Белая лилия

Вард долго рассматривал эльфа, а вместо благодарности за пищу только выдал: — Что с тобой происходит? Он медленно поднялся, стараясь не обращать внимания на свою слабость от кровопотери, ведь бывало и хуже, и приблизился к юноше, что еще вчера выглядел куда красивей, а теперь будто выгорел за несколько часов. Альфа сел перед ним на колени и отвел спутанную прядь от бледного лица, всматриваясь в голубые озера глаз. — Что ты делал, пока я спал? И не лги мне, — оборотень говорил спокойно, но при этом хмурился, ища ответа. Попытка считать ауру дала только один ответ — истощение. Но оно не произошло бы так быстро, если не расходовать целенаправленно. — Что я мог бы делать, Вард? Пытался спасти твою жизнь. Готовил тебе обед, зная, что ты голоден, да сторожил твой сон, — тихо ответил юноша, а после осторожно поднялся, опираясь рукой о стену. — Тот белоснежный цветок… Такого у меня больше нет, а рану он затянет на дня четыре, максимум. Нам нужно торопиться. Другие травы не окажут тебе должной помощи. Прошу, забери мешок с травами, что ты взял, и пойдем, — Айнон еще раз осмотрел хижину, направляясь к двери, по пути поднял свой плащ, накидывая на плечи, да покинул помещение. Ни одного ответа, который оборотень хотел бы услышать. Вард поднялся следом, быстро собираясь, и вышел за эльфом, захватив одну из шкур, которой собирался накрыть седло. Айнон же только успел закрыть дверь, чтобы уберечь хижину от набега хищников, да прислониться лбом к дубовой двери, чтобы проститься с домом. Разговаривать с омегой Вард не хотел, поэтому просто подошел к нему сзади и, приподняв, усадил боком на коня, которого сразу отвязал, и прыгнул в седло сам. — Ехать долго, так что если устанешь — говори, — только и добавил темноволосый, посылая жеребца в сторону лесной дороги. Оставаться здесь дольше нельзя было, да и помнил мужчина слова эльфа о том, что растение может закончить свое действие в скором времени. — Что это за цветок? Откуда ты знаешь, что нужен именно он? — спустя полчаса пути все же спросил альфа. — Я не знаю его названия. Однажды я нашел их в лесу. Их было только три. Больше я не видел таких никогда. В тот день я разодрал ногу о камень. Тогда… Мне будто что-то подсказало, что нужно использовать именно его. Так я и открыл свойства этого растения. Наверное, я бы ослабел от кровопотери, если бы цветок не затянул рану. Еще один я использовал для более тщательных исследований, — прикрыл юноша глаза от ветра, что бил в лицо. — А третий помог тебе. Дорога петляла меж деревьев, а лесной воздух дарил ощущение мнимой свободы, словно весь мир сейчас простирался перед ними и за очередным поворотом ждала судьба. Но нет, только сухие и колючие заросли, огромные сугробы, в которых конь все же сбавил ход по велению хозяина. — Значит, всего три, — неутешительно заключил Вард, ставя на себе крест. Гнать животное без остановки не получится, цветка, как сказал эльф, хватит еще дня на четыре, а другое лекарство только в столице. Умирать оборотню точно не хотелось, но и выхода он совсем не видел. Пришлось снова надеть маску невозмутимости и, заметив, как соскальзывает юноша с коня, обхватить его одной рукой поперек талии, поправляя в седле. — Держись за меня, — приказал бесстрастно, глядя только на дорогу, по которой уже через некоторое время они вышли к ручью. — Отдых. Дальше пойдем после привала. Альфа спрыгнул с коня и снова перехватил своего спутника как легкую пушинку, спуская на твердую землю. Пальцы ненадолго задержались на тонкой талии, но Вард поспешно переключил внимание на лошадь, отвел жеребца к ручью, прежде всего разбив тонкий слой льда, а так же набрал полные бурдюки для дальнейшей поездки. Есть у него было нечего, и он не видел, чтобы сам эльф кушал в последнее время, так что поинтересовался: — Я могу сходить на охоту, подождешь здесь