Белая лилия

Айнон медленно плутал по улицам без цели, словно и не видел вовсе дороги под ногами. Уйти так безрассудно: юноша понимал, что просто не выживет в незнакомой ему местности, без Варда он просто пропадёт, но чувство собственной вины не давало ему покоя. Он, действительно, считал, что доставляет лишь беды Варду, и совсем не хотел, чтобы мужчина от этого мучался. Альфа же никак не мог успокоиться, успел даже накричать на слугу, принёсшего ужин на двоих, напоминая о том, что, ещё каких-то пятнадцать минут назад, он был не один. Откуда взялось чувство пустоты, Вард теперь понимал отчётливо. Но что он мог сделать сейчас? Ничего. Айнону будет с ним только хуже, тот слишком мягок, чтобы постоянно существовать рядом с тем, кто может перерезать другому горло и глазом не моргнуть. Поэтому он решил забыться, и первым делом приложился к выпивке, надеясь позже развлечься, когда пьяный угар выбьет из него тоску по светлому. Остановился омега в тёмном переулке лишь тогда, когда понял, что заблудился. Озираясь по сторонам, он понимал, что рядом нет ничего, что могло быть ему знакомо, что могло помочь вернуться назад. — Вард… За что же ты со мной так обошёлся? Чем же я тебе не угодил, — в пустоту произнёс юноша, опуская светлые глаза. Айнон жалел о том, что ушёл. Готов был вернуться и извиниться, если потребуется, ведь понимал, что сердце рвалось обратно. К тому, в кого юноша влюбился так отчаянно и бесповоротно. Говорят, что своё истинное имя ты услышишь всегда. Услышишь, воспримешь как вызов или просьбу о помощи. Вард никогда не верил в подобное, но, когда кружка стала пустой, а опьянение не наступило, он внутренним чутьем расслышал робкий зов. В том, чей он, волк не сомневался, но не спешил срываться на поиски. Какое ему дело до эльфа, который находит неприятности на ровном месте? Никакого. Но вот он уже начертал руну поиска и обнаружил пропажу в десяти улицах от таверны. Альфа не помнил, как выскочил из комнаты, но уже через минуту сделал коня, направляя его в нужную сторону. Глупая трата магического запаса, но вовремя — потому что из темного проулка к Айнону уже выдвигались те самые орки, которых прогнал недавно мужчина. — Так-так… Кто это у нас здесь? Потерялся? — от чего-то знакомый голос раздался совсем рядом с Айноном, заставляя эльфа резко обернуться, чтобы взглянуть на того, кто решил вторгнуться в его личное пространство, но и юноша слова сказать не успел, как оказался схвачен за горло широкой ладонью. Вместо слов вырвался лишь испуганный хрип. — Где же твой защитник? Или решил тебя задаром отдать? — засмеялся самый высокий среди орков, а другие лишь подхватили его смех. Айнона прижали к стене, а юноша был готов поклясться, что в глазах у него темнеет не от удара затылком о каменную стену, а от нехватки кислорода. Тонкими пальцами он пытался убрать руку орка от себя, но разве может он тягаться с тем, кто сильнее его раз в десять? — Вард… — сил хватило лишь прошептать столь привычное имя, даже зная, что мужчина вряд ли придёт ему на помощь. Орк заржал, но замолчал так же быстро. Широкая лапа разжалась, роняя юношу на каменную кладку дороги, а туша бугая набок и больше не шевелилась — кинжал пробил ему череп по самую рукоять. Вард ничего не видел от гнева, не думал, что напугает Айнона еще больше, он просто молнией слетел с коня и двинулся на противников. Сверкнули золотом глаза, звякнула сталь меча о секиру одного из орков, но эффект неожиданности уже был потерян, завязалась настоящая битва. Доведённый до бешенства волк попросту перерезал горло второму орку, а третьему вспорол брюхо, пусть и был ниже соперников. Повисла тишина, в которой только и слышно было тяжелое дыхание мужчины, запах крови и вонючих тел неудавшихся похитителей. Вард же не смел обернуться на плачущего от ужаса эльфа, потому что весь был перепачкан в крови, да и рукав новой рубахи был распорот вместе с кожей — задело. Меч звякнул о землю, падая, но альфа молчал. — Вард… Вард… Ты пришёл, — юноша не мог сдержать слёз облегчения. От вида