***
«В здоровом теле – здоровый дух», любил повторять тренер Рэдман, двухметровый, шире-себя-трахарь из Техаса, не выпускавший из угла рта косую замусоленную сигаретку, каждый раз скрученную так небрежно, что непонятно было, как она вообще остается в свернутом состоянии. Крутил он их, едва прерываясь от криков, причем делал это сам, кое-как орудуя красными пальцами, похожими на сосиски. В тренере не было ничего здорового, но, видит Бог, в этом он был прав на все сто процентов. Трудно всегда полагаться на то, что говорят тебе ноги и руки, спина и живот, верные ребята, которых он никогда не щадил, но всегда слушал; оценивать противника и ситуацию на поле, руководить формациями в те несколько десятков секунд, пока они стояли в куче, работать, черт возьми, головой - и при всем этом - начисто игнорировать то, что происходит внутри. Кто-то, может, и смог бы, но Дерек, черт возьми, привык думать, привык, что важно не только тело, но еще и голова. И голова подводила. Он не мог выкинуть из нее произошедшее. Сперва по очевидным причинам, потом… Черт, потом ему приснилось то, что приснилось, и он проснулся как подросток – в мокрых и липких трусах. На душе у него тоже было липко и гадко. А приснился ему чертов пацан. Стайлз, как он вспомнил, сперва во сне, а потом уже и наяву. Делал он то же самое, что и в реальности: ублажал, непонятно шутил (над ним, не с ним), брал за руку и вел на Лавандовый Холм, до самого верха и еще выше, туда, где так сладко, так хорошо, что и спускаться не хочется. Днем он тренировался, вечером надеялся, что упахался вусмерть, с утра просыпался… и все начиналось по новой. Дерек оказался падок на экзотику, чертов извращенец. Затевать борьбу с собственным членом он не мог – тело до сих пор Дерека не предавало, и он его тоже предать не мог. Хотел бы, да не мог… Так он, по крайней мере, объяснял себе произошедшее - потом, когда понадобилось хоть какое-то объяснение. Что-то, что он мог сказать другим, но, прежде всего, самому себе. Когда пытался понять – как же оно все так вышло, почему нечто, что должно было стать одним-единственным случайным происшествием, оказалось хуже пущенного по вене героина… Но это потом. А тогда Дерек, как и всякий наркоман, был уверен, что ничего страшного не произошло, соскочить он сможет в любой момент, и вреда для него никакого не выйдет, не то, что для других. Как и всякий наркоман, Дерек глубочайшим образом заблуждался. Несмотря на то, что тренировались они уже по графику, строго через день, без исключений (а кое-кто еще вынужден был следить и за тем, что закидывал в хлеборезку; к Дереку это не относилось, но он тоже вроде как старался питаться правильно, потому что хрен ты что набегаешь на пиве и бургерах), он закинулся небольшой, но сделавшей свое дело порцией виски перед тем, как взяться за телефон. Он точно помнил, что Стайлз удивился, вспомнил его сразу, зато не сразу согласился и совершенно точно сомневался, что было хорошо слышно. Дерека это особо не волновало – он был, как и всегда, напорист и уверен в себе. Даже если сейчас это было слегка наигранно. Предстоящий сценарий Дерек представлял смутно, план игры не составлял и свое место в формации не видел, но что точно присутствовало – это воодушевление. Окей, сперва они встретятся в баре, «Стайлз» (вот же имечко!), а что будет потом, стало бы очевидно каждому, кто оказался на его месте. Дерек еще подумал тогда, что это не так уж отличается от того, чтобы снять цыпочку. Только более волнующе и без всяких рисков вроде беременностей, свадьбы и новостей о том, что у Дерека Хейла появилась новая пассия, которую пора бы представить публике, они ведь ходят в бар вместе, мы уже видим ваших детей, ваших внуков и вашего ретривера!.. Тот еще гусь Дерек был, что и говорить. И, само собой, полнейшей неожиданностью для него оказалось то, что все закончилось простым кофе. Он – в назначенное время и назначенное