недолго? Дальше найти еду будет негде. Ты же ешь мясо, а, эльфенок? На вопрос юноша смог только кивнуть, да и желудок уже давненько скручивало от голода. Ведь омега, правда, не ел ближайшие два дня. Уход за оборотнем выжал из него все соки, и элементарное приготовление пищи казалось чем-то сложным. Сил хватило только пожарить грибы и рыбу для Варда. — Я хочу пойти с тобой. Здесь зимой встречаются некоторые виды целебных трав, что я не могу найти летом или же весной. Если их правильно заварить, они смогут поддерживать жизненную силу, — юноша заставил себя пойти вперед, с трудом передвигая ноги. Нижние конечности были словно ватными, не желая подчиняться хозяину, и столь быстрая смена собственного самочувствия настораживала и пугала юного омегу. Вард изначально не планировал брать с собой мальчишку, который будет отвлекать от охоты, для которой в этих диких лесах нужна особая концентрация, но уже в который раз просто кивнул и, привязав жеребца к стволу дерева у ручья, двинулся в чащу, надеясь, что эльфу хватит ума идти бесшумно и строго по его следам. Добыча нашла их сама — пока эльф сидел на корточках и раскапывал снег, уже не чувствуя собственных пальцев от холода, в поисках нужных ему корешков, сзади на него с дерева охотилась рысь. Она уже была в прыжке, когда кинжал оборотня пробил ей череп, и крупная кошка рухнула прямо рядом со светлым. — Ты по сторонам-то смотри! — это были первые слова, которые прокричал ему взбешенный альфа. — А если бы я отошел дальше?! — он перевел дыхание и схватил тушку себе на плечо. — Так, если ты собрал все, то идем обратно. Хочешь — не хочешь, а есть мы сегодня будем это. И он двинулся обратно к ручью. Вард не был брезгливым, а мясо хищников хоть и являлось более жестким, по питательным свойствам не уступало прочему, так что охота, по мнению мужчины, удалась. На живца. Айнон же просто не понял, что произошло, а потому только с неким изумлением и ужасом разглядывал убитое животное, пока рвотный позыв не заставил его отвернуться, а чтобы отвлечься, юноша скорее начал вырывать из земли нужный ему корень. Кушать ему уже не хотелось вовсе. По возвращению к месту привала Вард принялся свежевать добычу, содрал шкуру, промыл и выложил на берег высыхать, а мясо разделал на куски и разжег огонь. Заставив омегу расстелить взятую из хижины шкуру и сесть на нее, альфа вручил ему веточку с нанизанным на него мясом, вторую взяв себе. — Ешь, даже если не хочешь, — приказал он, вгрызаясь в свою порцию, отчего стали заметны клыки, которыми славились все оборотни. Может, за звериный ночной взгляд и эти зубы их и посчитали исчадьями Ада в свое время? Кто теперь поймет. Доел он быстро, в отличии от Айнона, что до сих пор сидел и печально смотрел на свой ужин, костер затушил и прикопал остатки мяса в угли, дабы взять с собой. А затем просто завалился на шкуру, давая уставшим мышцам отдых. — Ложись и поспи, — проворчал оборотень, отворачиваясь к противоположному краю шкуры. Голубоглазый смог осилить только один кусочек, а остальное в него просто не влезло. Не взирая на то, что желудок еще требовал пищи, юноша просто физически не мог даже двигать челюстью — так быстро его покинули силы. Конечно, светлый хотел сначала возразить, что нужно ехать сейчас, но потом понял, что самонадеянный и упрямый альфа его даже слушать не станет, а потому послушно свернулся калачиком на другом краю шкуры, получше обернувшись в плащ, прислушиваясь к тихим звукам леса. Оборотень спал чутко, но во сне он пополнял скудный магический запас, а двигаться дальше только с мечом наперевес было неосторожной глупостью. Не все оборотни могли похвастаться тем же даром, что и он. Звероподобные никогда не были склонны к владению магией, а потому Вард никогда не показывал своих умений сородичам, да и старался скрывать то, что ночами засиживался в библиотеке допоздна, читая