трупов и крови мутило, Айнон не мог подняться с земли, так как ноги, как и всё тело, мелко подрагивало от пережитых волнений, но при этом он продолжал тянуть руку к мужчине, словно надеясь ухватить того хоть за край плаща. Светлые ресницы слабо дрогнули прежде, чем эльф окончательно закрыл глаза, уронив голову на землю. Пожалуй, Айнон был бы благодарен тому, что провалился в беспамятство. Сейчас он бы не нашёл подходящих слов. К волку медленно возвращалось понимание происходящего, а собственное имя окончательно привело в чувство. Вард был рад тому, что эльф потерял сознание и не видел, как мужчина поднял с земли меч, обтер его о грубую ткань штанов на орке, с мерзким звуком извлек из головы второго кинжал и проделал то же самое. В голове гудело, но он разумно использовал силу, ни капли не истратив запасы, поэтому, когда вернулся за Айноном, то сначала задел его переносицу пальцем, прогоняя плохие сны, и только затем поднял его на руки, относя к своему коню, имя которому так и не придумал. Посетители оглядывались со страхом на мрачного, окровавленного оборотня, а так же его ношу в виде хрупкого и бледного эльфа на руках, но вряд ли кто-то сейчас бы напал. В спальне же Вард уложил юношу на постель и ушёл в ванную, смыв там пот и кровь, отстирав одежду. Остаток ночи он проспал у кровати мальчишки, опираясь спиной о деревянную боковину, откинув голову на перину. Отходить от светлого он теперь попросту не желал. Пришёл в себя эльф только к утру, когда из-за горизонта выглядывало солнце, начиная свой ежедневный путь по простору неба. Тело было подобно большому куску ваты, омега смог лишь поднять голову, приподняться на локтях и устремить взгляд на спящего мужчину. События мелькнули в голове яркой вспышкой, заставляя юношу попытаться отползти подальше. Конечно, он был благодарен волку, но, вспоминая его слова, он словно боялся лишний раз попадаться на глаза мужчине. Шорох постели за спиной заставил темноволосого проснуться. Даже во сне он не мог окончательно забыться, то и дело ожидая удара, но никак не рассчитывая на то, что от него отшатнутся. Руку скрутило болью, потому что сил на заживление вчера уже не осталось, но Вард только накрыл затянувшийся коркой рубец ладонью, оборачиваясь на испуганного эльфа. — Ненавидишь меня? — вместо утреннего приветствия вкрадчиво поинтересовался оборотень, вставая и поворачиваясь к постели юноши. Слова мужчины удивили Айнона, но он только быстро отрицательно мотнул головой, от чего та загудела лишь сильнее, и подтянул к себе одеяло. Его тяжелое дыхание в тишине было отчётливо слышно, светлый разглядывал мужчину, пока не наткнулся на рубец. — Ты ведь ранен, Вард… Позволишь ли ты мне залечить твою рану? Это ведь моя вина. Вард только отмахнулся. — Они успели что-нибудь сделать с тобой? — получив отрицательный ответ, мужчина облегчённо выдохнул. Он не понимал, почему эльф сторонится его, и только сжал кулаки, отходя к окну. — Я прекрасно знаю, что бы с тобой сделали, но поберегу твои нервы, ты и так насмотрелся. Надеюсь, тебе хватит ума больше не сбегать посреди ночи. — Я не сбегал, Вард… Ты ведь прогнал меня, разве не так? Я не хотел доставлять тебе лишних проблем, посчитал, что, если уйду, то тебе станет легче, — Айнон не смотрел на своего спасителя, опустив взгляд на одеяло, на котором до сих пор держал руки. — Вчера… Ты не подумай ничего, я благодарен тебе, Вард. Без тебя я, может быть, не остался бы и жив, но… Ты себя не контролировал, словно это был и не ты вовсе. А если ты когда-нибудь разозлишься на меня и потеряешь над собой контроль? Теперь уже альфа удивился. Он в каком-то недоумении обернулся на эльфа и отошёл от окна, приблизившись к Айнону. Его грубая ладонь легла на слегка пораненную о дорожные камни щёку юноши, заставляя смотреть только в глаза, золото в которых будто расплавили, они больше стали похожи на мёд или янтарь, тёплые и честные. — Уверен, что я смогу сотворить такое с тобой? — грустно спросил он, вздыхая и проводя большим пальцем по скуле светлого. — С кем