место, чувствуя себя не столько извращенцем, сколько шпионом под прикрытием - зашел в бар, один из множества в Сан-Фрациско, небольшой и, очевидно, не самый дорогой. Внутри было пусто, освещение не досаждало, и здесь – странно думать нечто такое о баре, а не о семейном ресторанчике – было уютно. Стайлз уже ждал его внутри, заметил сразу и кивнул. Махать не стал. «Frankie say RELAX», - гласила надпись на его футболке. Дерек сделал вид, что не прочитал. Пожал ему руку, все, как полагается. Сел рядом: Стайлз дожидался его за стойкой, и Дерек, решив, что надолго они тут не задержатся, не стал предлагать пересесть. - Как оно? - Не жалуюсь. Ты?.. - Сразу и честно: если я скажу, что ты меня удивил – это будет преуменьшение века, - без обиняков сказал Стайлз. - Да я сам себя удивил, - ответил Дерек, и дальше они эту тему не развивали. Удивительно, сколько в то время получалось оставлять недосказанным. - Так как к тебе все-таки обращаться? – не утерпел Дерек. Стайлз, конечно, была не самая плохая кличка, но он-то пришел под своим именем. - Стайлз. Забыл? - Нет. Но это же не настоящее имя? - Почему? Самое настоящее и реальное, реальнее не бывает. Полного ответа Дерек тогда так и не получил, только загадочное хмыканье, и много позже понял, почему: Стайлз не интересничал и не выпендривался. Каждый раз, глядя в официальные документы, Дерек недоумевал, кто же был настолько жесток, чтобы назвать ребенка чем-то непроизносимым, определенно неуспешным и совершенно точно славянским. - Ты местный? – продолжил он, потому что сидеть и молчать было еще глупее. - Не совсем, - на них наконец-то обратил внимание бармен, и Стайлз снова его удивил: заказал не выпивку, а два крепких черных кофе. Бармен, смутно похожий на латиноса (глядя на него, Дерек снова задался вопросом – «для своих» ли это место, или просто случайный бар, один из десятков. Он понятия не имел), только плечами пожал, но выполнил заказ безропотно. - Я из Калифорнии, но, зуб даю, ты даже не слышал об этом городе. Это не провинция или захолустье, это жопа мира, прости мой французский. Бикон-Хиллс. Не слышал? Дерек отрицательно покачал головой. Он подумал, что Стайлз, возможно, преувеличивает. Еще подумал, что происходящее начинает смахивать то ли на свидание, то ли на интервью. Дерек сам вырос в не самом большом городке в Северной Калифорнии, в колледже и после него жил в городах покрупнее, а после контракта и вовсе обосновался, пусть и временно, в немаленькой квартире этого немаленького города, но постоянные тренировки не особенно позволяли ему почувствовать себя столичным жителем. Да, теперь он видел много людей, но общаться?.. Для этого был Питер. Дерек насобачился давать интервью и улыбаться, но связи с общественностью по-прежнему были не его коньком. Потом Стайлз спросил, откуда он сам. И почему нет? Информация была открытой, было бы желание узнать. Он назвал город. - О, мой отец оттуда, - деревянно-светским тоном ответил Стайлз и, кажется, даже не удивился. Снова повисла пауза: Дереку не терпелось, Стайлз явно никуда не торопился, только подергивал коленкой. И еще постукивал по столу пальцами: впервые Дерек заметил у него какие-то мелкие движения, не особо заметные, даже не производящие впечатления суетливости, но практически бесконечные. Одно движение перетекало в другое, а когда они прекращались – появлялось третье. - Не то, что я напрашиваюсь, но логичнее было бы встретиться где-то, - Дерек решил перейти к Делу, основному Делу Вечера. – Где не так много народу. - Логичнее для кого? - Для всех? – все, казавшееся очевидным раньше, от вопроса Стайлза почему-то перестало таким быть. - Ты меня, конечно, извини, но то, что ты хочешь продолжить наше маленькое рандеву, - Стайлз понизил голос, - неочевидно. Очевидно, что ты позвонил мне пьяный… Нет, ладно, выпив, я не осуждаю, среди ночи тогда. Да и сейчас. И, кто знает? Может, мне как раз не стоило бы