Детство где-то заиграло

После того, как ушел Занзас, все вернулось на свои места, особенно Бел. «Ребенок» снова залез на свой стул и, взяв ложку в руки, посмотрел на Луссурию. — Тетя Лусси, я ещё хочу кашки! – стукнув прибором по столу, важно сказал Бельфегор. — Белюшка, но много кушать на ночь вредно! – заметил тот, назидательно сверкнув очками. — Но я же хочу, — надулся парень, из подлобья смотря на Солнышко. — Луссурия-сан, смею вам напомнить, что он ребенок только мозгом, — не отрываясь от еды, тихо сказал Фран, — но физиологические потребности у него, как у взрослого. Поэтому эта детинушка будет жрать, как лошадь. — Ааа, — протянул Лусс, — тогда сейчас дам добавки. — Ура! – радостно завопил Бел. Через пять минут перед ним стояла тарелка, наполненная горячей кашей. Снова взвизгнув, Бельфегор тут же накинулся на еду, но обжегся. — Хнык, хнык, больно-о-о! Уааа! – заревел тот, хватаясь руками за губу, — мамочка-а-а! — Ох, ну и проблемное же ты дитя, — протянул Фран, не торопливо поднимаясь со своего стула, — и зачем ты так спешил? Думал кто-то из здесь присутствующих уведет у тебя тарелку из-под носа? — Тарелку не знаю *шмыг*, а вот кашу могут, — невнятно пробурчал дитятко, продолжая шмыгать носом. — Ладно, иди сюда, — со вздохом сказал иллюзионист. Бел сразу же кинулся на шею к Франу, тот лишь погладил его по голове. — Ну, все хорошо, где болит? – продолжая гладить, спросил парень. — Губу обже-е-ег! – снова захныкал мальчик, — мама, поцелуй меня. — Чего?! – от такого заявления Фран аж в осадок выпал. — Поцелуй меня, — повторил «мальчик», надув губки, — больное место должно пройти, если ты поцелуешь его. Фран глазами-тарелками смотрел на чудо и пытался высказать свою мысль цензурными словами, но пока кроме предлогов, местоимений и частиц ничего приличного не подбиралось. А Бел ждал, пока мамочка сделает доброе дело и он довольный продолжит свой ужин. Иллюзионист оценивающим взглядом пробежал по своему семпаю и, вздохнув, быстро чмокнул того в губы. — Ура! Спасибо, мамочка, мне это помогло, — улыбнулся Принц и полез на стул. Теперь он осторожно дул на кашку и боялся есть. Фран не смог сдержать тихого стона. — Давай сюда, — немного кривясь, сказал он. Под удивленные взгляды варийцев парень забрал ложку и начал сам кормить Бельфегора. — Ложечку за маму, — протянул кохай, поднося небольшую порцию ко рту Его Высочества, которую Бел съел с удовольствием. — Ложечку за тетю Лусси, — тот с радость съел и эту, а Луссурия чуть не взвизгнул от счастья. — Ложечку за дядю Зани, — протягивая третью, пролепетал Фран. — А Зани, похоже на Заю, — хлопая в ладошки, отозвался Бел. — Хорошо, ложечку за дядю Заю, — перефразировал иллюзионист. Луссурия и Скуало чуть не полегли от смеха, Леви же не знал, как на это реагировать. — Давай ещё за тетушку Ску, — чуть видно ухмыляясь, сказал Лягушонок. — Врой! Это ещё что значит? – вполне ожидаемо возмутился мечник. — Так вы идете в пару с Боссом, а если я сделаю вас дядей, то к Луссурии-сану, — пожав плечами, разъяснил Фран. А Супербия сразу же задумался. — Бел, а ты будешь кушать за дядю Леви? – спросил иллюзионист у «ребенка». Тот же долгим и внимательным взглядом окинул «дядюшку» и, чуть помедлив, кивнул, и съел. — За кого бы ещё съесть? – раздумывал вслух Фран, смотря на в тарелку. — За папу? – спросило чудо, наивно хлопая глазами. — Не-а, я даже не знаю, кто это, — задумчиво ответил Лягушонок, а потом вдруг встрепенулся, — знаю! Ложечку за бабушку Муку, и ложечку за дедушку Хроме. — А не наоборот? – осторожно поинтересовался Леви. — Нет, ведь Босс сказал, что – цитирую: « …у меня будет жена с очень психованной и одержимой захватом мира разноглазой тещей». Под это описание полностью подходит Учитель, но никак не Хром-сан. — Мамочка, спасибо! Все было вкусно, — обрадовано сказал Бел, осторожно вытирая салфеткой рот. — Ох, детка! Может, ты ещё чего-нибудь хочешь? – улыбаясь, подлетел к нему Луссурия. — Теплого молока! – почти не задумываясь, сказал «ребенок». — Сейчас-сейчас, — под эти слова Солнце Варии выпорхнуло из столовой на кухню. А через минуту перед Бельфегором стоял большой стакан молока, на который тот с жадностью набросился. — Врой! И что нам делать с этим мусором? Он же находится на уровне шестилетнего балбеса, треплющего нервы! – наконец, не выдержал Супербия. — А что вы предлагаете, капитан? – изучая Ску, спросил Фран. Луссурия и Леви стояли рядом, но не вмешивались в разговор. — Предлагаю к врачу его сводить! Хрен знает! Может, поможет, — после недолгого молчания ответил мечник. Иллюзионист что-то хотел ответить, но ему помешало размерное сопение и причмокивание. Резко повернув голову, все увидели Бела, который спал беззаботным сном, не обращая ни на кого внимание. Одной рукой он прижимал к себе стакан, а вторую использовал вместо подушки. — Ох, какая лапа! – восторженно прошептал Лусс. Он тихо подошел к Принцу и осторожно забрал у него стакан. — Эй, мусор. Бери этого гребанного «ребенка» и тащи его в спальню, — шепотом (!) приказал Скуало. — Ага, — меланхолично ответил Фран. После чего подошел к семпаю и осторожно взял того на руки. Через десять минут тихого хода иллюзионист оказался в спальне Принца, радуясь тому, что расстелил кровать до того, как спуститься к ужину. Осторожно опустив Бела на кровать, Фран подошел к шкафу и выудил оттуда длинную футболку с голубыми и бежевыми полосками. Быстро переодев семпая, Лягушонок посмотрел на спящего. Улыбнувшись, он мимолетно поцеловал Бела в лоб и вышел из комнаты.