угодно, но не с тобой. Обещаю. И ушёл, закрывая юношу в комнате, словно всё ещё боясь, что тот сбежит, но на деле пытаясь спрятаться от того, что чуть было не показал. Нельзя. Никому это не нужно. Поворот ключа в замочной скважине, и эльф утыкается лбом в собственные колени, подтянутые к груди. Что только что это было? Признание в любви? Или просто приукрашенные слова о том, что Айнон — несерьёзный противник, и Вард руки о него марать не будет? «Что же происходит… Почему сердце так болит и трепещет одновременно? Я никогда не чувствовал ничего подобного… Вард, зачем ты говоришь такие слова и вселяешь в мою душу надежду на лучшее?» Протопав вниз, Вард сразу пошёл в сторону хозяина таверны, у которого взял немного сыра, хлеба и теплого мёда. Нужно было покормить эльфа. Да, жизнь альфы стала беспокойной с появлением в ней омеги, но отпустить его не получалось, зато убить ради него, спасая хрупкую жизнь — без вопросов. Он вернулся в спальню, где поставил поднос на постель рядом с юношей, а сам отошёл к своей кровати. — Поешь, ты белее мела. А после будем собираться, — все еще грустно попросил, а не приказал, волк. — Поедем в Северную Столицу, а там решим, что делать дальше. — Я не хочу есть, кусок и в горло не полезет. А вот тебе стоило бы обработать рану, — юноша, сидевший на постели, спустил босые ноги на пол, обернувшись на мужчину. Напряжение повисло в воздухе, они так и не смогли ни в чём прийти к общему знаменателю. Это раздражало Варда, он даже мог надавить и угрозой впихнуть в Айнона еду, но какой был в том смысл, если эльф и так, вопреки словам, смотрел с осторожностью? Мужчина больше не захотел играть в гляделки, вытащил оружие и сел на пол, доставая шкурку и точильный камень, принявшись приводить меч и ножи в порядок. Это успокаивало его, он даже негромко разговаривал с ними, как со старыми друзьями или детьми. Волку было плевать, как это выглядит со стороны, он просто натачивал лезвие, а после аккуратно протирал шкурой и жиром, заставляя клинки благодарно блестеть. Какое-то время эльф сидел настороженно, словно боясь, что одно из лезвий полетит в него. Но как юноша мог просить о доверии, когда боялся доверять сам? Нужно было это исправлять. Набравшись смелости, он встал с постели, а после опустился рядом с мужчиной, стараясь подойти к тому как можно тише. Он слушал тихий шёпот, а сам отчаянно желал, чтобы Вард обращался так и к нему. Его голос положительно влиял на омегу, тот, словно одурманенный, заворожено смотрел на альфу, устроив руки на своих коленях. Уголок губ Варда слегка дрогнул в полуулыбке, когда рядом еле слышно присел юноша, но он продолжил своё занятие, пока не остался удовлетворен результатом. Оружие бережно вернулось в ножны и легло рядом с Вардом, он взял самый маленький, увитый рунами кинжал, взвесил его в руке и посмотрел на тонкую ладонь омеги, а после подкинул его, перехватывая за лезвие, и протягивая рукоятью к юноше. — Не бойся, возьми, — тихо предложил он. — Это оружие никого не убило, никогда. Но не раз спасало жизнь. — Не убило? — искренне удивился юноша, слегка вздрогнув от неожиданности, когда к нему обратились, словно вырвавшись из мира иллюзий. Он робко протянул руку, всё же осмелившись пальцами обхватить рукоять кинжала. — Но оружие ведь только убивает. Что тогда с этим кинжалом? Он дефектный? — Какой ты глупый… Видишь это? Эта руна значит «жизнь». Кровная. Самая сильная, какая может быть, — пояснил мужчина. — А вот эта, — альфа ткнул в круглый рисунок с поперечными линиями и закусил губу. — Смерть. Этот кинжал защищал меня, отводя беды, принимая на себя сотни смертельных заклятий, но ни разу не забрал чью-либо жизнь. Вард осторожно коснулся сжимающих рукоять пальцев. — Оружие не убивает, Айнон. Убивают те, в чьих руках оно оказывается. — Тогда не убивай больше, Вард… — холодная ладонь эльфа коснулась чужого предплечья, а эльф почти что грустно улыбнулся. Он знал, что альфа ответит, что это невозможно, но ему было необходимо озвучить свою просьбу. Волк же промолчал, не став