и запоминая различные фолианты, руны и свитки. Никогда он не применял их в боях, но сейчас, когда его физическая сила была уже не той, что раньше — грех не воспользоваться иными знаниями. А еще он до сих пор не мог поверить, что зачем-то прихватил с собой в путь светлого эльфа, к тому же вынужден теперь его защищать, потому что… да просто эльф слабее, и только поэтому. Ибо защищать более слабых и не способных дать отпор Варду говорило собственное чувство справедливости, помноженное на инстинкты оборотня-альфы. Нет, он не был святым ни разу, и своими же руками мог убить любого, но этот светлый… В нем что-то было, Вард не мог этого не признать. Вопреки своим же установкам уснул темноволосый крепко, открыв глаза только тогда, когда в глубине леса захрустели ветки. Он с удивлением обнаружил, что обнимает светлого, притянув к себе спиной. Но долго анализировать не стал, быстро поднимаясь. — Кажется, неподалеку гости, — прошипел альфа, заметив, что юноша не спит. — Собери шкуру, я пойду проверю. Отсюда ни ногой, ясно? — и двинулся вглубь чащи, бесшумно сливаясь с окружающей средой. Айнон не сказал ни слова, когда на него закинули руку во сне, только прекратив дышать на пару секунд и замирая. К нему никогда никто не был так близко: это смущало, настораживало, пугало, но в это же время дарило невыносимое ощущение спокойствия и тепла. Эльф осторожно повернул голову в сторону, отмечая, что альфа спит, а после легко коснулся тонкими пальцами чужой ладони. Та была теплой, даже горячей, если сравнивать с прохладной ладонью эльфа. Самозабвенно продолжая осторожно поглаживать подушечками пальцев чужую руку, омега был даже готов наконец забыться беспокойным сном, чтобы хоть немного отдохнуть. Но скоро идиллия была нарушена, стоило мужчине проснутся, а Айнону ничего не оставалось делать, кроме как в очередной раз подчиниться и начать собираться, пересиливая слабость во всем теле. Гостями оказались два человека, то, что это люди, он понял сразу. И только потом заметил, что те принадлежат к охотникам за головами, а в их руках сумка с артефактами. Они не задумываясь перерезали бы их во сне, если бы волк не проснулся, но стоило ли их убивать? Раньше этот вопрос бы не стоял, но теперь светловолосая совесть в виде юного омеги не давала сорваться в бой. Исход предрешил один из мужчин, на чьем поясе Вард заметил амулет Серых волков, который снять можно было лишь с мертвого. Кинжал полетел в одного из охотников, второй попытался выставить щит, но был пришпилен мечом к дереву. — Откуда это у вас? — Вард указал на амулет, но жертва уже потеряла сознание. — Падаль! — прорычал альфа и одним ударом прикончил второго, забирая артефакты. Он знал, кому принадлежит амулет, и теперь боялся, как бы его ярость не вылилась на эльфа. К ручью он вышел чернее тучи, держа в опущенной руке окровавленный меч. Он прошел мимо Айнона к ручью и, только приведя себя в порядок и смыв дорожную грязь, подошел к омеге. — Мы должны ехать, — его голос был хриплым и пустым, а взгляд словно потух. Эльф еще долго стоял неподвижно, прислушиваясь к посторонним звукам и вглядываясь в темноту, и вот, наконец Вард появился. Но один его вид заставил омегу неловко повести плечом и опустить взгляд в землю, чтобы не смотреть на чужие руки, перепачканные кровью. Такого Варда он боялся, не решаясь и слова сказать. Он уже сталкивался с гневом оборотня, а потому не хотел повторения. — Ты слышал меня? Айнону пришлось быстро закивать и поскорее подойти к альфе. В этот момент эльф хотел только одного — убежать как можно дальше, но… Куда он побежит? В темноте, совсем один, от разозленного Варда. Собрав их пожитки, альфа вновь усадил эльфа боком на лошадь, так как омега просто не мог оседлать коня самостоятельно, вручив тому его мешок с травами, которые эльф прижимал к себе так, будто те были сделаны из