кивнул он, а потом продолжил, заставив Дерека подавиться. – Это сразу понятно, мне такой зубастый минет еще никогда не делали… Это шутка! ШУТКА, МЭН, ШУТКА! Дерека не одолевали гейские мысли, не водилось за ним такого. Были, чего греха таить, восьмидесятые оказались богаты на это дело. И ему нравился старина Фредди, которым нельзя было не восхищаться и которого нельзя было не слушать (впрочем, миссис Арджент терпеть его не могла, и точно так же думали все, подобные ей. Более того, в приличном обществе и упоминать не стоило, что ты в курсе существования одной из самых популярных групп). Не зная наверняка, Дерек подозревал, что у всех бывают странные мысли, и другие люди во многом подтверждали это наблюдение. Уж всяко ясно, что иметь гейские мысли немного лучше, чем подкарауливать молоденьких девушек в подворотнях, насиловать их и убивать… Да и плевать: это было давно, в пору бушующих гормонов, прущих изо всех щелей, и Дерек был уверен, что это просто подростковое. Как всякая гадость, лезущая в голову, когда ты после школы решаешь по-быстрому расстегнуть штаны и забить гол-другой с очень близкого расстояния. Позже, после того, как отсмеялся, но до того, как Дерек выпроводил его, Стайлз рассказал, что минет – это все равно, что рукопожатие у геев. Не в том смысле, что он обслужил ртом половину Сан-Франциско, «нетушки!», а в том, что не стоило придавать этому какое-то особенное значение. Порадовали друг друга и пошли дальше. Дерека это удивило, взбудоражило, смутило и обрадовало одновременно. Женщины, черт возьми, относились к минету совсем по-другому, и этому легкому отношению им стоило бы поучиться. Этому и технике исполнения. Стайлз, кажется, высосал из него мозг напрямую, через какой-то секретный канал, подведенный от яиц к черепу, таким отупело-удовлетворенным Дерек чувствовал себя после. Это он хорошо помнил. А обрадовало… Ну, потому что Стайлз не будет ему ничего предъявлять. Обычное дело потому что. Ведь так?.. («Не боялся, что я дам тебе не в рот, а в зубы?» - интересовался потом Дерек. Их шутки не отличались особой изысканностью. «Я взял и рискнул», - просто отвечал Стайлз. Нарочито просто, чтобы потом, конечно же, пуститься в пространные объяснения по поводу процента, которому соответствовала вероятность успешного исхода в таком сомнительном начинании, как подкат к гетеросексуальному на вид парню в два раза шире тебя самого в темном углу клуба не-для-голубых, там, где никто не услышит твоих криков… Дерек только рукой на него махал. Псих несчастный. Стайлз этому крайне радовался и пускался в рассуждения о том, что затанцевал его, как шалашник самочку) Но единственное, чего он хотел именно в то утро – выпроводить Стайлза без вреда и последствий для самого себя. Уже после его ухода, провала в спасительный тупой похмельный сон и долгого вечернего душа, Дерек заметил, что Стайлз оставил не только незабываемые впечатления: еще он умудрился написать свой номер телефона. Маркером на холодильнике, говнюк.