портить момент отказом. Если бы он не убил тех орков, они бы не оставили их в покое. Жизни трех бандитов — ничто в сравнении с жизнью того, кто почему-то стал дорог. — Держи его при себе, — сжал он руку Айнона, что до сих пор сжимала кинжал. — Уверен, в твоих руках он не станет убийцей. А для меня уже поздно, прости. Альфа поднялся и стал собирать остальное оружие, цепляя на пояс и в сапоги. Выглянул в окно, глядя на солнце, пытаясь точнее определить время. В действительности, он просто прятал лицо, потому что никто и никогда не должен был увидеть того тепла, которое он испытывал, когда отдавал подарок. Подарок, который сможет спасти жизнь в случае чего. Он вспомнил Андре. То, что было между ними, нельзя назвать любовью, но той страсти Вард никогда больше не испытывал ни с кем. И вот, Андре мертв, и альфа стыдился того, что так легко забыл, переключившись на Айнона. Но теперь светлый занимал все мысли. — Когда ты хочешь уехать? — спросил он, оценив, что у них достаточно времени, чтобы добраться до следующего поселения. — Ты спрашиваешь меня? — изумлённо переспросил юноша, поднимая светлые глаза на мужчину. — Но ведь ты путешествовал уже много раз, тебе будет виднее. Я готов отправиться когда угодно, — убедительно произнёс эльф, вставая с пола, чтобы отложить кинжал на стол. Да, ему определённо нужно было подвесить тот на пояс. С подарком от Варда он не пожелал бы расставаться. Альфа всерьёз задумался. — Нам пока нельзя останавливаться посреди дороги, так что, если выйдем в ближайшие дни, то застрянем в следующей деревне до… до конца твоей течки, — у Варда была хорошая память, он помнил, что осталось максимум три дня, потому что на четвёртый ему придётся где-то запереть эльфа, чтобы никто не позарился. Даже он сам. — Поэтому выбирай — остаёмся здесь? Или сутки проводим в дороге и остаёмся в поселении гномов? Кажется, смущённый юноша подавился воздухом, так как до альфы отчётливо донёсся слабый и неловкий кашель. — Уж лучше тогда здесь, — поспешно произнёс эльф, судорожно оглядывая комнату. Нужно было срочно себя занять, чтобы не смутиться ещё больше. Внимание привлёк поднос с едой. Юноша подошёл к нему, отломил кусок хлеба, обмакнул тот в мёд и надкусил. — Ого, а это очень вкусно! — поделился впечатлением омега, обернувшись к мужчине. — Хочешь попробовать? На том и решили, только есть альфа отказался, поморщившись. — Предпочитаю кусок хорошего мяса, нежели сладости, — и усмехнулся, потому что эльф явно остался доволен лакомством. Старший уселся снова на пол, скрестив ноги. Его уже тянуло в дорогу, но, раз уж Айнону будет здесь уютнее, то придётся остаться на следующую неделю. Волк не силён был в анатомии, но знал, что течка раньше, чем через два дня, не закончится. — Есть будем здесь, потому что ты плохо переносишь шум, — решил он ещё немного порадовать юношу. — И сегодня буду учить тебя верховой езде, раз уж появилось время. — О, я с радостью! А когда мы пойдём? — полюбопытствовал юноша, тут же отправив в рот остаток хлеба, что до этого держал в руках. Ответ был с насмешкой, но беззлобный. — Как только всё съешь, так сразу и пойдём. Иначе и коня не удержишь, и сам из седла свалишься. — Но… — кинув взгляд на поднос, юноша осознал, что еды там слишком много и он просто не осилит. — Но я уже сыт, Вард. Честно. В меня больше ничего не влезет. Если это так важно для тебя, обещаю, я поем ещё немного после прогулки… — И как ты дожил-то до такого возраста, такой вредный? — обреченно вздохнул мужчина и встал, подходя к эльфу и протягивая руку. После того, как он понял, какое внимание они привлекают, то решил, что пусть все думают, что они очень близки. Зато желающих будет меньше, а, следовательно, и трупов в ближайшее время не образуется. — Идём, чудо, — и они вместе вышли к конюшням. Их скакуны выглядели куда опрятнее, чем другие, наверное, не все постояльцы могли себе позволить подобное. Но это и на руку — звери накормлены и полны сил. Взяв коней за поводья, оборотень и эльф вышли на открытый участок перед таверной.