оставаться с тобой наедине. Не в том смысле, что я приличная девушка – девушка-то из меня хреновая, честно тебе скажу… Дерек смотрел на него непонимающе. - Кто знает, что может быть у тебя на уме, - со вздохом повторил Стайлз, пантомимой дополнив свои слова: провел слева направо по горлу большим пальцем, потом отмахнулся, прежде чем Дерек мог решить начать его переубеждать. - Я, кстати, глянул в паутине, - небрежно и непонятно сказал Стайлз. – Обалдеть, у тебя и фан-клуб свой есть? - Не у меня конкретно, - уточнил Дерек, гадая, что за паутина такая. Впервые об Интернете он услышал, опять-таки, от Стайлза, светоча информации в его жизни, до того, как «Интернет» стал просто «интернетом». – У моей команды. У всего есть фанаты, верно?.. Ты вот каким спортом в детстве увлекался? - Шахматами. - …нет, про фанатов шахмат я не знаю. - Да ладно, я шучу. Лакросс? Слышал, нет? Я не особо увлекался, но в команду попасть хотел. Мечтал, можно сказать! - Как так? - Хотел пробраться в раздевалку и посмотреть на потных мужиков, конечно же. Дерек подавился кофе прежде, чем понял, что Стайлз над ним прикалывается. - Или нет. Я, кстати, и матч ваш посмотрел какой-то, как раз повторяли, - заявил он, пока Дерек вытирал губы. – Ни хрена не понял, если честно, хуже только, когда на бейсбол посреди игры попадаешь. А ты не совсем такой, как по телеку. Даже говоришь как-то по-другому. «Как дебил» - читалось в его глазах. Или это просто рухнула под весом прочих чувств привычная уверенность в себе Дерека. Он не имел ничего против того, чтобы сидеть и трепаться со Стайлзом, и только изредка, глядя на его рот, вспоминал… всякое. Но все-таки не настолько изредка, чтобы ему в полной мере удавалось сохранять спасительное хладнокровие. - Как нормальный обычный человек, я имею в виду. Можно даже подумать, что ты простой смертный, как и все мы. - Заканчивай, слушай… - Это я от смущения. Не каждый день… общаюсь со звездами. - У меня не особо хорошо с публичностью, мне помогает один человек, - неожиданно для себя сказал Дерек. В глазах Стайлза, несмотря на насмешки, был виден искренний интерес, а на такое трудно не отреагировать. – Для интервью и выступлений мы обычно пишем тексты. Наметки. Прогоняем иногда какие-то ключевые темы, раньше даже репетировать приходилось. - Агент? – понимающе закивал Стайлз. - Нет. Да. Родственник. Хороший друг, - охарактеризовал Питера Дерек, сумел-таки со второго раза. «Да что со мной такое?» - с изумлением подумал он. Он будто смущался, причем вовсе не того, что он – если называть вещи своими именами – дал этому парню в рот. Скорее уж того, что хочет сделать это еще раз. А потом - послушать, что этот рот скажет. Возможно, даже немножко, на один вечер, понравиться обладателю этого рта, паршивцу. - Полный комплект. Агент по связям с общественностью, менеджер, все такое, - снова поддел Стайлз, готовый, кажется, веселиться над статусом звездности бесконечное количество времени. – Автограф не прошу, все понимаю. - Вот же ты… - буркнул Дерек, понимая, что его подначивают, но почему-то ведясь на это. - А что я? - Ты тот еще засранец, - слова принесли ему немаленькое удовольствие. Тем более, когда Стайлз открыл рот и распахнул глаза с таким искренним, почти детским удивлением, что это точно того стоило. Трудно сказать, правда, что именно его поразило – то, что о нем так подумали, или то, что ему это все-таки сказали. - И что заставило тебя так решить? - Напомнить тебе? – выгнул бровь Дерек. – Кто нападает на людей, когда те совершенно беззащитны? Со спущенными штанами. - Нападает со спущенными штанами? - Ты понял, о чем я. - Хищник. - …возможно. И ты. - И я… Чувак, - сказал Стайлз, пока Дерек молчал, довольный собой. - Чувак, - повторил он, очевидно, решив, что одного слова и одного раза недостаточно, чтобы звучать убедительно. - Ты же вдвое меня больше. Я думаю, способов сказать «нет» у тебя предостаточно. Даже