опала, готовым рассыпаться в любой момент от неосторожного движения. В этот раз оборотень придерживал юношу сразу, поэтому ехали они без особых сложностей, лишь пару раз останавливались, чтобы сесть удобнее. Варда все еще мучили думы о том, что его друга больше нет, и что он не знает, кто в этом виноват. Но не говорить же об этом с беззащитным омегой, который и так считает его едва ли не кровожадным животным. — Ночевать придется на окраине леса, — взглянув на темный небосвод, произнес альфа. — До заката не успеем до деревни, а оказаться ночью под воротами — не лучшая идея. Остановились они у самой кромки деревьев, под сенью темных еловых лап. Костер Вард не стал разводить из соображений безопасности, только прочертил защитный контур и разложил шкуру. — Отдыхай, — снова приказ, но настроение совсем не располагало к иным беседам. Он стал негромко читать молитву на своем родном языке, прощаясь с близким другом, а на лице застыла скорбь, которую не видел еще ни один человек на лице оборотня. Их считают бессердечными тварями, но сейчас это самое сердце болело. Хоть омегу и заставили лечь, но теперь он вовсе не смог бы заснуть. Он вслушивался в речь мужчины, а его самого терзали сотни вопросов. Он не знал, с кем альфа встретился в лесу, не знал, кого он убил, не знал, почему теперь тот так печален. Как только альфа замолчал, минутой позже юноша тихо произнес, осторожно привстав: — Ты… Ты ведь грустишь, да? Эта молитва, я помню, похожие слова я видел в книге. Ты по кому-то скорбишь? — неловко спросил омега, поднимая взгляд на альфу. Вард же был уверен, что юноша спит, поэтому вздрогнул от неожиданности и обернулся на эльфа. Золотые глаза блестели в свете шедшей на убыль луны, и в них совсем не осталось той злобы, что еще недавно была. — Андре, — выдохнул он, с трудом произнеся имя покойного. И что-то мелькнуло во взгляде альфы, похожее на нежность. Он лгал юноше, называя умершего только другом, но эльфу незачем знать всего. — Мы росли вместе, — отвернувшись, зачем-то стал говорить Вард, возможно, надеясь отпустить прошлое. — На пороге двухсотлетия меня отправили в южные земли на войну, а его на запад, за союзниками. Мы должны были встретиться, когда все закончится. Он обещал. Альфа добавил еще пару слов на родном языке и с силой воткнул кинжал в землю. Кинжал, подаренный ему Андре. — Война ничего не приносит, кроме потерь, — глухо прорычал он, как бы говоря, что откровения закончены. — Мне очень жаль, прости, я не…- но договорить Айнону не дали. — Жалость никого не вернет, — уже грубее отрезал альфа и извлек из маленького мешочка на поясе щепотку белого порошка. Сейчас он хотел забыться хоть на мгновение, но алкоголя у них с собой не было, так что пришлось использовать имеющиеся средства. Белая субстанция быстро растаяла на языке, принося умиротворение и легкое забытье. Ночь расцвела красками, звуки усилились, казалось, что он даже слышит бег соков под корой деревьев. Глаза вспыхнули золотыми искрами, перед взором как живой предстал Андре — зеленоглазый, с темными вьющимися волосами до плеч, приветливо улыбающийся альфе. Порошок снов хорошо помогал войти в транс, являясь смертельным наркотиком, но это сейчас было нужно Варду. Он поднял ладонь, желая коснуться видения, но со стороны это выглядело совсем иначе — оборотень, тянущий руки к пустоте, невидящим взором глядящий перед собой. Айнон еще пару минут с тоской смотрел на Варда, а после тяжело вздохнул и поднялся. Альфе было не до него, юноша прекрасно это понимал. Он огляделся вокруг, еще раз кинул взгляд на Варда, а после стал осторожно и тихо уходить в лес. Была прекрасная возможность попробовать применить руны, что юноша находил в книгах, чтобы поддержать самого себя, чтобы, хоть немного, но сохранить остаток сил. Иначе завтра он просто не встанет. Но невозможно было сосредоточится