если бы я был Хищником, а я не особо на него смахиваю. Ну так, иногда только, по утрам. Дерек хотел было сказать, что вне поля он людям обычно сотрясения мозга не устраивает, а пасть Стайлза будет поопаснее, чем жвала Хищника, но как-то не смог увязать это в одно предложение. И, должно быть, его молчание сказало больше, чем какие-либо попытки объясниться - Ладно, да. Прости. Это действительно было довольно подло с моей стороны, - неожиданно повинился Стайлз, но Дерек только пожал плечами. Он мог злиться, а мог и не. В конце концов, минет есть минет, и даже самый плохой минет лучше, чем никакого, усмехнулся он про себя – прежде, чем понял, что невольно улыбается этой незатейливой мудрости, которую, как раз, и можно было бы прочитать где-нибудь на стене туалета. Стайлз тоже улыбнулся, кривовато, но обаятельно. Тогда Дерек этого не понял, но сердцем уже слышал душераздирающе запоздалый визг тормозов, чувствовал, как как решетка радиатора сминает ребра. Это был он, его пьяный водитель.***
В тот вечер ничего так и не произошло – разве что Дерек потом не мог уснуть из-за того, что выпил слишком много кофе. В каком-то смысле, это было их первым свиданием (тем не менее, вопрос об истории знакомства оставался все таким же неловким). Но после, второе, третье и все прочие «свидания»? Да, они трахались, и трахались они, словно сумасшедшие. Так оно и было: пусть временно, но Дерек поступал вопреки всякому здравому смыслу. Он раз за разом обещал себе, что еще немного - и наиграется, что он достаточно осторожен, что никто не узнает, что все под контролем… Но секс был слишком хорош, чтобы от него отказываться, а когда секс, даже такой необычный, стал приедаться, оказалось, что Стайлз тоже хорош. Сам по себе. Даже без секса, удивительное дело. Стайлз смешил его, удивляя чувством юмора, в наличии которого Дереку многие отказывали – от Кейт до ворчащих парней из команды. Он умел посмотреть на ситуацию под неожиданным углом, не всегда лестным для участников ситуации, высмеивал всех подряд и Дерека тоже, но себя – еще больше. Он, определенно, был умнее всех, кого Дерек знал (возможно, что и вместе взятых), но это не раздражало. Иной раз ему даже казалось, что они могли бы быть похожи, уделяй Дерек в школе внимание не спорту и траху, а учебе и научной фантастике. К последней, впрочем, оба они до сих пор питали определенную слабость. Большей частью времени они сходили с ума в квартире Дерека, до этого казавшейся пустой. Теперь… Стайлз разводил бардак, то и дело забывал то дурацкую футболку, то какие-то провода, то тетради. Один раз забыл кроссовок, и Дерек вынужден был гадать, ушел ли он в одном или принес с собой третий (оказалось, что третий, конечно, да еще и чужой). Поверить в то, что все о’кей, оказалось легче легкого. Пока о них никто не знал, все было супер. С настенных плакатов, из журналов и телевизора Дерека на все лады убеждали, что у мира, дескать, новые нормы. Бенеттон и Лайф, Рейганы-убийцы и персональный кредит доверия Дерека, существующий у каждого, чьи действия до сих пор все вокруг безоговорочно одобряли. Дерек думал: уж чем-чем, а безопасностью он был обеспечен по полной. Он не был. Иллюзия безопасности оказалась такой впечатляющей, что Дерек поверил в нее, как дети верят фокуснику. Цепляй презерватив и ныряй с головой в море приключений. Можно ни о чем не волноваться – по крайней мере, до тех пор, пока ты оба вы используете резинку. Не обходилось и без сложностей, особенно поначалу. Брать Дерек хотел и умел, а вот давать так, как этого требовали новые обстоятельства? Про слово «давать» у Стайлза была примерно тысяча и одна шутка, все ниже пояса, но вот давать инструкции он не слишком торопился. И даже терпел первые два раза, расстегнул свои штаны только на третий. - Теперь я. Да. Все верно, - согласился Дерек и не сдвинулся с места. - Ты покажешь мне твой, а я покажу тебе свой, угу. Что такое? «Я хочу заниматься сексом с мужчинами, но мне нужна жена»? - сказал Стайлз таким тоном, что стало понятно – он кого-то цитирует. Одна из бесконечных подъебок, почему-то заставлявших Дерека лезть из кожи вон. Он, в общем-то, занимался этим всю жизнь, бесконечно доказывал другим парням, что может, но никогда не представлял себя в ситуации, когда придется доказывать одному-единственному парню… такое. Да еще и кайф ловить. Или злиться, или все одновременно. Но здесь Стайлз и впрямь перегнул палку: двуличность никогда не была в числе пороков Дерека. Мужеложство теперь там оказалось, верно, но, хотя бы, мужеложство честное. Дерек разозлился, смело опустил руку вниз и замер. Там закономерно поджидал член Стайлза. Удав в кустах. - Сейчас укусит, - Стайлз словно услышал его мысли. - Просто… ты парень, - объяснил Дерек, как смог. - Да ладно. А себя ты видел? – спросил Стайлз после паузы. - Не в этом смысле, - поморщился Дерек. Снова замер, силясь подобрать слово – и проблема была не в ограниченном словарном запасе. Просто он никак не мог разобраться в своих чувствах по этому поводу. - Непривычно. Понимаешь? Возможно, Стайлз и не понимал. Он, по его словам, всегда знал, что его компас указывает на парней, а не на девчонок, разве что, поначалу сомневался. И да, они разговаривали: до, после, иногда - и вместо. - Чисто по логике вещей, - ладони ободряюще заелозили по джинсам Дерека, – тебе, наоборот, должно быть привычнее именно такое. - Это почему еще? - Даже если ты умудрялся перепихиваться здесь и там, да и вообще, заполучить сотню-другую кисок… - Да не умудр… - … то с собой ты провел куда больше времени, - прервал его возражения Стайлз. - Дай-ка… сколько тебе точно полных лет? Двадцать три? Двадцать четыре? Я специально не смотрел, я не сталкер. Это не так и важно. Возьмем двадцать четыре, умножаем на триста шестьдесят пять, пренебрегаем високосными годами… вуаля, ты гарантированно успел бы познакомиться с мужским телом за это долгое-долгое время, даже если бы у тебя, Дерек, были задержки в развитии, которых у тебя нет почти гарантированно… Чувствуешь, к чему я клоню?.. оу. Окей, да, беру свои слова обратно. Зубы. Зубы!.. Да, Дерек наконец-то смог понять, что чувствует. Во-первых, он хотел заткнуть Стайлзу рот, во-вторых, знал, как. И, как оказалось, чтобы Стайлз прекратил болтать и начал стонать, одинаково хорошо подходят и член, и рот Дерека. Он хорошо запомнил, когда именно все пошло наперекосяк. Случилось это, как водится, после такого долгого периода «все отлично», что уже поверилось: так будет всегда. Они были в своем городе, принимали гостей, хорошие хозяева, готовые встретить противника так, чтобы мало не показалось. Часть вырученных средств шла на благотворительность, спасение тропических лесов или что-то в этом духе. Темы благотворительности менялись от года к году, СПИД, тропические леса, рак - в зависимости от того, что именно угрожало человечеству больше. Дерек не возражал, в основном потому, что его волновало не это. И не приглашенные певцы и певицы, и даже не количество проданных билетов. Все его переживания и весь интерес сосредотачивались на игре и победе. Как и у прочих. Максимум, который они себе позволяли до игры, пока одевались и перепроверяли сами себя и друг друга, и, конечно, когда тренер выходил из раздевалки – это позубоскалить друг над другом на разные темы, от жирной задницы и до чьего-нибудь нытья, малость по-пидорски, мол, звучит. Дерек не кривился, порой и гоготал со всеми. Шутки про пидоров были тут, он и его… увлечения – там и отдельно. Это было не про него, не касалось его, не относилось к нему. Да и к Стайлзу не относилось тоже, все верно. Во всяком случае, пока он был с Дереком. У Стайлза, кстати, были отличные билеты – какого-то друга он привел, какого именно, Дерек не знал, – и висящая на шее заламинированная проходка. Почему нет? Стайлзу было интересно, а