при альфе, что одним видом сейчас не вызывал ничего, кроме сочувствия и тоски. Действие порошка закончилось внезапно, и альфу вывернуло на траву, избавляя желудок от остатков еды. Если бы он только мог так же вычистить из головы мысли, но те оставались с ним. — Прощай, Андре, — прошептал Вард, и только после заметил отсутствие эльфа. Тревога разрасталась, ведь юноша ушел за пределы защитного круга, но острое обоняние оборотня очень хорошо ему помогло. Поиск не занял много времени, цветочный аромат, что исходил от омеги, точно направил волка в нужном направлении. Юноша обнаружился в нескольких метрах вглубь леса, и альфа выдохнул облегченно — не хватало еще и его потерять. — Зачем ты ушел? — выходя из тени, негромко произнес мужчина. Эльф в это время сидел к тому спиной, а потому вздронул от неожиданности, тут же оборачиваясь, отвлекаясь от своего занятия: — Вард… — на секунду у омеги пересохло в горле, но дальше он продолжил более уверенно. — Прости, я видел, что ты занят, и решил тебе не мешать. А мне нужно кое-что закончить. Возвращайся, у меня все в порядке, я скоро приду, — и вновь отвернулся, избавляя альфу от лицезрения огромных темных синяков под глазами юноши, которые при свете луны было прекрасно видно, продолжая водить пальцем по расчищенной от снега земле, вырисовывая по памяти нужные руны, тихо что-то шепча. Это отнимало силы у эльфа, а потому он старался закончить как можно быстрее, но он чувствовал, что альфа все еще здесь, и это его отвлекало. Разумеется, слушаться эльфа никто не собирался, и Вард только нахмурился, подходя ближе. Понятие личного пространства для него не существовало, особенно, если дело касалось омеги. Он заглянул через плечо юноши, до этого оценив его больной вид. — Что ты делаешь? — снова не стал молчать оборотень, от чего эльф занервничал, вновь пытаясь сосредоточиться, но слова уже путались в голове, а омега все пытался вспомнить правильную последовательность. — Тебе нужно беречь силы, а ты тратишь их на… на это?! Почему-то возникло желание растоптать рисунок, но альфа решил дать юноше шанс объясниться. — Пожалуйста, отойди. Я ведь сказал, что приду позже, дай мне только закончить! — едва повысил голос Айнон, показывая крайнюю степень раздражения, выводя очередной узор. Вот еще немного, и он закончит, и все встанет на свои круги. Альфа все еще находился под легким действием наркотика, поэтому эмоции захлестнули его, стоило услышать отказ от объяснений. Широкая ладонь схватила светлые волосы юноши, заставляя омегу неосознанно вскрикнуть, и Вард прорычал прямо в лицо эльфа: — Если я задаю вопрос — ты отвечаешь, ясно?! — он сильнее сжал пряди. — И если ты не хочешь сдохнуть в этом лесу, то будешь меня слушать! — он топнул ногой по рисунку, сбивая узоры. — Вард! Что ты наделал? Пожалуйста, отпусти! Мне больно, Вард! — пытался освободиться юноша, хватаясь за руки альфы. Но куда было хрупкому омеге тягаться с альфой? А еще Айнон зря тратил свои последние силы на воссоздание рун, от которых уже ничего не осталось благодаря оборотню. Он дергался в руках темноволосого, но был бессилен, и это только подзадоривало убитого горем Варда, которому требовалось выплеснуть ярость, а эльф просто оказался в зоне досягаемости. — Продолжаешь упрямиться?! — рявкнул он. — Ты всего лишь омега, мясо! Как ты смеешь мне перечить?! И только встретившись с голубыми глазами, блестящими от слез, понял, что переборщил — юноша был едва жив и сопротивлялся уже совсем слабо. Пальцы разжались, эльф без поддержки упал на землю, роняя соленые капли уже на снег, не смея даже шевельнуться, а оборотень отшатнулся в ужасе. — Я не… — впервые Варду стало страшно от самого себя. Он сделал еще пару шагов назад. Осознание доходило долго, он словно оцепенел, смотря на страх в голубых глазах и понимая, что вина за это лежит полностью на его плечах.