Дерек умел быть добрым. Мог себе это позволить, в конце концов: не так уж сложно отдавать что-то, когда имеешь много больше. Он загодя пообещал дождаться Стайлза и показать ему закулисье. Конечно, это всего лишь хорошую раздевалку и хороший же душ, но… чем они не артисты, и чем это не изнанка кулис? В конце концов, посмотреть на них приходило ничуть не меньше народу. Явился Стайлз, когда Дерек совсем уже собрался уходить – он уже с полчаса сидел тут в одиночестве, попрощавшись и с тренером, и с парнями. Все медлил, раздевался понемногу, даже душ еще не принял. Дерек не возражал: посидеть после изматывающей игры, бессмысленно и расслабленно потупить в пространство было тоже своего рода удовольствием. Слегка побаливало плечо – из того, что болело ощутимо и отдельно; ровная фоновая боль в теле была нормой после игры. Но бесконечно так сидеть было нельзя. Дерек поднялся со скамьи, решив, что Стайлз заблудился (может, и вовсе не пришел), когда тот все-таки показался из-за дверцы распахнутого настежь шкафчика. - Еле пробился, - заявил он, грохнув дверцей. - Там такие мордовороты на входе, карту мою чуть ли не погрызли, пока проверили… Охраняют вас от фанатов? Дерек, довольный, что Стайлз все-таки появился, устало кивнул, глядя, как он шныряет туда-сюда. - Да-а… школе до этого далеко. А камеры тут где? – вертел он головой. – Я, может, скрываюсь. - Нет тут камер, это же не тюрьма. Безопасность? Тогда у этого слова не было такой солидной подоплеки, подкрепленной веским словом «терроризм», и не все ее, безопасности, требовали. Ни один из футболистов не согласился бы на такое – слишком уж велики риски злоупотребления. Пара проебов – и вот уже пририсованные шприцы валяются на полу, а снимки хозяйства спортсменов красуются в желтой, как моча, прессе. Дерек представил заголовок, набранный ярко-красными буквами: «ОДИННАДЦАТИДЮЙМОВЫЙ?!», и невольно усмехнулся. Понабрался от Стайлза... Впрочем, тогда он знал о заголовках вроде этого куда меньше, спаси господь его наивную душу. - И как тебе? – самодовольно спросил Дерек. Имел право на гордость - в этот день его попытались свалить, даже сшибли на землю, а он все равно не выронил мяча, вывернулся, перекувыркнулся, словно какой-нибудь акробат, и прошел в зону противника таким маневром, которого и сам бы от себя не ожидал. Пересматривая видеозапись, он гордился собой и годы спустя – отлично он, все-таки, тогда сыграл. – Меня-то видел? - Охренеть! – выдавил, наконец, Стайлз, до этого лишь ходивший туда-сюда, открывая и закрывая рот. Ему, вопреки богатому словарному запасу, явно не хватало слов: в душевой он засвистел и сказал, что вот здесь-то их школьный тренер и кончился бы. Дерек стоял за его плечом и посмеивался. – И ты тоже охренеть. Теперь я понимаю как минимум половину из того, о чем ты постоянно говоришь, и вообще это довольно круто, потому что, знаешь? По телевизору вообще не передает, даже половины. И… кстати, ты слышишь, когда тебе кричат? - Смутно, - покачал головой Дерек. На поле его голова была занята совсем другим, и, отвлеки его случайный выкрик из толпы – дело могло кончиться плохо… нет. На поле не должно быть внешнего мира и личных отношений. Только они, все вместе, и те, кто против них, соперники. – Если честно, вообще не слышу, нет. Белый шум. - Здорово. Сосредоточился и месишь всех. - Хорошее кричат-то? - Да, если «я хочу от тебя детей» - хорошо, – захохотал Стайлз. - …если это кричат девочки. - Ну, всякое бывает. Но я такого не кричал. Я вообще не кричал, сидел скромно. Бездарно растрачивать твой сверхценный генетический материал будем по расписанию. Дерек закатил глаза. - И еще. Еще знаешь, что? - Не знаю. Говори. - Не понимаю, как вы живы остаетесь после такого. В лакроссе как-то помягче. Я думал, тобой половину поля пропахали, один раз вообще… - Для того и тренируемся. И не забывай, у нас шлемы. И защита. Везде, - напомнил Дерек со смешком, сгребая пах в пригоршню на пару секунд. Чашку он уже снял и со штанами тоже разделался, но трусы еще были на нем. Стайлз внимательно (очень) посмотрел, потом покачал головой: - Все равно. Я, вроде как, тоже в драках участвовал, но… - Да? – заинтересовался вдруг Дерек. Спросил с реальным интересом, но в следующие секунды понял, что обычной мужской похвальбы тут не будет. Вместо ответа Стайлз задрал футболку и чуть сгорбился, показывая шрам, пересекающий выступающие ребра, и тогда-то Дерек осознал, каким глупым был вопрос. Стайлз был не из тех, кто бросался в драку ради удовольствия помахать кулаками. Может, вообще избегал их по возможности. Которую ему, должно быть, предоставляли не всегда. - Это тебя… - начал он. - Это меня, - прервал Стайлз, опуская край футболки. – Бывает, чего. Никто ведь не скажет, что я не участвовал. Можно сказать, принимал самое прямое участие. Дерек протянул руку и потрогал, не дав Стайлзу толком закрыться, до сих пор он шрама не видел. Как-то так всегда выходило (теперь-то он понимал, почему именно так), что Стайлз был в футболке, рубашке, майке. Хоть что-то, да цеплял на себя, порой и в несколько слоев. Шрам был теплым, кожа на нем была гладкая и куда тоньше, чем в других местах. Дерек задался вопросом, насколько она чувствительна, и, подняв взгляд на Стайлза, увидел его в глазах пляску уже знакомых золотых чертей. Тот оглянулся, проверяя, действительно ли они одни. Полез в карман и достал обтянутый фольгой кружочек «Durex». Расстегнул штаны, стряхнул их - Дерек и глазом моргнуть не успел. Ну а потом Стайлз встал возле стены, выставив молочно-белую задницу. С волосами и всем прочим, задница совершенно точно была мужской, и Дерек определенно хотел ее сейчас, как никогда в жизни. Стайлз же оглянулся и посмотрел на Дерека через плечо, поторапливая без слов, одним только взглядом: настойчивым, жадным, просящим, требующим, все вместе. Это почему-то Дерека добило. Снова, как и в первый раз, оставило без сил, без воли, без мозгов. Горячая ревущая волна подхватила его и швырнула, как он думал, к Стайлзу, а на деле – в самое пекло. … Он моргнул. Лиам смотрел с искренним доброжелательным любопытством, без малейшего признака неприятия, но даже если парнишка носил бы футболку с надписью «мужики - oneluv», Дерек не стал бы делиться такими интимными вещами. Воспоминания мелькали в его голове дни и даже недели, продолжали разворачиваться перед глазами сейчас, и остались бы под веками, если бы Дерек зажмурился. Вслух он говорил не все, но все, прозвучавшее сейчас, все, о чем он рассказал, было чистой правдой. Зачем еще заводить такие разговоры, если не ради правды? Дерек постарался не углубляться в эти мысли из справедливого опасения, что, стоит задуматься всерьез, и кран, извергавший этот поток, перекроется. Он не ожидал, что открываться постороннему человеку окажется так легко, но надолго его хватит? Может быть, уже в следующую встречу незнакомый пацан из незнакомого пацана превратится в Лиама Данбара, человека с именем и мнением. Куй железо, пока горячо. - А? – переспросил он, выигрывая временя. Не знаешь, что ответить – переспроси, старый как мир, приемчик. Очевидный, но работающий. - А дальше? - После матча он пришел в раздевалку, и… В общем, мы не особенно разумно себя повели, - кашлянул Дерек, запечатывая этими шестью словами сумасшествие, одолевшее его тогда и растерзавшее после. Их. Их обоих: кто сказал, что Стайлзу пришлось легче? - Насколько неразумно? - Очень, - с нажимом сказал Дерек. - Намек понял, - пробормотал Лиам, что-то быстро записывая убористым почерком. – Вы были молоды… - Да, - сказал Дерек, стараясь выбросить из головы воспоминание, как этим утром Стайлз сосал его член - не хуже, а то и лучше, чем двадцать пять лет назад. Practice makes perfect, ему ли не знать? – Мы были молоды. И мы были идиотами. Он так никогда и не узнал, кто же увидел их в тот вечер.